[Седая]

Отчет 5.5

Чем отличается работа первого официанта от работы самого-самого последнего, которого и на люди-то не выпускают, чтобы он ничего не разбил и не перепутал? Угадали, ничем.
Нет, прибавка к зарплате имела место быть – пусть оказалась не такой уж весомой, как я себе представлял. Но это, то единственное отличие, что до сих пор удерживало меня от того, чтобы не психануть и не взвыть, что ты остаешься обычным официантом, только вот твой горб теперь вынужден терпеть трехкратную нагрузку.
Благосклонность мисс Мэйблстоун к моей скромной персоне могла бы радовать, если бы эта милейшая женщина (никогда не научусь называть ее девушкой, наверно) не относилась к своим фаворитам как к объектам, которые должны быть идеальны (она же сама нас выбрала!) во всем. Таким несовершенным нам удовлетворять всем ее заоблачным требованиям было сложновато. И если мне Велари порой боялась что-то сказать – с чем это связано, могу лишь гадать – была уверена, что я дам отпор? – то несчастной Тэйле она не давала роздыху ни на мгновение. Главным объектом ненависти внезапно агрессивной Велари являлись красивые длинные светлые волосы подчиненной. И я мог бы понять эту неприязнь, если бы посетители жаловались на блондинистые локоны в своем салате. Но Тэйла, ценившая свою работу сильнее всех здесь присутствующих вместе взятых, всегда туго заплетала волосы, прятала их в специальную сеточку и часто надевала нелепую косынку, только бы пушащиеся кудри не портили блюда. Раньше, когда мы не были знакомы лично (Велари и тогда ее гоняла сильнее всех остальных, будто препятствуя общению с другими работниками), я не обращал на нее никакого внимания; сгорбленная осанка, очень тонкие руки и боязливый взгляд из-под полуопущенных век – вот и все, чем могла похвастаться Тэйла на работе.

И я бы так и продолжал ее не замечать, если бы один раз случайно не задержался, общаясь с симпатичной клиенткой вплоть до закрытия ресторана, и не увидел перед самым уходом, как неприметная официантка стягивает с покатых плеч рабочий жилет, убирает дурацкую шапочку и освобождает свои полосы из плена. Некоторые тяжелые локоны опали на плечи, остальные же рухнули вниз, доставая кончиками до поясницы. Девушка, видимо, почувствовав мой взгляд спиной, испуганно уставилась в мои глаза.

- Ивините, я не знала, что вы еще не ушли и я не одна… - протараторила она, немедленно заливаясь краской. Казалось, ее смущение настолько велико, что по воздуху передалось и мне; я в спешке попытался отвернуться, будто увидел что-то очень интимное.
- Простите, что напугал вас, - блин, что несу, мы примерно ровесники, какое к чертям выкание…
- Ну что вы, что вы… - засуетилась она. Я краем глаза заметил, как она нещадно закалывает свои прелестные волосы обратно в какой-то бесформенный пучок. Из-за волнения ее руки трясутся, и заколки (или как они там называются) постоянно норовят зацепить воздух. Из-за этого пучок получается еще более небрежным, хотя куда уж больше.
- Послушай, - я взял себя в руки, через силу заставил переключиться на «ты» (при этом судорожно вспоминая, а кто же там по правилам этикета переходит первым, мужчина или женщина) и повернулся. – Я сейчас уйду, и ты спокойно закончишь собираться, не нужно пытаться сделать это сейчас трясущимися руками. Совсем небрежно получается.
Уже потом до меня дошло, что я, какой-то неотесанный мужик (гребанный стереотип, что все особи женского пола по определению ухоженнее парней), сделал замечание милой девушке – которую даже толком не знаю! – по поводу внешности. Вот же идиот. И девушка, подтверждая мои мысли, еще сильнее смутилась. И пока она не начала просить прощения за свой внешний вид (а в неожиданно больших зеленых глазах уже отражалось, с какой скоростью генератор извинений в ее мозгах надрывается), постарался быстрее скрыться за входной дверью, бросив вежливое «до завтра». Надеюсь, я все-таки ничем ее не обидел.

На следующий день мы с ней как назло столкнулись вновь в комнате персонала.
- Привет, - махнул рукой я, не сильно надеясь на адекватную реакцию. Как и ожидалось, она посмотрела на меня огромными глазищами и даже не кивнула в ответ.
Волосы девушки уже были заколоты и тщательно спрятаны под сеточку. Я не выдержал и озвучил вопрос, мучавший меня с вчерашнего вечера:
- Почему ты закалываешь их? – да, не парню соваться в тонкости отношений девушки с ее волосами, но, честное слово, я не понимаю!
- А? – переспросила она. Моргнула. Через пару секунд переварила вопрос и осознала. – Ме-мешают же…
- Но не настолько, чтобы прятать их до такой степени?
Прикинул, что можно было бы сделать с ее волосами, чтобы и красоту не прятать, и работе не мешать. Я не сильно разбираюсь в прическах, но, думаю, та забавная косичка, которую Никки плела на выходных, смотрелась бы на объемных волосах коллеги в разы красивее.
- Ну… - замялась она. Понятно, все еще боится. Я бы себя, если посмотреть со стороны, тоже боялся – влез тут к девушке со своими глупыми советами, хотя ни черта не понимаю. – Прости. Не мое дело… наверное, - я все еще ждал от нее какой-то реакции, но это было гиблое прожигание рабочего времени, за которое мне, разумеется, не заплатят.

- По… подождите, Мишель! – я почувствовал, как хрупкая рука впилась мне в плечо, когда я развернулся в сторону двери. Ну, «впилась» - слишком громкое слово, хватка у девушки была очень слабой, и я чудом почувствовал, что кто-то меня пытается удержать. А еще меня кольнуло, что она знает мое имя. А я ее нет. – Простите, я второй день подряд так груба с вами, простите, я просто растерялась… - протараторила она в уже знакомой извиняющейся манере. Хрупкое телосложение создавало впечатление, что она сейчас рухнет на колени – то ли чтобы замолить все грехи, то ли просто потому, что не выдержит атмосферного давления.
- Не называй меня на «вы», пожалуйста, - я ободряюще улыбнулся. Подумалось, что если она сейчас не успокоится, то любой вошедший в комнату человек сразу решит, что она умоляет меня ее не насиловать в подворотне. Вот черт, во что я влип с этим своим любопытством. Но ее волосы первыми начали!
- Но… но вы же… - я думал, глаза просто не могут распахиваться настолько широко. Ошибся.
- «Ты», ладно? – настоял я.
- Ладно, - сдалась она. – Я… я просто привыкла их закалывать. Да и мисс Мэйблстоун настаивает… а я не хочу ее злить…
Девушка посмотрела на часы, скорчила забавную испуганную рожицу и, крикнув что-то вроде «Простите, пора работать», ринулась к двери. Эх, она снова выкала. А я снова не узнал ее имени.

Конечно, потом у других коллег я узнал, что это чудо в перьях зовут Тэйла. Это оказалось не так просто – почти никто из наших не интересовался, а что там за сгорбленная женщина бегает, и, соответственно, ее имя оказалось покрытым завесой тайны. И лишь одна девушка, держащаяся обособленно от остальных, сказала мне как ее зовут.
- Тэйла, пойдем, поговорим, - в зале ресторана внезапно появилась Велари, подскочила к Тэйле и повела ее в сторону пресловутой комнаты для персонала. Что-то мне подсказало, что ничем хорошим разговор наедине для одной из них не кончится. Я перепоручил старичка за моим столиком Бену, а сам тихонько пошел за дамами. Велари выглядела напряженно – Тэйла же трусила. Я за прошедшее время так и не выведал у нее, почему она так держится за свое рабочее место, хотя платят далеко на золотые горы. С другой стороны, я из нее больше вообще ничего не вытянул – она упорно молчала, не желая говорить буквально ни на какую тему.
- Тэйла, - строго сказала мисс Мэйблстоун, своей сильной фигурой (ну по сравнению со светленькой оппоненткой) пытаясь создать атмосферу авторитет-неудачник. Получалось не очень, если честно, но Тэйле хватило, чтобы ее начала бить крупная дрожь. Разрыдается?!

- На тебя поступила жалоба, - размеренно, разжевывая слова, проговорила Велари. Издевается? Да чего она приелась к несчастной подчиненной, она же и так с нее пылинки сдувает. А вообще, вечно железная мисс Мэйблстоун на себя что-то совсем не похожа. – Что якобы вчера вечером, когда я была вынуждена уйти пораньше, чтобы доехать до гендира и сдать отчет, ты распустила волосы, проигнорировав мой строгий приказ держать их в сеточке, и тем самым накормила всех вечерних посетителей своими прядями. Как это понимать?!
Все внезапно резко встало на свои места. Эх, Велари, я был лучшего о тебе мнения. Мне ли, задержавшемуся вчера до закрытия, чтобы подождать Никки и забрать с работы, не знать, что никакой жалобы не было. Да, Тэйла распустила волосы, но посетителей уже не было – вчерашний вечер вообще получился на удивление тихим.
- Я не хочу тебя увольнять, ты хорошая работница, - а Тэйла молодец, держится, не плачет. Скажет что-нибудь против или нет? – Но ты же понимаешь, я не могу просто проигнорировать. Поэтому давай договоримся так – ты обрезаешь волосы, и мы считаем, что жалоба учтена и проблема решена.
У меня такое ощущение, что Велари ночами не спит из-за шевелюры Тэйлы. В чем-то ее можно понять – в скромном пучке самой госпожи начальницы не было ничего привлекательного. Но кое-что все равно не сходится – раньше Тэйла спокойно ходила с сеточкой (дебильной, дурацкой, уродливой, но тем не менее), а сейчас Велари этого стало мало. Почему?

- Нет, - еле слышно, но четко проговорила Тэйла. – Я не могу их обрезать. Простите, - под конец извинилась она.
- Но тогда мне придется тебя уволить, - Велари злилась. Очень злилась, совершенно не скрывая своей агрессии.
- Я не могу их обрезать, - повторила поднявшаяся с колен (духовно) девушка.
Я рассмеялся. Тихо, чтобы они не слышали. А она умница. Просто умница. Кто мог подумать, а? Горжусь ею.
- Что ж, увы, - картинно выдохнула мисс Мэйблстоун. – Тогда зайди ко мне через полчасика, подпишешь приказ об увольнении.
- Мисс Мэйблстоун, - я появился в проеме двери в лучших сериальных традициях – внезапно, нагло и с намерением защитить слабого. Только розочки во рту не хватало, чтобы начать танцевать танго. Дамы ахнули. Зал аплодировал. Опустим момент, что я не умею танцевать в принципе.
И да, всю жизнь мечтал вот так эффектно появиться.

- Ми-ми-мистер Феллет, - наша железная леди умеет заикаться? Чудеса продолжаются. – Что вам нужно?! Работа не стоит! – истеричные нотки выдали начальницу с потрохами.
- Я совершенно случайно услышал ваш с мисс Гардайн разговор, - глаза Тэйлы в привычном жесте округлились. А я вот не скажу, откуда фамилию узнал. – И могу вас заверить, что никаких жалоб на нее не поступало – посетителей вечером совсем не было, и волосы мисс Гардайн никому не мешали.
- Откуда вы знаете? – мне показалось, или в голосе мелькнула безнадежность? Хотя, скорее, неумение проигрывать.
- Я задержался вчера, можете посмотреть по датчику, если не верите, - на выходе из ресторана, как в крутом офисе, стоял датчик, который фиксировал время прихода и ухода работников.
- Нет-нет, что вы… я вам верю, - сглотнула она. Такая странная перемена в настроении. Неужели боится меня? Я же вроде ничего такого не делал… - Мисс Гардайн, - она на мою манеру перестала обращаться к Тэйле фамильярно. – Тогда не имею к вам претензий… Работайте.
Она покинула нас, и я был уверен, что на ком-нибудь Велари все-таки сорвется. Мы остались с растерянной Тэйлой наедине.
- Ну что, пойдем работать? – улыбнулся я. – А то за профнепригодность вылететь как-то не очень хочется. А мисс Мэйблстоун у нас дама боевая, мало ли, к чему еще сумеет придраться.
Зная, что раскрасневшейся и растерянной Тэйле надо привести себя в порядок в одиночестве, я вышел из комнаты и пошел работать дальше, не дожидаясь ответа.

- Мистер Феллет, - ко мне подбежала мисс Мэйблстоун, чему я очень удивился – тот инцидент произошел всего неделю назад, и тут она уже спокойно подбегает ко мне и теребит рукав. Стоп, теребит рукав? Что-то серьезное? – К нам приезжает очень, просто очень важная персона, и ты должен ее обслужить на высшем уровне, понимаешь, о чем я? – Велари редко так сбивчиво говорила, выделяя интонацией почти все слова. А еще она обратилась ко мне на «ты», чего я больше не припомню.

- Подожди, подожди. Если персонаж такой важный, почему ты сама его не обслужишь? Или хотя бы там мистера Шреннера не попросишь? Он же профессионал, сто лет в этом бизнесе! А я могу и облажаться, - на самом деле, я уже понял, что важные клиенты от неважных почти не отличаются, если ты работаешь с душой, и с лучшими намерениями подходишь ко всем, не хамя обычным и не ложась под необычных посетителей. Но эта ответственность, некоторое волнение – все это мешало, и я предпочитал не обслуживать таких личностей, оставляя это все Велари. Она радовалась моему решению, и сама со слащавой улыбкой ими занималась. Но что произошло сейчас?
- Так надо, не задавайте глупых вопросов, это ваше задание, ясно? – взвизгнула мисс Мэйблстоун, что снова открыло ее для меня с новой стороны. – Выполнять!
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть – спорить с истерящей Велари, отношения с которой совсем недавно неплохо так пошатнулись, было себе дороже, и я это понимал в разы лучше нее.
Важную персону я узнал сразу. По гордой осанке, по тому, как ее приветствовал парень у входа, по зоркому взгляду, выискивающему кого-то. На мне взгляд остановился. Лицо не выдало никаких эмоций, но я готов был поклясться, что будь мы наедине – она бы хищно улыбнулась. Вот же черт, почему именно я?

- Здравствуйте, прошу меню, сегодня у нас… - я протянул женщине папочку, но она покачала головой, и прервала меня:
- На ваш выбор, уважаемый.
Я растерялся, глупо улыбнулся и кивнул. Пошел к повару, но тот лишь пожал плечами – если клиентка хочет, чтобы выбрал я – значит, и выбирать мне. Меня опять не покидало ощущение, что все тут что-то знают, чего не знаю я, и все упорно пытаются то ли подставить, то ли проверить на прочность. Неужели это из-за случая с Тэйлой…?
Думай, Мишель, думай, ты же умный, что может понравиться этой дамочке. Раз шишка – значит, яичницу не оценит, даже в дань шутке. Предлагать женщине мясо днем – как-то не то. Гарниры тоже не пойдут – мало ли, обычно подобные дамы на диетах, так что никаких спагетти или картошки. А если вегетарианка? А если нет? Чеееерт.
Скрепя сердце, я сказал повару сделать салат с мидиями и устрицами (а чем черт не шутит), как основное блюдо – ту самую запеченную рыбу, которую наш повар готовит лучше всего остального, и попросил принести бутылку белого полусухого из закромов. В винах я не очень разбираюсь, а потому хотя бы в этом положился на коллег. Что странно – бутылку принесли быстро, будто и не выбирали, а сразу взяли заранее приготовленную.
Когда я пошел относить все это даме, умудрился споткнуться, но это заметила только Велари, гостья в этот момент засмотрелась в окно. Придирчивым взглядом осмотрела свой обед и, взяв столовые приборы в руки, начала неспешно обедать. Ну, раз она согласилась это съесть – значит, никакой аллергии или женского «у меня фигура!» нет.

Ела она долго, периодически просила подливать ей вина, приносить салфетки и прочую ерунду, которая сильно отвлекала меня (я все так же обслуживал и других посетителей, в этом плане мне поблажки не дали).
Когда дама вышла, даже не удостоив меня взглядом и чаевыми, я совсем не расстроился – даже если я прогадал, главное, что она ушла, а Велари довольна.

- Да? – я плюхнулся на диванчик, прижав телефон к уху плечом, и потянулся. Рабочий день окончен, можно с чистой совестью идти домой.
- Шель, - проговорила на том конце провода Никки извиняющимся голосом. – Извини, сегодня не получится, внезапно дела появились. Простишь?
- Нет, конечно, - рассмеялся я. – Как можно простить тебя, если у тебя дела? – последнее слово я выделил особенно громко.
- Шеееель, мне правда стыдно, не издевайся. Увидимся завтра, ладно? У меня для тебя сюрприз, - заискивающим голосом пропела Никки.
- Да перестань, ничего же страшного. Буду спать в гордом одиночестве, - я снова рассмеялся. – Но раз уж заикнулась про сюрприз – придется сделать.

- Конечно, Шелечка, - теперь засмеялась уже Никки. – Люблю тебя, до встречи, - и положила трубку, не дожидаясь ответа.
Я потянулся и засунул мобильник в карман. Вечер, значит, свободен. Это радовало – встречи с Никки накладывали определенные обязательства, которые давили на мой график ощутимее, чем то удовольствие, что я получал от этих свиданий. И если поначалу меня это забавляло – постоянная девушка - это что-то такое новое, неисследованное (нет, девушки у меня были и раньше, но предоставляющие регулярный секс - нет) – то сейчас откровенно наскучило. И ладно бы виделись, скажем, раз в неделю. Так ведь каждый день. И я всегда искреннее радовался «делам» Никки. У нас не было обычая спрашивать, а что там за дела такие – мы же не женаты, чтобы так тщательно интересоваться жизнью друг друга. Да и будучи женатым, я сильно сомневаюсь, что буду чересчур контролировать свою супругу – зачем все эти сложности. Никки разделяла мои взгляды, и тоже не интересовалась, а почему я не позвонил и не пригласил ее или не приехал сам. Пару раз я действительно был с другими, но преимущественно просто оставался дома и отрывался в видеоигры. Увлечений у меня как не было, так и не появилось – смысла в поступках аналогично. Но меня все устраивало.
- Мишель? – в комнату заглянула Тэйла. По ее лицу было непонятно – случайно ли она на меня наткнулась, или искала так тщательно, что просто не поверил своему счастью, когда все-таки нашла. Во всяком случае, девушка выглядела растерянно и немного смущенно.
- Я хотела… я хотела поблагодарить… тебя, - сказала она. – Я не успела тебе этого сказать сразу, а потом было работы много, а потом… - Тэйла окончательно запуталась в том, что хотела сказать. Я не стал ее перебивать – меня забавляло наблюдать за ее лицом, меняющим цвет от белого до ярко-алого.

- Спасибо тебе, - выдохнула наконец она. – Я очень ценю это, ты так добр и внимателен ко мне, а я… а я даже поблагодарить толком не могу, - она спрятала лицо в ладонях, явно намереваясь зарыдать. А вот к этому я готов не был – ненавижу слезы. Быстро подошел к ней, и как-то так вышло, что я ее не касался, но стоял очень близко, прекрасно слыша ее дыхание. Вот черт, не рассчитал, слишком близко и слишком двусмысленно. Делать шаг назад было глупо – это то же самое, что дать девушке от ворот поворот, а так сильно запутывать Тэйлу не хотелось. Поэтому пришлось говорить так, пытаясь не обращать внимание на ее смущение.
- Тэйла, - я впервые обратился к ней по имени. – Не переживай, я знаю, что ты благодарна мне, и я очень рад. Но, право, не нужно так нервничать. Это вредно для здоровья, - я тихо рассмеялся, пытаясь сбросить напряжение. Кажется, подействовало – Тэйла передумала плакать и внимательно посмотрела на меня своими огромными глазами. Как у нее только получается делать их такими большими…
- Спасибо, Мишель, - как-то особенно глубоко выдохнула она, отвела глаза в сторону диванчика, где я люблю сидеть. Украдкой все-таки поглядывала на меня, поднимая свои глазищи.
А на меня все это подействовало неудивительно недвусмысленно, ибо к интиму все располагало. Вот же черт, точно вляпался, еще чего не хватало выдурить…
Попытавшись включить мозги и отстраниться, пока с нахлынувшими неправильными мыслями еще что-то можно было сделать, я подошел к своей куртке и начал собираться. Ошалевшая Тэйла скорее по инерции начала делать тоже самое, уже знакомым мне движением пытаясь освободить светлые волосы из плена. Одна из шпилек никак не хотела выпутываться из локонов, и от неловких движений девушки лишь сильнее застряла. Оставлять так и разбираться дома для нее явно не было вариантом – из-за того, что Тэйла сделала массу ненужных движений для ее извлечения, на голове у нее творился тихий ужас.
- Подожди, не дергайся, давай помогу, - я просто не выдержал наблюдать за бесполезными мучениями. Подошел к ней, попытался распутать образовавшийся клок. Тэйла мне отчаянно мешала, бормоча что-то под нос и руками стараясь остановить меня. Забавная такая – ее беспокоит то, что я дотронулся до ее волос и пытаюсь помочь. А вот меня волнует, что я снова рядом с ней, прежняя волна не прошла до конца, а тут еще два аспекта нарисовались – руки Тэйлы, прикасающиеся ко мне и оказавшиеся поразительно мягкими, и, конечно, эти чертовы волосы, из-за которых вся эта история и случилась. Как я и думал – шелковистые, объемные и приятные на ощупь. Теперь стоял вопрос времени – сумею ли я вытащить шпильку быстрее, чем потеряю разум и наделаю ворох глупостей. И приставания к внезапно оказавшейся очень симпатичной девушке-коллеге – совсееееем не худший вариант развития событий. Ибо приставания могут закончиться чем угодно. Пока Тэйла отчаянно краснела, я все пытался договориться с этой дурацкой заколкой. Был вариант обрезать клок спутавшихся волос, это будет незаметно, но почему-то казалось кощунством. Наконец, когда я убрал шпильку и быстрым движением отдал ее владелице в руку, мне удалось отскочить на безопасное расстояние. Тэйла, вроде, не придала моей прыти особого значения. Сама невинность, блин.

- Спаси… спасибо. Опять, - пробормотала она. Не о том беспокоится, не о том. Но я же не буду ей об этом говорить… не буду ведь? Некстати подумалось, что с Никки все проще – на мои физиологические выбрыки она реагирует спокойно, и, что важнее, знает, что делать.
- Ладно, мне пора. Будь осторожнее, - схватив куртку, я в который раз за сегодня резким прыжком оказался у двери. И тут в дело вступил черт, который подмыл меня обернуться на прощание.
Тэйла, растерянная, со спутанными распущенными шикарными волосами, из-за которых это все и произошло, с испуганными глазами впилась в меня пронзительным взглядом. Она ничего не говорила, не всхлипывала, не содрогалась. Если бы Тэйла расплакалась – все было бы в разы проще, ненавижу рыдающих девушек. Но девушка была уверенна и спокойна, хоть и смущена.
Она не понимает, что творит. Тэйла искренне считает, что вот этот ее взгляд «я такая слабая, а ты такой сильный» я прочту как комплимент. Угу. Совершенно не учитывает, что взвинченный я вижу совершенно другой подтекст.
Душно здесь. Тэйла тоже это чувствует, украдкой поправляет волосы и чуть прикусывает губу из-за того, что не может с ними справится и дотянуться до всех прядей. У меня перехватывает дыхание.
- Тебя проводить до дома? – говорю я, и бурная фантазия с визгом вырисовывает картинки окончания сегодняшнего вечера, радуясь моим сдавшим нервам.


Бонусные скриншоты

Никкииииии *_____*


Тэйлочка))


Продолжаем коллекционировать стандартную мимику Мишельки


Общее отношение Мишеля к происходящему