[Aisgil]

Крик Веры

оригинал апреля 2009 года
написано без повода

Мученики создали больше веры, чем вера создала мучеников
Мигель де Унамуно

Вера — непримечательная девушка лет двадцати пяти, какую можно встретить почти на любой улице любого города. Симпатичное лицо, отнюдь не красавица, но и далеко не уродка. Не лезла на рожон, оставаясь в стороне от горячих споров и веселья, всегда спокойна и депрессивно настроена. И музыку слушала себе под стать: грустную и неспешную, выбирая самые минорные композиции. С лица не сходило выражение тоски, ресницы опущены, рассеянный взгляд устремлен в пол. Веру никогда не покидало чувство собственной ненужности, и жизнь девушки протекала во всех оттенках серого: от светлого до темного, почти черного. Свинцово-серые заурядные дни, похожие друг на друга, словно пара мелких монет.

Обычный будничный маршрут: дом — работа — институт — дом. Если бы Вера не пришла на работу, то о ней вспомнили бы только по стопкам накопившихся бумаг, которые внезапно выросли и грозят завалить проход. В институте девушку так же никто не замечал, а преподаватели никак не могли запомнить ни лица, ни имени. Да и сама она не понимала, зачем ей нужно второе высшее. Может, просто убить время? Чтобы свободных минуток стало гораздо меньше или вообще не оставалось, чтобы было хоть какое-то ощущение заполненности, чтобы не думать о том, что дома совсем нечего делать. Полное отсутствие увлечений и удушающее одиночество. В крошечной съемной квартирке не ждала даже кошка, Вера не решалась заводить домашнее животное, мотивируя это тем, что у нее нет времени чтобы нормально ухаживать за кем-то кроме себя, с чем тоже не очень-то справлялась. На выходных девушка иногда заезжала к молодому человеку, с которым всего лишь спала. Со стороны может показаться, что уж ему-то Вера нужна, но если однажды она перестанет приезжать, парень совсем не удивится. Их встречи — удовлетворение физических потребностей что у одной, что у другого. Ни к чему расстраиваться, ведь незаменимых людей не бывает в любом деле, а в таком тем более.

Утром девушка вышла на улицу, под противно моросящий дождик. В такую слякотную осень не очень приятно идти двадцать минут до метро. Под пластиковой крышей остановки верхнего общественного транспорта стопилось изрядное количество человек, мало кому хочется совершать длительные прогулки под ливнем. Но Вера не стала ждать автобуса и упрямо пошла пешком, довольно быстрым шагом до ближайшей станции подземки. На пути встречались лужи, она ловко перепрыгивала или обходила их, вымокая под дождем все больше. Еще десять минут и она окажется в душном вестибюле, просто надо перетерпеть и наслаждаться серым плачущим небом над головой. В такую погоду нельзя краситься, потому что косметика размажется в считанные минуты. Небеса умывали ее лицо, а она платила за это влагой собственных слезных желез. Под дождем так замечательно получается плакать, никто не увидит, кроме бесстрастных грозовых облаков, а им и так все равно. Красные глаза? Ну и пусть, не выспалась может. Хотя никому нет дела до воспалившихся капилляр на белках с вечной мелкой красной сеточкой. Неслышный крик. Вера всю жизнь кричала от своей ненужности, только безмолвно, для себя и про себя. Старалась подстроиться под общество, быть полезной, жить, а не существовать, в конце концов. Многолетнее усердие не дало никаких результатов. Никому не нужна.
Уже на входе в метро, девушку прибило стеклянной дверью, а следом и второй. Равнодушная человеческая масса игнорировала просьбу на стикере «придерживайте двери». Плотный людской поток вдавливал Веру в металлические косяки и отбивал ладони о ручки. Все ногти сломаны об эти двери, даже подстригать не нужно, они сами обламывались почти каждое утро на входе в подземку. Наконец, толпа занесла девушку в любимый и ненавистный метрополитен, на одну из конечных станций на севере города, ступенька, вторая, третья и далее. Маршрут давно выучен, тело двигается машинально, автопилот сам доведет до нужного места.

Вера непроизвольно попыталась вытереть крошечные дождевые капельки на лице, но руки такие же мокрые и влага просто размазалась между ладоней и кожей щек. В час пик в подобном месте нельзя отвлекаться, иначе кто-нибудь из вечно спешащих обязательно толкнет или вовсе собьет с ног. И даже не заметят, не то, что извиниться, им наплевать на всех, кроме самих себя. Вода, стекающая по щекам отвлекает в самый неподходящий момент, и девушка со всего маху врезается в колонну. Из носа тут же хлынула кровь. Такая же мокрая как слезы и капли дождя на лице и волосах. Вера продолжает равномерно размазывать жуткую смесь по лицу, не замечая боли. Все еще никто не обращает внимания, сонным, опаздывающим, как и вчера, людям наплевать.
Наконец-то добралась до середины платформы, казалось, прошла целая вечность. Внутри, как всегда клокочет пустота, продолжая орать. Этот крик не замирает ни на секунду, все так же оставаясь безмолвным. Надрываясь где-то в глубине собственного сердца, девушка встает в самом конце некоей очереди на поезд, проще говоря, в конце толпы. Подъезжает поезд, открытые через мгновение двери выпускают из вагона десятки людей, чтобы поглотить еще больше человеческой биомассы. Вера пытается зайти последней, но ее старательно выпихивают. «Ты тут не нужна, езжай на следующем» говорят уже забравшиеся внутрь пассажиры. Она все равно старается. Рывок, еще рывок, потом ответный толчок в плечо. Двери закрываются. Ногу защемило, никто не нажмет стоп-кран, не видно, не слышно, не понятно что и где, да и не дотянуться. А тем, кто рядом с рычажком, не объяснить, даже если бы захотелось.
Веру тащит по платформе, ее безвольным телом сшибает вновь собравшуюся на краю платформы толпу, Вера вынуждено выполняет функцию ножа в устройстве блендера. В метрополитене все гораздо страшнее, чем на кухне. Поезд набирает скорость, люди и не думают расходиться, они же ничего не знают и ничего не видят в утреннем полусне, несмотря на нарастающий гул на всей станции. Лицо Веры разбито о чужие ноги, обе руки сломаны в трех местах. От боли девушка кричит по-настоящему, в голос. Так, как не делала никогда в своей жизни. И осознает, в полубессознательном состоянии, что именно это ей было нужно всю жизнь. Ей нужно было выкричаться, спустить все гнилое, накопленное за столь недолгую жизнь, нужно было просто выкричаться. Вера понимает это и кричит с подобием улыбки на разбитых губах. Стена.

!!!! бонус