[Седая]

Минус пятая. Убийство первое.

Минус пятая. Убийство первое.

Нестебеленн не торопилась. Она знала, что сроки поджимают, но позволила Дороти побыть в новом образе еще примерно сутки. Почти сразу после того, как Олимпия перестала ощупывать свои волосы и трясти кудрями, заметив недовольный взгляд Несты, начались тренировки. Худоба и ловкость девушки, неплохо сочетающаяся с силой в руках, пригодились – Олимпии не пришлось сбрасывать лишние килограммы, чтобы быть подвижной и бесшумной. Неста прикинула – пары лет будет достаточно, чтобы сделать из новоиспеченной блондинки машину для убийства. Если, конечно, она не сдастся, и не будет пугаться в самый ответственный момент. Нестебеленн помнила, как в ужасе наблюдала за скачущей и прыгающей Розой, орудующей обычным кухонным ножом, стащенным из сгоревшего особняка. Да, между ней и Олимпией определенно есть сходство. Она, Нестебеленн, совсем не такая – и лишь преодоленное и пережитое сделало из нее то, что могли сейчас видеть окружающие. Маленькую герцогиню сломали, сделав взрослой и страшной убийцей. А в Дороти и в Мари кипела эта лава эмоций и желания убивать, подчинять и разрушать, создавая все по-своему.

Неста сама удивилась, как сумела дать такую точную характеристику Олимпии, которую знает два понедельника, и то на уровне девочки на побегушках. Возможно, она слишком много проводила параллелей с образами Розы, а Дороти на деле окажется другой. Тряхнув головой, Нестебеленн вернулась из воспоминаний в реальный мир, наблюдая за размахивающей оружием Олимпией. Нет, в ней определенно что-то есть.
- Может, перестанешь пытаться ранить воздух, и переключишься на живого противника? – строго прикрикнула Неста. По ее предположениям, девушка должна была уже сто раз на нее напасть, но Дороти покорно выполняла приказ «махать оружием, пока не привыкнешь и не научишься». Все-таки, с девчонкой будет сложнее, чем она предполагала.
- Олимпия, - наставительно, но с нотой примирения, произнесла Неста, когда Дороти начала жадно хлебать воду из фляги во время перерыва. – Я знаю, что ты устала, и что тут много воды, и бессмысленно беспокоиться о дефиците. Но если попадешь после драки в безводную среду – просто не выживешь. Пей меньше. Научись контролировать себя. Свой голод, жажду, усталость. Герои баллад, которые всю ночь развлекали подзаборных – но, несомненно, симпатичных – девок и наслаждались выпивкой, а на следующий день выглядели бодрячком и спасали королевство от краха в одиночку – это лишь герои баллад. В реальной жизни малейшее послабление может очень дорого стоить. Я оставила тебя в той деревеньке отдыхать и наедаться для того, чтобы ты запомнила, как сложно с мутной расслабленной головой вставать и идти. А если на тебя напали, а ты в этом поствеселом состоянии пребываешь? Они – не я, не будут ждать, пока ты найдешь невпопад брошенные трусы и не расчешешь прелестные, но, увы, мешающие волосы. Контролируй себя, Дороти.
Нестебеленн, знающая, что такое смена имени во имя смены личности, специально расставляла акценты. Сейчас девушка перед ней – Дороти, забитая душа из фалимской деревеньки. Которая на Олимпию ну никак не тянет. Дороти хватило ума (или не хватило смелости?) не делать замечание, что обращение по старому имени ее кольнуло. Но обида мелькнула в ее глазах, хоть и на долю секунды. Неста чувствовала, что разбереженные воспоминания влияют на ее самообладание, и что она зря срывается на несчастной девушке.

- Я всего лишь учусь, - постаралась сказать Дороти обыденным тоном, не выдавая кипящего негодования, что от нее требуют подобного уже во второй день путешествия. Нестебеленн заметила интонацию, но не подала вида.
- Ты учишься. Именно поэтому я до сих пор нежна и терпелива с тобой. Но мотать на ус надо уже сейчас, разогреваться нам некогда. Для тебя уже есть заказ.
Дороти изумленно раскрыла рот, чтобы засыпать Несту вопросами, но вовремя замолчала – настроение наемницы было очевидным, и раз она не сказала сразу, значит, Олимпия пока не доросла до знания подробностей, и лишние расспросы лишь выбесят госпожу еще сильнее. Поэтому Дороти тихо пробурчала, явно надеясь, что Нестебеленн услышит:
- Как я понимаю, заказ не на костюм для пошива…
Неста услышала, но шутки не оценила. Однако промолчала. Роза тоже так шутила, в свое время.

Ввести Олимпию в курс дела, не называя имен, было сложно. Нестебеленн не покидало чувство, что она рассказывает какую-то сказку, в конце которой скажет «Все истории вымышлены, совпадения случайны, ни один неудачник при сочинении не пострадал». Имена придавали конкретики, которая необходима в их работе. Неста понимала, что убийство Гордана Винты навсегда изменит Дороти, но пока она не понимает всего масштаба и серьезности ей предстоящего.
- Это заказ, - внезапно прервалась Неста, отвлекаясь от рассказа плана. – За его выполнение платят определенную сумму. Хорошую сумму, Дороти. Но человек должен быть мертв, иначе не только никаких денег не получишь, но и сама крупно влипнешь – выжившая жертва может наболтать много лишнего.
- Я поняла, - Дороти чувствовала, что находясь с Нестебеленн всего ничего времени, уже начинала замечать, как забитость исчезает, а на ее месте появляется новое чувство. Девушка не знала точно, но, кажется, это называется самоуверенность. Которая сейчас клокотала в ней, заявляя, что наемница зря считает ее пятилетним ребенком. Олимпия прекрасно осознает все возможные последствия, и готова принять на свои руки кровь чужого человека.

- Тогда я скажу тебе имя, - Олимпии показалось, что Неста прочитала ее последние мысли и теперь гадко ухмыляется про себя, давая руку на отсечение, что девушка не справится. – Я могла бы выполнить его сама, без тебя. Но раз мы решили забрать тебя из семьи… лучше полностью отрубить корни, верно?
Дороти не знала, что ее собственные глаза могут настолько расшириться. Имя брата в сочетании с «жертва» казалось какой-то глупой шуткой. Но Олимпия в этот момент остро осознала – госпожа Нестебеленн шутить не любит и не умеет.
- За что его… так? – только и выдавила Дороти.
- Наше дело не сплетничать, а выполнять заказ, - равнодушно заметила Неста, но быстро поняла, что перегибает палку с новичком, да еще и с родственницей будущего трупа. – Тот мужичок, который дал мне данные, был третьесортным джентльменом. То есть какой-то дворянин не первой свежести. Говорил что-то про то, что Гордан обрюхатил его жену. Еще намекнул, что смерти желает не он один – видимо, именно поэтому у не сильно богатого дворянина нашлись деньги на оплату незаконной экзекуции.
- Я же его предупреждала, - обреченно вздохнула Дороти, видимо, с трудом справляясь с состоянием шока. Неста не торопила – информацию надо переварить. Она готовилась ждать около трети часа, пока Олимпия сама не начнет разговор, но девушка выдавила из себя слова уже спустя пять минут.
- Когда выдвигаемся? – проговорила она, тяжело вскидывая голову и пытаясь прийти в себя. Неста еле сдержала улыбку одобрения – собранность и настрой девушки восхищали, но пить медовуху пока рано.
- Передохни пару часов, ближе к вечеру выходим, - сообщила Нестебеленн, постелила припасенную шкуру какого-то животного и прилегла. Очередная бессонная ночь давала о себе знать, поэтому наемница позволила себе расслабиться. Засыпать не планировала, но Несту сморило, и она погрузилась в глубокий тревожный сон.

Олимпии же не спалось. Она все время прокручивала в голове то воспоминания из детства, то возможную реакцию родителей на пропажу сразу двоих детей, то до безобразия простой план устранения брата – перехватить его либо во время прогулки с очередной чересчур верной своему мужу женщиной, либо спровоцировать, изобразив из себя подобный типаж; отвести подальше в лес, в заранее подготовленную комнатушку; перерезать горло; дотащить тело до условного места, где будет ждать Нестебеленн на повозке. Зачем тело куда-то везти – Олимпия не знала, и знать не хотела. Куда больше ее беспокоило то, что она может струхнуть и подвести госпожу. Она действительно понимала, какая цена стоит на кону, но и представить себя не могла рядом с трепыхающейся жертвой, приставляя последней нож к горлу. Образы растекались, последовательность действий ускользала. Дороти знала, что брат будет мертвецки пьян, и теоретически она должна быть сильнее и ловчее его. Но с мужчинами она ни разу не дралась, и даже удар поварешкой Марко по голове сложно сопоставить с рассечением горла живого человека, обрекая того на смерть. Олимпия четко понимала, что в идеале было бы драку совсем не допустить. Но идеально план вряд ли пройдет. Она не знала точно, от чего было страшнее – то ли то, что после неудачного удара Гордан может протрезветь и убить ее саму, то ли ярость Несты, если Дороти не выполнит заказ. Оба исхода для нее были летальными.
Но сдаваться Олимпия не собиралась.

Дороти не заметила, как быстро пролетело время от ее размышлений и подъема Несты до этого самого момента, когда она, выставляя напоказ едва прикрытую грудь, привлекала внимание местных пьянчуг. План пошел по второму пути – Гордан действительно был смертельно пьян, но без сопровождения, поэтому роль проститутки пришлось играть самой Дороти. Она успела понять, что это лучший вариант – от ненужной свидетельницы пришлось бы избавляться, а так она сама все сделает. Сердце билось как бешенное, хотя брата еще не было видно. Какой-то особенно настойчивый мужик дотронулся до ее груди, пытаясь увлечь за собой, за что получил смачную пощечину. Дороти была довольна, что может, не стесняясь, вот так посылать мужчину к черту. Раньше это качество путан ее всегда восхищало, но величие Несты, которая даже смотреть на себя не позволяла без ее на то разрешения – совершенно другой уровень. Однако Дороти была рада подняться хотя бы на уровень продажной девки с тех низов, откуда она произошла.
От вида едва плетущегося Гордана ноги девушки подогнулись, и она еле удержала равновесие, чтобы не рухнуть. Сердце замерло, выжидая, а совершит ли она задуманное. Девушка медлила, с нескрываемой жадностью наблюдая за пьяной тушей, постепенно удаляющейся.
- Еще чуть-чуть – и уйдет. Я не раскрою себя, и Неста потом сможет его убить. Нет, надо, заказ, - думала она, не замечая, что ноги уже сдвинулись с мертвой точки, с приличной силой толкнув прилегшего отдохнуть у ее подола бедняка. - Нет, я не могу, я растеряюсь, я… - усиленно думала Дороти, периодически останавливаясь. Постепенно они перешли в пустынный переулок – Олимпии показалось, что все показывает ей, что надо делать. Дороти все еще плелась за братом, хотя понимала, что надо было либо раньше привлечь его внимание, либо вообще не идти за ним.

- Решено, сбегаю, пока он не заметил, поздно теперь… - твердо решила девушка, но будто в насмешку судьба послала под ее ноги небольшую обломанную кружку, на которую она от души наступила, выдав себя с потрохами.
Гордан обернулся, придирчиво осмотрел Дороти. Вряд ли в этом состоянии он бы узнал сестру, к тому же, ее бы сейчас и родная мать не узнала. На секунду показалось, что Гордан понял, зачем за ним шла Олимпия, но потом он пьяно рассмеялся:
- Ахаха, крассссавица, а чегой-то ты забылать-то тут? – его язык заплетался, мужчина неуверенными и неровными шагами приближался к девушке. От запаха пота и пива Дороти не очистила свой желудок только благодаря выдержке и годам практики. Грязно схватив женщину за задницу, Гордан полез обслюнявить ее губы своими двумя лепешками. «И что эти мадамы в нем находили, ну страхолюд же», - с негодованием подумала Дороти, разглядывая брата с такого неприятного ракурса. Сильная хватка на попе давала о себе знать болью – Олимпию начали посещать мысли, что силу Гордана она очень недооценила.
- Подожди, - проговорила она, задыхаясь от отвращения, но пьяный мужик этого не заметил. – Ты же хочешь получить все самое интересное, да? Тогда пойдем в мою комнатушку, там много чего можно придумать…

Дороти было противно лобызаться с собственным братом, но она понимала, что отступать поздно. Убежать не выйдет – у Гордана определенно читается желание поиметь ее, а если на то пошло, то единственный вариант для нее остаться чистой сегодня – достать из ленты на бедре кинжал и сделать то, за что им платят. Страх снова сковал девушку, но она послушно вела мужчину в самую гущу растительности, где все уже было приготовлено.
Гордан даже не задумался, что проститутка и не заикается о плате.
До подготовленного места не дошли совсем чуть-чуть – мужик повалил сестру на грязную землю и начал судорожно стягивать платье. Дороти перепугалась и уже порывалась достать кинжал, но вспомнила предупреждение Нестебеленн «Пол вымыть можно. Траву – нет». Девушке пришлось, стискивая зубы, терпеть грязные облизывания грудей, пока ватные руки брата пытались до конца стянуть платье. Олимпия понимала, чем это может кончиться – он увидит кинжал и все поймет. Скорее всего, конечно, нет, но девушка усвоила еще один важный урок – рассматривай ситуацию с худшей стороны, и так, будто это уже случилось. Дороти, разъяренная действиями похотливого брата, нашла в себе силы оттолкнуть его и рвануть в комнатушку. Платье совсем спало, обнажая клинок на бедре девушки. Она запыхалась и с ужасом ждала, когда Гордан встанет и придет сюда за ней. Ноги и руки как раз вовремя онемели и перестали слушаться – в то самое время, когда пора было выхватывать кинжал и действовать. В проеме двери появился помятый, грязный и злой Гордан.
- Ах ты, стерва, сейчас ты у меня…! – фразу он не договорил, сразу накинулся на Дороти, схватив ее в объятья и снова кидая на холодный пол. Дороти сильно стукнулась плечом, и никак не могла вынуть оружие, потому что на нее легло огромное тело, придавливающие ноги и руки.
Девушке стало по-настоящему страшно.

Гордан, через полминуты осознав, что с занятыми руками не может продолжить начатое, освободил одну руку Дороти. Девушка немедля, подаваясь инстинкту, выхватила нож и с силой воткнула в спину. Думать о том, что планировалась аккуратная операция по рассечению горла, времени не было, как и возможностей. Гордан взвыл раненым зверем, перекатившись с хрупкого тела на свою спину, начал метаться на полу, корчась от боли. Олимпия вспомнила о необходимости убить, поэтому еще раз попыталась дотянуться до горла, но вместо этого рассекла кинжалом щеки и рот. Гордан, поняв, кто на него нападает и что происходит, вскочил с пола и накинулся на девушку, пытаясь вдавить ее в стену. Олимпия чудом обогнала его, пырнув кинжалом в живот. Ее брат, скрючившись, начал захлебываться кровью. Девушка дрожала от страха и ужаса, от омерзения внезапно холодной крови на собственных руках. Дороти сразу действовала неправильно, поэтому пришлось взять с пола здоровенную деревяшку и как следует ударить по затылку – больше она не знала, как можно завершить начатое. Мужчина резко рухнул на забрызганный собственной кровью пол, открывая девушке долгожданную шею. Из его затылка текла кровь, на лице застыла маска ужаса. Скорее всего, он был уже мертв – удар был такой силы, что проломил ему череп. Но Олимпию переклинило, и она, подняв кинжал, сделала аккуратный, глубокий разрез вдоль горла. Для того чтобы удостовериться в смерти, девушка воткнула оружие в область левого легкого.
Дальше для Олимпии все было как в тумане: достать кусок заранее приготовленного брезента, замотать в него тело, по максимуму отмыть кровь от пола – руки плохо ее слушались, да и жидкость впиталась в деревянный пол, поэтому толка от уборки было немного. Дороти достала заранее приготовленную одежду, надела ее, старое платье засунула в брезент к трупу. Девушка поволокла тело, аккуратно ступая по земле. В ее душе царила апатия – она не поняла, что сделала. После десяти минут непрерывного перемещения Олимпия заметила дорогу и подбегающую к ней Несту, помогающую дотащить Гордана до повозки и погрузить его.
- Ну как ты? – поинтересовалась Нестебеленн, внимательно глядя в глаза притихшей и почти не шевелящейся Дороти.
- Нормально, вроде, - отозвалась она не своим голосом.
Неста понимала, что это шок, и что первый же кошмар с участием Гордана пошатнет психику Дороти, разбудив спрятанный здравый смысл и убитые эмоции. Но в целом наемница была довольна. Она приглядывала за Олимпией во время выполнения заказа, оставаясь в тени, и девочка ее не разочаровала. Да, над стеснением при вступлении в контакт с жертвой еще работать, да и так потрошить на лапшу тело не следовало, но Неста понимала, что Олимпия научится. И вот тогда жить станет совсем страшно.

К месту назначения девушки приехали быстро. Кроме разговора в самом начале ни одна из них не проронила ни слова. Разбудить Дороти из ее транса смогли только могилы.
- Кладбище? – спокойным голосом с долей апатии произнесла она. Неста кивнула, залезая к трупу и пытаясь его вытащить. Олимпию охватило омерзение, но она покорно помогла наемнице. Девушки потащили тело между могил, стараясь не вглядываться в надгробия. Возможно, наемницы и считаются хуже ведьм и прочей нечисти, но кладбищ по ночам боятся не меньше обычных людей. Дороти немного встрепенулась и шарахалась от каждого дуновения ветра, в ней появились эмоции, к щекам прилила кровь. Она не осознала, что совершила, но хотя бы вышла из транса.
Олимпия подсознательно догадалась, что вот эта огромная куча людских трупов в яме – и есть новое обиталище ее брата. Девушки вытащили тело из брезента и бросили в пучину человеческих тел, где оно тут же утопло и вписалось в общую обстановку, ничем не выделяясь. Спутницы уже собирались покинуть кладбище, как заметили движение за ближайшим дубом. Олимпия не сразу сообразила, но Неста уже вытащила оружие и приготовилась к драке. За деревом был слабый источник света. Человек, который там стоял, тоже понял, что не один, и от его движений поток света дрогнул. Наемницы выжидали, но ничего не происходило, и Неста решила идти вперед.
Внезапно перед ними выросло двое парней, крепкого телосложения, одетые в рвань, с неумытыми лицами. За их спинами девушки заметили раскопанную могилу.
- Ребят, чо встали? – из-за дерева внезапно, громко и резко, вылетела рыжая девушка. Она была одета опрятнее, совсем не перепачкана в земле.

Девушка оценила двух незваных гостей и вытащила из кармана нож странной конструкции. Неста улыбнулась, радуясь возможности размять кости. Больше проституток она ненавидела только тревожащих покой усопших из-за наживы. В ее руке мелькнула фальката.
- Расхитители, - зачем-то озвучила очевидную мысль Дороти, доставая кинжал.