Секундочку!
Всем привет. Я вернулась. По идее, здесь должны быть извинения за долгое отсутствие и...
Ну да. Мне очень стыдно, что пришлось так надолго забросить своих любимцев Шарпов, и вас, горячо любимых читателей. Простите меня.
И спасибо тем, кто всё это время был со мной и не забывал меня аккуратно пинать между делом
настроение всего отчёта:
удивительно, но и
перевод подходит по смыслу, что редкость.
А такой маленький отчёт потому, что он - дублёр предыдущей "молитвы", он просто не имеет права быть больше.
Молитва вторая: Джо
Эй, Эндрю… Если ты меня слышишь:
дай мне сил это пережить.
Джордж знал: и это тоже пройдет. А пока – сжать зубы и исполнять малейшие капризы быстро и молча. Терпеть, всё также молча. Ждать. Он на собственном опыте прочувствовал, что означает выражение «ждать ребёнка». Как оно было с Эвой, Джо уже не помнил; мог только сказать с уверенностью: не так. Нет, они не гуляли вдвоём-втроём по парку – Джо работал. Но вечерами, приходя домой, Джо получал тепло и нежность, отдавал взамен внимание и заботу, и все были счастливы. Да, они ждали ребенка, чтобы взять на себя ответственность быть родителями.
«Теперь же я жду рождения малыша, будто избавления от этой молчаливой покорности».
Эй, Эндрю. Если ты меня слышишь:
я не понимаю, что происходит.
Джордж чувствовал, что это неправильно, так не должно быть, но поделать с этим ничего не мог. Сейчас, когда он был полностью свободен, он хотел дарить время своей семье, наконец-то он мог себе это позволить. Но – видимо, такова расплата – Сун именно сейчас совершенно в этом не нуждалась. Всё, что ей было нужно от Джо – что-то где-то починить, да и то не всегда. Иногда Джорджу невыносимо хотелось убежать от всего этого: от Сун, от её родни, от друзей… от реальности, которую он строил секунда за секундой. От той реальности, в которой ему самому, в итоге, места не хватило. В отчаянной попытке расширить границы и найти своё место, Джо садился на Перезвона и гнал его далеко за город, совершенно не щадя ни себя, ни зверя. Возвращаясь домой поздней ночью и вползая под одеяло, он иногда краем глаза замечал Сун. Если бы у Джо оставались силы, он бы любовался ей так долго, как она бы позволила ему. Вообще, Джордж постоянно ловил себя на ожидании звонка: он каждую минуту прислушивался, если были свободны руки – проверял телефон, а когда раздавался звонок, то первая мысль была: «Сун».
«Я бы никуда не уходил, если ты хоть намекнёшь, что я тебе нужен».
Эй, Эндрю! Если ты меня слышишь:
я не знаю, что мне делать.
Вопрос «плакать или смеяться?» Джордж себе даже не задавал. Она так и не позвонила.
Усталость улетучилась вместе со вздохом.
«Наконец-то, дождался».
Сына ли, дочь ли – неважно, главное, что он снова стал отцом, и в этот раз он не допустит развода.
Эй, Эндрю! Сделай же что-нибудь!
Переутомлённая, Сун крепко спала. А вот малыш – напротив, всё сопел, кряхтел в своей кроватке, причмокивал.
- Ну-ка, дай сюда это безобразие, - Джо аккуратно забрал у карапуза пустышку. Тот недоумённо пожевал губами пустоту и разочарованно захныкал.
Джордж медленно ходил по комнате, укачивая долгожданного малыша, и что-то тихонько напевал в такт своим шагам. Периодически он замолкал, останавливался, и долго вглядывался в маленькое, но такое родное личико, пытаясь отыскать на нём какие-нибудь знакомые черты, потом ловил себя на мысли, что это неимоверно глупо и продолжал ходить и укачивать и так спящего малыша.
Под утро Джо с малышом на руках устроился в кресле. Малыш не возражал.
В незашторенное окно нагло светила полная луна, во дворе беспокойно всхрапывал Перезвон, а где-то вдалеке протяжно выли волки. До рассвета оставалось часа три.
«Артур или Джиневра?» - гадал Джо, постепенно проваливаясь в полудрёму.