Она была счастливицей. Играя в опасные игры, она не знала проигрыша. Природная хитрость, обаяние и невероятная жажда победы вели её, нетерпеливо толкали вперёд, нашёптывая о красивой жизни, которой она достойна. Чёрной пантерой, гибкой и изящной, она пробиралась к своему месту под солнцем. Для одних становилась ручным котёнком, ласково мурлыча, позволяла себя погладить. Перед другими обнажала зубки, опасным лезвием сияли её коготки.
Какова её цель? Карьера? Слава? Богатство? Она желала всего этого, получая удовольствие от новых и новых возможностей, поклонников и гонораров.
В её битве не было запрещённых приёмов. Она смело шла по головам, не считаясь с чувствами других, не задумываясь, что своей игрой может разрушить множество судеб.
Увы, она не ведала, что творит. Не возникало в её красивой головке философских мыслей о судьбах сильных мира сего, об их жертвах на пути к величию, о том, что дорога к вершине часто омыта кровью.
Впрочем, ей и не нужны были лавры хозяйки мира. На божественном Олимпе её устроила бы только роль богини красоты, купающейся в лучах славы, обожания поклонников и немого восторга завистниц.
Так к тридцати годам Эрика Мелвилль стала знаменита не только в Бриджпорте, но и за пределами столицы. Законодательница моды, икона стиля, как любят повторять вездесущие журналисты, ведущая телепередач о красоте и просто светская львица. Вокруг неё крутятся папарацци, её фотографии украшают лучшие издания, модные дома радушно приглашают к сотрудничеству. Эрика купается в лучах славы, о которой так мечтала.
Сверкающий неоновыми огнями Бриджпорт покорился ей, уважительно причмокнул, оценив её капиталы, и радостно принял за свою.
И семь лет пролетели как один день. В вихре праздничного блеска, вспышек фотокамер, зажигательных ритмов ночных клубов, улыбок звёздных подружек, жарких объятий постоянно меняющихся любовников. Эта насыщенная жизнь ничуть не утомляла мисс Мелвилль, она с прежним восторгом кружилась в ритме большого города, в центре светской жизни столицы. Укрепились связи, увеличилось состояние, жизнь стала проще и радостнее.
Только одна маленькая деталь отличала Чёрную пантеру от той девушки, что когда-то ради вожделенного звона монет вскружила голову юному Франко. Эта новая, успешная Эрика чувствовала каждой своей клеточкой, как минуты, часы, месяцы юркими песчинками ускользают сквозь пальцы. Что время движется вперёд, щедро рассыпая тонкие морщинки вокруг глаз, заставляя вновь и вновь подкрашивать волосы не только для смены имиджа.
Она пока не понимала, что именно так её волнует, ведь современная медицина позволяет долгие годы поддерживать красоту. К тому же знаменитости всегда имеют преимущество, первыми узнают о новейших разработках и имеют средства, чтобы оплатить все свои капризы. Но было в том страшном беге времени нечто безысходное, заставляющее даже самое сильное и холодное сердце трепыхаться в волнении.
Вскоре Эрике довелось узнать, чего именно ей так не хватало в жизни. А после, с присущим ей рвением к победе, она кинулась в новый бой.
Впервые допустив ошибку.
Угодив в ту самую ловушку, в которую не раз ловила своих жертв.
- Вы танцуете? - бархатным тембром прозвучал приятный мужской голос прямо за её спиной.
- Не сегодня, - резко повернулась она и улыбнулась незнакомцу одной из своих фирменных улыбок.
"Всё равно будешь моей" - усмехнулись его чёрные глаза.
"Я уже твоя, но без боя не сдамся" - ответил взгляд Чёрной пантеры.
- Ник Бэвис, - представился он.
- Эрика...
- Мелвилль. Я знаю, кто вы, - с улыбкой произнёс журналист. И невесть откуда взявшиеся мурашки пробежались по грациозной спине Эрики. Она вспомнила, кто такой мистер Бэвис.
Так начался их роман. Бурный, неистовый, приправленный острым перцем опасной игры.
Ник писал скандальные статьи о мисс Мелвилль, которая до недавних пор могла похвастать почти безупречной репутацией. По утрам за чашкой крепкого эспрессо он зачитывал особо удачные моменты, и шальной огонёк устраивал неистовые пляски в его глазах. Эрика отвечала достойно. Прослушав утреннюю порцию новостей, она отправлялась творить новые безумства, старательно прятать улики от Ника, но, в то же время, оставлять тоненькую ниточку, за которую он смог бы зацепиться. Ей не хотелось лишать себя удовольствия чтения увлекательной статьи за завтраком. Не хотелось лишать их обоих нового тура безумной дуэли. Более всего на свете она желала, чтобы их страстная игра длилась всю жизнь.
Но в какой-то момент Эрика поняла всю опасность своего положения. Ведь стоит ему заинтересоваться её прошлым, как невинные шуточки перерастут в настоящую катастрофу. Те ежедневные шалости, о которых писал Ник, ничего не значили, были забавны и поднимали популярность им обоим.
А вот раскрытие правды о свадебной афере с мистером Тольди могло обернуться настоящим скандалом. И главное, навсегда лишить Эрику шанса когда-нибудь стать миссис Бэвис...
Надеяться на то, что Ник не станет лезть в её прошлое было глупо. Он слишком азартен, раскрытие чужих тайн всегда было смыслом его жизни. И как бы страстно он не любил Эрику, устоять перед второй своей страстью он не сможет. А потому, понимая это, желая во что бы то ни стало удержать рядом с собой мужчину всей её жизни, мисс Мелвилль отправилась туда, куда поклялась себе никогда не возвращаться.
Это было невероятно трудно, решиться обратиться к Франко за помощью. Унижение, позор, издевательство над собственным достоинством. Все эти чувства переполняли Эрику, заставляли сгибаться под своей тяжестью. Она не понимала, как дошла до того, что по собственной воле идёт просить что-то у человека, которого некогда обманула и унизила. Ведь он не станет помогать. Она итак ему слишком много должна. Каков тогда смысл этого уничижительного шага?
Но Эрика не могла не попробовать, а потому, закрыв глаза на собственную гордость, позвонила в дверь дома номер 477 на бульваре Саннисайд, что в Сансет-Вэлли.
Я не захлопнул дверь перед ней. Не знаю, любопытство ли сыграло свою роль, или годы счастья притупили впечатления о былых неприятностях, но я пустил Эрику в свой дом.
В прихожей произошла встреча моего прошлого с настоящим. Лесточка сдержанно поздоровалась с моей бывшей женой, подняла на меня вопросительный взгляд, и её тёплая ручка заботливо ухватила мою холодную.
Эрика внешне держалась уверенно, но заметно было, что внутри она отнюдь неспокойна. То, как она нервно теребила застёжку браслета, оглядывалась, не зная, на чём остановить взгляд, выдавало её внутренние терзания. После нескольких минут заминки, она попросила уделить ей некоторое время для важного разговора. Мы прошли в кабинет, и впервые после стольких лет он вдруг напомнил мне о бывшей жене. Вот здесь она сидела за компьютером, изображала, что читает книги о беременности. У того книжного шкафа мы с ней поругались, вернувшись из клуба. И этот торшер выбирала она, хоть и обставляла дом без особого энтузиазма. Сейчас все эти воспоминания казались не стоящими внимания, пустыми и несерьёзными. Время сильно их изменило, сгладило острые углы, покрыло толстым слоем пыли.
Но когда Эрика, механически оглядев комнату и не заметив значительных изменений, слегка подняла уголки губ, мне захотелось переехать, чтобы в нашей с Селестой жизни не оставалось следов прошлого.
- Я хочу поговорить с вами обоими, - она сделала акцент на последнем слове, обратившись к Лесточке, давая понять, что у неё нет повода для ревности, - Я понимаю всю нелепость моего приезда, но у меня не было выхода. Так что извините за вторжение, я не хотела вызвать у вас лишнее раздражение, и...
- Эрика, - как было странно вновь говорить с ней, - Мы взрослые люди и всё понимаем, но тем не менее, не тяни, давай ближе к делу.
Она замолчала, собираясь с мыслями. А я только удивился, что же такого могло произойти, чтобы ядовитую усмешку на её губах сменили растерянность и волнение.
Впрочем, это было не единственным изменением. Годы давали о себе знать, и Эрика уже не была той юной девушкой, что когда-то позвонила в мою дверь. Видно было, что она старается казаться моложе, доводит внешний вид до совершенства, поддерживает имидж роскошной женщины. Но за всей этой напускной красотой не видно её саму, её душу. Хотя, звёздам ведь это и не надо? Им нужна глянцевая обложка, презентабельность и эффектность. А всё прочее можно спрятать куда-нибудь поглубже, и не открывать, не показывать никому.
Тем временем она продолжила:
- В Бриджпорте появился один журналист, который жаждет раздобыть на меня компромат. Его скандальная колонка выходит каждый день, и моё имя там светится регулярно. Конечно, особых неприятностей это мне не доставляет, у меня хорошие адвокаты. Но... - она споткнулась об это "но", видно было, как ей непросто подобрать более удобные слова, ведь деликатность никогда не была её коньком.
- Но историю нашего брака твои адвокаты не осилят, - закончил я за неё, без особой сложности поставив рядом слова "наш" и "брак". Да, Эрика, не думала ведь ты, что я не смогу справиться с эмоциями за столько лет. И потом у слова "брак" есть и второе значение. Я невольно улыбнулся. Хотелось сказать ещё кое-что... Например то, что я уже знаю имя этого её журналиста. Но я сдержался. И без того моя бывшая супруга заметно проигрывала мне, куда-то потеряв свою хватку хищницы.
- Да. Не осилят, - после этих слов мы смогли наблюдать, как растерянная женщина отбрасывает подальше своё смятение и превращается в женщину деловую, - А потому я и приехала сюда, чтобы просить вашего молчания, - уверенным тоном продолжила она. После этих слов Лести не сдержалась от колкого замечания:
- Просить? - горько усмехнулась она, - Кажется, раньше, ты никого не просила, когда хотела что-то заполучить!
Поразительно, но Эрика отреагировала спокойно, не разозлилась, не стала отрицать, и спокойствие её даже не было заносчивым:
- Я все понимаю, и знаю, что бессмысленно извиняться и просить прощение, я его и не прошу. Я могу только предложить сделку, деловой договор, подкреплённый определённой денежной суммой. Я верну всё, незаконно полученное мной после развода, и компенсацию за ваше молчание. Мои юристы смогут это оформить нужным образом...
Да, ничего не скажешь. Вот так предложение. В очередной раз я мысленно поблагодарил отца за тот совет, что он мне дал в далёком детстве. Припрятанный в рукаве козырь пригодился, причем сам собой, без сложной игры с моей стороны, без хитроумных интриг и козней. Даже не представляю, чего Эрике стоило решиться на такой шаг. Ведь в любом случае она будет в проигрыше. Или нет?
Мои размышления прервал плач Ришельки, и Лесточка побежала на второй этаж успокаивать дочку.
- Франко, - голос Эрики звучал несколько странно, глухо и как будто неуверенно, - Я знаю, что такое не прощают, но я многое в жизни осознала, и сейчас я очень жалею о том, как я тогда поступила. Я видела впереди цель и совершенно не задумывалась о средствах... Поздно сейчас приносить какие-то извинения, но, если можешь, то прости...
Что можно было ответить на такое? Прошло столько времени, что я уже не держу зла. Но сказать ей об этом я не могу. Не хочется, чтобы Эрика знала, что в душе я даже благодарен ей за то, что она тогда ушла. Что подарила мне возможность стать счастливым с Лесточкой. Что освободила меня от брака, который не принес бы нам счастья.
Не знаю, почему я не могу в этом признаться ей, может быть гордость тому помехой. Может, просто не хочется открывать ей душу, как не хотелось бы довериться чужому человеку. Пусть все будет так как есть.
Эрика уехала, предоставив мне время на принятие решения. Она не ждала быстрого ответа, понимала, что от неё тут ничего не зависит, а потому поспешила удалиться. А в нашей семье появилась новая тема для обсуждений.
- Эрика явно что-то недоговаривает, слишком большая плата за хорошую репутацию, - сказала Лести за завтраком, - Тебе так не кажется?
Я задумался. Действительно, весьма странно. Сумма с красивым числом нулей ещё с утра упала на мой банковский счет, что не могло не навести на размышления.
Чем Эрике может быть опасно разоблачение? Знаменитостям любые скандалы только на руку. Если в прессе поднимется шумиха, то имя мисс Мелвилль ещё сильнее подорожает, и возврат незаконно полученного состояния не сильно скажется на её благополучии. И потом, я ведь ещё ничего не сделал, даже толком и не соглашался на эту её «сделку», а деньги тем временем уже на моём счету. Насколько же важна Эрике её репутация, если она делает такой серьезный шаг без всяких на то гарантий.
Лесточка прервала мои размышления, разбавив их своими собственными. У неё было игриво-романтичное настроение, она улыбалась и уплетала ванильные блинчики, и вдруг мечтательно произнесла:
- Мне кажется, что Эрика влюбилась.
- Чего? Кто влюбилась? Да она не умеет, - рассмеялся я, заражаясь хорошим настроением жены.
- Ну не знаю, мне так показалось. Что-то в ней изменилось… И когда Ришка заплакала наверху, Эрика так интересно улыбнулась… Мне кажется, она уже и сама не прочь обзавестись семьёй.
- Кто знает… Хотя я не очень верю в то, что люди меняются.
- Ну почему сразу меняются, могут и просто, добившись одной цели, захотеть чего-то ещё. Взрослеют, в конце концов. И потом если появляются чувства, то и самые сильные не могут им противостоять, - личико Селесты вновь приобрело мечтательное выражение, - А ты видел этого журналиста, Бэвиса? В интернете писали, что у них с Эрикой роман.
- Ах, вот откуда твоя проницательность! Из интернета, - улыбнулся я.
- Да, да, скачала тут на досуге себе немножко проницательности, - рассмеялась моя солнечная Лести, подвигая к себе новую порцию блинчиков.
- Так, милая, а что это ты у меня такая голодная? – я только сейчас заметил, что наши запасы провизии заметно истощились за это утро.
- Это не я, - довольная собой произнесла она, - это наш будущий ребёнок, - Лести осторожно заглянула мне в глаза, будто опасаясь моей реакции. Только вот бояться было нечего, что может быть лучше того, что я снова стану отцом?
Думал ли я, приехав в Сансет-Вэлли после университета, что у меня будет всё это? Конечно, мечтал, но даже самые яркие мечты всегда отличаются от реальности. Ведь нельзя представить желаемое в подробнейших деталях. Но это только делает жизнь интересней.
Семья Тольди растёт, вновь напоминая о том, что неплохо было бы расширить жилплощадь. А теперь, когда вернулось наследство моих родителей, мы можем себе позволить лучший дом, который, я надеюсь, станет пристанищем и для следующих поколений Тольди.
Кстати о наследстве и той «просьбе» моей бывшей жены. Как она и предсказывала, вскоре Ник Бэвис заинтересовался нашим прошлым. В тот день с моря дул холодный ветер, мчался по широким мостовым, поднимая за собой ворох пожухлых старых листьев. Осень давно перешла в зиму, но снега не было, только пронизывающий насквозь холодный ветер трепал кроны деревьев. Я ехал в издательство сдавать очередную статью, и ещё на парковке заметил мотоцикл Ника.
К слову, я оставил работу в школе и теперь числился в Сансет-Эдишн. Правда, как вольному писателю мне не нужно было появляться в издательстве ежедневно, не требовалось моё присутствие там с девяти до шести. Я работал на дому и мог больше времени проводить дома, с Лесточкой и детьми.
- Франко, рад видеть, - приветливо улыбнулся Ник, и мы обменялись рукопожатиями, - Я собираюсь на обед, не составишь мне компанию?
Вот он, тот момент. Разумеется, я составлю компанию. Правда, пока не знаю, что буду говорить. Интересное ощущение мне довелось испытать в тот момент. В моих руках находились сильные рычаги. Ведь достаточно малейшего жеста, намёка, чтобы Бэвис разгадал ложь в моих словах. И в тот момент судьба Эрики зависела от меня, я вполне мог отмстить ей, вспомнить её старую игру, показать себя достойным соперником, способным дать отпор. Ей так важно моё молчание, что игра наверняка стоит свеч. Вот только...
Чувствую, что не принесёт эта месть мне удовлетворения. Как бы подло она тогда не поступила, не хочется мне злорадствовать и играть на чужой беде. И годы семейного счастья с Лесточкой напрочь отбили желание мстить. Так что, нет.
- Нет, Ник. Эрика мне не изменяла, да и вообще не делала ничего предосудительного. Мы просто не сошлись характерами, - пожал плечами я.
- Почему же тогда поженились? Сразу не было заметно, что ничего не получится? - взгляд Бэвиса выражал сомнение.
- Она как и все девушки очень хотела замуж. А я был слишком очарован, чтобы думать о практических вещах. После свадьбы же сразу стало ясно, что мы люди разных стихий. Её душа рвалась в столицу, поближе к славе. А я... Ну ты меня уже немного знаешь, я не сторонник всей этой мишуры и светской жизни.
Ник слегка улыбнулся, задумавшись о чём-то своём. Не знаю, поверил он мне или нет. Но думаю, что ему будет недостаточно моих слов. Он слишком хороший журналист, и не может остановиться, не докопавшись до правды. Так что Эрике придётся хорошо потрудиться, если она хочет добиться своего. Но это уже не мои заботы. Как и прежде, она будет идти своей дорогой, а я своей.
И моя дорога меня очень радует. В ней ещё есть неизведанные тропинки, непредсказуемые повороты. Ведь никто не знает заранее, что ты увидишь впереди. Но те люди, которые идут вместе со мной по этому пути, внушают доверие и счастье. Заставляют улыбаться, делают жизнь насыщеннее и теплее. А потому и нет никакого страха и сомнений перед неизвестным будущим.
Послесловие, бонусы и техничка......
Эрика буквально вымолила у меня такой сюжет. Я и не думала отправлять её просить прощение и самостоятельно возвращать украденное, но это именно она приподнесла на свадьбу Франко и Селесте фонтан молодости, обеспечив нам безбедное будущее и
500 тысяч на счету. Так что я не смогла оставить без внимания такую неслыханную щедрость)))
Ну а в качестве бонусов выложу ещё парочку скринов:
Первый не прошёл кастинг, так как снят случайно ещё на их старой квартире. Не могут такие звёзды жить так просто, но они тут мне нравятся, так что вот:
Эрика всё также любит каблуки
А это когда мы к прошлому отчету снимали сцену с арбузами, они вот так тихонько улизнули со съемок. Ещё и так синхронно идут... Ну прямо "мы с Тамарой ходим парой"
Ну и немножко гостей с Ришелькой.
(она тут ещё со стандартной прической, но все равно милая)))
И напоследок - техничка