[Седая]

Минус третья. Окаянная.

Минус третья. Окаянная.

Не покидай меня,
Даже если ты чистый бес!
Или бери с собой,
Или останься здесь.
Не покидай меня!
(с) Наутилус Помпилиус
– Чистый бес

Дороти успела только пожалеть, что не смогла найти незнакомку. Потом ее дернули за волосы так, что она упала, а мужик, что стоял к ней ближе всего, рывком оттянул кулису платья. Из-за шока и страха Дороти не могла даже закричать. Мужчины были разношерстные как по возрасту, так и по телосложению, но у всех глаза пылали ненавистью, а руки пахли кровью. Самым страшным был запах перегара – разбойники были пьяны ровно в той степени, когда злость превращается в ярость, а обида на весь мир – в агрессию. Именно в этом состоянии Марко избивал Дороти – когда еще мог справиться с юркой женой, но уже не соображал, что делает.
- Все-таки, ярмарка повод для веселья, так чем мы ху… - парень, что держал волосы Дороти сзади, внезапно замолк, странно выпучил глаза и схватил руками шею, задыхаясь. Его дружки сначала не обратили внимания, но затем с непониманием уставились на него, отвлекшись от перепуганной жертвы. Дороти могла бы сбежать, но страх и судорога сковали ноги.
До этого дергающийся парень внезапно неестественно расслабился и начал медленно оседать на землю. За его спиной что-то быстро мелькнуло, но самый внимательный из разбойников – Остроглазый Бо – высмотрел человеческий силуэт.
- Парни, нам кто-то мешает расслабиться, - протянул он, смакуя слова и доставая остро заточенный клинок танто. Фамильная сталь переливалась при отблеске луны, изысканно украшенная камнями рукоять светилась и плавно перекатывалась в грубых руках. Бо гордился этим клинком, доставшимся ему от деда - его отец был смирным человеком, и бравый вояка, видевший резню у Громарии, передал оружие сразу внуку, в котором с детства была искорка озорства и жажда защищать собственную семью.

- Слишком хорошая сталь для такого выродка, - прозвучал неприятный женский голос совсем рядом с Бо. И лишь тренированная реакция спасла его от выпада со спины. Мужчины постарались отойти и обнажили оружие, цокая языками и предвкушая драку. Атаман – черноволосый Фрост – крепче вцепился в любимую обоюдоострую фалькату. Эфес – кривое изображение птицы с мощным, острым клювом – впился в кожу, придавая оружию устойчивость. Сердце атамана громко стучало, предвкушая новую порцию крови на руках. То, что противником была, очевидно, женщина, делало игру еще более забавной – вряд ли сбежавшая из дому и научившаяся размахивать кортиком своего мужа (наверняка, декоративным) девка сумеет что-то достойное противопоставить им, бывалым разбойникам, на чьих мечах и ножах какая только кровь не смешалась. Фрост даже допустил мысль, что когда парни успокоятся и будут развлекаться с живой, он сумеет как следует расслабиться с мертвой.
Следующий удар был нанесен по самому слабому из их компании в спину. Парень сначала громко вздохнул, а как начал оседать – его сильным толчком с ноги отправили обниматься с ближайшим деревом. В спине зияла глубокая, кровоточащая рана.
- Господи, Двиб, что ты ел, что так воняешь, - разразился хохотом самый широкоплечий и плотный из них, Марлог, но он все еще внимательно следил за мелькающей за деревьями тенью. Двиб если был и самым слабым, то явно поворотливее него, а против такого противника как раз ловкость была бы лучшим оружием. Увы, слабака и это не спасло. Марлог был с севера, в прошлом – профессиональный воин, выступавший под Бельделью за войска родного Вестернаса. Тогда они победили, вырвали зубами родную землю из клыков заносчивых королей Майфельи. А в итоге оказалось, что героям войны причитается двадцать золотых в месяц. Спалив две казармы, Марлог покинул родину опасным преступником, за голову которого назначили приличную награду. В насмешку над бывшими господами он даже не стал снимать военной формы. Проскитавшись по миру два года, Марлог наткнулся на команду Фроста и примкнул к ним, как сам любил говорить, «для поддержания некогда навешанного клейма».

Нападавшая не спешила, медленно передвигаясь за деревьями, выбирая следующую жертву.
- Дамочка, - нарочито спокойно и весело проговорил Марлог, все еще внимательно следя за едва заметной тенью, мелькающей за листвой леса. – Как-то не по-человечески получается, давайте мы что ли за чашечкой кофею обсудим ваши претензии…
- Эва какие слова знашь, - сплюнул Фрост, пятясь поближе к широкой спине. – Да вот мадама наша, кажется, на разговор не расстроена.
Следующий выпад был влево, в молчаливого новенького, за которого друзья по разбоям и не спешили заступаться. Он успел вздохнуть и повернуться лицом к нападавшей – в его глазах мелькнул ужас, когда его полоснули длинным ножом по груди.
- Тесак, - про себя сделал вывод Марлог. Противник становился все интереснее – во-первых, она явно не стремилась напороться на бугая, не разобравшись с остальными, а во-вторых, владела оружием лучше домохозяйки. Война научила Марлога опасаться женщин, способных управляться с ножами и мечами, потому как владеющий клинком переставал быть женщиной или мужчиной – он был воином, который может распороть тебе живот, если ты отвлечешься.
Выпад в Бо с правой стороны, совсем близко от Фроста. Атаман просмотрел финт и удар фалькаты прошелся по воздуху на секунду позднее удара нападавшей. Бо увернулся, но оступился и потерял равновесие, упав на спину. Для него и его знаменитого танто все кончилось быстрым резким ударом пяткой в солнечное сплетение. Дама даже не стала марать о него свое оружие. Фрост разозлился.
- Эй, ты, вылезай! – но на его призыв никто не ответил.

Атака слева на Марлога прошла неудачно – он заметил движение противника и предугадал, куда он нанесет удар, поймав хрупкую ногу в свою лапу. Девушка выскользнула, но со свистом за ней летел меч Марлога. Дороти показалось, что она слышала шелест ткани. Нападавшая попыталась скрыться за деревьями, но к ней подскочил Фрост, нанося резкие и молниеносные удары обоюдоострым лезвием. Девушка уворачивалась, не успевая блокировать, и лишь ловкость спасла ее тело от превращения в отделенные друг от друга части. Сзади подоспел Марлог, нанося мечом сражающий тяжелый удар. Девушка увернулась чудом, ногами схватившись за шею атамана и крутанулась, пытаясь свернуть ему голову. Фрост скинул цепкую противницу и постарался сбить с ног, проводя нижнюю атаку фалькатой. Нападавшая поняла тактику, и быстро подскочила на месте, занося ногу в ударе около головы атамана. Он увернулся, потеряв равновесие и отвлекшись на несколько мгновений, которых оказалось достаточно, чтобы отрубить тесаком ему голову. Девушка отскочила за деревья.
- Мда, кто мог подумать, - прохохотал Марлог, оставшись один на один со снова невидимым противником. – Ну, всё, всё, умница, победила. Сноси мне голову и покончим с этим.
Марлог умел проигрывать. И, спокойно сложив оружие, получил серию точных ударов по ногам от клинка нападавшей. До того, как его тело пронзила острая боль, он успел подумать, что убила девушка только атамана, остальные, скорее всего, все живы.

***
Девушка как-то странно передвигалась к большому пеньку, будто прихрамывая. Дороти посетила мысль, что ее спасительницу могли ранить в ногу, хотя она не видела этого, все произошло слишком быстро. Сквозь страх, который подпитывался видом бессознательных тел недавно грозных разбойников и лужами крови, брюнетка нашла в себе силы, чтобы встать. Пошатываясь, все еще готовясь убежать от странной незнакомки, которая легко может убить и ее, Дороти подошла к раздевающейся девушке.
- Черт, - прошипела та, грубо срывая с себя верхнюю одежду. Дороти показалось, что воздух вокруг пронзила еще одна волна запаха крови. Незнакомка явно чувствовала приближение постороннего, но будто не обратила внимания.
- Вам… вам помочь? – нашла в себе удивительную решимость Дороти. Она спасла ее, и вряд ли захочет убить сейчас… ну, Дороти на это очень надеялась.
- А? – будто вырываясь из паутины боли ответила девушка, обращая на подошедшую внимание. Окинула взглядом перепуганную брюнетку. Дороти тоже осмотрела спасительницу, с ужасом осознавая, что она знает ее лицо.
- Ты… - проговорила блондинка, тряхнув блестящими в свете луны прядями. – Работница местной швальни, если не ошибаюсь.
- Посетительница, оставившая на два золотых больше необходимого, - в тон ответила Дороти скорее по инерции, чем намереваясь шутить. Ей все еще было страшно. Но теперь к благоговейному ужасу прибавилось любопытство и какое-то болезненное спокойствие – она нашла ее. Нашла.

Блондинка хрипло смеялась до тех пор, пока не вскрикнула от боли и не схватила нижнюю часть плеча. Дороти увидела неприятную рваную рану на руке в свете луны. С трудом сдержала вопль отвращения.
- Помоги перевязать руку, - проговорила уже серьезно иноземка, протягивая только что сорванную с себя одежду. Дороти догадалась, что разделась блондинка вовсе не от жары и не из кокетства, схватила протянутую тряпку. «Не наш костюм», - мелькнуло в голове у брюнетки, когда она думала, с какой бы стороны приступить.
- Как зовут тебя? – отозвалась блондинка, стискивая зубы от боли, когда ткань сжала рассеченное мясо плеча. Дороти ловко приноровилась и хорошо затянула импровизированную повязку, отмечая, что не помешало бы обращение к лекарю.
- Дороти, - ответила она, забыв привычно смутиться вниманию. Девушка казалась сильной, но не опасной. А еще явно не была каких-то благородных кровей, что ставило ее и Дороти на один уровень в социальной иерархии. – А тебя?
- Неста. Да, Неста, - как-то неуверенно отозвалась блондинка.
- Странное имя, - ляпнула Дороти.
- И не говори, - улыбнулась Неста. – Проводить тебя до города? Не думаю, что ты предпочтешь проводить ночь в их компании, - она кивнула в сторону израненных разбойников.
- До Фалимы. В городе мне делать нечего, - кивнула Дороти и осеклась – девушка спасла ей жизнь, а она ее даже не поблагодарила. – Спасибо тебе.
Неста не обернулась, лишь подала неопределенный знак рукой, который брюнетка восприняла как приглашение идти за странной иноземкой. Дороти поспешила следом.

Минут десять они шли в молчании. На Несту обрушилась угрюмость, которую Дороти восприняла как усталость, а потому она постеснялась задавать мучавшие ее вопросы. Тем не менее, ей казалось, что блондинка в хорошем расположении духа, несмотря на рану на руке и то, что иноземка действительно прихрамывала.
- Как ты нашла меня? – не выдержала Дороти, подбежав поближе к Несте. Та неопределенно подняла бровь.
- Я не искала тебя, - ответила она, кажется, что-то прикидывая.
- Тогда… что же ты делала там? – сказала Дороти, замедляя шаг. Просто так наткнуться на опушку, где шайка разбойников решила вершить свои грязные дела – возможно, брюнетка и хотела в это верить, но уже давно перестала быть наивной. Догадка билась в голове, но Дороти боялась признать ее. Она любила быть справедливой и правой. Но сейчас ей хотелось ошибиться.
- Уверена, что хочешь это знать? – тихо проговорила снова угрюмая Неста.
Дороти ничего не сказала. Вопрос сам сыграл роль ответа.
- Мне заказали атамана. Вот и все.
Мозаика сложилась в голове брюнетки так же быстро, как и разлетелась на куски от хруста. Поэтому она такая ловкая. Сильная. Поэтому она сунулась ее спасать. Ее руки действительно сильные, а кожа и сердце действительно холодные.

- Наемница, - проговорила Дороти вслух и напряглась, снова заходясь в ужасе. Брюнетка остановилась, ошарашено и боязливо, не понимая, бежать ли или продолжить пребывать в состоянии истукана. Неста проворчала себе под нос что-то вроде «угу», повернулась лицом к недавно спасенной девушке. Она не понравилась ей еще тогда, в швальне – ее душа была навеки скована стереотипами, болью и страхом. С такими разговаривать Неста не любила – ее исправно называли «убийцей», «душегубкой», «хуже девки подворотной» и закидывали камнями, как трехногую собаку. В чем-то они, конечно, были правы, но блондинке упорно не нравилось, когда ее позиционировали наравне с ублюдками из гидьдий охотников за головами или политически заинтересованными шпионами, которые только убивать и умеют. Неста без труда прочитала в глазах новой старой знакомой ужас и отвращение. Дороти же готовилась завизжать и бежать сломя голову подальше от девушки, которая казалась ей теперь самым страшным, что только могло случиться в ее несчастной судьбе. Наемница, грязная убийца за деньги, у которой нет ничего святого. Девушки на грани отчаяния от сложной жизни шли на большак зарабатывать телом. Те, кто понаглее – оставались в городах и становились элитными проститутками. Совсем павшие кончали жизнь самоубийством. И лишь самые кровожадные, самые жестокие, самые злые становились наемниками. Это клеймо крови, которое не способна смыть ни одна ванна с розовым маслом, ни один святой источник. Девушка, ставшая наемницей, издревле считалась опаснее любой ведьмы.
- Чудовище! – заверещала Дороти, бросаясь наутек в сторону Фалимы. Неста и не думала ее преследовать и что-то объяснять – слишком часто ее считали монстром, чтобы она продолжала обращать на это внимание. Девушка посмотрела на небо и горько вздохнула – в чем-то они, разумеется, правы.

С утра ей предстояло явиться перед местным прокуратором, который перестал справляться со своими обязанностями своими силами. Разумеется, он постарается ее обмануть и не выплатить обещанных денег. Конечно, на нее снова нападут солдаты и ей придется убегать, потому как с регулярной армией в таких количествах не сможет справиться даже она. Неста как-то печально улыбнулась – снова марать свой тесак о грязную кровь продажных управителей. Ну, ей не привыкать. Главное – подлечиться.

***
Дороти благополучно вернулась домой, Марко уже спал на кровати, развалившись в грязной рубахе. Разумеется, он и не думал о том, чтобы поволноваться о жене. Но Дороти это беспокоило меньше всего остального – скорее она была рада, что он не поймет, что она пришла домой позднее положенного. Если бы еще соседи не разболтали.
Гулко бьющееся сердце наконец-то начало успокаиваться – за ней эта страшная девушка не гналась, все хорошо. Неста не знает, где она живет, а значит, ей тем более ничего не угрожает. Дороти вздохнула – вообще-то, она совсем по-другому представляла себе наемниц. Огромные бабищи, скорее похожие на огров, чем на людей, с огромным двуручником наперевес, по локоть в крови. Неста же была обычной девушкой, по которой и не скажешь, что по ночам она убивает людей, ест детей и проводит cruenta rituali.
Дороти отмахнулась от своих мыслей. Бабушка Рендетта очень правильно ее предупредила, негоже ей, честной девушке, связываться со всякими отбросами, неспособными зарабатывать даже своим телом, а лишь за счет крови окружающих. Раздевшись и накинув чистую, хрустящую ночнушку, Дороти ушла спать на чердак, где догадалась постелить сено и принести теплое одеяло – там было спокойно и свежо, под боком не вонял противный муж, а сухая трава приятно щекотала кожу. Забравшись на свое спальное место, Дороти приготовилась окунуться в сладкие сны. И лишь одна навязчивая мысль мешала ей полностью погрузиться в объятья Морфея – рана Несты действительно требовала лекаря, и как можно быстрее.

Проснулась брюнетка рано, с первыми лучами солнца. Горячее тело приятно размякло ото сна, непослушные сухие волосы разметались по импровизированной подушке. Еще немного понежившись на сене, Дороти вернулась с небес на землю и поторопилась встать – если Марко узнает о ее тайном гнездышке, то вряд ли она еще когда-нибудь сумеет расслабиться здесь. В спальне она открыла окна, чтобы выветрить смердящий запах опойного потного мужа.
- Интересно, а его Несте можно заказать? – внезапно подумала Дороти и снова ужаснулась от воспоминаний о вчерашнем вечере. Прогнав наваждение, она продолжила заниматься утренними делами, сходив на Фалиму за водой, заварив немного солода и приготовив обед, как раз к которому Марко должен проснуться.

- Ох, соседушка, - пролепетала миссис Шенд из халупки напротив. – Ты слышала, что кто-то устроил погром в покоях прокуратора? Этот сквалыга наверняка не заплатил очередному бугаю, вот он и пересчитал косточки старому пердуну, - рассмеялась женщина, не собираясь уходить из домика Дороти и Марко. Она была пухлой сплетницей, классической фалимкой. Дороти пыталась выпроводить надоедливую соседку, которая только пришла за морковью, а уже изложила ей всю подноготную местных баб и принялась за сплетни из дома прокуратора.
- Брунгильда, прошу тебя, у меня муж скоро встанет, поговорим потом, - взмолилась брюнетка, искоса поглядывая на спальню, где началась знакомая возня. – Покормлю мужа, ублажу, а вечером к тебе загляну, чаек хлебнем, - уже веселее отозвалась Дороти, понимая, что старая тактика на соседку не действует.

- О, конечно, дорогая, поболтаем! – хохотнула миссис Шенд и поторопилась домой, уже прикидывая, под какой пирог будет веселее перемывать косточки соседкам.
- Дороти, мать твою, подзаборная, - раздался голос из спальни. – Какого черта мне так хреново? Поди сюда, да принеси мне пива.
Девушка послушно принесла небольшой кувшинчик остатков и стала поодаль, чтобы разбуянившийся с похмелья муж не тронул ее.
- Чего так мало?! Совсем обленилась, тварь необразованная?! Да я тебя..! – Марко попытался встать, но запутался в собственных ногах и рухнул на пол. Дороти попятилась назад, понимая, что падение только сильнее разозлит его. Слезы душили горло девушки, но она не посмела плакать – кому какое дело до ее слез. Чувство обиды, страха, отчаяния и ненависти к мужу захлестнули ее по голову, закружили в опьяненном танце эмоций. Пока тормозом служил лишь страх, так она давно бы стукнула его по голове поварешкой, так кстати оказавшейся под рукой.
- Доротиии, иди сюда, маленькая стерва, сейчас ты у меня получишь… - грозно, но неубедительно матерился лежащий на полу Марко. Дороти внезапно стало так жаль себя, что столько лет своей жизни она потратила на этого вечно пьяного, валяющегося у нее в ногах мужика, который и не представляет, насколько глупо выглядит. Она вспомнила Несту – иноземка уже давно поставила бы козла на место. А собственно, чем она хуже?
Дороти выхватила поварешку и ударила точно по затылочной части крепкого черепа Марко. Это не свалило его, но дезориентировало. Девушка ломанулась бежать из хижины.

- Простите, вы не видели девушку, блондинку, не местную? – начала Дороти снова расспрашивать всех подряд. Ей было страшно искать смерть, кровь, те страдания, что ходят по пятам за наемницами. Но девушкой овладело отвращение – к себе, к мужу, к прежней жизни. И Неста казалась спасением, пускай и путеводителем в персональный ад для грешников, связывающих свою жизнь с заказами на людские жизни.
- Ась? Девку ишешь? Блондинку? – проговорил трактирщик, потный огромный мужик. – Дык как жеть, видел, вона, у меня сидит, жрет, - с каким-то прищуром проговорил он.
- Да? – Дороти так обрадовалась, что не думая ломанулась в трактир, но ее остановила сильная рука владельца. Она с непониманием уставилась на него, он помаячил перед ее лицом огромной ладонью. Сплюнув от досады, Дороти, не думая, вручила ему те два золотых, что дала ей тогда в швальне Неста. Трактирщик довольно улыбнулся и пропустил девушку. Вбежав в пропитанное запахом сбраженных напитков помещение, огляделась. Никого похожего.
- Обшибся, кажесся, ты уж извиняй, - прохрипел противным басом над ухом трактирщик. Дороти не стала разбираться, а побежала прямиком в лес, где вчера в последний раз видела Несту.
Блондинка снова провалилась сквозь землю, и выскользнула из рук Дороти. Девушка в отчаянии осела на сырую землю, приготовившись рыдать.
- Ну конечно, как я могла вообще подумать, что Неста останется тут, пока я соображу, что она нужна мне, - всхипнула Дороти вслух. – Куда теперь? Что делать? Домой нельзя, меня же живьем сожрут, мать не простит, что я так поступила с Марко… ради чего… ради…
- Эй, ты меня преследуешь, что ли? – услышала девушка задорный женский голос, к которому уже так привыкла, что не спутает его ни с чьим другим.

- Неста… - проговорила заплаканная Дороти. Ей стало резко плевать на всех родителей, мужей и братьев. Хотелось только сбежать. Далеко. Надолго.
- Эй, ты чего разревелась? – кажется, девушка была удивлена. А еще у блондинки было хорошее настроение – она не строила больше из себя скалу, а потому еще сильнее казалась привлекательной.
- Забери меня с собой! Молю! – Дороти кинулась в ноги иноземке, вполне серьезно намереваясь не отпускать ее независимо от ответа. Слишком долго ждала. Слишком долго терпела. Хватит. Переполнена.
Неста лишь с недоумением уставилась на Дороти.
- Кажется, ты что-то путаешь.
Иноземка была в новоприобретенном сером бумазейном костюме.