На стене над кроватью висели старинные часы. Цифры на них были крупные, различимые даже сквозь пелену боли. Когда я смогла, наконец, открыть глаза, первое, что попалось в поле зрения – эти часы. Я знала, что в моем положении нужно почаще смотреть на них. Движение стрелок подбадривает, показывая, что на свете все проходящее, и боль тоже пройдет. Сейчас они показывали три часа, но я не знала – дня или ночи. На самом деле это не имеет значения, главное - чтобы стрелки не останавливались. Веки медленно опустились, и я снова провалилась в забытье.
Толпа людей, среди которой четко выделяются две фигуры – мужская и женская. Все куда-то идут, спешат, опаздывают, а они стоят. Взявшись за руки, прислонившись друг к другу, стоят и смотрят. Постепенно людей становится меньше, меньше, а потом они исчезают вовсе. Все, кроме тех двоих.
Лицо мужчины ничем примечательным не обладает. Он один из них, один из той серой массы. Женщина выглядит как хрупкая фарфоровая куколка. Но ее лицо… Его нет! Она отпускает руку мужчины и отдаляется… Отдаляется до тех пор, пока окончательно не растворяется. Нет! Стой! Не оставляй нас! Вернись!
Когда я снова открыла глаза, часы показывали одиннадцать. Сбоку кто-то сидел; я осторожно посмотрела туда. Это была Мэган. Я попыталась что-то сказать, но дикая боль пронзила левую часть головы. Мэган наклонилась и поцеловала мой лоб. Потом она встала и ушла. Я снова заснула.
Должно быть, я спала не меньше суток, потому что когда проснулась, ноющая боль исчезла, а вместо нее появилось странное чувство блаженства. Мэган снова сидела возле кровати.
- Скоро ты совсем выздоровеешь, - пообещала она и протянула мне кружку. – Это поможет тебе встать на ноги.
Я отпила. Вкус не только был ужасный, но и вся эта жидкость обжигала горло.
- Анна, ты помнишь, что с тобой произошло?
- Не совсем, - вранье. Картина с мельчайшими подробностями недавно произошедших событий все снова и снова прокручивалась в моей голове. – Я только помню, как на меня кто-то набросился и укусил мою руку.
- Это был Остин, - Мэган обреченно вздохнула. Теперь-то она расскажет мне всю правду. – Отдыхай пока что, а вечером, когда Николос вернется, мы обо всем поговорим.
На самом деле, я уже сейчас знаю, что она хочет мне рассказать. Мои предположения были правдивы с самого начала, тогда, когда я нашла тот календарь. А недавние события только подтвердили их. Остин Грэм – оборотень.
В Бирмингеме, городе, в котором после смерти отца я поселилась у своих родственников, жила одна семья – Блейк. Их дом был как раз по соседству с нашим. Про супругов, равно как и про их сына, ходили разные слухи, будто бы они не люди, а порождение дьявола, дети ночи. С мистером и миссис Блейк я почти и не общалась, зато их сын Даррен был мои хорошим и единственным на тот момент другом. Именно от него я и узнала о существование сверхъестественных существ: оборотней, ведьм, фей и вампиров. К числу последних и принадлежала его семья. Даррен рассказал мне многое о своей расе и о других. О том, что вампиры и оборотни - непримиримые враги, что феи и ведьмы относятся друг к другу с презрением. Так же он пророчил, что хрупкий мир, который сейчас существует между четырьмя кланами, в скором времени рухнет, и тогда человечество ждет грандиозная война не на жизнь, а на смерть. Он даже пообещал обратить меня в вампира, если такая война начнется. Но потом время пришло, и я повзрослела, а Даррен так и остался пятнадцатилетним подростком.
Когда в тот вечер я увидела Остина, то сразу поняла, кто он. Я знала, что он опасен, но я была так очарована им, что все, о чем говорил Даррен, просто вылетело из головы.
Вечером, как и обещала Мэган, состоялся очень длинный и содержательный разговор, из которого я узнала, что не только Остин, но и все семейство Грэм является представителями древнейшего рода оборотней. Остин же в свою очередь извинился и рассказал, какое это для него тяжкое бремя – быть членом волчьей стаи. В полнолуние он себя совершенно не контролирует, и у него возникает непреодолимое желание убивать. Обычно Мэган и Николос запирают его в сарае, с крепкими дубовыми дверями и не менее крепкими железными цепями и засовами. Но в тот вечер они не успели этого сделать, так как Остин обратился раньше обычного. Также он рассказал о том, что безумно мечтает стать обычным человеком, и в этом плане он завидует мне.
После этого разговора я узнала Остина лучше и даже прониклась к нему симпатией. Засыпая уже в своей собственной постели, я думала о том, можно ли излечить его от ликантропии, и если да, то как?
Следующий день был полностью в моем распоряжении, так как в городе проходил Осенний фестиваль, и на работе мне дали отгул. Погода выдалась хорошей – не слишком жарко, не слишком холодно, в общем, золотая середина. Сидеть дома было глупо, поэтому я отправилась в парк, место проведения праздника.
Странно, но в парке было довольно скучно, хотя я в первый раз в жизни (!) увидела семью призраков. Мужчина был фиолетового цвета, а женщина прозрачно белая. К сожалению, я не успела с ними познакомиться, уж слишком быстро они передвигаются. Интересно, а какова загробная жизнь?
Вдруг сзади кто-то подошел и легонько похлопал меня по спине. Это была маленькая девочка лет пяти-шести. Выглядела она очень славно – аккуратные светлые локоны, розовое платье, чистые белые гольфы и милое личико. Она стояла и смотрела широко открытыми глазами.
- Мисс, простите, пожалуйста, но проявите милосердие и возьмите одного котеночка.
Рядом с девочкой стояла коробка, в которой сидело одно-единственное животное – белый котенок. При виде его мое сердце сжалось, я всегда питала слабость к животным. Разумеется, я не смогла отказать и взяла к себе на воспитание и постоянное место жительства мохнатика.
По дороге домой мы (я и Флаффи) зашли в зоомагазин, нужно же ему купить кошачьи предметы быта. Для сна я отвела ему самое лучшее место – между телевизором и комодом. Флаффи был очень спокойным, но не пугливым, а наоборот, гордым и властным, поэтому в дом он вошел уже как хозяин. Мы с ним быстро нашли общий язык и после обеда даже успели вздремнуть.
Но наше безмятежное одиночество было нарушено звонком в дверь. К нам в гости пожаловал Остин Грэм. Когда он вошел в дом, то получил неодобрительное шипение от Флаффи. Маленький котик, почувствовав оборотня, попытался припугнуть его. Но попытка не увенчалась успехом, и кот спрятался под диваном. Остин же посчитал это все довольно забавным.
- Вот, - он протянул три книги, - я принес их тебе, как и обещал.
Перед тем как покинуть дом Грэмов, Остин пообещал мне на днях занести кое-какие книги о сверхъестественных существах, так как эта тема меня очень заинтересовала, а тем более, когда живешь в городе, который кишит вампирами, оборотнями и так далее, нужно быть во все оружии. Местная библиотека такой возможности самообразования не предоставляла, но Остин согласился взять для меня книги из «Хранилища Старины».
«Хранилища Старины» - старинная библиотека, предоставляющая всевозможную информацию о магических явлениях. К моему сожалению, пользоваться ее услугами могут только те, кто имеет отношение к магическому миру.
Юный Грэм (так по-доброму называют его в семье) согласился остаться на чашечку чая. Но так как чая у меня не оказалось, мы пошли в бар, который располагался недалеко от моего дома.
«Ван Херденс», - гласила вывеска. Знаете, есть так называемые спортивные бары: места, где собираются фанаты спорта и смотрят какой-либо матч, поединок или соревнование. Так вот, это было практически тоже самое, только с той разницей, что здесь собирались не фанаты спорта, а оборотни. Также сюда мог прийти любой другой представитель жизни, даже обычный человек. Но не вампир. Пожалуй, это было одно из немногих мест, которые отказывались обслуживать детей ночи, ведь все-таки они преобладали в городе.
Внутри было довольно уютно, но, как и полагается во всех барах, темновато. Несмотря на сравнительно ранний час, помещение было переполнено. Вот столик с ведьмами, обсуждающими, какие заклинания не следует использовать в молодую луну, а за барной стойкой два оборотня хвастаются недавней охотой, а там, в углу, феи флиртую с официантом. Мы сели за столик, находящийся на втором этаже. Прекрасное место – ты видишь всех, а тебя никто. Но один парень все-таки нас заметил.
Мраморная, идеально гладкая, без каких-либо родинок или веснушек кожа, длинные черные, как смола, волосы, падающие на глаза темно-оливкого цвета. Тонкие, но чувственные губы, греческий нос и впалые щеки. Все это вместе вырисовывается в выразительное и безумно красивое лицо. Лицо, которое я никогда не забуду.
Гарибальди Рид – лучший друг Остина и полная ему противоположность. Если второй спокойный, рассудительный, дружелюбный, но застенчивый и немного угрюмый, то первый озорной, общительный, активный и даже немного шумный.
В тот вечер я впервые за шесть лет почувствовала непреодолимый интерес к человеку. Впервые мне захотелось, чтобы мы остались вдвоем – только я и он, чтобы весь остальной мир исчез, прекратил существование, чтобы мы разговаривали сутки напролет на совершенно разные темы. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, да это и не была она. Нет, это было безумное влечение одного человека к другому, одной души к другой. Некоторые могут назвать это похотью. Да, скорее, это определение больше подходит, чем любовь.
В баре мы просидели часов до трех ночи и довольно много выпили. Не то, чтобы я была любительницей напиться, нет, выпивала я редко. Но сегодня позволила себе расслабиться. Расслабилась я до такой степени, что Гарибальди пришлось провожать меня до дома.
Когда мы наконец-то дошли, я хотела предложить ему остаться на ночь, выглядел он тоже довольно неважно. Но Гарибальди опередил меня. Я даже не успела только сообразить, что происходит, как его губы уже целовали мои.
То ли это было под действием алкоголя, то ли ему нравятся девушки с раскрашенным лицом, но в своих действиях он был абсолютно серьезен и уверен. На его лице появилась довольная улыбка, а на моем лишь безграничное удивление.