Это было самое обычное дело.
Нет, действительно обычных Лисам уже давно не поручают, но и особо сложным по сравнению с прочими нашими заданиями оно не было. Не выглядело, во всяком случае. Так, средняя степень.
И так, это было самое обычное для Лис дело… Пока в самый неожиданный момент не рванула непонятно где спрятанная и кем задетая ловушка – и нас не разбросало сломанными куклами.
Пока я приходила в себя, помещение успело наполниться народом. Больше десятка хмурых парней (вообще-то наверняка мужчин, но лиц же не видно) с оружием – и старик в белом халате. Старика я узнала. И не только потому что он был нашей нынешней целью.
Вообще-то, будь здесь поменьше охраны, я бы может и рискнула попытаться его убрать, но сейчас это было бы чистой воды самоубийством. Да и не даст это ничего: нужно ведь еще как-то уничтожить его наработки.
Шесть сломанных кукол, разбросанных взрывом. И до сих пор только я - седьмая – подаю признаки жизни. Что может сделать одна покалеченная женщина… Нет, сломанная рука, что-то малопонятное (от сломанной же пары ребер до серьезной травмы – сейчас не разберешься) со спиной и масса менее значительных повреждений вроде синяков и сильных ушибов, еще не делают (надеюсь… а то если спина таки повреждена – очень даже делает) меня калекой, но боеспособность серьезно ограничивают.
Так вот, что может сделать одна покалеченная женщина, пусть и хорошая оперативница, против десятка (а их здесь явно больше) вооруженных мужиков, которые тоже явно не вчера оружие в руки взяли? А если еще учесть, что пара стволов ненавязчиво направлены именно в мою сторону? Я. Если что, не высший вампир, от пуль уворачиваться не умею. Остается думать…
- Ну здравствуй, Дара ан Грай. Давно не виделись.
***
И правда давно… Сколько мне тогда было, лет сорок? Не больше сорока пяти точно. Я жил тогда в небольшом городке у моря.. Туристов у нас было не слишком много, но встречались. Случались и курортные романы, но мне всегда было как-то не до того. Все мысли и все свободное время занимала работа, и я вообще не очень понимал, зачем тратить время на попытки выстроить заведомо обреченные отношения. Не понимал, пока не встретил Дару.
«Фея леса - рыжая лиса,
Жадная и страстная колдунья...»
Длинные рыжие волосы, странные розоватые глаза, светлая, как разве что у снежной королевы, кожа… Девушка в красном платье, танцевавшая на берегу, казалась творением то ли огня, то ли закатного солнца. Она казалась еще совсем юной, младше меня лет на двадцать, но на ее улыбку нельзя было не ответить. Ей вообще нельзя было отказать.
Мы встречались два месяца. Два месяца мои мысли были заняты исключительно огненной красавицей. Два месяца я не мог ни нормально спать, ни работать.
Два месяца чувствовал себя влюбленным мальчишкой и был счастлив. А через два месяца она исчезла. Просто ушла, не сказав ни слова, забрав все фотографии, оставив мне ощущение пустоты, похожие на сон воспоминания – и имя. Дара ан Грай.
Лишь много лет спустя, когда моими исследованиями заинтересовались военные, я узнал, как мне повезло: многим из рискнувших ответить на улыбку Лисицы курортный роман стоил карьеры, а порой и жизни. Я обошелся разбитым сердцем. Навсегда разбитым. Я так и не женился… И сейчас, глядя на Дару, ни на черточку не изменившуюся с нашей последней встречи, понимаю, почему.
- А ведь я скучал.
***
Скучал он! Я бы с удовольствием поскучала еще. Или пристрелила этого улыбчивого, но кто ж мне даст посмотреть лишний раз в сторону оружия?
Шесть сломанных кукол… Да за любого из этих шестерых я бы убила десяток таких, как он, не задумываясь, но говорить этого нельзя. Лучше вообще ничего не говорить и не делать лишних движений. А комкающая ворот рука – это нервный жест насмерть перепуганной женщины. Даже почти девушки. И плевать, что он наверняка знает и мой возраст, и возраст моих детей: внешность-то у меня именно что девичья, а это ой как влияет на восприятие.
***
Дара смотрит в пол, кусает губы и теребит ворот. Девочка… Просто испуганная девочка. Сколько ей уже? Лет пятьдесят? Для людей возраст весьма зрелый, а для коренных жителей Фэйритауна, часто доживающих и до двухсот лет? А для дочери вечноюного эльфа? Не удивлюсь, если на родине она считается едва вышедшей из подросткового возраста. Просто девочка, заигравшаяся в опасные игры. Сейчас как-то слабо верится, что она и правда могла кого-то убить. Скорее всего, работал кто-то из группы.
***
Да где же этот чертов амулет?! А, вот… Рука таки задевает дурацкую висюльку. Активация амулета. Активация сети.
Этого не видно, но сейчас на груди каждого из сломанными куклами лежащих вокруг тел начинает светиться, наливаясь силой, амулет «сохранения тайны». Такие носит любой оперативник, а часто и просто путешественник, выходящий «в большой мир». Именно благодаря этим игрушкам вокруг так мало крови. Ни кровь, ни волосы, ни тела – ничто не должно достаться ученым этого мира. Обычно после смерти носителя амулет рассыпается в пыль вместе с его телом и всей амуницией, но не когда они объединены в сеть. Не когда в этой сети есть хоть один действующий носитель. Несколько команд - и вся накопленная в «висюлька» энергия уйдет на банальный взрыв. Учитывая энергоемкость и полный заряд наших семи – от этого места останется очень большая воронка.
Сеть откликается не сразу. Пауза в пару секунд – не так уж много… Для сети, в которой несколько живых. В которой нужно подтверждение не от амулетов, которые срабатывают сразу, а от мыслящего существа. Задержка, означающая, что среди сломанных кукол есть кто-то живой. Дающая надежду на то что второй группе удастся спастись.
Еще раз осторожно осматриваю помещение. Все те же шесть сломанных кукол, не подающие признаков жизни. Кто из них притворяется?
Вариант первый и самый вероятный – Лис.
Старый Лис, глава нашей группы. Эльф, имени которого не знает, кажется, даже начальство. Почти двухсотлетний маг, умеющий много такого, о чем мы разве что в сказках слышали. Он вполне мог бы притвориться… Вот только мне даже отсюда видно, во что превратилось его лицо – и даже мне от этого зрелища жутковато. После такого не выживают… А некромантом Лис, при всех своих талантах, не был.
Как и оказавшаяся ближе всех к месту взрыва Кицунэ. Настоящего ее лица я никогда не видела – и уже не увижу, но по количеству крови все даже слишком хорошо понятно.
Марфа, младшая из нас. Такая молодая, так искренне любящая мужа и дочь…
Единственная, перед кем мне действительно стыдно. Все остальные понимали, на что идут и чем рискуют, а она просто шла за непутевым мужем. Вот уж кто действительно поверил родичам и заигрался…
Даже Дар, которому этот риск нафиг не был нужен, если бы не Тэлэри,
прекрасно понимал, что его дети вполне могут в любой момент остаться сиротами.
Дети… Четыре золотоволосых чуда. Старший, Ингвар, уже ходит в школу,
а три младшие, Гелла, Мэрит и Сигни, только-только научились ходить.
Каково будет маме, когда ей сообщат, что мы не вернемся? Она ни за что не отдаст внуков в приют, об этом даже речи нет, но каково будет ей растить такую ораву? Есть ведь и мои четверо....
Горькие, лишние мысли. Сейчас надо о другом думать. Но вернуться к такому важному вопросу я не успеваю: в сознании звучит очень тихий, но вполне узнаваемый голос Тэлэри. Жена Дара. Хрупкая, похожая на вечного ребенка юная эльфийка. Ежонок, наш штатный телепат.
«Не беспокойся, у нас есть связь. Просто отвлеки их.»
Связь… Связь – это Шэйн и Алан. Один у нас, другой – у второй группы. Не телепаты. Не маги. Просто близнецы, способные стать почти одним человеком. Больно одному – больно и другому. Знает один – знает и другой. Погибает один – погибают оба… Я надеюсь, Ежонок и Алан знают, что делают.
А меня начинают спрашивать. И я отвечаю. Сбиваясь, запинаясь, изображая насмерть испуганную девочку, но отвечаю. Я почти не лгу. Мне правда очень страшно. Собственная гибель – это всегда страшно и не правильно. Даже если другого пути нет. Даже если от этого зависят тысячи жизней. Даже если я сама знала, как и чем рискую. Но другого пути сейчас и правда нет, поэтому я говорю. Клятву на крови я нарушила уже раз пять, но это, наверное, не важно: клятва позволяет прожить еще до полутора часов после нарушения, а у меня не осталось и четверти. У меня вообще почти ничего не осталось, только ощущение наливающейся силой сети – и затихающий, слабнущий голос Ежонка: «Говори, Лисица. Что хочешь и как хочешь, только говори. Дай нам еще немного времени…»
***
Разговорить Дару оказалось неожиданно просто. Она запинается, вздрагивает, но все-таки отвечает на вопросы. И, похоже, даже не лжет. Впрочем, проверить это мы еще успеем. После таких признаний бежать ей точно некуда. Я как-то даже не сразу заметил вдруг проступивший у нее на лице шрам. Уродливый рубец, которого еще несколько минут назад совершенно точно не было.
- Что у тебя с лицом?
***
С лицом? Ах да, «игрушки» же усиленно тянут, что могут, из всего окружающего пространства. Спина вон болит все сильнее (истощаются поддерживающие талисманы), а личина, видимо, окончательно рассыпалась. Вон как все напряглись. И стволов в мою сторону направлено как-то слишком много. Но мне все еще нужно время. Хоть пара секунд. Именно поэтому я вместо очевидного ответа выдаю то, о чем собиралась молчать.
- Твоего сына зовут Уоллис ан Грай.
Уоллис… Ему уже семнадцать.
Он хороший парень Добрый, честный, открытый. Он искренне любит своих сестер и брата.
Старшая из его сестер – Глория.
Дочь Глеба, работавшего с Лисами пару лет,
но в конце концов выбравшего относительно мирную жизнь и мою троюродную сестру Рианлин. Не могу сказать, что я не понимаю или не одобряю его выбор.
Клим и Рада, дети Старого Лиса…
Самые любимые мои дети. Наверное, потому что именно их отца я действительно любила всю оставшуюся жизнь.
И будь он хоть трижды сам виноват, а никогда не смогла бы относиться к сыну его убийцы как к своему родному. Так что Уоллису, на самом-то деле, повезло, что я не вернусь.
***
- Уоллис? Мой... сын?
Да, я знаю про ее старшего, но я и подумать не мог…
Клянусь, я бы не позволил этому случиться, но я был ошарашен и просто не успел ничего сообразить, когда Дара неосторожно дернула рукой – и у кого-то сдали нервы.
***
На самом деле, уже не важно, узнает ли он. Вообще ничего не важно. Только то, что стрелявший опоздал. На какие-то доли секунды, которые решили все. Наверное, пули были даже милосерднее случившегося через доли секунды взрыва.
В альбом
Техническое
По сюжетной части, надеюсь, все таки получилось достаточно внятно.
Только одно уточнение на всякий случай: Дара ни в коем случае не считает себя невинно пострадавшей. Она знала, на что подписывалась и как рисковала. Она прекрасно понимает, что шансы дожить до совершеннолетия того же Клима у нее были ой как невелики. Она не считает, что ребята погибли «ни за что»… Они туда вообще-то тоже не цветочки нюхать шли. Собственно, для дары это примерно как «Вся разница между нами – в выбранной стороне. Нет, не глобальной вроде добра или зла. Просто есть его страна – и есть Фэйритаун. Убийца Лиса на большой земле будет считаться хорошим парнем, убившим плохого шпиона. У нас – наоборот. Просто так получилась, что родилась и выросла я в Фэйритауне. И работаю именно на родной город. Не такая уж большая разница, но она превращает нас во врагов. Впрочем, все это не мешает мне совершенно искренне ненавидеть и его самого, и его родину.»
Большая часть отчета, разумеется, плод фантазии автора (и даже без постановок, ибо моих скромных сил и терпения на такое не хватит).
А вот что касается детей – в основном более-менее верно.
Про отцов детей Дары – чистая правда. Отец старшего – именно этот сим (а вот на море они с Дарой ездили уже после рождения младших).
Отец Глории действительно сразу после зачатия ребенка был познакомлен с Рианлин – и отселен к ней.
Старый Лис действительно отец двойняшек.
И они действительно двойняшки, а вот девочки Дара тройняшки только по сюжету. На деле они рождались по одной. Родили старшую – отселили Дара и Тэлери. Подождали, пока у них родится вторая (одна, наплевав на съеденный чизкейк), ругнулись, вызвонили Дара с дочкой к остальным – и дождались рождения третьей.
Потом радостно сдали детей Яре и Диане (еще одна возня с переподселением симов) и со слезами на глазах принялись убивать любимых Симов (на самом деле просто поувольняли, удалили холодильник, поставили игру на третью скорость – и ушли утешаться).
На самом деле, симов правда очень жаль, но по городу и так бегает слишком много официально погибших или пропавших личностей (им, кстати, тоже был устроен повальный мор).
Стремление Уоллиса
