3. запись
Вчера в доме Алисонов был праздник, банкет по случаю дня свадьбы Родерика и Нины. Это должен был быть сюрприз. Жену Алисон с самого утра справадил из дома. Вернее Селеста с Пауиной увезли ее в город, пройтись по бутикам. Она ужасная домоседка, и дочери с внучкой стоило немалых усилий уговорить ее поехать. После этого в доме начался ажиотаж. На застекленной терассе начались приготовления к банкету. Родерик нанял бармена и диджея для музыкального соправождения. На меня возлагалась так же немалая ответственность — лайвмьюзик. Мы собирались петь с Паулиной дуэтом под караоке.
Я немного нервничала, сама не понимая почему. Какое-то непонятное предчувствие чего-то, что должно случится, терзало меня. И как я себя не успокаивала, не могла сосредоточиться на репетиции. Поэтому, мы с Паулиной так толком и не репетировали. Я решилась положиться на свой талант. Ту песню, что я выбрала, я прекрасно знала. А Пулина, если что будет на подпеве.
К назначеному времени все гости были в сборе. Наконец, машина с Ниной, Селестой и Паулиной тоже въехала во двор особняка. И через какое-то время Паулина с матерью завели недоумевающую Нину на терассу.
Но совсем не о торжестве хотела я вам рассказать, а о том, что все таки произошло во время праздника. Или вернее позже.
Мы с Паулиной, как и задумывалось, пели дуэтом. Все прошло гладко. У Паулины прекрасный голос. И нашим исполнением, кажется, все остались довольны.
Я наблюдала за толпой, разглядывая гостей. Многих, кто присутствовал здесь этим вечером, я знала.
Нина и Родерик были, конечно же, в центре внимания, окруженые репортерами, друзьями и знакомыми.
Селеста одиноко скучала в сторонке. Ее глаза то и дело метались по залу в поисках своего ненаглядного оборотня, который, кстати, куда-то запропастился.
Среди гостей я узнала своего учителя пения, Герри. Он ничуть не изменился. Там же, около барной стойки стоял детектив Ривелли, разговаривающий с Хихамом. А справа от него я увидела Наполеана, который пристально следил за мной. Я внутренне содрогнулась от его взгляда. Когда мы закончили свое выступление, он стремительно подошел ко мне.
– Антония, вы были великолепны! Примите мои комплименты и искренее восхищение!
– Спасибо! - я осторожно улыбнулась одними губами.
– Не окажете мне честь, потанцевать со мной? – спросил он. В это время девушка диджей поставила медленую музыку. Но гости не спешили на танцпол. Я чувствовала себя очень неловко, лихорадочно ища какой-нибудь предлог, чтобы отказаться, но не находила. Что-то в этом мужчине отталкивало меня. Это чувство не покидало меня с нашего с Ниной последнего разговора, когда я узнала, что за человек Наполеан. Он стал мне глубоко антипатичен.
В этот момент к нам подошел Пьер. Я чуть не воскликнула вслух, что он очень вовремя.
– Наполеан, ты не извинишь нас? Антония, есть серьезный разговор.
В этот же момент с другой стороны к нам подошла девушка с короткой стрижкой.
– Наполеан, дядюшка, как я рада тебя видеть! - затараторила она.
Дядюшка? Я взглянула на блондинку и с трудом узнала в ней дочь Луиса.
– Офелия, дорогая, я тоже очень рад встрече. Простите, Антония! – обратился он ко мне. Между тем Пьер бесцеремонно схватил меня за локоть и потянул в сторону.
– Что это значит? Объяснишь? – спросила я у Пьера.
– Собралась танцевать с этим негодяем? Быстро же ты похоронила своего Луиса! Перестала его ждать. Но ведь тело так и не нашли.
– Что?! Да... как ты смеешь?! Да, я похоронила Луиса и пытаюсь жить дальше. А ты, чем лезть не в свое дело, лучше обратил бы внимание на ту, которую любишь, а не тратил попусту время на меня! Я была в состоянии и сама отказать Наполеану. Не нужно обо мне заботиться. Я прекрасно понимаю, что он за человек.
Пьер мнгновенно оглянулся в сторону Селесты. Но, чуть помолчав и снова взглянув на меня, все же сказал:
– Боюсь, что не понимаешь. А о нас с Селестой не волнуйся. Разберемся. Всему свое время.
С этими словами он зашагал прочь.
Странный осадок остался в душе. Такое чувство, будто я что-то упустила. Мною на столько овладел гнев, злость на Пьера за то, что он опять напомнил мне о моей потере, что я даже не расслышала толком, что он сказал. И тут меня словно током ударило.
«Перестала его ждать.» Это звучало словно обвинение.
Тело так и не нашли...
Тело так и не нашли...
Тело так и не нашли... Эти слова стучали в моем мозгу, словно молот.
Что все это, черт побери, значит? Я стала высматривать в толпе Пьера. Но его нигде не было. Я спустилась вниз, в их с Хихамом комнату. Пьер жил в комнатах охранников. Но нигде, не в баре, ни в спортзале, ни на кухне его не было. Он словно сквозь землю провалился. Я спросила о нем у Хихама и он мне сказал, что Пьер уехал, скорее всего к себе. И сегодня вряд ли вернется. Узнав адрес, я взяла одну из машин и выехала из гаража.
Я неслась по ночному городу, словно ненормальная. Несколько раз меня занесло. Но я молга думать лишь о словах Пьера. Тело Луиса так и не нашли. Мои глаза застелала пелена слез. А ведь правда, его тело так и не нашли. А потом признали умершим. Но как я могла?! Как могла перестать надеяться, перестать ждать его?!
Я ехала по мосту через залив. Где-то здесь недалеко упал его самолет. Но ведь могло же так случиться, что он выбрался? Может, он был сильно ранен? Или потерял память, от удара головой при падении? Зачем Пьер это сказал? Хотел потешиться надо мной? Дать ложную надежду, а потом снова отнять ее? Хотел помучить меня? Если да, то ему это удалось. Я мучаюсь. Мучаюсь в догадках, путаясь в своих мыслях. Сердце снова болит. И стучит, словно бешеное, готовое выпрыгнуть из груди. Нужно мыслить трезво, быть готовой к очередному разочарованию. Что я буду делать, если сейчас окажется, что все это лишь шутка?
Очень. Злая. Шутка.
В квартире Пьера не оказалось. Как я не трезвонила и не стучала кулаками в дверь, никто не отворил мне. Я лихорадочно соображала, что мне делать и где его искать. Я была готова прождать здесь сколько угодно, но в этот момент дверь лифта открылась и оттуда шатаясь и еле держась на ногах буквально вывалился Пьер. Он выглядел ужасно. Одежда на нем была грязной и порваной. Сквозь дыры в рубашке виднелись многочисленые раны.
Я кинулась к нему и, обхватив его за талию, помогла добраться до дверей квартиры.
– Что с тобой случилось? – не смотря на то, что мне нетерпелось задать ему так интересующие меня вопросы, я решила это отложить на потом.
– Драка, - ответил он, закашлявшись и вдруг повалившись передо мной на колени.
– О, Боже! Пьер! Пьер, что мне сделать? Кому позвонить? Вызвать скорую? – я не на шутку испугалась и совершенно не понимала, что мне делать.
Пьеру было очень плохо. Он хрипел и стонал от боли.
– Нет, никому звонить не надо... Помоги мне добраться до ванной. Мне нужен горячий душ.
Спустя полчаса Пьер вышел из ванной комнаты в одних плавках. Он еще еле держался на ногах, но ран на теле уже не было. Они все исцелились. Он повалился на свою кровать и спросил:
– Зачем ты сюда пришла? Это могло быть небезопасным.
– Почему?.. Пьер, может, ты объяснишь мне, что происходит? Кто на тебя напал?
– Разве это ты хочешь на самом деле узнать?
Он был прав, меня сейчас волновало не столько то, что произошло с ним, сколько судьба моего Луиса. Глубоко вздохнув, я наконец задала интересующий меня вопрос.
– Скажи, Луис жив?
Замерев на месте и зажмурив глаза, я ждала ответа. Ожидание — самое мучительное. Тысячи возможных вариантов ответов кружили у меня в голове. Но хотелось услышать заветное «да».
– Да.
– Но... как?.. – я круто развернулась к лежащему на кровати парню. Мой голос дрожал от волнения. Но глядя на мрачное лицо Пьера, моя радость вдруг сменилась еще большей тревогой и волнением. В этот момент в дверь квартиры позвонили. Молниеносно спрыгнув с кровати и одновременно делая мне жест рукой, чтобы я не двигалась и не произносила не звука, Пьер, словно кошка, неслышно прошел к двери.
Посмотрев в глазок, он распахнул дверь. На пороге стояла Селеста. Увидев в комнате меня, сидящую на кровати и полуголого Пьера, она скривилась в презрительной усмешке.
– Стерва! – выплюнула она в мой адрес. – А ведь я тебе доверяла! - отодвинув Пьера рукой, она прошла внутрь и остановилась напротив меня. Я лишь успела встать, а потом почувствовала обжигающую боль на левой щеке. Это была оплеуха. У вампирши очень тяжелая рука. В моих глазах заплясали звездочки, а кожа лица взорвалась оглущающей болью. Пьер кинулся к ней, сгребая в охапку.
– Ох, с каким бы удовольствием я вытрясла всю душу из твоего тщедушного тела! – закричала она, срываясь на слезы и одновременно вырываясь из рук Пьера. – Я ведь просила тебя, не приближаться к нему!
– Селеста! – Пьер еще сильнее ухватил девушку за талию, стараясь оттащить ее в сторону. Потом он каким-то образом развернул ее и, крепко прижав к себе, впился в ее рот своими губами.
В этот момент в моем теле что-то щелкнуло и я почувствовала, что меняюсь. В одно мнгновение я из обычного человека превратилась в куклу.
Пьер с Селестой замерли и, отстранившись друг от друга, уставились на меня. Я в панике обхватила лицо руками. Да, я была куклой. Как давно со мной этого не случалось! Последний раз это случилось в детстве. Я демонстрировала свои способности маленькому Лауро.
– О... Боже! – выдохнула Селеста. Пьер выглядел не менее ошарашеным. У обоих глаза были, словно блюдца. На всякий случай, он, обхватив Селесту за плечи, потянул ее на себя, осторожно делая шаг назад, подальше от меня. Для них я не представляла никакой угрозы. Но они ведь об этом не знали, видя такое существо, скорее всего, впервые.
– Кто ты такая? – спросили они хором.
– Воображаемый друг. Ну, то есть, мой отец им был. А я вот... такая... Передалось по наследству.
Я почувствовала себя лучше. Намного лучше. Словно я это вовсе и не я больше. Мои эмоции вдруг сами собой успокоились. Я чувствовала какую-то легкость и беззаботность, словно я — ребенок. Наверное, это сработал мой защитный механизм.
– Давайте все успокоимся! – обратился Пьер ко всем вместе. – Селеста, милая, это не то, что ты подумала. Между нами ничего нет. А люблю я только тебя.
– Да, любит он только тебя! – добавила я тонким детским голоском и сама испугавшись своего голоса, прижала руку ко рту. – Ой!
Селеста так и стояла с открытым ртом, пялясь то на меня, то на Пьера.
– Любишь?.. Меня?.. – недоверчиво переспросила она, обращаясь к Пьеру.
– Да, люблю, – он приблизился к ней и обняв, прислонился лбом к ее лбу.
– А что она здесь делает? Что происходит? - тихим голосом спросила Селеста, сомкнув руки на талии любимого.
– Я все тебе объясню, но сперва нам срочно нужно вернуться в особняк. Надо поговорить с Родериком, – потом он обратился ко мне. – А вот что с тобой делать? Ты можешь снова стать... обычной?
– Попробую.
И, стоило мне только пожелать стать опять человеком, как тут же мое тело снова трансформировалось. Селеста и Пьер опять невольно попятились назад. Конечно, не спорю, это выглядит весьма необычно. Если бы Пьеру сейчас вздумалось стать волком, я бы, наверное, со страха померла на месте.
Мы были в библиотеке Родерика. В комнате повисло напряженое молчание, и лишь потрескивание дров в камине нарушало эту тишину.
Я стояла, повернувшись ко всем спиной и обдумывала все, что поведали нам с Селестой Родерик и Пьер.
Луис действительно, выжил в той аварии. И долгое время он находился в коме. Но в то, что он выжил, были посвящены немногие.Наполеан убедил Родерика никому не рассказывать о том, что Луис жив. Он говорил, что это станет еще большим ударом для меня и Офелии, если Луис не выкарабкается, и нечего всех понапрасну обнадеживать. Потом в больнице на Луиса было совершено покушение, его попытались отключить от трубок жизнеобеспечения. Только убийца просчитался, и Луис продолжил жить и по-прежнему находился в глубокой коме. Алисон и его люди заподозрили Наполеана в попытке убить брата. Он был уж очень несогласен с его завещанием и даже однажды намекнул на то, чтобы «отпустить Луиса», не мучить его тело и душу. После покушения Родерик отдал приказ отвезти тело друга в безопасное место. Его держали на одной из Бриджпортовских квартир. Там постоянно находилась медсестра и несколько оборотней Пьера, которые и охраняли его. Но сегодня ночью на квартиру напали несколько вампиров. Случилась ужасная потасовка, в которой один вампир был убит, и одному удалось скрыться. Пьер и его люди отвезли тело Луиса в старый склеп на кладбище и удвоили охрану. Теперь нужно решать, что делать дальше.
В этот момент в комнату вошел Малькольм Ривелли.
После того, как детектива посветили в ход событий этой ночи, было решено, что после захода солнца я заберу Луиса и уеду с ним во Францию. У Родерика там имелся собственый дом. А Наполеаном вплотную займется полиция.
Я так и не смогла заставить себя лечь и хоть немного поспать. Целый день я, словно неприкаяная, металась по своей комнате.
Я то ходила взад-вперед, то в который раз перепроверяла, не забыла ли я чего. Дневные часы тянулись ужасно медленно. Время, словно мне назло, замедлило свой ход. В доме было необычайно тихо. Я тоже старалась не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания. Особенно мне не хотелось сталкиваться с Наполеаном. Я желала лишь, чтобы его упекли на пожизнено за решетку. Но увы, скорее всего, он обязательно выкрутится и снова начнет плести свои интриги против брата. Не удивлюсь, если выяснится, что и к падению самолета, помимо отца Пьера, Наполеан тоже причастен. Я уговаривала себя не думать сейчас об этом, готовила себя морально к предстоящей встрече с Луисом и к поездке. И снова моя карьера обрывается. Но это уже не так важно для меня. Здоровье и благополучие Луиса важнее. И я позабочусь о нем. Я верю, что моя любовь обязательно сотворит чудо, вернет его мне. Он обязательно очнется.
В комнате уже начали сгущаться сумерки. Зимой дни короткие и ночь уже начала вступать в свои права. И вот, наконец, раздался стук в дверь. Я все таки задремала и не сразу поняла, что кто-то стучит в мою дверь. Это был Хихам. Глядя на меня серьезным обеспокоеным взглядом, он произнес:
– Пора.