Честно говоря, я далеко не сразу поверила в проклятие. И когда Рианнон предупреждала о неизбежности кары - только отмахнулась, мол сама знаю. на что иду. Не знала... Не понимала, чем затеянное жрицей отличается от прочей ворожбы. В конце концов, сам Джейт фактически убил с помощью магии человека - и ничего бы ему не было, если бы не наша самодеятельность. Мне просто не хватило веры, чтобы понять: когда маг обращается к помощи высших сил, они будут судить его. Судить здесь и сейчас, не дожидаясь положенного срока. И не факт, что после такого суда маг порадуется, что остался жив.
Первой о моем проклятии догадалась Марьяна.
Старая гадалка, она как-то разглядела эту печать и честно пыталась предупредить. Я не поверила, посмеялась над ней. Тогда она и назвала меня черной вдовой. Мне было очень смешно... Я еще не знала, что через каких-то пятнадцать лет это станет моим прозвищем.
Первым был Джонас Пауэрс. Он был старше на пятнадцать лет и, как потом выяснилось, собирался жениться на Яриэлле. Впрочем, обещать мне счастье и вечную любовь ему это не мешало.
Цветы, признания, клятвы... Сейчас трудно представить, но тогда я действительно ему верила. И без колебаний отказалась от многообещающих съемок ради того чтобы месяц провести с ним в маленьком домике у холмов. Это было сказочное время...
Пока в конце третьей недели на него не свалился какой-то металлический обломок. Откуда это прилетело - не знаю до сих пор.
Тогда же я вообще могла только радоваться, что задержалась на кухне, и на звезды Джонас смотрел в одиночестве.
Следующий - Гарик Лазариди - был студентом-физиком, который снимал у меня этот злосчастный домик, жить в котором постоянно я не могла даже после ремонта и полной смены обстановки.
Ну и еще он был горячим поклонником Анастасии Меньших,
и просто не мог пройти мимо ее племянницы, не уговорив устроить хоть короткую встречу со звездой. После встречи, правда, ухаживать за мной не прекратил и клялся, что влюбился по-настоящему. Может и не лгал...
Он часто засиживался допоздна и буквально засыпал на ходу по дороге в спальню. Когда я бывала дома, то готовила постель заранее (то еще удовольствие, если вспомнить, что по утрам Гарик с маниакальным упорством складывал кровать обратно), но в тот вечер была очередная съемка. Судя по всему, он просто не удержал чертову раскладную кровать, и она всем весом рухнула несчастному на голову. Глупая смерть...
С Томом мы были знакомы давно, еще в бытность его официальным парнем кузины Эмбер. С кузиной у него не сложилось. Нет, само по себе это не показатель. С Эмбер, на сколько я знаю, вообще ни у кого не складывается. Который уже год у нее с Демьяном то пылкая страсть и под венец сей же час, то скандал с битьем посуды и расставание навсегда?
В общем, неудавшийся роман с Эмбер еще ничего ни о ком не говорит. Другое дело, что удавшихся романов у Тома не было. Всегда все заканчивалось скандалом и нервотрепкой. С работой парню тоже хронически не везло, да и вообще на момент нашей встречи он искренне считал себя хроническим неудачником. Еще и болел постоянно. Хотя с его привычкой ходить по сугробам в свитере – не удивительно.
Кажется, наш роман начался, когда он счел попытку поухаживать за мной достаточно любопытным опытом, а мне было практически все равно, с кем уходить с вечера.
Вообще те несколько месяцев, что мы «встречались», были какими-то пустыми. Он уже не надеялся на нормальные отношения и пытался получить хоть их иллюзию прежде чем я устрою заключительный скандал. Я… Наверное, я его жалела. Я хотела бы помочь ему, но понятия не имела, как вытащить человека из такого состояния. Может быть, я бы придумала. Наверняка бы придумала, но через три месяца после начала «романа», во время съемок в каком-то заснеженном городе (по моей большой просьбе Тому нашли работу в группе) мой неудачливый любовник не пришел ночевать. Наткнувшись днем на его тело, я не слишком удивилась.
Неудачно попал под град. Что ж, Тома действительно всю жизнь преследовали неудачи.
На самом деле, эти несчастья шли не подряд, разумеется. Между Джонасом и Гариком были, кажется, Мик и Алек, а Томом я «увлеклась» и вовсе после целой череды романов. Они не шли подряд, но сейчас я вспоминаю их именно так. Все прочие, на задетые злым роком, словно и не существовали в этой реальности. Они были короткими эпизодами в моей бурной жизни, а эти – остались навсегда, словно вырезав свои имена где-то у меня под кожей. Вырезав…
Четвертый, Лазарь Мак-Кехт, неуклюжий и замкнутый мальчишка, мечтавший о танцевальной карьере…
Мальчишка, случайно получивший вовсе не ему предназначавшийся нож.
Мне стоило тогда немалого труда доказать виновность убийцы и причастность заказчика, но это все, что я могла сделать для глупого мальчишки, так запавшего в сердце.
Я искренне горевала по нему, но все еще не верила. Не могла и боялась поверить, что это я виновата в их гибели. Да, Джейта я убила, пусть и не совсем своими руками, ну да и Бездна с ним, туда и дорога, но эти четверо – это ведь совсем другое дело.
Одним словом, я не верила. И не поверила ни когда погиб Бруно,
чуть не впервые в жизни нарушив технику безопасности при работе с электричеством,
Ни когда не стало Феликса,
оказавшегося в грозу на улице.
И Револьд…
Ну не уследил рассеянный паренек за плитой, а потом кинулся сам тушить пожар и не справился. Бывает.
Уже тогда меня звали черной вдовой слишком многие, а я все отмахивалась. В конце концов, при чем тут вдова? Ни за одним из них я не была замужем. Ни к одной смерти не была причастна (а с каждым разом меня проверяли все тщательнее). Несчастные случаи. Да, подозрительно часто с моими любовниками происходили несчастные случаи с летальным исходом, но не со всеми же! Сколько их продолжало жить и радоваться, не чувствуя никакой черной тени!
Многие и до сих пор живы, вот только меня это уже не успокаивает. С того самого года… Года, в который мой старший сын пошел в школу. А еще в том году умер мой первый муж – и я наконец поняла, что метка «черной вдовы» на мне - не вымысел и не сплетня.
Техническое.
Да, это все случилось в университете.
Чуть подробнее о каждом. Осторожно, автору в кои то веки было ну вот совсем не жаль симов. Видимо, симский универ так действует
1. Джонас. Парень был нам даже симпатичен и убивать мы его не хотели, а хотели женить на Яриэлле. Но он оказался управляемым жителем университетского городка,
так что решено было таки угробить.
Вид смерти – падение спутника. Это оказалось не сложно: подождать, когда у парня испортится настроение и многократно смотреть на звезды
(именно много раз, а не один раз и долго). Спутник поймался в первую же ночь.
2. Гарик. Смерть от падения кровати.
Был подселен,
но не прожил с Леей и двух суток, благо настроение при подселении, не смотря на несколько незабываемых свиданий перед этим, оказалось почти на нуле, да и культура тела не прокачана практически.
Если бы мы подселили его после окончания последнего свидания, было бы еще проще, а так пришлось закреплять страх – и портить настроение после.
3. Том. смерть от Града
Подселение
И то, как мы организовывали его убиение (вообще-то сначала планировалось от огненного дождя, и он даже был, но Тому в кои то веки повезло выжить. Пришлось ограничиться градом).
4. Лазарь. Ножницы.
5. Бруно. Смерть от удара током (компьютер)
6. Феликс. Смерть от молнии (воздушный змей)
7. Револьд. Смерть отогня (пожар)
8. На некоторых скринах (в основном технических) видно, что весь универ (во всяком случае, с момента смерти Джонаса точно) с Леей жил один сим, избежавший повального университетского мора. Тот самый Ринат, первый муж нашей красавицы.
Он честно был поселен с Леей (отправлен из городка, так что получил 500 симолеонов), отучился с Леей (хоть и на разных факультетах)
Основную часть университета они были просто друзьями.
9. Дополнительное стремление Леи
10. Немного про молнии. Ходячий химзавод, а не девушка…
