- Женщина, ты могла хотя бы медовый месяц провести, как полагается? – шутливо ворчит Томас. Он в чем-то, конечно, прав – как такового медового месяца(со свадебным путешествием и прочей романтикой) у нас не случилось, и всю эту на редкость бесснежную зиму провели в мастерской.
Но, честно говоря, разлучаясь всего на пару часов в день, мы чувствовали себя вполне счастливыми и не хотели ничего другого.
Разлучались, как правило, по утрам – Мордред умудрялся вставать в немыслимую рань и, шаркая ботинками по обледенелой земле, шел работать, пока я досматривала предпоследний сон.
- Опять разминулись? – усмехается мама, когда я, уже приведя себя в порядок, но не до конца проснувшись, подхожу к гончарному кругу.
- Надо же мне отоспаться за девять лет подъема по звонку…
Академия святой Анны у нас дома – вечная тема для шуток. Если вдуматься, не так уж там было и противно. И порой я даже почти жалею, что не получилось досидеть последний класс – потому что, возможно, тогда я бы знала, где сейчас моя единственная подруга детства.
Вообще-то, телефон ее родителей я знала – но мистер Джонсон только рявкнул в трубку, что не знает ничего об этой женщине и просит больше сюда не звонить(бедное мое ухо).
Наверное, оно и к лучшему – вряд ли мы общались бы сейчас. Детская привязанность давно прошла, тоска пересохла и отвалилась, как больная ветка с дерева. Когда-то две одинокие девочки сблизились благодаря не совсем законным увлечениям и острой тоске по человеческому теплу. Сейчас, годы спустя, тепла во мне – на сотню печек, никакие холода не страшны. И не только в переносном смысле. Серьезно, домашние уже устали от моих «повадок моржа», как-то внезапно появившихся в середине зимы.
Удалось ли кому-то растопить сердце Кэрин, мне знать не дано, хотя порой становится дико интересно; впрочем, желаю ей счастья, столь же светлого и огромного, как мое собственное.
Рядом со мной самые лучшие люди на свете – Мордред, олицетворение всех достоинств рыцарей Средневековья одновременно, добродушный ворчун Томас, светлая солнечная Кассиди, моя мама, строгая, но справедливая… право, какое мне дело до кого-то еще?
…Не скажу, что мечтала о большой семье с раннего детства. Да и в юности не особенно задумывалось о материнстве – зачем было думать о том, что представлялось маловероятным?
Но вот пришла любовь, появилась наша семья. И появления в ней новой жизни мы ждали с радостью и нетерпением.
И не только мы – родители радовались едва ли не больше нашего,
что же до Тома и Касс…
- Женщина, немедленно оденься, или я тебя задушу! – шипит кузен, наблюдая, как я осторожно шлепаю босиком по обледенелому крыльцу. Ощущения непередаваемые – ступни обжигает, но сам лед отчего-то не кажется холодным… ну, разве что чуть-чуть. Искристый зимний воздух обнимает за талию, чуть покалывая, касается плеч. Почему-то никто не верит, что мне действительно не холодно.
- Ничего-ничего, - хихикает Кассиди, - скоро будем вместе босиком по снегу разгуливать, и он от тебя отстанет.
Она, прежде худая, как спичка, и впрямь немного набрала за пару месяцев – и сперва не смела поверить своему счастью, пока врачи не подтвердили. Теперь ходит счастливая; ни разу за последнее время не видела ее без улыбки.
- Ты не успеешь – мне совсем скоро рожать, а у тебя и не видно ничего толком, - хихикаю в ответ. – Хотя, если я потороплюсь со второй беременностью…
Вообще-то, не уверена, что получится поторопиться, но нам очень хочется детей-погодков. Ну, можно два-три года разницы, но точно не больше. Знаем, что трудно, что так скоро рожать второй раз может быть опасно, но Мордред всегда мечтал о большой семье; что до меня, то я… наверное, тоже. Хочется, чтобы детей было двое или трое, и чтобы у них была небольшая разница в возрасте – тогда им не будет скучно. А я уже не девочка, не хотелось бы откладывать, вдруг не получится…
Вот такие наивные мысли преследовали меня всю беременность; любимый посмеивался, что у меня, должно быть, вся жизнь по пунктам расписана на много лет вперед. Я отвечаю, что список пока не закончен, но пункт «жить вместе до глубокой старости» туда точно следовало бы внести.
«Подожди, вот родится маленький, тогда посмотришь, каково это – за детьми ухаживать; может, второго еще и не захочешь», - заявляет мама, и я с трудом удерживаю рвущиеся с языка непечатные слова.
…Альберт родился, как только сошел снег нашей второй зимы.
Он был до странного маленьким(мне казалось, дети должны быть больше…) и жутко хрупким; мы даже боялись брать его на руки – вдруг уроним или сожмем слишком сильно…
Зато по вечерам, когда заканчивалась работа, подолгу стояли около кроватки, рассматривая малыша.
Он был хорошенький. Точная копия отца – белокожий, с теплыми янтарными глазами. Должно быть, и волосы унаследует темные…
Подожди немного, малыш. Совсем скоро у тебя будет братик или сестричка.