– В этом доме вообще есть фрукты? Я не могу так, я хочу фруктов! Ананасов! Нет, черешни хочу! И откройте окно, тут ужасно душно, – сказала женщина, развалившаяся в кресле-качалке у камина и пафосно махающая себе на лицо рукой.
Добро пожаловать в мой мир.
Как бы это ни было прискорбно, мне все же пришлось вернуться домой. И все из-за Бренди. Вот если бы не он – осталась бы жить у Бена, он сам не был против. Но нет же, не могу ведь я отдать любимого братика на растерзание этой стерве. Кстати, он спрашивал, где я была. Ну как обычно, волнуется. Сказала, что поехала в другой ночной клуб, там очень много выпила и теперь ничего не помню. Взамен выслушала десятиминутную лекцию о том, что алкоголь держится в организме три недели и что пить, в общем-то, плохо, даже на собственном дне рождения. Про Бена он даже заикаться не стал, и хорошо, меньше знает – крепче спит. По сути, все прошло с наименьшими для меня потерями. Да и экзамены скоро, он мне хоть как-то подготовиться поможет.
После нашего дня рождения толком ничего не изменилось: тетя Бриджит все чаще находила предлоги сваливать из дома (якобы находила новые улики), дядя Ричард ругался с папой, папа лишь нервно вздыхал и уезжал в конный центр расслабляться. Кстати, я давно там не была. Надо бы сходить, Грома проведать, все-таки, скучает по мне. Ну, я на это надеюсь. Бренди теперь по приходу домой запирается в своей комнате и читает книжки, отвлекаясь хоть как-то. Кэролайн целыми днями ходит и ноет, что хочет есть, спать, что у нее болит спина, голова, ноги, шея… И длится это уже целых полгода. Вот честно, всем же наплевать, как она не понимает? Лучше бы по салонам красоты шастала, серьезно. Воздух бы в доме чище стал.
***
Ненавижу школу. Я уже говорила об этом? Кажется, да.
Отпустили бы детей, проучившихся одиннадцать лет, со спокойной душой, дак нет, надо же под конец добить и экзамены устроить. Я же совсем в учебе ничего не смыслю, всю жизнь у Брендона списывала. Он-то по-любому сдаст, золотой медалист все-таки… А вот мне конец. И почему гены так несправедливо распределяются между близнецами? Из-за этого я еще больше ненавижу заниматься уроками со своим братом. После пяти минут заумных словечек и всяких научных оборотов мой мозг начинает натурально плавиться.
– Ада, площадь фигуры, ограниченной двумя графиками, очень легко высчитать! Всего лишь вычисляешь по формуле Ньютона-Лейбница интеграл из разности двух этих функций на определенном промежутке и все! Только не надо забывать, что вычитать нужно из верхней функции нижнюю. Ну вот что здесь сложного?
– Бренди, заткнись.
В миллионный раз я поняла свою ущербность перед алгеброй.
Иногда мне кажется, что я ни на что не гожусь.
Я отодвинула к чертям подальше все книжки, тетрадки, ручки, линейки, прочую лабуду, тем самым очистив себе место, и завалилась головой на стол. И почему я такая глупая?
– Ада, если так будешь лежать, ты ничего не выучишь! – можно подумать, что если я буду сидеть и учить, то что-то выучу. Все равно мой бедный мозг не воспримет никакую информацию, касающуюся математики. Да что там математики, всей учебы в целом. Надо срочно перевести тему, иначе я взорвусь от передоза косинусов и синусов в моей голове. Вообще, после экзаменов будет выпускной. Следовательно, брату нужна пара. Я-то с Беном пойду, это понятно, а вот Бренди… Хм, надо бы подыскать ему достойную партнершу.
– Ты мне лучше скажи, с кем на выпускной пойдешь, герой-любовник?
– Издеваешься? Один, конечно.
– Почему это? Без пары идти туда как-то… Ну неприлично, что ли. Пригласил бы… Молли, например, – это такой супер просто прозрачный намек.
– Ад, я не хочу обременять себя трудностями, у меня нет на это ни времени, ни сил, – ишь чего, нет у него времени. Совсем обленился. Надо будет у Мол спросить, чем у них там дело кончилось, а то я же ушла, наверное, самое сладенькое пропустила. Хотя стоп.
– Какими это трудностями?
– Да блин, никакими, хватит уже нас сводить! – с этими словами он резко встал и ушел к себе. Психанул. Интересно, что у них там произошло тогда, если он так реагирует? Это, как минимум, странно.
Все последующие дни до экзамена мы не разговаривали. Обиделся, ага. Нет, ну а что я такого сказала? Всего лишь предложила. Ну нет, так нет, чего раздувать из мухи слона… И теперь я имела все шансы успешно завалить итоговую аттестацию, а, следовательно, получить справку о том, что видела школу своими зелеными глазами. И ни в какое военное меня тогда точно не возьмут.
***
Но знаете, я справлюсь и без его помощи. Вернее, справилась. Ведь я сдала все экзамены! Тройки по всем предметам! Не считая пятерки по физкультуре! Представляете?! Блин, я так счастлива! Может, я и не такая уж глупая?..
Но самое страшное позади, зато теперь наступает еще более волнительное время. Сегодня у нас выпускной. Тетя Бридж предложила обратиться к Жаклин, она же стилист. На самом деле я очень не хочу туда идти, все же сборище этих идиотов, с которыми я проучилась целых одиннадцать лет, меня слегка напрягает. Ладно хоть там Бен будет, Чарли с Честером, Молли… И Бренди, будь он неладен. Я позвонила своей младшей тетушке и договорилась о встрече. Через час она встретила меня в своем салоне. Я видела ее редко, особенно после того, как она родила. Да-да, у меня теперь есть маленькая кузина Осень. Ужасно милое рыженькое чудо, похожее на саму Жакл.
– Ариадна, ну как там все поживают? Я Ричу иногда звоню, но времени совсем нет даже в гости забежать. Даже в декрете уже работаю, как видишь.
– Да все хорошо, не переживай, – не стала я говорить ей про нашу «небольшую неприятность» в лице наглой журналистки. Ей сейчас не нужны негативные эмоции, и так после смерти Америки мало времени прошло.
– Извини, мне придется иногда отвлекаться, у меня Осень приболела, а няню сейчас хорошую не найти, пришлось ее сюда притащить.
– Ничего страшного, давай уже приступим.
Я прошла в зал, где стояло огромное зеркало, пара диванов и куча полок со всевозможными баночками, расческами и косметикой. В ходунках сидела малышка Осень, вытаращив на меня свои большие карие глазенки. На какой-то момент меня передернуло, потому что у нее были глаза цвета точь-в-точь как у Бенджамина, но я тут же успокоилась, вспомнив, что у Робина тоже такие же глаза. Вот такой милый ребенок, не то, что родится у моей любимой мачехи. Хм, нет. Еще пока не мачехи. Просто квартирантки и паразитирующего нашу семью существа.
Я встала на какую-то стойку перед зеркалом, на которой Жаклин могла рассмотреть меня со всех сторон, как бы двусмысленно это не звучало.
– Так, ну волосы в принципе в порядке, удлиним немного, синяки под глазами замажем, антицеллюлитное обертывание сделаем… А вот над руками придется особенно поработать, как ты так умудрилась их запустить?
– А что не так с моими руками?
– Ты как будто ими вагоны с моющими средствами разгружала.
Я невольно взглянула на свои кисти. Все они были в маленьких шрамах и едва заметных царапинах, отчетливо были видны голубоватые вены, коротко обрезанные ногти смотрелись ужасно, чего я никогда не замечала раньше. Мне, например, с такими ногтями было удобно, и это было самым главным на тот момент, и меня совершенно не волновало, соответствовало ли это современным эталонам красоты. А сейчас я взглянула на мир другими глазами. Мои руки не были похожи на руки девушки, скорее это были ручки сорокалетней тетки, у которой четверо детей и все погодки. Признаю, я действительно не ухаживала за собой, да и не нужно это было. А сейчас стыдно как-то перед Жаклин, она такая молодая, красивая, модная. В общем, пора бы взяться за себя, ага. Я же теперь не только для себя живу.
Мои пытки длились целых шесть часов. Самые ужасные шесть часов в жизни. Маникюр, педикюр, шоколадное обертывание (вот оно было офигенным), макияж, мытье волос и последующее наращивание, покраска, завивка, укладка, примерка платья, подборка аксессуаров… У меня чуть не пошла кругом голова. Еще бы, над ней так поиздевались. Вот зачем было красить меня в блондинку, если я и так блондинка?
– А оно не слишком… блестящее?
– А разве это плохо? Зато смотри, как сидит великолепно. И оно из самой последней коллекции, всего пару дней назад привезли. Самой красивой на своем балу будешь.
Короткий гудок мобильного означал, что Бен уже подъехал и ждет меня у входа. Честно, было очень страшно выходить. А вдруг ему не понравится? Я вот сама лично чувствовала себя натуральной новогодней елкой. Никогда бы в жизни так не оделась. Так вызывающе. Но выходить надо, а то опоздаем еще. Я отблагодарила Жакл, попрощалась с ней, с Осенью (опять двусмысленно звучит) и робко открыла двери салона. Бенджамин был одет в серый костюм с приталенным пиджаком. Черт, красивый. Надеюсь, что я тоже.
Он от удивления слегка рот открыл. Нет, ну а что он хотел? Его девушка побывала в салоне красоты, да еще и у самого знаменитого стилиста города.
– Ада, – прошептал он. На большее слов не хватило, – ты такая… Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо, – и покраснела. Тьфу, что за фигня происходит. А вообще, оказывается, комплименты до ужаса приятно слышать.
– Окажет ли мне честь столь прекрасная леди и согласится ли пойти со мной на бал? – он осторожно подошел ко мне и протянул вперед ладонь.
– Леди согласна, – так непривычно говорить такие пафосные интеллигентные слова. Ада, что с тобой вообще происходит последнее время? Я гордо положила свою ладонь сверху. А рука у него теплая.
Мы приехали на выпускной. Все-таки, опоздали. Его решили проводить прямо в школе, вернее, в актовом зале. Поставили столы, еду, очистили место для танцев, украсили сцену для фотографии выпускников. Громкая музыка, общение, смех, танцы – все это разрушило тишину улицы и вмиг ударило по ушам, отчего, наверное, даже сережки задрожали. Как только мы вошли, сразу все внимание переключилось к моей персоне. Ну и к Бену, возможно. Я только на себе ощутила эти завистливые женские взгляды. Завидуйте, курочки, я сама такая красивая, да еще и с таким красивым парнем пришла. Отомстила всем вам за столькие годы мучений одним лишь своим видом.
Но в центре внимания всех были не только мы, но и наш школьный талисман. Кажется, ее зовут Регина. Или Берта. Или Бекки. Я не знаю. В общем-то, разницы нет. Только вот… Выпускной, я все понимаю, только не понимаю, зачем было надевать костюм ламы? Боится, что ее никто без зубасто-ушастой головы не узнает? Еще и плясать как ненормальная такие же ненормальные танцы.
*Гангам стайл О_о*
Честер и Чарли сидели за столиком у стены и ждали, когда же принесут еду и напитки. Вот им бы только поесть и выпить бесплатно, честное слово. Чарли что-то яро доказывал брату, в то время как тот совсем его не слушал. Еще и в одинаковых костюмах пришли, совсем уже. Вот ладно у Честера зеленая шевелюра, а так вот их совсем не отличишь внешне. Братцы мои любимые. Бен галантно извинился и сел с ними. Пусть отдыхает. Тут как раз и еду принесли.
Буквально сразу начала играть первая нежная мелодия, объявляя всем медленный танец. Один из последних танцев в стенах этой школы. Грустно расставаться, кто знает, как дальше сложится наша жизнь. Каждый в школе мечтал о чем-то, загадывал желания, а сейчас наступает совсем взрослая жизнь и неизвестно, что ждет нас впереди. Бен уже жевал салат и сделал взгляд как у кота из «Шрека», мол, давай на следующей потанцуем. Я лишь махнула рукой. Пусть ест. Взамен этого я решительно подошла к брату и краем глаза посмотрела на Молли. Она стояла в полном одиночестве, ожидая приглашения на танец. Брендон тоже терся об стенку.
– Ну пригласи ты ее, – я решила заговорить первая. Все же из-за пустяка поссорились тогда. Сколько уж времени-то прошло, хватит дуться уже.
– Иди, танцуй со своим парнем, – неужели ревнует все еще? Хм, да нет, просто наверное что-то произошло, и он не хочет мне об этом говорить. Мог бы и рассказать, все-таки, мы не чужие люди…
– Сейчас не обо мне речь! Неужели так сложно пригласить даму на танец?
– Ада, ты сегодня такая красивая, отстань, а?
– Бренди, ты просто трус, ты даже к девушке подойти не можешь!
– Я не могу? Думаешь, мне слабо?
– Да, я уверена.
– Ты меня совсем не знаешь, – бросил он в мою сторону, когда пошел по направлению к одиноко стоящей Молл. Какие громкие слова, и где он вообще их понахватался? Портится, это хорошо. Ну так вот. Я-то думала, что они танцевать будут… Ну поговорят, обсудят ситуацию, уединятся где-нибудь в уголке в конце концов. Но мой братик оказался проворнее – взял и просто напросто поцеловал мою подругу. Нет, ну представляете? Подошел – и раз! Обалдеть он дает. Прямо при всех вот так вот. Молли, конечно, ничего не ожидала, поэтому отпихнуть его не успела. Кажется, мой план сработал! Блин, я реально хочу, чтоб они были вместе, это было бы так мило. Я вообще стояла, просто открыв рот от происходящего.
Когда Бренди немного ослабил хватку, он обернулся и так на меня посмотрел… Мне аж не по себе стало. Потом резко вышел из актового зала. Ничерта не понимаю, что происходит. Может, он просто боится признаться самому себе в своих чувствах? Такой нервный последнее время… Я начинаю за него волноваться.
Тут ко мне подлетела ошарашенная и напуганная Молли. Сейчас начнется, так что лучше бежать. Блин, не успела.
– Ада, что это было?
– Молли, это был Мистер Поцелуй, я рада, что вы с ним теперь знакомы.
– Ничего не понимаю! Он что, расстался со своей девушкой? Он же не может просто так изменить ей, да ведь?..
Стоп. Какая еще девушка? Я опять все не знаю! У него все это время была девушка, и он мне ничего не рассказывал?! Ну конечно, зачем рассказывать родной сестре о своих отношениях… И кто теперь еще на кого обиделся… Серьезно обидно. Почему я узнаю это от совершенно постороннего человека? Он сам не мог сказать? Дак вот почему он так психовал… И кто она? Может быть, лаборантка из научного института? Или в школе с кем-то шифровался? Ничего не понимаю! Предатель. Типичный представитель нашей семейки. Ненавижу его теперь за такое.
– Я не знаю ни про какую девушку.
– Как так? Хотя, я тоже мало что знаю. Знаю только, что они примерно полтора года назад познакомились, и у них почти сразу закрутился роман, – еще лучше. Полтора года. Не, ну а чего так мало скрывал-то? Сказал бы, когда уже дети вырастут! Зачем Ариадне знать о личной жизни собственного брата-близнеца, да ведь? Нечестно так. Совсем нечестно.
– Извини, Молли, я не хотела, на слабо его взяла.
Вот теперь стыдно. И что ты со мной делаешь, Брендон? Сказал бы сразу, я бы и не лезла. Так дурацко получилось. Очередная нелепая ситуация. Ада облажалась как обычно. Ой, что-то у меня голова кружится.
– Да ладно, проехали, пошли к сцене, там сейчас короля и королеву объявлять будут!
Ну только этого мне не хватало. Будет смешно, если корона достанется мне, ха-ха-ха. Нашлась тоже королева. На историю с Золушкой больше смахивает. Тамада переступал с ноги на ногу, явно волнуясь. Вот неужели так трудно прочитать два имени из конверта и надеть на победителей короны? Тоже мне актер с повышенной эмоциональностью. А вообще, интересно, кого выберут самой красивой парой.
– Итак, самой красивой парой этого бала становятся… – он замолчал на пару секунд, удерживая интригу, – Наши дорогие Рэйчел Браун и Фрэнк Мейсон!
Ну понятно. Наверное, вы задаетесь вопросом, а кто же это? В общем, я поясню. Рэйчел – обычная кукла с внешностью Барби, любит розовый цвет, маленьких кошечек и на всех фотографиях делает губы уточкой. Типичная избалованная дочка богатых родителей. Сама провозгласила себя «Королевой школы», отчего все тихушницы стали бегать за ней по пятам и пытаться подружиться. Она же просто их использовала как бесплатных слуг. Глупо, но что можно сказать о девушке, у которой в голове лишь модные журналы и любовные сериалы? А ее парень – Фрэнк – капитан школьной команды по волейболу. Красавчик, ничего не скажешь, но мозгов тоже кот наплакал. И вот этот союз был популярен на всю школу, они целовались при всех, говорили комплименты друг другу… Фу, аж тошно становилось от такой сладости. Я даже не удивлена, что выбрали именно их, иначе бы актовый зал был бы разнесен на кусочки от гнева обделенной наградой Рэйчел. Ну пусть радуется девочка новой блестящей игрушке, кто против то? После ужасно наигранных слов типа «спасибо, я даже не ожидала, что выиграю корону, уиии!» снова заиграла медленная композиция. Якобы танец короля и королевы, на котором танцуют все. Логика офф. На этот раз Бен доел свой салат и на правах кавалера пригласил меня танцевать
– Может простой смертный пригласить королеву на танец?
– Но ведь я не королева, королева у нас сегодня Рэйч.
– Ты думаешь, я буду слушать купленного тамаду? У меня свое мнение есть.
– Тогда королева согласна танцевать.
– И почему мне так повезло? – сказал Бен, смотря мне прямо в глаза. А я не могу, тону в них, меня словно засасывает этот родной взгляд, блин, неужели я и правда начинаю по уши в него влюбляться?
– Ты просто вытянул счастливый билет.
– Думаешь, это все случайность?
– Я не знаю.
– А ведь говорят надо быть с тем, кого ты любишь. А я люблю тебя, Ариадна.
– И давно?
– С того самого момента, как только увидел.
Сказал все-таки. Я слегка улыбнулась и отвела глаза. Я, наверное, тоже люблю тебя, Бен. Но пока говорить не буду. Мне нужно окончательно разобраться во всем. Особенно в себе.
На выпускной фотографии все фотографировались парами. Брендон так и не вернулся на праздник. Зато Рэй и Фрэнк сделали фото пятьдесят. Им, как победителям, сделали бонус. Все уже просто устали ждать, когда этим двоим надоест целоваться на камеру. Ну мы тоже время зря не теряли. Кстати, отличное фото получилось.
Чудесную атмосферу, разбавленную нотками неприязни к некоторым личностям, прервал телефонный звонок у меня в сумочке. Я извинилась перед Бенджамином и вышла в коридор, где сквозь окно уже светила полная луна. Небо сегодня красивое. На экране высветилась папина фотография.
– Пап, ну что такое, у нас праздник ведь!
– Ада, Ада, – папа, захлебывающимся голосом, полным истерики и ужаса, что-то по-детски лепетал. Тьфу, хоть бы слово понять! – Уэриоды! Уэриодыыы, ааа!
Оказалось, что у папиной пассии начались схватки. И рожать она решила у нас дома. Видите ли, мода сейчас такая. А то, что это может быть опасно – ее не волнует. Ну и пусть рожает, ее проблемы, не мои. Я вернулась в зал, где уже все танцевали последний танец. Голова заболела теперь конкретно. Бен проводил меня до дома, мы так и не дождались конца вечеринки. Обещал позвонить. Надеюсь, на этот раз он сдержит свое слово.
Дом просто разрывался на части.
После девяти часов непрерывного крика это, наконец, свершилось. Кэролайн родила папе новую принцессу, которую назвали Деметрией. Деметрия. Дурацкое имя. Хотя, в самый раз для этой… Даже не осмелюсь назвать ее своей сестрой. Самая подстава оказалась в том, что это лысое нечто уже было ужасно похоже на папу. Только глаза голубые, как у этой курицы. Выходит, если она похожа на папу, значит, и на меня. Фу, сгинь. Просто отлично. Теперь папа никогда не выгонит эту Кэрри из дома. И останется она тут навеки вечные и не умрет никогда. Такие… женщины долго живут. И вот в чем справедливость?!