- Прости, Роуз, но я тебе не верю.
Молча протягивает мне папку с документами. Снимки, анализы, выписка. Страшное слово "первобеременная". Так это что... не шутка?
- Две недели? - уточняет Бернарда. Оказывается, она заглядывает в карту через мое плечо. Смотрит сначала на меня, потом на Роуз. - Что за срок такой?
Роуз что-то резко возражает, но я не слушаю, мысли витают слишком далеко. Как это получилось? Она ведь пила таблетки. Две недели назад - неужели в тот день, когда пропала Берни, и я был не в себе? И... зачем ей это вообще нужно? Она же модель, какой ребенок? Так случайность или нет? Или срок другой, и ребенок на самом деле от кого-то другого? Хватаюсь за эту мысль, словно за спасительную соломинку. Да-да, ведь она ездила в Старлайт Шорз, возможно, что отец ребенка - кто-то из местных. Ведь этот ребенок просто не может быть моим. Не может.
- ... так что одевайся и проваливай, и руки прочь от моего мужчины, - я возвращаюсь в реальность как раз под конец монолога Рози.
Кажется, пора брать дело в свои руки. Не дожидаясь ответа от второй стороны, встаю между враждующими девушками, и разъясняю ситуацию:
- Значит так. Роуз, ты не будешь командовать в моей квартире. Вот эти документы, - возвращаю ей папку, и девушка покорно ее забирает. - Ни в коей мере не доказывают, что я отец ребенка. Вот когда ребенок будет, тогда и поговорим. Сделаем тест ДНК, решим, как быть. Но не раньше.
- Не глупи, Брайс, это твой ребенок, - ледяным тоном выдает Роуз; у меня даже мурашки пробегают по спине от ее спокойствия и уверенности. - Ты ведь не хочешь, чтобы он рос без отца?
Подобный шантаж окончательно отправляет меня в нокаут.
- Уходи, Роуз, - распахиваю дверь для убедительности.
- Хантер, - девушка вцепляется мне в руку и преданно заглядывает в глаза.
От ее былой холодности не остается ничего. Возможно, я бы даже растаял. Если бы не Бернарда, которой я несколько часов назад сделал предложение. Глупая ситуация! Вопрос стоит остро, и лучше прояснить все прямо сейчас, чтобы не усугублять положение.
- Я сделал Бернарде предло... - и получаю пощечину раньше, чем успеваю договорить.
Судя по вспыхнувшему возмущению, Роуз все поняла, можно не договаривать. Разворачивается, кидает на меня обиженно-злобный взгляд через плечо и уходит. Прекрасно. И как это понимать? Что делать-то вообще? Оборачиваюсь к Бернарде и понимаю, что в коридоре никого нет. Обнаруживаю пропажу в спальне, где она дрожащими пальцами пытается расстегнуть пуговицы на моей рубашке.
- Берни, - пытаюсь обнять, но она отстраняется, затравленно взирая на меня исподлобья. Вероятно, скандала не избежать. - Ну перестань, не факт, что она вообще беременна, не говоря уже о том, что это мой ребенок.
- Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что в последние две недели у тебя с ней ничего не было.
Мозг лихорадочно соображает. Что делать? Что? Соврать или сказать правду? Отрицать или... Черт, а ведь вариант соврать так соблазнителен. Ложь во спасение, это даже звучит благородно. Бернарда уже знает ответ, опускает голову, но все еще ждет моих слов. Глядя на ее понурый вид становится больно, внезапно открывается новая истина. Какие отношения можно построить на лжи? Будет ли крепок этот союз? Ведь даже с Роуз я всегда был честен. Если я сейчас солгу - все закончится, не успев начаться.
Сажусь на диван, обхватываю голову руками, и понимаю, что даже не знаю, с чего начать. Ведь в тот момент все казалось... ну, если не правильным, то хотя бы не таким омерзительным. И что я могу сказать сейчас? Что на тот момент между мной и Рози еще не все было кончено? Оправдываться, выкручиваться? Отвратительно. Я просто жалок. Берни опускается рядом, и от ее еле слышного шепота становится только хуже.
- Я все понимаю. Мы все совершаем ошибки.
Я. Беспросветный. Дебил.
Хочется биться головой о стену, чтобы мозг наконец встал на место. Слов нет. Только мысли о длительном мучительном суициде. Не так отвратительна та мысль, что Бернарда сейчас выйдет в эту дверь, и больше никогда не вернется, как мысль о том, сколько боли ей еще придется вынести рядом со мной. Надо же, о других подумал. В кои-то веки. И все равно не могу отпустить ее. Страшно. За нее, за себя. Полнейший сумбур в голове, без малейшего намека на план действий. Берни в очередной раз словно читает мои мысли.
- Тебе надо на ней жениться. Она мать твоего ребенка, и...
- Это не мой ребенок. А если даже и мой - я не хочу жениться на Роуз! Что за ерунда вообще происходит? Планирование семьи - дело пары, а не одного человека, какое право она имела решить все без меня? Неужели серьезно думает, что может меня таким образом удержать? Жениться я на ней не собираюсь.
Лицо Бернарды неожиданно меняется.
- Это подло, - возмущенно произносит она.
- Перестать пить таблетки - вот что подло!
Мы препираемся еще около часа, прежде, чем Берни в сердцах бросает, что не собирается выходить за меня замуж, прежде чем анализ ДНК докажет, что ребенок не мой. И переезжать ко мне она тоже не собирается. Я ставлю свое условие - она остается в Бриджпорте, и мы продолжаем встречаться. Скрепя сердце оба соглашаемся. Вообще-то нам обоим легче, пусть неизвестность по-прежнему и пугает. Компромиссы - явление странное. Но пора бы им научиться.
Друзей я смог увидеть лишь через три дня на репетиции. За несколько часов до выхода позвонила Бриджит - просила взять с собой Бернарду. Кажется, назревал серьезный разговор с выработкой плана действий. План действий нам бы не помешал. Хватит тыркаться во все стены, словно мы слепые котята. Максис, а я ведь только сейчас понял, как скучал по Бридж! Пусть порой в ее поступках здравого смысла еще меньше, чем в моих собственных, зато она поймет меня как никто другой.
Бернарда пообещала заехать за мной. Это было что-то новенькое. В отличие от ее машины. Когда это... ЭТО подъехало к подъезду, мне оставалось лишь недоумевать, как оно вообще ездит. Не на пару случайно? Бернарда настолько контрастировала с колымагой, что сдержать смех не удалось.
- Перестань, - Берни сама не могла не улыбаться.
- Не могу. Где ты взяла это? Здесь недалеко, году в восемьдесят шестом?
Девушка попыталась нахмуриться, но уголки губ неизменно ползли вверх. Выглядела она комично.
- Я нашла работу, - наконец поделилась она новостью.
С одной стороны это здорово - постоянная работа задержит ее в Бриджпорте. С другой - эта женщина и работа несовместимы. С таким лицом, с таким телом разве что танцевать или ходить по подиуму, приковывая восхищенные и завистливые взгляды. И кто она теперь? Секретарша в бизнес-центре или мойщица трибун местного стадиона?
- Хватит кукситься, и попытайся угадать, кто теперь работает в модной команде мисс Бижу.
Кэнди Бижу. Икона стиля и самый известный стилист Бриджпорта с огромной модной командой. Звучит неплохо, если, конечно, это сделает Берни счастливой.
Все были уже в сборе. Судя по реакции Виктора, он вообще торчал здесь уже пару часов, нервно поигрывая зажигалкой. Этот человек меня пугал. Не безосновательно, разумеется, но тот же Итан не заставлял сердце замирать в приступе животного страха. Бриджит сидела здесь же, непринужденно болтала с Катой, и, казалось, даже не замечала недружелюбно настроенного убийцу. Она подскочила, едва заметив нас в дверях, и тут же бросилась обниматься. Краем глаза я успел заметить как нахмурилась Берн. Ревность?
Мы расселись на диванах, ожидая серьезного разговора, который никто - даже Виктор - не спешил начинать. Повисло неловкое молчание. Давненько такого не случалось в компании друзей.
- Ладно, - сдалась Бридж, хлопнув себя по коленям. Их с Виктором взгляды схлестнулись, и вампирша внезапно выдала совсем неожиданное признание. - Я не собираюсь извиняться ни перед кем. Я сделала то, что считала нужным, чтобы защитить крестника.
Крестника? Помимо удивительной новости, что Бриджит - моя крестная, о чем я, впрочем, мог бы догадаться и раньше по ее прозрачным намекам, здесь был еще один фактор, который меня не устраивал. Бриджит пыталась меня защищать. Как будто я последний трус, вечно прячущийся за женскими спинами. Да, от женщин опять же.
- В играх на бессмертие не все так просто. Бернс... Ник... - лишь пешка. Одно из верхних ныне известных нам звеньев. В ту ночь он ясно дал понять, что он не просто заменяемое звено цепи. Это семейное дело, и за ним стоит его родной брат.
- Логан, - ахнула Берни.
Бриджит кинула на нее затравленный взгляд, и осторожно кивнула. В ее глазах читалась боль. Вероятно, с Логаном они были знакомы?
- В день, когда я собиралась уезжать из Бриджпорта, Хантер сказал мне странную вещь. Что Эльвира ненавидит меня из-за Бернса. Это показалось мне странным, но чего только ни бывает в жизни, правда? - она невесело рассмеялась, но на лицах остальных присутствующих не дрогнул ни мускул. - И только три дня назад я осознала, что она, вероятно, говорила о старшем брате. Я знала, что нравлюсь Логану, но даже мысли не допускала...
Речь Бриджит и без того не казалась связной, а теперь и вовсе прервалась. Уткнувшись взглядом в колени, крестная выпалила предположение:
- Хантер, думаю, это Логан включил тебя в игру.
Мои мысли уносятся куда-то далеко в надежде получить ответы. Бриджит дала какую-то информацию для размышления, но связать ее воедино не представляется возможным. Как обычно в мозаике отсутствуют важные детали. Послушно вытаскиваю из памяти тот обрывок речи Эль: " ...ненавижу эту стерву именно из-за его помешательства на ней", произнесла она. Пытаюсь выстроить логическую цепочку. Допустим, этот Логан был одержим Бриджит. Ну а дальше скользкая дорожка предположений уносит меня в прошлое. Знал о ее симпатии к Дэниелу? Ведь я даже понятия не имею, как она вела себя рядом с отцом...
- Так Ник даже с Логаном успел тебя познакомить?
Растеряно моргаю. А что собственно происходит? Впервые вижу, чтобы Бернарда смотрела на кого-то с такой неприязнью, с которой она смотрит на Бридж.
- О, я не думала, что ты знаешь о нас с Ником, - Бриджит пожимает плечами, а я едва не открываю рот от удивления. О них с Ником?! Ну что же, теперь мне понятен его сарказм, когда он говорил о женщинах во множественном числе. - Милочка, мне шестьдесят семь, когда я познакомилась с братьями, тебя еще в планах не было, так что лицо попроще. Тем более, что все наоборот, это Логан познакомил меня с Ником.
В ответ на монолог Бриджит Виктор внезапно расплывается в улыбке. Мерзкий тип. Когда ему дают слово, он предлагает свою помощь в защите Берн, объясняя свой внезапный порыв уверенностью в том, что Бернс непременно объявится рядом. Вижу сомнения в глазах девушки, и предлагаю свой план, вынашиваемый уже давно. Но как только слово "обратить" повисает в воздухе, Берни отворачивается, сжимает мою руку и соглашается принять помощь Виктора.
В этот момент я понимаю, насколько глупо было строить планы. Бернарда - не Роуз. Она не хочет быть вампиром. Ей не нужна вечная молодость или долгая жизнь. Она хочет жить здесь и сейчас. И это проблема. Потому что если она останется человеком, охота на нее продолжится. Дальнейшие обсуждения пропускаю мимо ушей, и без того хватает забот. Целая вампирская группировка, стая маньяков, жаждущих вечной жизни, охотится теперь не только за мной, но и за Берни. И от того, что мы знаем их имена или лица не становится проще. Какая разница, что за Ником стоит Логан, а за Логаном кто-то еще? Будут стоять друг за друга? То есть мы не можем ответить им из страха столкнуться с кем-то более сильным? Ерунда. Я тоже хочу спокойной жизни. Так что братьям Бернс лучше сидеть в своем Старлайте и не соваться в Бриджпорт.
Полгода пролетели в трудовых буднях и, как водится, после затишья грянул гром. Нет, не Бернс. Не то, чтобы мы забыли о нем, но вести с полей были неизменными: Николас по-прежнему находился в Старлайте, прикрывая свои нелегальные делишки банковским делом, и мы несколько расслабились. Новая кровь во всю трудилась над записью нового студийного альбома, прекрасная Бернарда с каждым днем становилась все прекраснее, работая на Кэнди. Все были счастливы. А в сентябре Роуз слетела с катушек. Раз в неделю по четвергам я стандартно извлекал из почтового ящика результаты УЗИ. Мерзотные снимочки чего-то, отдаленно напоминающего младенца. Милые дамы, никогда, - слышите, никогда! - не радуйте своих, и тем более чужих, мужчин подобными кадрами. Нам это не нравится. И особенно не нравится если мы не уверены, что вот этот плод любви - наш. Но больше всего это не нравилось Берни. Данные изощрения будущей мамочки вызывали у моей подружки только рвотные позывы.
В подобном ритме мы и подошли к музыкальной премии, от которой начался отсчет очередного витка безумств. И положила ему начало встреча с очередной гостьей из Старлайт Шорз. Наверное, жители этого города просто не могут не вносить в мою жизнь хаос.
Разумеется, вся радость на вручении премий - напускная. Имена победителей известны заранее, и вскрываемые конвертики не дают ничего, кроме нескольких мучительных секунд ожиданий для телезрителей. Мы заранее знали, что получим главный приз, что именно Новую Кровь признают группой года. Так что на красной ковровой дорожке мы появились со счастливыми победными улыбками. Отчасти от того, что я держал за руку с самую красивую и элегантную девушку города, и просто сходил с ума от одного ее взгляда серых настороженных глаз. Берн нравилась мне любой, с косметикой, без нее, в облегающем платье, в трениках, спящей, бодрствующей. Но сегодня она блистала как никогда; меня одолевала гордость, захлестывало счастье, и в какой-то момент я, потеряв бдительность в общении с журналистами, представил Бернарду как свою невесту, окончательно ее смутив.
Вообще-то я приметил Данию еще на прессволе, уж очень пристально она на нас смотрела. Но на тот момент я понятия не имел, кто она такая, и совершенно не придал этому значения. В конце концов, я привык к повышенному вниманию к собственной персоне. Уже после вручения наград, когда Берни в очередной раз отошла по делам, мисс Форд приземлилась на ее стул и отпила из ее чашки. Мы опешили от подобной наглости - кроме Кристиана, он в этот момент гипнотизировал ее декольте.
- Как дела? Где твоя принцесса? Решила сбежать от тебя через окно?
- Кто Вы и что несете? - изо всех сил я пытался быть вежливым с девушкой.
- "Старлайтская правда", Дания Форд. Несу правду в этот лживый мир.
На вид ей было около двадцати пяти, но я никогда не умел определять женский возраст за тоннами косметики, а порой и ненатуральных частей лица и тела. Светлые волосы, ухоженные руки, подтянутая фигура, заточенная в не самое закрытое платье. Едва ли профессия журналиста настолько прибыльна, что может обеспечить все это. Вероятно, где-то за ее спиной маячит тень богатого мужа.
- Статья про моду на вампиризм. Читал, конечно же. Абсурдно, если хотите знать мое мнение.
Я мог добавить еще несколько красочных эпитетов. Статья возмутила меня еще тогда, в кабинете Вогана, когда он бросил на стол передо мной газету. Кто бы мог подумать, что такие глупые заметки может писать красивая молодая девушка? Лучше бы и правда по подиуму ходила. Ну или в кино снималась на худой конец.
- Не хочу. Зато, - она с улыбкой доброй тетушки повернулась ко мне, пытающемуся подавить желание задушить ее на месте. - Я могу рассказать тебе, где твоя ненаглядная хранит билет на сегодняшний ночной самолет до Нью-Йорка.
За столом повисла тишина, все взгляды устремились на журналистку. Хорошо, я допускаю, что прессе открыты многие двери, закрытые для простых обывателей. Но откуда ей знать, что Бернарда собирается уехать? Лично я слышал об этом впервые, и верить не собирался. Но червячок сомнения все-таки поселился. Я жестом предложил ей продолжать высказываться. Должен ведь хоть кто-то говорить все, что у него на уме.
- А вот и ты, принцесса! - Дания снова улыбнулась, на этот раз мягкая улыбка досталась Бернарде.
- Привет, Дани, - устало вздохнула та. - Что ты здесь делаешь? Приехала устроить скандал?
- Нет, вообще-то я собиралась рассказать мистеру Брайсу, - ее обычный скучающий тон сменился тоном воспитателя в детском саду. - О чудесах контрацепции.
Мысленно поминаю ее мать и выдавливаю из себя ответную улыбку. Может быть выплеснуть горячий кофе журналистке в лицо, раз уж женщин бить нельзя? Но, разумеется, сдерживаюсь. Сидящий напротив Кристиан ухмыляется. И сколько можно припоминать мне этот дурацкий случай? Здесь не только моя вина!
- Это не смешно, милая, - слова Берни путают мои мысли. Неужели она только что назвала эту хабалку "милая"? - Что ты уже успела рассказать?
- Ну о твоей благородной (и очень глупой) цели я умолчала. Объясняй сама по какой причине решила уступить бедной-несчастной Роуз, когда сама беременна.
Во все глаза смотрю сначала на Данию, затем на Бернарду, пытаясь переварить услышанное. Живот под платьем абсолютно плоский. Но ведь и у Роуз сначала так было. Что за хрень я несу? Приступ паники медленно подступает. Хватаюсь за сигареты и тут же вспоминаю, что нельзя курить в присутствии беременных женщин. Пачка летит в сторону, паника продолжает нарастать.
- Счастливый папаша сейчас грохнется в обморок, Лиз. Тебе лучше вывести его на свежий воздух, - словно сквозь подушку доходит до рассудка голос Дании. С трудом понимаю, что Лиз - это Бернарда, и что девушки, вероятно, были знакомы еще в Старлайте.
- Пойдем, Хант, - теплая рука берет меня за запястье и спустя несколько секунд я уже послушно бреду куда-то за Берни, все еще пытаясь осознать случившееся.
Сначала в голове мелькает мысль о том, что у меня теперь вместо одного ребенка будет два. Сказать по правде, пугает и один, но по прошествии шести месяцев я смирился с фактом его скорого появления на свет. Теперь их будет двое, и они будут от разных женщин, и я чувствую себя крайне паршиво. Меня мучает вопрос "почему никто не пьет таблетки?", но не решаюсь его задать, ибо буду послан, и, по сути, послан совершенно справедливо. Но если смотреть с другой стороны - как бы ужасно это ни звучало, но одно дело - ребенок от Роуз, решившей навязать мне малыша против воли, и совсем другое - от любимой женщины. И никуда я ее не отпущу, ни на какой ночной рейс до Нью-Йорка.
Нет, время не лечит. И время не убивает. Оно лишь дает ответы тем, кто выдержит испытание, устоит перед соблазном получить желаемое без промедления. Я получил свои ответы. Первый - на безмолвно высказанный кому-то наверху вопрос "Что мне делать?". Второй - заветное "да" на предложение руки и сердца, сделанное под проливным дождем в лучших традициях американского кинематографа.
Казалось бы, здесь наша история должна была подойти к логическому завершению. Стоило бы закрыть дневник за его ненадобностью, ведь я больше не один. Но нет, мы только в самом начале пути. Не стоило забывать о волках. Да и у Роуз как всегда были свои планы.
- О, я бы тоже ей врезала, - с ажиотажем заявила Дания.
Это было через пару недель после того, как мы с Берни съехались. Честно говоря, я надеялся, что мисс Форд, повидав подругу и убедившись, что с ней все хорошо и никуда сбегать она не собирается, уберется восвояси. Однако леди с бульдожьей хваткой в обратно Старлайт не торопилась. В тот день я застал ее на своей - нет, самое обидное, что на нашей, - кухне, рассуждающей о том, кому она бы врезала. И как только такая интеллигентная девушка как Бернарда может водить дружбу с такой грубой особой?
- И тебе доброе утро, Дания.
- Привет, любитель избивать беременных женщин.
- Дания! - Берни попыталась осадить подругу, но было уже поздно.
Я недоуменно воззрился на гостью. Любитель избивать беременных женщин?! Что она вообще несет? Я даже пальцем Берн не тронул. То есть тронул, конечно, и не только пальцем... Но даже в мыслях не было ударить ее или... На этой мысли-то я и осекся. Исходя из первой ее мысли можно заключить, что речь идет о ком-то другом. Даже догадываюсь о ком.
- У меня страсть к утренним газетам, ничего не могу с собой поделать, - прихлебывая кофе, заявила Дания. - Бриджпортская пресса обожает сплетни о местных знаменитостях, рок-звезда. Смирись. Ну или убей мисс Солбрук.
Заголовок колонки сплетен гласил "В жизни как на ринге: противник - беременная подружка". Статья пестрила подробностями и событиями, которые могли произойти разве что в чьей-то больной фантазии. Я пытался не принимать фокусы Рози всерьез. Но это стало последней каплей. Следующая наша встреча произошла в суде. Роуз была уже на последних месяцах беременности, и на повестку в суд отреагировала крайне негативно, но все же явилась. Словно не замечая никого вокруг, не смущаясь местом встречи, девушка проворковала мне на ухо, положив руку на живот:
- Будет мальчик. Как хочешь назвать?
- Эймер, - я выпалил первое, что пришло в голову. Так звали моего игрушечного медвежонка, когда я попал в свою первую приемную семью. Не то, чтобы я хотел ассоциировать сына с игрушкой, но имя мне нравилось.
- Красивое имя. Я назову его Барри, - с этими словами Роуз скрылась за дверью зала судебных заседаний, оставив меня сжимать кулаки и скрежетать зубами.
Если. Это. Мой. Сын.
Его. Не. Будут. Звать. Барри.
Восемь тысяч пятьсот семьдесят девять симолеонов - такой приговор скучающим голосом озвучил судья. С какого потолка он взял столь рандомные некруглые цифры и почему не озвучил сумму в тугриках оставалось только гадать. В любом случае, это была победа. Не сказать, что грандиозная. Но, по крайней мере, Роуз стоило знать, что я не позволю ей терроризировать меня и мое окружение глупыми выходками и грязными сплетнями.
Но сына Барри она все-таки назвала.
Стерва.
До анализа ДНК дело так и не дошло, Роуз заявила, что это ни к чему и если ребенок не имеет для меня ни малейшего значения, то я могу катиться на все четыре стороны. Мне оставалось лишь вздохнуть и признать его. Газеты с удовольствием смачно обсосали факт наличия у меня внебрачного ребенка, а затем прошлись и по Бернарде, доведя последнюю до нервного срыва.
Так и проходили наши дни. Я мотался с группой по гастролям, стараясь как можно чаще появляться дома, оказывая поддержку Бернарде и недовольно косясь на Виктора, маячившего рядом с ней тенью. Этот парень меня угнетал. И дело было вовсе не в том, что его глаза были разного цвета, а татуировку на оголенном торсе я видел настолько часто, что мог нарисовать по памяти. Слишком свежи были воспоминания о Морриган и ее телохранителе. Так что, как я уже сказал, дома я старался появляться как можно чаще, а Виктора ссылать руководить постройкой дома. Все-таки мы ожидали пополнения в семействе, и в двушке с малышом вскоре бы стало тесно. Хотя для кроватки в спальне место мы все же нашли.
Жизнь в один момент круто изменилась. Поменялись приоритеты. Мозги встали на место. Другие девушки разом теряют свой блеск, когда ты встречаешь ту единственную, что поселяется в твоем доме и носит под сердцем твоего ребенка. Сколько раз я слышал, что беременность красит женщину и никак не мог понять, как же так она ее красит, отеками, болями в спине и перепадами настроения. А теперь понял. Беременность красит
твою женщину. И те моменты, когда она кладет твою руку на свой округлившийся живот, становятся самыми ценными и самыми незабываемыми в жизни.
Сына я старался навещать в отсутствие его мамочки, чтобы не видеть ее недовольного лица. Пару раз Энни даже доверила мне покормить Эймера (да, я ни за что не стану звать его Барри). Очаровательное создание умильно причмокивало и тянуло ко мне ручки. Ты же не виноват, малыш, что твоя мама такая глупышка. Да и папочка хорош, чего уж там.
Время летело словно заколдованное. Мы с Берни до последнего момента не знали пол будущего малыша, мы не выбирали имя. Это было ни к чему. Правда. Мы не хотели сына. Или дочь. Мы хотели
ребенка. И в один погожий весенний вечер на свет появилась она. Малышка с серыми глазками. Кроха, которой так нужны были защита и родительское тепло. Принимавший роды врач передал мне ее, и осознание пришло сразу же: это моя дочь.
Моя Зои Джейн.