Зима в Миннесоте вообще и Рочестере в частности сколько я себя помню всегда относились к разряду «настоящих сибирских» - метели, в два счета окутовавшие дома в снежную шубу, сугробы, в которые то и дело рискуешь провалиться, морозы, периодически опускающиеся до таких отметок, что отменяют занятия не только в детских садах и младших школах, но и в более старших учебных параллелях. Родителям везет не так, но мама – человек закаленный и устойчивый к морозам, а папа пользуется тем, что он босс и игнорирует офисный дресс-код, если не намечается важных встреч. Нынешняя зима в своем роде была исключением – несмотря на почти закончившийся декабрь на улицах не было ни снежинки. Однако, на показания термометра это не влияло никак – на приборной панели высвечивалось -10. Я прибавляла мощность печки, Бернадетт, демонстративно забрасывала расстегнутую куртку на заднее сиденье.
Ехать домой на Рождество не планировал никто из нас – нам просто не хотелось, слишком свежи еще оставались воспоминания о неприятном лете и звенящем напряжении собственного дома…из-за чего? Этого по-прежнему никто не знал, и даже строить догадки было не на чем, так что с Бернадетт тему родителей и их отношений мы старались не обсуждать (хотя обе и были уверенны, что без вмешательства Седжвика не обошлось). Итак, мы сидели дома, пили горячий чай, пытались готовиться к пересдаче у Рендла и дожидались начала очередной серии шпионского детектива, а по новостям, которые крутили обычно перед «Забытым паролем» тем временем показывали наших родителей. Собрание северных штатов, ежегодная политическая конференция, которую мама не пропускала никогда (вот с папой было иначе…но не в этом году). Разумеется, мэра города, привлекшего внимание наследника Ландграабов не могли пропустить просто так и с десять минут мама честно отбивалась от набросившихся журналистов, пока папа парой вежливых фраз не послал своих коллег по цеху в далекие дали и, подхватив супругу под локоток не увел дальше от самолета, ловко петляя и уходя от засад.
Новости закончились, на экране появился мужественный и несгибаемый агент Скотт, связанный по рукам и ногам, заиграла вступительная музыка…
- Никогда не видела у мамы этого платья, - произнесла наконец Бернадетт.
- Ты и маму давно не видела, - усмехнулась я, - да и я тоже…
- Может, наверстаем?
Стефани с нами поехать не захотела. Причиной тому стал ее развивающийся роман с Домиником Марли, недавно переведенному к нам в университет и уведенный предприимчивой кузиной прямо из-под носа у положивших на него глаз девиц. Поговаривали, что среди них была и Лесли Хаффингтон, но «Мисс популярность ГСУ» все отрицала, а Три-Вата в один голос поддерживали ее, заявляя что все эти россказни – гнусные сплетни, распущенные недоброжелателями и если бы Лесли захотела получить Марли себе в парни, то ни о какой Стефани Муратти он бы и думать не стал. Наверное, про нашу общую бабушку тоже в свое время говорили именно так. Вот только Лавинья в отличие от Стефани вряд ли бы стала терпеть поведение Хаффингтон, вдруг страстно полюбившей кофейни, боулинги и караоке-бары, в которых любили сидеть Доминик и Фани, и стабильно каждое третье свидание раздражавшая кузину короткой юбкой, длинными ногами и смазливой мордашкой.
Сейчас «сладкая парочка» скорее всего находилась в нашем съемном коттедже, сидели у небольшого камина и планировали как используют предоставленные им две недели каникул. А мы…мы подъезжали к нашему дому. Приткнув машину возле гаража, я вышла на воздух…и сразу захотела назад, в тепло. Так и знала, что нужно лично проверить прогноз погоды, а не доверять это ответственное дело Бернадетт. Почему из двух дочерей моего отца его теплолюбивость унаследовала именно та, которая меньше всего похожа на колумбийку?
- Ну и холодрыга! – Бернадетт, попытавшаяся было высунуться из машины без куртки вернулась обратно. Хлопнула входная дверь и на ступеньках крыльца показалась мама, на ходу набрасывавшая поверх тонкой майки с длинными рукавами вязаный свитер.
- Наконец-то! – обрадовалась она, осторожно спускаясь с лестницы, - мы с отцом ждали вас гораздо раньше.
- Замерзнешь, мам! – вырвалось у меня вместо слов приветствия и рука сама потянулась затем, что бы надеть на нее капюшон, - и застегнись…
- Не путай меня с папой, - не удержалась от улыбки мама, обнимая меня.
Бернадетт уже нашла свою куртку и размахивая руками бежала к нам.
- Мама! – дорогая сестричка радостно отпихнула меня в сторону от родительницы, - наконец-то! На дорогах такие пробки – не представляешь…
Это надолго. Оставив маму и Бернадетт в обществе друг друга я поспешила скрыться за дверями дома, предвкушая отличный отдых, который начнется с горячей ванны, уютно потрескивающего камина и горячего шоколада с медом.
- Кулинарное извращение похлестче неперченого чили, - усмехается отец, наблюдая за тем, как я нажимаю на нужные кнопки. Имеет полное право – лучше него в этом доме не готовит никто, и ни один семейный ужин не обходиться без запеченных стейков, как и праздник без жаркого или омаров. Во многом потому что папа считает, что мясо не терпит женских рук…ну и просто потому что ему всегда нравилось готовить. Странное хобби для мужчины, но ему как-то всегда было плевать на предрассудки.
И понеслось…две недели дома, целых две недели, наполненные упоительным бездельем и ленью, прогулками по памятным местам, кафешкам и распродажам и ожиданием праздника, остро напоминавшего нам о почти скрывшемся за поворотом детстве. В те редкие вечера, когда мы оставались дома вместо того что бы навестить очередных родственников или отбиваться от них же по телефону мы часто разговаривали обо всем на свете. Мы с Бернадетт – об учебе и университетской жизни (даже тактично умалчивая о некоторых ее аспектах нам было что рассказать), родители – о своих успехах на политическом и журналистском поприще, которые с недавних пор снова объединились, несмотря на то что сейчас отец больше занят не развитием журнала а его пиаром. Совсем как раньше, если не считать того что мы жили относительно самостоятельной жизнью в ГСУ и могли рассчитывать только на себя…и надо же было им вспомнить об этом именно сейчас!
- Нет! – мой голос прозвучал в унисон с голосом сестры, - мы вполне справляемся сами…
- Справляетесь? – родители удивленно переглянулись и папа продолжил, - не говорите ерунды. Я знаю, что такое жизнь в съемном доме…
- Это ты домом свой гараж с пристройкой сейчас назвал? – усмехнулась мама. Украдкой кинув взгляд на Бернадетт, я с облегчением вздохнула. Похоже, пронесло. Хотя…
- И все-таки советую подумать, - закончила долгую свою речь мама, - деньги для студентов лишними не бывают, по себе знаю. И не поверю, что в библиотеке и студсовете вы торчите больше, чем в клубах и бильярдных.
С этими словами мама вышла из-за стола. И что теперь делать? С нехваткой денег рано или поздно сталкиваются почти все студенты, и про эту Америку мы знали уже давно, как и про то, как ее покорять. И вот как раз о способах покорения родителям лучше не знать…почти никакого криминала и угрозы для репутации не было, но если честно, я до сих пор не знаю, что ударило бы по родителям сильнее – дочери проститутка и стриптизерша или же те кто есть – мошенница и профессиональный игрок. И если во втором случае родители виноваты сами – папа, если быть точнее, именно он учил нас играть в бильярд, не подозревая о том, что через два-три года Бернадетт будет активно обыгрывать позеров и пижонов, больше заинтересованных длинной ее платья а не игрой, то в моем случае нужно сказать «спасибо» Максу.
В отличие от многих отличников Макс не бросал все силы на учебу и выгрызание грантов и стипендий – помогать другим с тестами, контрольными работами и курсовыми было гораздо выгоднее. «Помощь» разумеется была нелегальной, и получи хоть один препод хоть одно весомое доказательство – Вейда выгнали бы на следующий же день. Но он был на редкость везучим…сказала бы «умным и хитрым» если бы однажды он не попался декану экономического вместе с его нерадивым студентом. Хорошо, что тому декану, профессору Христоферу Хэмишу был известен список лучших студентов вообще и фамилия Муратти в частности – обыскивать сумку такой положительной и серьезной во всех отношениях девушки как я было просто неприлично, и мистеру Хэмишу пришлось уйти не солоно хлебавши. Как-то так мы с Максом Вейдом и стали…кхм…партнерами. Глупость какая! Но глупость эта весьма приятно шелестела в наших кошельках и была неплохим дополнением к стипендиям, выручке в баре, где работала Стефани и выигранными в бильярд деньгами Бернадетт. Правда, теперь мне чуть ли не на каждом третьем шагу мерещились подставы и засады…помню, даже не удивилась как-то, когда однажды вечером в дом решительно вошел незнакомый парень в строгом костюме и, не утруждая себя долгими разъяснениями заковал меня в наручники и потащил к припаркованному возле дома лимузину.
Пожалуй, только лимузин и выбивался из живо нарисованных воображением картин раскрытия аферы и последующего отчисления. Каким было испытанное мной облегчение, когда выяснилось, что все это лишь часть дурацкого обряда посвящения местного студенческого тайного общества – словами не передать. Но и отказываться от относительно легкого заработка я не собиралась. По крайней мере, пока. Тем более, что для «узкого круга избранных» открывались такие горизонты…
- Жадность тебя погубит, - возвращал меня с небес на землю Макс, - тайнообщественники не дадут своего человека в обиду, но если что…
- Я не жадная, я знаю цену своей работе, - отрезала я, запуская руку в его пакет с чипсами, - была бы жадная – брала бы по пятьсот. Как ты.
Вейд засмеялся и тут же на нас зашикали со всех сторон. Почему я никогда не уточняю, на какое кино меня приглашают? Впрочем, Макс и сам не знал, что именно в этот день планируется премьера очередной части фантастической саги, так что так и быть, прощу. Если он сейчас же уведет меня отсюда.
Друг или парень? Парень или друг? Как же я устала вот так вот искоса смотреть на него и гадать! Потому что всегда выходило, что ни тот, ни другой – для друга Макс мне слишком нравился, слишком бесилась я, когда видела рядом с ним каких-то левых девиц, но и для того, что бы назвать его парнем мне не хватало…теплоты? Доверия? Или я просто вконец обнаглела и хочу всего, сразу и без усилий? Последнее похоже на правду больше всего.
- Беатрис! – крикнул мне в ухо Макс и, дернув за руль, вернул автомобиль на положенную ему часть дороги. Я резко надавила на тормоз и чуть не приложилась лбом о руль. Лоб не пострадал, но вот очки лежали где-то внизу.
- Что там было? – голос свой я узнала не сразу.
- Дорожный знак. Ехать в караоке была плохая идея. Ты в порядке?
- Ага, - брякнула я, осторожно убирая ногу с тормоза и отстегивая ремень, - сейчас поедем, только очки мои найдем…ой!
Мои слова про «найдем очки» Макс воспринял слишком буквально, да и просто видел куда лучше, чем я.
- Держи, - в руку мне вложили мои же окуляры, - ты что, совсем ничего без них не видишь?
- Да нет, вижу, - ответила я, почему-то отложив столь жизненно необходимый предмет в сторону, - просто очень плохо.
Окончание второго курса