[Седая]

Отчет 5.9

Жизнь меня ничему не учит.
Хотя, скорее, мне просто нравится наступать на эти приглянувшиеся грабли. Это весело, пусть и несет за собой массу проблем. Да и сейчас ситуация несколько иная, нежели случившаяся раньше, но смысл один и тот же – полигамность во мне доминирует над совестью и просто здравым рассудком. Сумел ли бы кто-нибудь, после проблем с Тэйлой, так сразу повторить ту же самую ошибку? Не знаю, как остальные, а я сумел.
Прошло всего ничего времени (я ставлю точку отсчета с момента начала работы на новом месте), как у моей официальной девушки снова начала назревать соперница. В некотором роде, Никки виновата сама – ее жажда поскорее привязать меня священными, но поддающимися семейному кодексу, узами брака к своей юбке очень утомляла, поскольку я ни на ком жениться не собирался. Да, мне было хорошо и удобно с ней, но не до такой степени, чтобы делать ее своей женой. Может, лет через пять…
Но Никки игнорировала здравый смысл, все сильнее раздражая и провоцируя меня своими закидонами вроде просмотров свадебных каталогов («Ой, понятия не имею, откуда он тут взялся, но давай посмотрим, Мишеееель?»), посещения свадебных салонов («Смотри какое платье красивое, ну пойдем, ну просто посмотрим же!») и покупки нижнего белья вроде корсетов и чулок, которые идеально бы подошли – да-да! – для первой брачной ночи. Комплекты были красивыми и вызывающими, не спорю, и ради разнообразия интимной жизни мы пару раз их даже использовали, правда, все пошло крахом – ассоциативный ряд в моей голове бил тревогу, и все желание пропадало. Я надеялся, что достаточно внимательная Никки заметит некоторую несостыковочку с моим привычным чуть агрессивным поведением в постели, и перестанет так на меня давить. Помогало примерно на неделю, а потом все начиналось снова. Думаю, это не удивительно, что я стал ее избегать.

Сначала я честно пытался углубиться в работу – сразу после перевода было сложно, меня, как одного из самых молодых сотрудников, мало кто воспринимал всерьез, да и коллеги не были слепыми, чтобы не заметить некоторых неоднозначных взглядов новой руководительницы, обращенных к моей скромной персоне. Поэтому первой задачей стояло всем доказать, что Велари продвинула меня по службе за заслуги, а не за… ну откуда я знаю, что там во мне ей так приглянулось. Собственно, после разрешения пары критических ситуаций, когда нужно было проявить мой профессионализм менеджера и управленца, вопросы о моей некомпетентности стали подниматься все реже и реже, пока полностью не сошли на нет. Велари поддерживала меня, посылая на краткие курсы для повышения квалификации, и в скором времени я действительно стал профессионалом своего дела. Кто мог знать, что ресторанный бизнес тоже требует определенного уровня подготовки. Сплетни за спиной относительно наших отношений с Велари никуда не делись, а наоборот, росли с каждым днем. Слухи плодились один за другим, порождая все новые версии нашего знакомства и развития отношений. Дошло до того, что нас уже поженили и развели, но в дань работе мы, оказывается, до сих пор периодически встречались в интимной обстановке. Где логика этих людей - сказать сложно, но подобные абсурдные предположения изживали себя достаточно быстро, порождая новые, увы, еще более изощренные варианты. Мисс Мэйблстоун было явно не до этого, а я не видел смысла оправдываться – ничего такого нет и не будет, а объяснения только подольют масла в огонь. А отношения в коллективе и без того достаточно нервные.

Помнится, я сразу после того, как пришел сюда, заметил, что официанты и прочий персонал здесь как на подбор – молодые, здоровые, красивые, обаятельные и чуть, в меру, сексуальные. А на такой почве грех было бы не развести Санта-Барбару. И ребята не преминули воспользоваться возможностью, полностью запутавшись в своих взаимоотношениях. В некотором роде, меня это спасло от лишнего внимания – даже самым отчаянным сердцеедкам было чем заняться и без нового администратора. Возможно, поэтому со мной и Велари так активно сочиняли всякие сказки – чтобы из коллектива не выделялись, и никому не было обидно. Это очень мешало работать, потому что о клиентах никто думать не собирался. Терпение, сотни разговоров как дружелюбного, так и не очень, характера со временем сделали свое дело – качество обслуживания начало повышаться, а свои отношения официанты отныне старались не афишировать, во всяком случае, в моем присутствии. Да, это можно считать победой. Разумеется, мои успехи не остались незамеченными мисс Мэйблстоун, и со временем моя зарплата выросла до очень и очень приличной. Мы с Никки, посовещавшись, решили, что лучше еще немного потерпим, и не будем снимать отдельное жилье, зато в скором времени переедем в свой, хороший дом, где и будем строить счастливое будущее. Я в такие моменты старался не обращать внимания, что в том месте, где ориентировочно должно быть это самое будущее, вижу только непроглядную тьму, а просто внутренне обязал себя, что раз обещал Никки переезд и совместную жизнь без лишних глаз – так оно и должно быть. Я же мужчина, в конце концов.

Что-то я неплохо так отвлекся от темы. Ведь, когда я говорил о сопернице у Никки, я имел ввиду совсем не Велари, по очевидным причинам. Да, мне удобно поддерживать ту тонкую грань, когда вроде и леди-босс думает, что она мне не безразлична, и я вроде как не вляпываюсь в ненужные отношения – это хорошо стимулирует рост карьеры и зарплаты, что опять же делается исключительно (ну почти) ради Никки. А вот мне по душе общение с другой леди, о которой моя официальная девушка – и я искреннее в это верю – не подозревает. Незачем эти нервы. Вторая о первой, кстати, тоже не в курсе. Потому что в противном случае все было бы слишком просто.
Нет, я не планировал ничего иметь с Мейбель. Но как-то оно само получилось…
После той знаменательной встречи, когда я узнал заветное имя и телефон, как-то так вышло, что воспользоваться полученными данными возможности и не представилось. Я понимал, что Мейбель дала мне номер, очевидно, в расчете на звонок. Но мне действительно было некогда – все время съедала реабилитация на новом месте работы, да и тогда я все еще чувствовал себя виноватым перед Никки из-за Тэйлы, и старался уделять даме сердца много внимания, пытаясь доказать, что у меня никого больше нет. Пожалуй, тогда в наших отношениях все было идеальнее некуда – эти намеки на привязанность и вечную любовь были очень прозрачными и не приносили дискомфорта, у меня никого не было, мы были довольны друг другом и просто наслаждались совместным сожительством. Фигня, которая происходит и по сей день, началась позже – примерно с моего звонка Мейбель.

- Все-таки, удосужился позвонить, - послышалось в трубке вместо «привет». Я немного потерялся во времени, но календарь услужливо подсказывал мне, что с момента нашей встречи в моем старом ресторане прошло уже больше месяца. Да, обещания позвонить никто не давал. Но строить из себя идиота не хотелось – я знал, что она ждала звонка. И понимал, почему девушка злится.
- Прости, времени совсем не было, - оправдываться не хотелось, но если я планировал заслужить прощение и еще немного пообщаться с мисс Конноли, то приходилось идти на уступки.
Я и сам не до конца понял, что же случилось, и почему позвонил ей в то солнечное утро. Совесть? Скука? Не случившийся секс ночью по физиологическим причинам Никки? Все может быть.
- А теперь оно, значит, появилось, - насупилась Мейбель, очевидно, решив держать оборону еще какое-то время. Разумно предположив, что раз меня до сих пор не обозвали козлом (да, я ей ничего не обещал, но с некоторых пор научился неплохо разбираться в женской психологии, и понимал, что девушка могла напридумывать что угодно) и не бросили трубку, прощаться со мной не сильно-то и хотят. Осталось ответить на вечный вопрос «Чего хочет женщина».

- Мейбель, - я где-то читал, что обращение к человеку по имени располагает его к говорящему. – Понимаю, что должен был позвонить раньше, но у меня действительно не было возможности. Но я же не просто так просил номер телефона, и приглашаю тебя на совместный завтрак в блинную около ратуши.
- С чего ты взял, что я соглашусь? – в голосе явно сквозила заинтересованность, пускай интонация не соответствовала словам. Наивные и неопытные девушки такие милые.
- С того, что не приму отказа, - нагло заявил я, делая ставку на то, что серьезные намерения уговорят ее. Молчание затянулось, показывая ответ, и был нанесен последний штрих: - Я заеду за тобой.
К тому моменту я не сильно разбогател, но купить достаточно приличную машину в кредит смог. Мы вместе с Никки выбирали мне подходящий автомобиль – девушка проявила активное участие, заявляя, что не допустит, чтобы администратор дорогого ресторана ездил на автобусах. Я намек понял, и с этих пор забирал ее с работы по вечерам, что, очевидно, ей очень льстило. Работает Никки в какой-то маленькой турфирме, у которой никак не могу запомнить название – хвастаться парнем с тачкой было фактически не перед кем, но она как-то умудрялась это делать. Меня это не сильно касалось, а потому я не обращал внимания. Так вот, машина у меня была, и неплохая, и произвести впечатление на Мейбель и заслужить прощение мне бы точно удалось. В тот момент я все еще не думал, что между нами что-то может быть – у меня есть Никки, она наверняка тоже не одинока, и вообще все проделанные манипуляции были только в дань дружбе. Мне нужен был человек в Твинбруке, который смог бы заменить мне Алика, без которого я так тосковал. Кто знал, что взять на эту роль девушку – не самая лучшая идея…

Завтрак в блинной прошел чудесно – Мейбель достаточно быстро перестала строить из себя буку и расслабилась, позволяя аромату блинчиков и кофе сделать свое дело и поднять нам настроение. Беседа пошла непринужденная и дружеская – мы обсудили, чем занимались этот месяц. Я рассказал о смене места работы (опять как бы ненавязчиво оправдывая свое молчание). Она поделилась, что из той кафешки уволилась после еще одного случая нападения на нее после смены (девушка отказалась вдаваться в подробности, сказала лишь, что ничего страшного не произошло), теперь подрабатывает в ветеринарной клинике и учится. Не знаю, насколько безопаснее заниматься бешеными животными, чем сексуально озабоченными дальнобойщиками, но это замечание я оставил невысказанным. Думаю, у самой Мейбель есть голова на плечах. Ну, очень на это надеюсь.
Пару раз разговор приближался к опасной теме, которую не хотелось бы затрагивать – личным отношениям. Скрывать, что у меня есть девушка, я не собирался, но и говорить об этом мне почему-то не улыбалось. Может, просто не хотел производить неправильного впечатления – ну какой нормальный занятый парень пойдет завтракать с едва знакомой левой девушкой? А своей логики я объяснить не мог, поэтому предпочел вообще не упоминать о существовании Никки. Заминки со стороны Мейбель сказали мне примерно о такой же ситуации – у нее явно кто-то был, но то ли они расстались, и она не может пока с этим справится, то ли ее избранник тоже не был в курсе нашего невинного завтрака. Эдакое негласное игнорирование темы личного фронта спасло это утро от плохого настроения, и мы разошлись хорошими приятелями. Отвезя Мейбель домой, я был удивлен ее приглашению на чай – вариант с постоянным парнем таким образом отпадал, но они вполне могли не жить вместе. Разум подсказал, что вопросы испортят всю атмосферу, и я засунул интерес подальше. Какая мне, в сущности, разница?

Два месяца. Два месяца мы дурачились и делали вид, что нас совершенно не тянет друг к другу. Мы строили из себя «просто друзей». Мысленный тормоз еще работал, напоминая, что Никки уже начала медленно выносить мозг ревностью, и что пока ничего очень интересного с Мейбель не произошло, я могу оправдаться хотя бы перед своей совестью. У девушки же такого самообладания не было, как и парня – хоть бывшего, хоть настоящего. Я еще умудрился провести параллель с Тэйлой, однако аккуратный, но уверенный поцелуй от Мейбель в губы выкинул все стоп-краны и велел поезду нестись со всей скоростью прямо в стену.

Совершать ошибки я люблю, однако, в тот день сдержался, и дело ограничилось двумя красными пятнами на женской шее и следом от помады на мужской. В тот же день я мысленно поставил напротив имени Мейбель галочку около пунктика «мозг» - она не стала закатывать истерик, что я внезапно остановился, а лишь поправила кофточку и неловко улыбнулась. Это было дико сексуально, поэтому я поспешил ретироваться. Брюнетка снова ни слова не сказала. Однако, мы оба себя не обманывали, что на этом все остановится.
Мы не виделись еще около трех недель. Сначала Никки всеми силами привлекала мое внимание, не давая выйти из дома, потом у Мейбель начались экзамены, и она уехала в Бриджпорт. Следовать за ней мешала Велари, которая все еще не совсем понимала, почему между нами до сих пор ничего нет. Пришлось подыграть ей и сводить на свидание, закончившееся обменом слюнями. Я все понимаю, она не умеет целоваться, но зачем было лезть с языком в таком случае… по возвращению домой я даже не обратил внимание на Никки, разгуливающую по комнате и плюющуюся ядом. Прости, милая, но теперь у меня «физиологические причины».

Рутина продолжалась – и только приближающаяся годовщина маминой смерти спасла меня от того, чтобы я в ней утонул. Ни Никки, ни Велари, которые уже привыкли к моим отлучкам в этот период времени, не посмели меня остановить. Я рванул в Бриджпорт; пожалуй, впервые не только ради матери. Останавливаться у отца не хотелось – я прекрасно помнил, чем закончился наш с Софией последний контакт, и повторение в присутствии Хейна было нежелательно. Я сомневался, что она посмеет, но перестраховаться не мешало. Все получилось как нельзя лучше: отец рассказал, что София, найдя удобный предлог, свалила в Милан на показ мод. Ее нелюбовь к маме была очевидна и понятна, но я впервые придал значение ее отъезду в этот мрачный день. С отцом почти не разговаривали – оба сдержали эмоции, не позволили в присутствии друг друга слез и прочих выражений сентиментальности. То ли выросли, то ли отдалились. А может, и то, и другое.

Перехватить семью Дейвисов, к сожалению, не удалось – все огромное блондинистое семейство уехало отдыхать в Лаки Палмс. Причин, как позднее рассказал мне Алик, было много – его разрыв с Данной (а я давно говорил, что это была дурацкая идея, ладно хоть пожениться не успели), успешное окончание года у близняшек, повышение мистера Дэйвиса. Когда они все-таки вернулись, и я смог настучать другу по голове, что он ни слова ни о какой поездке мне не сказал, получил обиженное, но справедливое: «А ты мне тоже ничего не рассказываешь». Пришлось пообещать, что приглашу его и Лиру к себе в гости в Твинбрук, как только появится на то возможность. Только после этого меня простили и рассказали, как именно застали Данну в объятьях какого-то «перекачанного мудозвона». Фразу «А я же говорил» пришлось проглотить, поскольку Алик был и без того расстроен. О Лирике снова не случилось ничего вызнать; я начал подумывать, что сама судьба против нашей встречи, да и не представляю, о чем с ней можно было говорить при личном контакте. «Лира, знаешь, я беспокоюсь о тебе, поэтому не могла бы ты быть рядом? Только не обращай внимания на тот беспредел, что происходит вокруг – ты же не так наивна, чтобы думать, что одна ко мне что-то чувствуешь?».
В тот момент я почувствовал себя последним козлом. И только обрадовался, что Лирика ничего обо мне настоящем не знает. И я перестал искать встречи с ней.
Времени было много, домой возвращаться не хотелось, поэтому я вызвонил Мейбель и предложил забрать ее из техникума. У нее как раз закончился экзамен, который девушка сдала с высшим результатом, и я подъехал к указанному зданию.

Уж не знаю о материальном состоянии учащихся, но появление дорогой красной машины с великолепным мной за рулем произвело фурор. Мейбель, смущаясь, села рядом на переднее сидение и невнятно пробормотала что-то из серии «Ну поехали уже, чего стоим». Я скрыл улыбку, завел мотор. Через пару секунд мы поехали в сторону ее дома.
- Ну и как я это объясню… - сокрушалась она, коря себя за беспечность и принятие такого предложения. Наблюдать за суетящейся Мейбель было забавно. Я снова поймал себя на мысли, что она безумно милая.
До места назначения я ее довез без последствий, правда, перед прощанием все-таки урвал поцелуй. Из окна на мою машину посматривали любопытные глаза какого-то старика. Мейбель тоже это видела и расстроилась. Боится, что родственники, как всегда, все неправильно поймут? Я приободряющее обнял ее. В голове промелькнула мысль, за которую не успел ухватиться, но, кажется, там было что-то про смену сожительницы.
С тех пор наш роман с Мейбель закручивался все сильнее. Никки я видел все реже, а когда все-таки пересекался – со мной не разговаривали. Это было на руку – устраивай она скандалы или выпытывай, а что происходит, пришлось бы изворачиваться, а так мы просто игнорировали друг друга. Мы все так же были парой, жили вместе, вместе спали, но это не мешало каждому из нас углубиться в свою жизнь. Было ли мне стыдно или плохо от такого положения вещей? Скорее да, чем нет, но тут скорее играла роль привычка – я знал Никки как облупленную, привык к ней, и жить с ней, как неоднократно уже говорилось, мне удобно. Порой, странные поздние звонки на ее мобильный нехило меня раздражали, потому что на мою девушку однозначно кто-то покушался, но мне оставалось скрипеть зубами и молчать – сам не лучше, чего уж тогда предъявлять какие-то права. Было еще два скандала, достаточно крупных, как в мыльных операх – с битьем посуды и криками на весь дом, где, слава богу, был только Асманд, который, почуяв запах жареного, тоже быстро удалился. Потом не стало и скандалов – оба ушли в себя и не собирались друг другу что-то говорить. Я хотел предложить Мейбель переехать ко мне, но для этого нужно было поговорить с Никки. А это означало порвать с ней окончательно, уничтожить то, что нас связывало – страшно подумать! – три года. Поэтому я тянул до последнего.

- Мишель, - тихо проговорила Мейбель, появляясь в проеме двери с двумя кружками кофе. Я потянулся на уже привычной кровати – после получения диплома девушка стала работать в местном детском саду, и ей пришлось снимать квартиру. Денег не хватало, поэтому я помогал ей. Мейбель отказывалась, пришлось настоять – раз уж не можем жить вместе, то хоть квартиру, в которой проводим время, можем оплачивать совместно (я хотел полностью взять на себя оплату, но она не позволила).
Сейчас на ней была легкая ночнушка, едва скрывающая все самое интересное. Мейбель залезла рядом со мной на кровать, но вместо того, чтобы распивать кофе, я отставил кружки на тумбочку и крепко обнял ее.
- Что ты хотела? – от Мейбель всегда пахло просто потрясающе – хоть гелем от душа, хоть ненавязчивыми духами, хоть естественным запахом тела, это дурманило и медленно сводило с ума. Я придвинулся поближе, кладя руку на гладкую коленку. Она по привычке смутилась.
- Мишель, я в курсе, что ты хоть сейчас, - тихо рассмеялась девушка. – Но надо поговорить.
Думаю, не надо объяснять, почему я боялся разговоров. Поскольку мы явно собирались говорить не о любимых фильмах. Но продолжать бегать было бессмысленно – оставалось лишь надеяться, что разговор дальше «А давай жить вместе» не зайдет, и мы не коснемся темы, почему я сам этого не предложил. Позавчера Никки, разрушив бойкот, стала инициатором бурного примирения в постели, и мне было еще хуже. Я был очарован Мейбель, ее невинностью и наивностью, ее умом и красотой, как внешней, так и внутренней. Но после коварного «позавчера» я понял, что к Никки тоже испытываю чувства, возможно, менее пламенные, но более глубокие. Я привязался к ней, и не хотел терять. Хоть и не думал о совместном будущем, которое видел с Мейбель.

- Давай поговорим, - согласился я, когда неудобная пауза затянулась. Она положила голову на мое плечо, сжав ладонь. Боится. А мне-то как не по себе…
- Я знаю, что, возможно, очень тороплюсь… - слова давались ей с трудом. – И понимаю, что у тебя у самого есть голова на плечах. Но все-таки, - она сжала мою руку еще сильнее, ища поддержки. Я поцеловал ее в макушку и прижал к себе. – Я люблю тебя. И хочу жить с тобой.
- Мей, - позвал ее я. – Я тоже тебя люблю, и тоже хочу жить вместе. Но, к сожалению… пока никак. Потерпи, милая.
Можно ли мою помешанность на Мейбель назвать любовью? Я ее так называл. Так нам обоим было спокойнее. Вообще, наши отношения были на удивление ровными. Никто никого не держал и не ревновал; мы никогда не разговаривали о бывших. Существовали только для себя, находя удовольствие в нашей связи.

Тогда разговор ничем не кончился. Наверно потому, что это было начало конца.

Два. Два звонка, которые перевернули мою жизнь.
Первый был от незнакомца с чуть механическим голосом. Я не мог сказать точно, но, по-моему, разговаривал не с человеком. Неизвестный номер, высветившись на экране, не предвещал ничего плохого, поэтому я взял трубку.
- Здравствуйте, мистер Феллет, - сказал механический собеседник. – Пожалуйста, не перебивайте меня и выслушайте. Я доброжелатель, и хочу только расставить несколько моментов по своим местам. До меня дошли сведения, что вы знакомы с мисс Никки Паульсен, и даже не просто знакомы, а являетесь парой. Я бы не придал этому значения – у мисс Паульсен всегда была масса поклонников, но именно тот факт, что вы достаточно давно вместе, натолкнул меня на мысль, что, возможно, вы ее основная цель. Ваша фамилия только подтверждает мою догадку. Никки Паульсен широко известна в узких кругах как мошенница и аферистка. Она выходит замуж за богатых мужчин, и либо после скандального развода забирает значительную часть капитала «возлюбленного», либо – и таких случаев два – несчастный погибает при странных обстоятельствах. Мне нет смысла врать вам – я один из таких жертв, и сейчас отслеживаю ее деятельность, чтобы поймать с поличным. Такое пристальное внимание к вашей персоне навело меня на мысль, что вы следующий. Сильно сомневаюсь, что мисс Паульсен не в курсе, какими финансами располагает семья Феллет, больше известная, конечно, в Бриджпорте, а не в Твинбруке. Мистер Феллет, если бы это был кто-то другой, я бы его не предупредил. Но ваша матушка была и остается моей любимой исполнительницей, и мне горько осознавать, что ее сына так дурят – простите за жаргон - после ее смерти. Выбор за вами, конечно, но будьте осторожны, призываю вас!

Трубку бросили так же внезапно, как и начали говорить.
Я успел только присесть, вихрь мыслей начал закручиваться, но анализ полученной информации прервал еще один звонок. С долей нежелания и какого-то страха я посмотрел на экран – нет, это Мейбель.
- Да, Мей, я… - я хотел сказать, что перезвоню, но на меня обрушились всхлипывания и крики, вперемешку с визгами.
- Как ты мог! Да ты… ты… видеть тебя не хочу!
И снова гудки быстрее, чем мне удалось что-либо ответить.
Прежде, чем я понял, что произошло, успел лишь подумать, что женские слезы дико раздражают.


Бонусные скриншоты

Их просто ну ваще никто не слышал)))


Няшка даже когда злится ^^


Включенная на съемках свобода воли - прикольная штука. Вон, Велари, пока сцен с ней нет, рисует Мишеля.


Официанточки. Кто узнает переднюю - тот молодец.


А вот схемки сегодня нет. Потому что с прошлого раза ничего не изменилось