Зло бывает разным. Иногда оно выглядит настолько милым и беззащитным, что сразу никогда не возможно опознать его в таком облике. Наверное, тем зло и отличается от добра, что любит и умеет обманывать, скрывая свою истинную сущность.
Могла ли я подумать, возвращаясь с радужного водопада ночью, что повстречаю это самое зло буквально у порога собственного дома?
Водопад был найден мною очень далеко в глубине острова, так что добраться домой удалось, когда восток уже подернулся светлыми красками рассвета. К этому времени усталая, отработавшая смену у разделочного стола, я едва передвигала потяжелевшие ноги по кафельной дорожке у своего дома. Веки отчаянно не желали разлипать до конца, даже мысли о том, чтобы стянуть с себя одежду, вызывали отчаянный приступ лени.
Первый взгляд на живое существо, сидящее прямо у стены моего дома не вызвал во мне абсолютно никаких эмоций. Ну сидит котенок и сидит. Пусть его – он мне не мешает.
Все же заставив себя раздеться, надеть пижамную майку, я уже съежилась под одеялом, вознамерившись как следует отдохнуть перед будущим рабочим днем. Насколько бы ни была мне мила работа, на нее требуется очень много сил и терпения, особенно когда Луис выбраковывает очередную партию нашинкованной моркови… Моя милая, теплая постелька! Наконец то можно изобразить из себя хладный трупик и полностью расслабить ноющие от напряжения мышцы…
Через несколько минут блаженство и лень сменились любопытством и даже беспокойством. Что делает мод моими окнами маленький котенок? Чей он? Бродячий или домашний? Последнее время рассветы стали весьма прохладными, а котенок на взгляд не старше полутора месяцев. Быть может, стоит взять его домой?
Не сдержав собственного интереса, я раздраженно откинула одеяло и прошлепала босыми ногами по деревянному полу прихожей к окну.
Котенок все еще сидел, почти не мигая, из под чуть прикрытых век поглядывая на мир. Сгорбившийся, дрожащий от холода и влаги, он весь сжался в один малюсенький комочек, из последних сил противостоящий такому большому и такому немилосердному к нему миру.
Но сил бороться в этом отважном существе, очевидно, было уже совсем немного. Почти стеклянные глаза выдавали готовность сдаться в любую минуту. Он даже не шелохнулся, никак не отреагировал, пока я рассматривала его, нависнув сверху. Я думала, что когда моя рука попытается его тронуть, котенок вскочет и сиганет бежать от незнакомого существа. Очевидно, даже на такую отчаянную попытку спастись у него уже не осталось сил, хотя тень страха и скользнула в его маленьких зеленых, сверкающих как изумруды глазках.
Мокрый, холодный, испачканный в грязи, он почти невесомо повис на моей ладони. Кожа да кости – очень худой малыш.
- Алло, ветеринарная поликлиника? Ах… дежурный… - В трубке мне отвечал мягкий, доброжелательный голос мужчины. Я рискнула оставить безвольного, тряпично свисающего с руки котенка на кресле в своей спальной, чтобы набрать номер местного ветеринарного пункта. – Дело в том, что я нашла котенка… Да. Нет, не знаю мальчик или девочка. На вид чуть больше месяца, но я могу ошибиться… Нет! Стойте, алло! Он вообще не двигается, очень мало дышит, худой очень. Дело не терпит отлагательств, до начала приема врача он может просто не дожить! Да… Все, поняла, я сейчас еду. Только… я могу что-то сделать для него прямо сейчас? Понятно.
В трубке раздались короткие гудки. Действительно, вряд ли в такой ситуации я могу сделать что-то более существенное, кроме как не медля отвести несчастное животное в клинику и отдать в руки профессионалов.
Ну почему? Ну за что мне это?! Как будто мне слишком уж беззаботно и приятно жилось, так еще и эта холера свалилась мне на голову. Отличный, сладкий сон отменяется…
Пытаясь одновременно натягивать на себя пыльную юбку, я натыкала дрожащими от волнения пальцами номер знакомого такси и прижала плечом к уху выскальзывающую трубку.
- Улица Новосельская, дом двадцать четыре. Нет, это в самом конце, последний слева от пляжа участок. Побыстрее, пожалуйста, это вопрос жизни!
Ну за что мне такое наказание! Еще деньги на такси придется тратить. А их у меня и так никогда нет много. Не повезу же я котенка на велосипеде – тогда он точно уже никуда не доедет живым.
Заплести волосы обратно в косу удалось с большим трудом. Дрожащие от волнения, суетящиеся пальцы не желали слушаться. Удивительно, я даже забыла ополоснуть отекшее от бессонной ночи лицо холодной водой, а сон после разговора с дежурным ветеринаром сам собой испарился. Чудеса.
Подступить к лежащему на кресле котенку оказалось очень страшно. А вдруг он уже мертв, тогда что? Пытаясь унять почти паническое настроение, я сдернула с кольца единственное полотенце и аккуратно, стараясь не тревожить и так едва дышащее существо, промокнула его полотенцем и завернула в него, перевернув промокшую сторону наружу. Нужно его согреть хотя бы… Вот, например еще пледом с кровати накрою…
К счастью, эта совсем уж отчаянная идея (а не придавит ли одеяло котенка???) была отброшена, потому что я услышала тихий шелест шин по асфальту и приглушенный звук мотора снаружи.
Главное, чтобы водитель не рухнул в обморок, увидев бледную, осунувшуюся девку с нечесаной, растрепанной головой и перекошенной юбкой. Даже шнурок вон болтается, собирая выпавшую как раз росу.
Как же медленно тянется время. Ощущение, что подгоняемая мною машина не едет, а ползет по дорогам города, который в эти минуты казался чужим и безразличным. Комочек, пригревшийся в испачканном теперь полотенце, будто бы расслабился, пригрелся. Это и пугало больше всего остального. Несколько раз во время пути, вздрагивая, приходя в состояние паники, я подсовывала палец под переднюю лапку котенка и с облегчением обнаруживала, что сердечко все еще бьется.
Наконец водитель, уставший и взволнованный от моих причитаний, остановил автомобиль возле здания городской больницы, к которому я бросилась почти бегом, лишь прижав покрепче теплый комочек, завернутый в полотенце.
Доктор, ответивший мне в трубке, встретил меня уже в коридоре. Я сразу узнала его взрослый, мудрый голос. Перед мной стоял уже пожилой, но все еще бодрый мужчина с явными следами седины на волосах. За время моего пути, врач успел все подготовить для приема экстренного больного, не забыв, впрочем, предложить мне рюмку валерьянки.
Кабинет ветеринарного осмотра почти ничем не отличался от обычного кабинета врача: выкрашенные желтой краской стены, покрытые потертым линолеумом полы, несколько ламп дневного света в белых плафонах. Белый, холодный, тревожный свет. Из мебели – несколько кушеток, металлических столов с стеклянными столешницами, шкафы с лекарствами и большой письменный стол посредине, несколько стульев с кожаными сидениями и спинками. От приемной обычного врача кабинет отличал только высокий, накрытый матовой и шершавой пленкой, большой стол для осмотра животных.
- Да вы присаживайтесь, мисс, - участливо кивнул мне доктор, устроив своего пациента на приемном столе, не спеша, впрочем, вынимать котенка из полотенца. Я почти автоматически выполнила предложенное действие, облокотивший и спинку. Только сейчас я вновь сумела почувствовать неимоверную усталость, и бешено стучащее сердце.
- Доктор, он жив? Он выживет? – мой голос послышался мне странным, слабо дрогнувшим.
Соберись Бриана, нужно быть сильной. Распустила тут сопли… Споко-ойно.
Несколько минут мужчина, надвинувший на рот марлевую повязку внимательно осматривал и ощупывал тело котенка.
- Жив, - коротко бросил мужчина, не отвлекаясь от осмотра, и поспешил поправиться: – Жива. Это маленькая кошечка, ей уже два месяца, хотя она такая маленькая. Просто, это очень молодое существо, очевидно, никогда не наедалось вдоволь. Она очень истощена, есть значительное обезвоживание. Я не могу дать Вам гарантий, мисс Лейстроу. Возможно, она выкарабкается, но велик шанс, что нет. Да вы… - врач повернул голову в мою сторону. – вы, похоже, совсем не спали сегодня. Пойдите-ка в кардио-отделение – оно вон там, за поворотом налево. Вам там дадут выспаться как следует, скажите – я попросил.
- А… - я попыталась возразить, чувствуя, что если не соглашусь на такое милостивое предложение – то усну прямо тут, сидя.
- А котенок в надежных руках, не волнуйтесь. Я проведу экстренные процедуры, отправлю анализы на проверку в лабраторию. Вам когда на работу?
- Машина в час приезжает.
- Ну вот и славно, в одиннадцать я вас разбужу
Отказываться от таких предложений я была уже просто не в состоянии. На этот раз, действительно не раздеваясь, я растянулась поверх покрывала на больничной койке, стараясь убедить себя, что никакой плохой приметы тут нет. Я просто очень хочу спа…
Разумеется, выспаться как следует мне не удалось, но по крайней мере рабочий день уже не представлялся мне непосильной каторгой. Разбудив меня, как и обещал, Мистр Уайтер позвал меня в свой кабинет и усадил на стул за письменным столом напротив себя.
- Что я могу сказать, состояние малышки действительно было очень тяжелым – еще немного и она бы впала в предсмертное забытье. Сейчас мы влили ей достаточно солидную дозу физ. раствора, осмотрели шкурку, провели необходимые анализы. Сердечных паразитов не обнаружено, все кости целы и в полном порядке, есть след от укуса клеща, который уже успел отвалиться самостоятельно. На кошечке достаточно большое количество блох и мы не стали купать животное прямо сейчас. Малышка должна окрепнуть, хотя бы выспаться в тепле и безопасности, начать кушать. Сейчас я уже могу почти наверняка сказать, что этот котенок будет жить. Вы спасли ему жизнь – еще немного и я ничем не смог бы помочь бедняжке.
Я слушала врача и чувствовала, как внутри утихает буря. Я сделала то, что должна была сделать.
- Я вот о чем хочу спросить Вас, Бриана. Теперь, когда жизни котенка ничего почти не угрожает, нужно определить его дальнейшую судьбу.
- Что вы имеете в виду, доктор?
- У котенка должен быть дом. Подумайте серьезно, вы хотите оставить животное себе? Вы можете не торопиться с ответом. Ведь это очень серьезный шаг – взять на себя ответственность за живое существо. Быть может, следует посоветоваться с семьей. Если Вы сейчас не готовы или не можете взять ответственность за кошечку, то я сегодня же начну оформлять ее в приют для животных.
Приют… услышав это слово, я внутренне содрогнулась и напряглась. Это маленькое, пусть и доставляющее столько хлопот, существо окажется в приюте. Страшно представить каковы ТАМ условия, если даже на человеческих детей стараются не тратить ни одной лишней копейки. А если малышка так и не найдет нового дома?
- Нет. – я сказала это твердо и задумчиво, - я забираю котенка домой. Могу я это сделать прямо сейчас?
Несколько секунд мужчина, теребя пальцами кончик бородки, смотрел на меня в упор. Затем раскрыл серо-желтую, картонную папку и застрочил что-то по старой, выцветшей бумаге. Затем, оторвав по линейке исписанный кусочек, протянул мне.
- Вот, это лекарство, которое вам нужно будет купить от глистов и шампунь от блох. Но это все позже. Сейчас он скорее всего будет очень долго спать, это ему сейчас гораздо нужнее. Послезавтра советую позвонить мне – не все анализы сейчас готовы.
Я заглянула в протянутый, желтоватый с чернильными надписями листок, не торопясь подниматься со стула.
- Что? – Врач кивнул мне, стремительно поднялся и вышел в дверь, расположенную напротив входа. Назад он появился так же быстро, неся на руках ту же самую кошечку, завернутую в точно такое же, но уже чистое полотенце. – забирайте.
На работу я уезжала, нервно теребя край рабочего одеяния.
Водитель, сталкивающейся по долгу службы с разными людьми, заинтересованно поглядывал на меня всю дорогу. Внешне, конечно, я старалась оставаться спокойной, хотя мысли об оставшемся дома малыше беспокоили дико.
А если эта малявка навернется с кресла? А если негоднице станет плохо? Боже мой, я уже столько денег потратила на ее спасение и что же теперь, все напрасно будет?
- Представляешь, - не выдержав заговорила я с Эллис, которая с тихим, но энергичным мурлыканьем протирала стол перед началом работы кухни. – Я подобрала с улицы бездомного котенка…
На душе накопилось уже слишком много. Одиночка по натуре, даже я иногда нуждаюсь в слушателе и его поддержке. Поминутно вздыхая, я рассказала лучшей подруге о происшествиях прошедшей ночи, не отрываясь, впрочем, от разделки судака.
На протяжении всего рассказа, девушка несколько раз делала очень обеспокоенное лицо, уточняла у меня детали.
- Так ты собираешься оставить ее себе?
- Не знаю, Эллис, я не уверена, что Ромашка мне нужна. Это большая ответственность, да и проблем многовато. Зачем мне все это? Но вот приют… быть может, я сумею найти ей других хозяев?
Подруга лишь укоризненно помотала головой, чуть улыбаясь.
- Прекрати рассказывать мне сказки, Бри, я тебя, как мне кажется, уже давольно неплохо знаю. Не пытайся обмануть меня – ты не отдашь эту кошку. – я открыла рот, чтобы возразить ей, но Эллис, никогда не отличавшаяся особым тактом, тут же меня перебила. – Да, бриана, ты сама слишком сильно привязалась к животному, чтобы его бросить. Ты спасла ему жизнь, ночь не спала, да на тебе до сих пор лица нет из-за всей этой истории…
- … Я просто бледная, не выспалась.
- Ты, послушай меня, - девушка сделала предупреждающий жест рукой, - ты дала ей имя. Люди не дают имена животным, если собираются с ними расстаться. Так что пытайся обмануть меня и себя тоже!
Даже не нашла что ответить ей от удивленья, так и застыв с рыбным ножом в руке. При чем тут имена?
- Вот еще, вовсе я не привязалась.
Как она сейчас? А если Ромашка уже умерла? Или проснулась и испугалась, не понимая, где находится. А я ведь даже не успела купить ей кошачьи консервы и миску. Будет бродить, одинокая и голодная… Бррр!
- Бри, что ты делаешь??? – я обнаружила себя, задумчиво пилящую ножем уже давно прорезанный насквозь кусок судачьего филе. – Ага, ты, очевидно, тупишь нож о доску… ну берегись, Саймон как врежет тебе…
- А я ему, - даже не задумавшись ни на секунду, огрызнулась я. – Просто задумалась.
Укоризненно вздохнув, Эллис решила оставить меня на сегодня в покое. Слава богу, я и так вся на нервах, а еще она тут со своими сантиментами.
Филе судака, похоже, уже не удастся спасти.
С работы я вывалилась измотанная, взмокшая, получившая серьезную взбучку от Луиса. Усталость навалилась на меня уже в середине рабочего дня и я, сонная, медлительная, постоянно все путала и портила. Одни убытки от такого работника. Казалось, у меня не осталось уже сил даже крутить педали велосипеда – я просто сяду сейчас за столик возле ресторана и усну, облокотившись на стол.
Глядя на мир уже абсолютно безразличными, тусклыми от изнеможения глазами, я звякнула колокольчиком в супермаркете, попросив у вялой продавщицы консервы для котят и какую-нибудь миску. Не считая, швырнула в блюдечко сто пятьдесят долларов – больше половины денег, заработанных сегодня. Хорошо еще Луис только орал на меня, а не заставил оплачивать все убытки, нанесенные мною ресторану за сегодняшний день.
Первый раз в моей жизни красота пейзажей очень мало трогала меня. Я угрюмо смотрела, как бежит вперед узор на колесе моего велосипеда, изредка поднимая голову, чтобы осмотреть лежащую впереди дорогу.
Котенок был найден мною все так же крепко спящим в кресле. Ну хоть тут, вопреки моим опасениям все в порядке! Кажется, малявка так и не покидала отведенного ей места. Во всяком случае этому не найдено ни единого подтверждения. Проснется вот ночью – есть захочет.
С огромным усилием воли, я заставила себя откинуть одеяло, в которое успела уже закутаться, пройти на кухню и выгрести вилкой содержимое консервной банки в поставленную на пол миску. Пожалуй, на сегодня мой долг выполнен точно… можно спокойно заснуть.
Но заснуть сразу не получилось: ломило ноги, болела одуревшая голова. В голове метались отрывки мыслей, смысл которых порой оставался непонятным. В голове мелькали образы… Несколько раз я вставала проверить, спит ли, действительно, котенок, а не отправился ли на небеса в кошачий рай. Но малявка старательно сопела немного простуженным носом и вздрагивала во сне, когда слышала неожиданные для нее звуки. Жива.
В очередной раз, просеменив на цыпочках к креслу, я ругнулась на посветлевшие тени за окном и решительно отвернулась от котенка, натянув одеяло до самого носа.
Солнышко. Оно уже давно коснулось моей щеки, заставив сладко зевнуть и, не просыпаясь, перевернуться на спину. Солнечный луч, ловко проникающий даже в самые крепкие сны, настойчиво пробуждает мое сознание. Яркий, он всегда ассоциируется с радостью, теплом, сладкой, безмятежной утренней негой…
Ромашка!
Казалось бы, ну как я могла так резко проснуться, лишь вспомнив сквозь еще не растаявший до конца сон, кличку монстра, по иронии судьбы теперь живущего у мня дома. Я вскочила на кровати так резко, что подушка совершила стремительный прыжок на пол, ознаменовав, сей глухим ударом о доски.
В кресле уже давно пусто. Ну что ж, по крайней мере ясно, что котенок жив, раз он смог куда-то деться оттуда.
Ну что ж… поваляться в утренней сладкой дреме сегодня мне не удалось, причем я подозреваю, что это еще не все неприятности, которые мне доставит это маленькое и абсолютно безвредное на вид создание. О чем я думала, взяв его в дом?
Даже не умываясь, лишь одевшись, на случай, если домом поиски не ограничатся, я планомерно обошла, все комнаты и с подозрением остановилась у входной двери, услышав странные звуки рвущейся бумаги.
Картина, открывшаяся мне в щелке приоткрытой входной двери была осознана не сразу. Несколько секунд я просто наблюдала, как котенок, добавляя себе азарта надсадным мяуканьем, терзает старую газету на меленькие кусочки. Да я с ума сошла, когда подобрала это чудовище под своим окном! Только эта мысль и проскочила у меня, пока я задумчиво наблюдала за газетной экзекуцией, придумывая что делать в этой ситуации или пытаясь хотя бы выразить словами свои эмоции относительно происходящего.
Гадство! Хорошо хоть газета ей понравилась вчерашняя, хотя собирать ее останки по двору тоже дело весьма увлекательное…
Решив наконец пресечь безобразие, я не глядя хватанула кошку за шкирку и на отставленной руке отнесла на кухню. Поешь вот лучше, малявка.
Сначала Ромашка, вновь получив свободу передвижения, с детской непосредственностью обнюхала тащившую ее руку, попробовала на зуб мой палец. Но с сожалением нашла его неприменимым в пищу. Затем, заглянув своими любопытными хрусталиками мне в глаза, кошечка огляделась в комнате, учуяла запах аппетитного кушанья и направила слабенькие, еще немного подрагивающие лапки к миске.
Чавкает. Аж треск стоит на всю кухню. Может быть, ей еще в белую креманку еще молочка налить? Где-то у меня оно осталось еще от вчерашних вафель. Вон как мурлычет на всю кухню от удовольствия.
- Эй, мелкая, а ну давай-ка ты еще потом поешь, - Ромашка проводила отнятую миску сиротливым, жалостливым взглядом. – А то лопнешь или еще какая беда случится с непривычки.
Но внимание котенка уже давно переключилось на белую, пахнущую коровой жидкость, воспринятую им с точно тем же энтузиазмом, как и консервы. Возможно, она даже не заметила толком разницы. ЕДА!
Некоторое время назад, Эллис подала мне гениальную идею использовать полисадник возле моего дома по задуманному назначению. Это один из тех многочисленных случаев, когда «все гениальное – просто». Однако, изначально, затея ковыряния в земле показалась мне немного менее гениальной. По правде говоря, увидев первые появившиеся над кучкой земли листочки, я долго размышляла что же это на самом деле выросло – сорняк или салат, посаженный мною. Но потом растения еще немного вытянулись, окрепли и я констатировала случайный, не заслуженный мной успех.
День выдался солнечный, но ветреный и прохладный, что очень способствовало продуктивной работе в саду: ветер сносил мошек и приносил бодрость. Пропалывая, рыхля, сгребая в кучку землю на грядке я провела почти весь день, попутно следя, чтобы маленькая террористка не применила свои когти на чем-нибудь более полезном чем газета.
Котенок планомерно обследовал принадлежащую ему теперь территорию. Ромашка обошла дом кругом, обнюхала каждый уголок сада, оставила влажные отпечатки подушечек лап на кафельной дорожке. Велосипедное колесо оказалось для нее чрезвычайно интересным, но, пахнущее резиной и пылью, заставило отчаянно расчихаться и отложить исследование.
Когда я, наконец, расправившись с земляными работами, выпрямилась и взяла в руки лейку – уже болела затекшая спина.
Самый обычный, спокойный, размеренный день. Один из десятков дней уже прожитых мною в этом городе. Такой же? Нет, нет, этот день отличается. Что-то в нем есть такое, что заставляет меня заглядывать вперед и ждать нового дня совсем не так как это было прежде.
Спряталось за горизонтом потускневшее, осеннее солнце Барнакла. Воздух посвежел, заставляя меня ежиться от холода, стараясь как можно скорее закончить полив, а капли воды, падающие на обнаженные участки кожи, больше не вызывают приятных эмоций.
- Эй, мелкая, пойдем домой? Уже холодно.
Котенок, прекрасно понимая, что обращаться мне больше все равно не к кому, повернул свою маленькую миленькую мордочку. Однако последовать за мной в дом Ромашка не захотела – продолжила играться в траве, ставшей уже мокрой от росы.
- Ромашка, идем домой! – проговорила я, глядя в яркие зеленные глаза кошки. – А то придет большо-о-ой страшный зверь и-и-и съест тебя!
Котенок слушал меня с большим любопытством, но мои доводы малышку видимо не убедили.
Войдя в дом, я удовлетворенно вздохнула: мурашки, давно бежавшие по коже от холодного уличного воздуха почти сразу стали проходить. Это всегда очень приятно – замерзнув, вернуться в свой дом. Хорошо бы еще чайку горячего!
Но чай пришлось отложить: желудок недовольно урчал, сопровождая сильное чувство голода. Для начала…где это там у меня был фасолевый супчик?
Пока супчик, аккуратно помешиваемый мной в ковшике, закипал, мелкий бесенок возвестил о своем приходе шарканьем когтей о входную дверь… Черт! Надо будет обить ее оцинковкой… а еще лучше стеклом.
Вздох.
Весь дом не обобьешь. Даже страшно уходить на работу: приходишь, а дома уже нет. Только щепки, унитаз с раковиной и кафельная плитка-дорожка.
Впрочем, как оказалось, малявка способна и на другие пакости. Например, напрудить целую лужу в прихожей, пока я беспечно накладываю суп в тарелку.
Фу!
- Плохая киса! – сказала я как можно более строгим голосом, подозревая, что слов кошка не понимает вовсе, а вот интонацию должна. – Плохая киса!
Судя по прижатым ушам и несчастной морде, котенок отчаянно раскаялся в содеянном. Судя по недоуменным глазам, Ромашка сама толком не поняла, в чем она конкретно раскаивается.
Вот поганка, почему ей на улице не прудилось?
Пока я с недовольным ворчанием под нос вытирала мокрые неприятности, малявка, радуясь, что экзекуция ограничилась только руганью, поспешила ретироваться с места преступления.
Никак не могу понять себя саму. Зачем я притащила в свой дом маленькое, милое, но приносящее столько хлопот создание? Ну почему я вдруг решила поиграть в героическое спасение и нажить на свою голову столько неприятностей? Будто бы всю жизнь мечтала стать нянькой для серого пушистого комка.
Я никогда не смогла бы поступить иначе. Наверное, я слишком слабая, сентиментальная. Вокруг жестокий мир, который не балует сильных и не щадит слабых. Этот урок был усвоен мной уже слишком давно, чтобы позволять себе быть слабой. Детский приют, вопреки возможным мнениям – не курорт и не санаторий. Там – человек всегда один против всех. Против злых, жадных, затравленно-агрессивных детей. Против равнодушных воспитателей и циничных чиновников.
Чтобы выжить в детском приюте ребенку придется в считанные месяцы повзрослеть. Перестать видеть мир сквозь призму детства и загнать излишние эмоции подальше. Там – твои чувства никому не нужны и никому не интересны. Зато кто-нибудь обязательно постарается эти чувства растоптать.
