66. Марионетки
Я роль - вы сюжет.
Прольём миру свет!
Кто прав, а кто нет -
Пусть судят другие!
(с)
Поездка на тропический остров в самом деле помогла разрядить скопившееся в доме напряжение. Вернувшись, мы обнаружили родителей в самом хорошем расположении духа, судя по всему они тут без нас не особенно скучали и не упустили шанса как следует поразвлечься (мне бы так в почти пятьдесят). В доме стало несколько пустовато, изредка повисало неловкое молчание, которое бабушка всегда умело сглаживала, но в целом даже отец заметно приободрился за прошедший месяц.
Перед выходом на работу я настоял на полном медицинском обследовании для Дженни, она покладисто отправилась в больницу и вернулась слегка задумчивой, но судя по отданным мне результатам с ней все было в полном порядке. Мы вышли на работу, жена с упоением возилась в лаборатории, хотя я считал, что ей стоит уволиться и быть дома. Тем более, что едва войдя в прихожую, она скидывала верхнюю одежду и неслась наверх, в комнату к падчерице. Дженерис очень заботилась об Урсуле, они отлично находили общий язык, едва увидев ее дочь начинала смеяться и тянуть к ней ручки.
- Дженни, мой сын не достоин такой прекрасной женщины, - мама притворно хмурила брови за ужином, я возился у стола подкладывая себе на тарелку гарнир.
- Серафина, вы преувеличиваете, - улыбнулась моя жена, - Джолион замечательный человек.
Мама хмыкнула, насыпав еще острого перца в превосходно приготовленную рыбу и продолжила:
- И я очень рада твоему отношению к Урсуле, девочке необходима мать. Каким бы прекрасным человеком мой сын не был, но с детьми обращаться он совершенно не умеет, как и с…
Она явно хотела добавить «с их матерями тоже», но увидев мой разъяренный взгляд поспешила замолчать и наколоть на вилку кусочек побольше. Дженерис засмеялась, стараясь сгладить неловкость:
- Большинство мужчин этого не умеют. Я просто люблю детей, когда училась в старших классах, не редко подрабатывала няней у соседей. А Урсула такая замечательная девочка, невозможно ее не полюбить. Уверена, она вырастет настоящей красавицей!
- Уилл прекрасно справлялся с Джо в детстве, - выразила сомнение мама, сделав вид, что не заметила моего протестующего выражения лица, - Жаль, что его вызвали на работу, он очень любит семейные ужины, да и лосось получился отличный…
- У всех свои таланты, - покачала головой Дженни, защищая меня. Сам же я предпочел в эту беседу не вмешиваться, молча поглощая пищу.
В апреле Урсуле исполнился год. Мама пыталась устроить шумный праздник и многолюдную вечеринку, но я успел вовремя пресечь этот порыв – еще не хватало мне толпы незнакомых людей в собственном доме! К сожалению от именинного торта со свечками отговорить никого не удалось, втроем жена и родители составляли грозную силу, но более радостным этот день мало что могло сделать. Лица у всех были откровенно кислые, да и какая разница – ребенок такого возраста вряд ли что-то запомнит.
Я даже проявил внимание и заботу, лично поднося дочь к торту и «помогая» задувать свечи, к удовольствию всех домашних. Честное слово, никогда не понимал этого странного действа со свечками, будто бы без этого твой возраст не станет на единицу больше. Все остальные явно не разделяли мой скептицизм.
Становясь старше, Урсула превращалась в весьма симпатичную девочку, хотя ее сходство с матерью меня по-прежнему раздражало, а с возрастом это становилось все заметнее. Первые попытки встать на ноги дочь сделала еще до года, сейчас продолжала гораздо увереннее, но пока ей это не удавалось. Не то чтобы я резко воспылал любовью к своему ребенку, просто теперь уделял ей ежедневно около часа – она должна ко мне привыкнуть, будет легче учить ее потом, азы магии я хочу преподать дочери самостоятельно. Ее талант горел ровным ярким пламенем уже сейчас, он был сильнее моего, но такой же темный – кроме внешности девочка мало что взяла от Фариды и слава Богам, только светлой мне здесь и не хватало. Полагаю, Рената не откажет мне, когда придет время.
В основном, конечно, Урсулой продолжали заниматься родители. Почти все время съедала работа, моя высокая должность требует большой самоотдачи, порой не остается сил даже спуститься вниз и немного постоять над котлом или книгой. Дженни в последнее время нездоровиться, она даже попросила сократить ей рабочий день, что я и сделал – нельзя ведь собственную жену доводить до переутомления, а недостатка в кадрах и финансировании у военной базы никогда не было. В общем, обладающие гораздо более свободным графиком, мама и папа с удовольствием сутками возились с внучкой, помогая Урсуле научиться элементарно пользоваться горшком, ходить и говорить. С первым она, к счастью, справилась довольно быстро, с последним были проблемы.
Когда удавалось дорваться до Книги, я испытывал настоящее счастье. Плевать на Ассамблею и высокопоставленных снобов, мой план провалился больше года назад, и уже не было шанса на повторение. Они могли следить за мной всю жизнь, но больше подобной ошибки я не допущу, не дам повода для лишения магии – высшей меры наказания. Листая страницы, пожелтевшие, иногда в подозрительных пятнах, я делал палочкой пометки: вот этому заклинанию обучу Урсулу в первую очередь, потом вот это зелье, а потом наведение вон тех чар. Она должна быть подготовлена к обучению в Бастионе, я не дам ей иного выбора, кроме как стать лучшей из учеников Рене, пусть даже лучше меня. Единственное, за что можно поблагодарить Рису, это яркая сила дочери, возможно, она дотянет ранга до шестого… Обучение надо будет начать как можно раньше!
Я был слишком занят планированием воспитания Урсулы, чтобы заметить некоторые изменения, происходящие с женой. Отрезвило меня только, найденное в стопке прочих документов на подпись, заявление о декретном отпуске, внизу было ясно пропечатано «Дженерис де Лоран».
- Дженни? – уже дома я положил перед ней копию подписанного листа, - Ничего не хочешь мне сказать?
- Пять месяцев, - она вздохнула, опуская глаза.
- Думал, ты просто немного поправилась, - я осмотрел ее до сих пор весьма стройную фигуру, слышал многие долго сохраняют стройность - Почему ты не рассказала мне?
- Ты не слишком любишь детей, - Дженерис в упор посмотрела на меня, - Не хотела делать аборт, всегда мечтала о девочке и мальчике. Дочь у меня уже есть, может быть теперь будет сын.
Я не рассчитывал на еще одного ребенка, тем более что надежда на магическую одаренность его слишком ничтожна. Жена явно ждала иной реакции, выдавив улыбку, я обнял ее и ласково поцеловал в щеку – что есть, то есть:
- Как ты хочешь его назвать, милая?
Ей нравилось имя Дарэл, но я решительно воспротивился, предлагая южное Хосе. Мы долго спорили, но так ничего пока и не решили. Стоило Дженни уйти в декрет, как живот ее резко начал увеличиваться и скоро пришлось посетить магазины со специализированной одеждой для беременных, потому что в свои вещи весьма скромного размера она уже не влезала. Теперь, когда у жены было много свободного времени, она почти не расставалась с Урсулой, не теряя надежды научить девочку разговаривать, хотя та не проявляла особого энтузиазма в этом деле.
Ходить у дочери получалось намного лучше, очень скоро она освоила второй этаж, затем весь дом. Когда мама впервые вынесла ее на улицу, Урсула растерялась и не смогла самостоятельно идти по незнакомой поверхности. Впрочем, это продлилось недолго, уже скоро за ней стало сложно угнаться – благо, растительность в Стрендже бедная и не приходилось обыскивать все кусты на участке в поисках ребенка. То есть приходилось, но три весьма жиденьких кофейных кустика можно даже и не считать.
К моему приходу Урсула обычно была выгуляна, выкупана, накормлена и уложена спать, что не могло не радовать. Я иногда приходил раньше, выкраивая обязательный час общения с дочерью в день.
Беременность Дженерис проходило хорошо, поначалу я опасался из-за не слишком крепкого здоровья, но токсикоз остался уже позади. Как я понимаю, на Твикки был именно он и слова горничной обрели вполне ясный смысл только теперь. Жена светилась от счастья, хорошо выглядела и отлично себя чувствовала, невольно я заряжался ее позитивом и тоже замирал в ожидании пополнения.
Отец и мама очень бурно отреагировали на новость, окружив Дженни всевозможной заботой и вниманием. Это была совсем не такая ситуация, как с Фаридой, тогда я жаждал ребенка по определенным причинам, но теперь мне по-прежнему хотелось заботиться о жене и оберегать ее.
Хотя, конечно, никто не знал, что ласково поглаживая ее округлившийся живот, я старательно пытаюсь уловить хоть искорку магического дара у плода. Ощущалось нечто странное, жаль, но точно не дар.
Все само собой разрешилось, когда Дженни вернулась с очередного сеанса ультразвука, растеряно держа в руках бумажку с результатом. Она глубоко вздохнула, смотря на наши застывшие в ожидании лица, потом неловко теребя уголок пояса сказала:
- Пол определеить не получилось, но… У нас двойня, Джолион.
Она зажмурилась, я офигел, мама восторженно кинулась обнимать невестку, отец даже прослезился, сердечно поздравляя нас. Близнецы! Вот уж что абсолютно вылезало за все возможные рамки.
- Ничего, Дженни, нам ведь не нужно беспокоиться о деньгах или помощи, - говорил я ей часом позже, когда мы лежали в кровати.
- Мне страшно! Трое детей, не знаю справлюсь ли я с такой ответственностью!
- Ты можешь бросить работу, - я нашел удобный момент, но жена гневно посмотрела на меня.
- Нет, не брошу! Тебе прекрасно известно как много зависит от меня в этом проекте.
- Мама и отец помогут, - я не понимал причин ее беспокойства, - Или можем взять няню.
- Джо, как ты не понимаешь! – она скинула мои руки – Детям нужно наше внимание, а не чье-то еще!
Мы никогда не ссорились, сейчас в Дженни видимо играли гормоны, она упорно ставила себя в безвыходную ситуацию, отвергая все предложенные мной решения. В конце концов я сдался:
- Ладно. Милая, давай подумаем об этом позже, когда они родятся? Кстати, теперь нам не обязательно выбирать одно имя, так что если это будут мальчики назовем одного Дарэл, а втого – Хосе.
Отвлекающий маневр сработал, жена мгновенно успокоилась и с восторгом принялась говорить об именах. Я украдкой вздохнул с облегчением.
Тихими семейными вечерами мы собирались наверху, я бы предпочел оказаться в любимой комнате у котла, но мамин строгий вид мгновенно разворачивал меня в нужном направлении. Обычно мы с отцом садились за маджонг, все еще невероятно популярный в нашем семействе, Дженни продолжала учить Урсулу разговаривать, а мама играла на старинном антикварном пианино. Для дочери это полезно, классическая музыка оказывает благотворное влияние на развитие детей, по крайней мере так написано в книге «В ожидании чуда», которую жена ненавязчиво подсунула мне на прикроватную тумбочку.
Одного у мамы не отнять – играет она великолепно, хотя и не обучалась этому профессионально, всегда говорит "это просто хобби". Хотя на клавишных у нее выходит немного хуже, чем на любимой скрипке, впрочем живая музыка в ее исполнении гораздо лучше чем запись.
Говорили мы мало, кроме воркования Урсулы и Дженни, звуки музыки прерывало только тихое щелканье фишек маджонга по столу. Пожалуй, я могу даже наслаждаться подобным времяпрепровождением.
- Мама! – четко произнесла Урсула, протянув ручки к Дженни. Под присмотром изрядно постаревшего Георга, дочь играла у пруда перед домом, когда жена пришла ее забрать на обед. Счастью Дженерис не было предела, когда она рассказывала мне об этом вечером.
- И она так прижалась ко мне, Джолион! Даже было жаль сажать малышку на стульчик! – супруга сама радовалась как ребенок, - Она назвала меня мамой, представляешь? Это ее первое слово!
Отлично. Я не собирался рассказывать Урсуле о Рисе, так что пусть считает Дженни своей мамой, мне это только на руку, да и жена явно обеими руками «за» такое развитие событий. Возможно, позднее, когда она станет старше, придется рассказать или пусть сама узнает.
- Джо, дорогой, я хочу удочерить ее.
- Прости, что?
- Ну, - Дженерис немного смутилась, - Я тут разбирала папки с документами, в свидетельстве о рождении Урсулы стоит прочерк в графе «мать». Хочу это исправить и официально стать ее мамой.
- Ладно, - я пожал плечами, - Можем подать документы уже завтра.
- Спасибо-спасибо-спасибо, - покрывала она поцелуями мое лицо. Остановить ее получилось не сразу, но последний поцелуй – в губы – весьма затянулся.
Через пару недель, когда все нужные бумаги были подписаны десятком автографов и заверены не меньшим количеством печатей, мы вместе укладывали Урсулу в кроватку.
- Спокойной ночи, доченька, - ласково сказала Дженни, целуя малышку в лоб и поправляя маленькое мягкое одеяло.
- Мама! – ухватила ее за палец девочка, не желая отпускать, - Мама!
Она пока знала только это слово, но жена похоже возносилась на следующую ступень бытия, едва услышав эти два простых слога от Урсулы. Две моих женщины стали просто неразлучны, иногда это даже раздражало, к счастью дочь росла очень режимным и спокойным ребенком. Почти никогда не плакала, быстро училась необходимым вещам, ровно в десять, как по часам, начинала зевать и прикладываться на полу – значит, пора умываться относить ее в детскую. Я крайне одобрял такое поведение, надеюсь дальше так и будет, тогда мы легко уместим в ежедневном расписании школьные и магические занятия, немного физического воспитания, дополнительные занятия и, конечно, обязательный восьмичасовой сон. Урсуле еще не было полутора лет (в год и четыре месяца у нее должны появиться братья или сестры), но я считал нужным заранее четко распланировать все необходимые занятия для ребенка.
- Папа! – сказала она свое второе слово через пару недель после любимого «мама», я как раз нес ее к стульчику и думал как бы половчее взять еще и миску с кашей, Урсула повторила – Папа!
- Хорошая девочка, - улыбнулся я дочери, чуть подкинув ее в воздух, девочка засмеялась – заливисто, с упоением, так умеют только дети.
Не сказать, чтобы я особенно умилялся каждому действию своего ребенка, меня вообще воротит от бесконечно сюсюкающих с младенцами родителей, но услышать подтверждение своего присутствия в жизни дочери было приятно. Дженни, все еще страдавшая от гормональных всплесков, даже расплакалась, когда дочь повторила новое для нее слово.
- Ты такая замечательная, Урсула, - подхватила она малышку на руки, - Будешь умницей и красавицей, когда вырастешь!
- Дженерис, милая, она уже не пушинка, - одежда для беременных уже туго натягивалась на животе жены, двойняшки росли не по дням, а по часам, - Тебе нельзя поднимать тяжелое!
Я забрал ребенка у супруги, отнес ее наверх – после сытного обеда глаза дочери слипались – и уложил в кроватку. Задержался на пару минут, собирая рассыпавшиеся из стаканчика восковые мелки, вдруг снизу послышались крики паники, звон разбитой посуды. Внутри все похолодело, я бросился на кухню, к источнику воплей, где застал ужасающую картину: плита весело горела, пламя полыхало вовсю, слизывая оказавшиеся рядом прихватки и кухонные полотенца, столешница и тумбы рядом уже почернели и вот-вот собирались заняться пламенем. Дженни была в другом конце помещения, далеко от выхода, застыв на месте она испуганно смотрела на резвящийся огонь. Георг судорожно искал телефонную трубку, которой, как всегда, не было на месте, чуть более спокойная мама старалась ему помочь. Моя волшебная палочка осталась внизу, лежала на столе рядом с экстрактом из крови голубого тритона, мобильный был где-то в спальне – времени взять что-то из этого не было.
- Нашла! – мама торжествующе вскрикнула, набирая короткий номер пожарной бригады.
Видя, что пламя уже перебирается на вторую тумбу, приближаясь к замершей Дженерис, я решительно отодвинул подальше от опасности маму и пожилого слугу, не раздумывая проскользнул сквозь огонь и отодвинул любимую подальше. Взвыла в конце Шоссе-В-Никуда пожарная сирена и через несколько минут все было кончено, к счастью никто не пострадал.
Оправившись от шока, жена еще долго дрожала и всхлипывала в моих объятиях. Конечно, мы немедленно съездили в госпиталь, где ее осмотрели, взяли анализы и через пару часов сообщили, что дети тоже не пострадали от этого неприятного инцидента. Дженни волновалась за детей больше всего, вернувшись домой схватила на руки полусонную Урсулу и несколько часов просидела прижимая ее к себе.
Плиту и прочую пострадавшую мебель, разумеется, заменили в тот же день и тщательно счистили копоть и грязь с уцелевших покрытий. Мама, правда, еще долго морщила нос и утверждала, что чует запах гари.
- И пепел на зубах скрипит, - рассматривала она в зеркале свою идеальную улыбку, - Фу, какая мерзость…
Даже волосы как у матери, - с досадой думал я, наблюдая за дочерью, мои волосы темно-рыжие, у нее же яркие, почти светящиеся, локоны Фариды Син. Урсула, уверенно топая по зеленому ковролину, со смехом упала в заботливые руки любящей бабушки. Мама слегка покружила внучку, прежде чем поставить ее обратно на пол и слегка подтолкнуть к детскому столику – там были разложены чистые листы для рисования и горка разноцветного конструктора. Собирать модельки Урсула не любила, зато рисовала много, всегда крайне сосредоточенно выводила кривые линии, выбирая цвета по одной ей известному принципу. Порой бывало сложно оторвать ее от этого занятия – тогда Дженни незаметно уносила стопку чистых листков, потому что на уже раз тронутых «холстах» дочь рисовать напрочь отказывалась. И правильно, в нашей семье не принято использовать вещи секонд-хенд, все должно быть только лучшее, новейшее и свежайшее. Молодец, девочка!
Урсула, конечно, еще слишком мала, но я уже начал подбирать ей подходящее по статусу учебное заведение. Буклеты частных школ – ну разумеется! – аккуратной стопкой лежали в ящике моего рабочего стола. Я выставлял высокие требования, пока только пара заведений могла удовлетворить часть моих запросов, но я не отчаивался и продолжал поиски. В конце концов, у меня есть еще четыре года, чтобы найти идеальную школу для моих детей. Я никогда не планировал разводить дома детский сад, но раз уж так получилось, то придется корректировать свои планы. Думаю, у меня уже появилась пара неплохих идей.