64. Невеста палача.
От меня она скрывала
Свои жуткие мученья.
Толпа вокруг кричала,
Им хотелось развлеченья.
(с)
Погода в день моей свадьбы почти ничем не отличалась от обычной, но на небе не было ни облачка. Края голубого купола терялись на горизонте, превращаясь в линию вместе с оранжевой сухой почвой. Красные розы, обнимавшие свадебную арку, выглядели слегка вульгарными, но мне это даже понравилось – Дафна на их фоне выглядела настоящим сокровищем. Ее платье было классически белым, но не пышное, облегающее сверху и только от середины бедер струившееся складками вниз.
Я испытал облегчение, когда невеста появилась с началом торжественной мелодии оркестра, танцующей походкой прошла между застывшими в ожидании гостями и улыбнулась мне, вставая под арку. За одну ночь я не успел привыкнуть называть ее настоящим именем, хотя нежное Дженни подходило моей будущей жене намного больше простоватой Дафны.
Музыка смолкла, гости опустились на украшенные цветами сидения, я взял чуть влажные от волнения ладони невесты в свои. Церемония началась.
Лицо Дженни выражало искреннее счастье и восторг, когда она надевала золотое кольцо мне на палец. Простая прическа и такая же простая фата с элегантным цветком очень ей шли, выбившиеся пряди придавали ей особый шарм. Я улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, чиновник из мэрии провозглашал нас мужем и женой, снова послышались звуки ожившего оркестра и шум поднимающихся со своих мест гостей, едва слышно я прошептал три заветных слова:
- Я люблю тебя.
И впервые они были искренними.
Вереница из приглашенных на праздник коллег, семейных друзей и просто хороших знакомых выстроилась в очередь, поздравляя с совершением такого важного шага и витиеватыми шаблонными фразами желая всевозможных нужных и не очень каждому человеку вещей. Последними подошли родители, отец смотрел на меня с такой гордостью уже очень давно.
- Поздравляю вас, Джолион, Да… Дженни, - я не скрыл настоящее имя невесты от родителей, объяснив все «творческим псевдонимом» для написания научных статей в университете.
Отец был в новом сером костюме, прекрасно сохранившуюся фигуру мамы обтягивало ее любимое (и весьма откровенное) платье. Переступив с ноги на ногу, папа вдруг продолжил:
- Сегодня я горжусь тобой, сын.
И мы пожали друг другу руки. Прищурив глаза, мама согласно кивнула, взяв отца под руку повела его к накрытому столу. Мы присоединились к гостям минутой позднее.
Первый тост говорили родители. Начала мама, говоря как долгое время беспокоилась о моей судьбе, испытала настоящее облегчение, когда появилась прекрасная Дженерис – кивок молодой жене, - и сын ее уже теперь похож на хорошего человека.
Я мысленно усмехнулся такому определению, тут слово взял отец, утверждавший, что всегда видел во мне зерно разума и верил в лучшее будущее.
-… За молодоженов! – поднял бокал выше папа, гости повторили его жест и зазвенели хрусталем, послышался одобрительный шум, кто-то даже присвистнул, когда я крепко поцеловал свою жену.
После я уже сам говорил много разных слов, восхваляя красоту и чистую душу моей Дженни – хм, кажется, привыкаю, - ни слова из этого не было ложью. Она в самом деле казалась мне такой, иначе и быть не могло, ведь на этой женщине я решил жениться. Она была совсем иной, чем другие – Френни, Рената, Риса, та смешная с хвостиками из Озерного Края, выделялась на фоне моих коллег и прочих женщин. Я выбрал Дженерис, возможно, именно в противовес себе, сколько себя не обманывай, но непросто назвать меня хорошим парнем. А Дженни, моя Дженни, именно хорошая.
И было даже чуточку жаль, что судьба оказалась столь беспощадна к ней, возможно стать женой моего предка, Алана де Лорана, со слов бабушки уважаемого всеми человека, было бы для Дженни куда лучшей судьбой – я не столь похож на воплощение романтических мечтаний. Но старик давно лежит в могиле, а она моя!
Мысли неслись в голове вскачь, говорил я совсем иное. Речь, полная вежливых и вычурных восхвалений жене, родителям, закончилась, я ревниво притянул ее к себе, снова целуя, прежде чем отпить шампанского из вновь полного бокала.
Затем нас атаковала бабуля, улыбающаяся и очень красивая в своем сером платье – строгом, элегантном и при этом праздничном, как и сама Азиль Прайдон. Ее глаза искрились, она ласково обнимала меня и новую миссис де Лоран, шутливо просила поторопиться с рождением еще пары-тройки правнуков.
- У нас с Дэйвом в свое время не вышло родить еще одного ребенка – больше ни о чем в своей жизни я так не жалела…
Окружившие нас ее коллеги, сухие чиновницы из Дома Правосудия, согласно закивали.
Мы снова целовались и губы уже начали зудеть, хотя я считал это глупыми выдумками. Это было даже приятно.
Тем не менее, когда подошло время раскроить праздничный торт, мы с облегчением подошли к покрытому сиреневой скатертью столику. Трехэтажное творение кондитеров, украшенное засахаренными фиалками и дольками красных персиков особого сорта – какое счастье, что мама отказалась от уродливых скульптурок во фраке и платье.
Нож легко прошел сквозь нежнейший бисквит, вырезая сектор из нижней части, серебряной лопаточкой я ловко переложил его на пирожковую тарелку. С вилкой и куском торта наперевес, я двинулся к посмеивающейся Дженни, которая покорно открыла рот, аккуратно снимая с прибора предложенное лакомство.
Гости застыли в умилении, фотограф защелкал затвором камеры.
Потом пришло время танцев, как виновники торжества, мы первые проследовали к площадке для танцев. Я держал ее – невесомую – в своих руках, уверенно и настойчиво ведя в ритме первого вальса молодоженов, Дженни охотно подчинялась моему напору, даже сквозь плотный корсаж тело ее пылало жаром. Через минуту мама и папа присоединись к нам на площадке, мы столкнулись взглядами и отец подмигнул мне.
- Хорошо, что мы сняли это место, - шепнула мне Дженерис, - Представляешь сколько потом уборки?
- Дурочка, для этого есть другие. Миссис де Лоран решают такие проблемы одним телефонным звонком, - я прижал ее ближе, - Тебе придется привыкнуть.
- Не думаю, что это так трудно, - она покорно прильнула ко мне.
Одинокие старые девы завидовали нам, стояли рядом, цепляя проходящих мимо мужчин. Кружась в танце, мама кидала на них взгляды, полные превосходства, ди-джей поставил новую песню – быстрее и веселее, чем вальс.
Привлекая внимание отца, я толкнул его локтем, резко наклонил Дженни, целуя ее напоказ, со стороны точно смотрелось красиво! Она улыбалась, счастливая – я чувствовал это в поцелуе, не удержался и, так чтобы никто не заметил, быстро коснулся губами за ушком. Вздрогнув, она легонько стукнула меня по голове, но не ушла и, наплевав на музыку, мы танцевали что-то классическое.
Зато бабушка, в паре футов от нас, разошлась и отплясывала что-то зажигательное на глазах изумленного ди-джея, даже более молодой партнер не выдержал ее напора. Покачивая головой он смотрел на вторую пару – моих родителей – собиравших не мало восхищенных взглядов.
Сегодня был какой-то слишком сладкий день, раз я испытывал благодарность к собственной семье, что-то в мире перевернулось.
И вот он, сладостный миг завершения праздника - заплетающимися языками гости произнесли последние поздравления и убрались на нетвердых, от выпитого алкоголя, ногах прочь.
Роскошный черный лимузин подкатил к небольшому зданию, недавно построенному специально для бракосочетаний, водитель распахнул дверцу и сделала приглашающий жест.
- Мы сегодня останемся в отеле, дорогой, - мама поцеловала меня в щеку и вернулась в папины объятия, - Урсула будет в комнате с Азиль, я все устроила. Развлекайтесь!
О, уверен, они тоже не заскучают в своем отдельном номере, но нам же лучше. Дженни уже сидела в машине, я последовал за ней, подавая водителю знак – можно ехать. Родители и подошедшая к ним бабушка помахали нам вслед, за их спинами уже суетилась бригада из клининговой компании, под четким руководством усталой организатора свадеб.
Мы сделали несколько кругов по ночному городу, насладившись еще парой бокалов превосходного игристого напитка. На террасе, перед входной дверью, я подхватил Дженни на руки, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. Она обняла меня, прижимаясь крепче:
- Ну зачем, Джолион?
- Так положено, - ответил я перенося ее через порог, - Традиции – основа нашего общества, во всяком случае разумные.
Родители и бабушка предлагали мне занять любую комнату в доме, но я предпочел остаться в этой – самой старой и, на мой вкус, самой красивой. Эта спальня оставалась единственным местом, почти не изменившимся со времен еще Артемиса де Лорана. И кровать здесь классная.
Под белым платьем, которое я снимал со своей жены медленно, растягивая удовольствие, оказался весьма приятный сюрприз – роскошное красное белье. На ком-то другом оно могло смотреться пошло, но только не на моей Дженни! Она умело выбирала фасоны.
- Неплохо, - поедая ее миниатюрную фигуру глазами, оценил я, - Но платье-то белое!
- Маленькие женские хитрости, - жена потянулась на простынях и поманила меня, - Тебе это не нужно, дорогой.
- Действительно, какая разница? Тут найдется кое-что поинтереснее, - я провел рукой по плоскому животу, двигаясь к лоскуту тонкой ткани.
- Я люблю тебя, - сказала Дженни, обнимая меня за шею.
Утром я проснулся в превосходном настроении, хотя был неприятно удивлен своим одиночеством. Жена нашлась быстро, помог аромат свежезаваренного кофе – я почуял его еще в спальне.
- Ты вовремя, - пеньюар на ней было сложно назвать одеждой, Дженни перелила темный напиток из джезвы в две маленькие белые чашки, - Черный, без сахара, да?
Во вторую кружку она добавила сливок, но кофе успел основательно остыть, когда мы закончили отмечать первое брачное утро, как и положено молодоженам.
Бабушка вернулась после обеда, покачивая на руках ребенка, улыбнувшись уголками рта сразу же ушла в детскую. К тому времени мы уже немного успокоились, смотрели какой-то фильм в гостиной, я положил голову на колени жене и она перебирала тонкими пальчиками мои волосы.
Буря разразилась через неделю, когда я поверил, что смогу стать счастливым и, может быть даже, достойным человеком. У почтового ящика послышался шум, отец пошел взглянуть и взволнованный возглас его заставил всех бросить все дела и выйти наружу.
- Азиль! – зарыдала мама, подбегая к распростертому телу, отец набирал номер скорой трясущимися руками.
Но все было уже кончено, упавшие рядом счета и письма ласково трепал ветер.
Еще одно мраморное надгробие пополнило семейное кладбище. Глупый город Стренджтаун, это же странно – хоронить мертвецов возле собственного дома, но на единственном общественном кладбище только бродяги и бедняки, кто захочет такую компанию для последнего пристанища любимых родственников?
Бабушка прожила очень долгую жизнь, даже увидела правнуков, но все равно казалось, что ушла слишком рано. Грусть завладела родителями, особенно отцом – фиговое начало для семейной жизни, да? Я не мог позволить моей Дженни тоже погрузиться в уныние, поддаваясь общей депрессии, и купил путевку на море.
Конечно, я все-таки поинтересовался состояним родителей перед заказом билетов. Отец беспокоил меня сильнее, хотя за прошедшие три недели ему стало заметно лучше.
- Мы справимся, Джо, - кивнула мама, - Уиллу скоро будет лучше. Терять родителей всегда тяжело, но ему уже не так плохо… Вам тоже не помешает развеяться.
В последнем я был с матерью абсолютно согласен, что бывало очень не часто. Новые впечатления должны были сгладить неприятный осадок, так что, недолго думая, я принялся впечатывать данные своей банковской карты в окошко на продающем горячие путевки сайте.
Медовый месяц на Острове Твикки обещал быть сладким.