Я проснулась также внезапно, как и заснула. За окном светало, пели птички. И только Зои Джейн валялась на столе на недоделанном задании на лето. Прекрасно, Зои как всегда в своем репертуаре, хорошо хоть не закричала во сне. Говорить о себе в третьем лице вовсе не было моей фишкой, оно выходило совершенно спонтанно и бесконтрольно. Возможно, то была внутренняя попытка защитить себя, отгородить от призраков прошлого, но они упорно пробивали брешь в моей обороне. Вот и сегодня мне снова приснился этот кошмар. Не стоило волноваться, в последнее время кошмары случались все реже и реже, и я уже не кричала во сне, заставляя родителей и брата повскакивать со своих мест и броситься к моей постели.
- Уже проснулась, принцесса? - Эймер, сияя белозубой улыбкой, появился на пороге спальни.
Вся семья и близкие друзья называли меня принцессой. Иногда это раздражало, ведь мне уже семнадцать, я больше не та маленькая девочка с забавными косичками, которой когда-то была, но произнесенное мамой, обращение обретало совсем иной смысл и иные интонации. Порой мне даже казалось, что оно способно растопить ту ледяную стену, что она выстроила между нами, едва став вампиром; но время шло, а ситуация не менялась. И все же в минуты, когда она называла меня принцессой, я знала: не смотря на то, что она не может находиться с нами рядом, она любит нас как раньше.
- Да, доброе утро, - несколько рассеянно пробормотала я, стряхивая остатки ночного видения.
- Ты так и заснула на столе? Успела доделать?
- Не совсем. В школе доделаю, - я покрутила головой в поисках часов, но так ничего не нашла в творившемся здесь хаосе. - Нам уже пора?
- Успеем перекусить, жду на кухне.
С этими словами братец развернулся и бодро зашагал прочь, оставив меня наедине с собственными мыслями. Голова, еще тяжелая после сна, еле сообразила, что нужно открыть окно и проветрить помещение. Помассировав шею, затекшую от неудобного положения, поднялась со стула и распахнула ставни. В комнату ворвался свежий воздух, который так любила мама. По крайней мере, его она любила гораздо больше, чем человеческие запахи, и очень расстраивалась, если перед уходом мы забывали проветрить спальни.
Эймер и тосты уже действительно ждали на кухне. Брат поглощал завтрак, как обычно уткнувшись в монитор ноутбука. Он был завсегдатаем интернет-сообществ, ярым фанатом онлайн-игр, и при всем этом - отличником и спортсменом. Понятия не имею, как он все это успевал, потому что мне двадцати четырех часов в сутках отчаянно не хватало.
На холодильнике, придерживаемая магнитом из Шам ле Сим, где мы провели лето, обнаружилась записка от папы, сообщавшая, что он вернулся с гастролей и пошел отсыпаться. Приписка ниже гласила "Поспать не дали, уехал на студию к этому придурку". Я усмехнулась. Так ласково именовался менеджер папиной группы, Гордон Стил, теплых чувств к которому в городе не питал никто за исключением разве что Белисамы Хэмлок. Вообще-то Гордон был ничего. Но до папочкиного очарования ему как до луны пешим ходом.
Уселась за стол и принялась за завтрак с самым непринужденным видом - совершенно ни к чему расстраивать Эйми кошмарами, которым к тому же сто лет в обед. Впрочем, братец был поглощен другими заботами.
- У нас в классе новая ученица, - с набитым ртом пробормотал он.
- Об этом пишут в гугле? - пошутила я, отправляя в рот очередной тост.
- Нет, на школьном портале. А еще там пишут о скором предварительном тестировании для СимЮниверс.
Кажется, Эймера живо занимала эта новость; будто бы брат не понимал, что лучшие университеты страны перегрызут друг другу глотки, лишь бы вписать его имя в списки своих студентов в следующем году.
- Мне кажется, тебе стоит подать заявку на факультет искусства, - Эйми смотрел на меня крайне серьезно, будто читая мои мысли.
Почему бы ему не прочесть и следующую? С моей успеваемостью мне светит разве что Твинбрукский кулинарный техникум. Молча поставила тарелки в посудомоечную машину, зная, что Эймер действительно поймет все без слов. Все-таки мы двойняшки, у нас же невидимая связь, мы чувствуем друг друга.
Школа встретила множеством голосов, шумом, гулом и гамом в коридорах, громкой музыкой (где-то за углом я даже расслышала что-то из репертуара "Новой крови") и носящимися по коридору учениками. Здесь все говорили разом, перебивали, приветствовали друг друга, делились впечатлениями о летних каникулах. Джеральд махнул мне рукой, Рейчел отвесила комплимент новому платью, а Каэн уже нудел Эйму в ухо что-то на счет первой баскетбольной тренировки - мы особо не вслушивались, глазами выискивая знакомую фигуру с выбритым виском (мистер Брилль едва не убил дочь за такое преступление над внешностью). Звонок на урок заставил нас свернуть в кабинет истории так и не перебросившись с Эйлин хотя бы парой фраз. Мы заняли привычные места за первой партой в правом ряду и успели раскрыть учебники, прежде чем дверь распахнулась, и в кабинете появились миссис Мартинс и новенькая.
- Доброе утро, класс. Надеюсь, вы хорошо отдохнули и готовы с новыми силами взяться за учебу, ведь вам предстоит нелегкий год, - медленно, с паузами после каждого слова, произнесла историчка. - Как вы, возможно, уже знаете, у нас в классе новая ученица, она прибыла к нам из Старлайт Шорз, и надеется на теплый прием. Познакомьтесь с Викторией Мур.
- Викки, - надменно поправила новенькая, томной походкой проплывая к последней парте.
Восхищенные взгляды одноклассников были обращены на стройные ноги и светлую кожу в сочетании с волосами цвета воронова крыла. Даже взгляд Эймера. Пришлось толкнуть братца в бок, призывая к порядку. Все-таки Эйлин - моя лучшая подруга.
После скучнейших сорока пять минут истории Симляндии (да кому вообще интересно, чьей колонией мы когда-то были?), подавив собственную уязвленную гордость, я даже предприняла попытку познакомиться с мисс Мур. Попытка успехом не увенчалась, у меня вообще сложилось впечатление, что про "надеется на теплый прием" мисс Мартинс болтнула чистую отсебятину, особо не советуясь с новенькой. Разошлись мы крайне недовольные друг другом, но, по крайней мере, новенькая утешалась заинтересованными взглядами Маршалла, Джеральда и Пола, в то время как малышке Зои Джейн оставалось лишь покинуть кабинет без своей свиты.
- Надеюсь, ты не думаешь отдавать этой пигалице свой трон без боя, принцесса? - вкрадчивый тон остановил меня прямо в дверях.
Эйлин была вездесущей. "Везде-нос-сующей", как любил шутить Пол, недолюбливавший подругу. Но у него хотя бы собственное мнение было, в отличие от некоторых подпевал.
Заперев раздражение где-то глубоко внутри, я все же широко улыбнулась подруге:
- Мне все равно, Эйли, правда.
Подруга пристально смотрит мне в глаза, пытаясь углядеть там фальшь. Опять найдет, опять промолчит. Не смотря на то, что между нами разница в два года, эта боевая крошка всегда пытается защитить меня. В первую очередь от меня самой. Наконец нас догоняет Эймер, и мы втроем шагаем на следующий урок, оставив неприятные воспоминания о новенькой до лучших времен.
Первый учебный день тянется как назло медленно, а учителя держат на уроках до самого звонка; каждый из них считает своим священным долгом запугивать старшеклассников грядущими выпускными экзаменами и поступлением в университеты. Больше всего забавляет реакция Петры: они с Эймом - лучшие в школе по всем предметам, но ее лицо все равно приобретает землистый оттенок, когда миссис Питерсон рассказывает об экзамене по физике. Я подлетаю с места самой первой, едва заслышав звонок с последнего урока. Поверить не могу, это лето было таким прекрасным, я так мечтала о возвращении в Бриджпорт, о том, как встречусь с друзьями и буду рассказывать им о романтичном Париже и уютном Шам ле Сим, а им совершенно нет до меня дела!
Пока я убираю учебники в шкафчик и собираюсь с мыслями, чтобы высказать друзьям все, что думаю об их предательстве, за моей спиной внезапно и совершенно бесшумно (она ходит в балетках!) возникает новенькая.
- Эй, Брайс! - ее голос звучит все так же надменно, будто она чувствует здесь себя как рыба в воде, а не только сегодня объявилась. Мысль о том, что девушка желает извиниться за грубое поведение после первого урока даже не мелькает - ясное дело, не таким тоном это делают. - Слышала, ты танцуешь.
Медленно оборачиваюсь к Викки. У нее водянистые серые глаза, в которых ничего нельзя прочесть, и пухлые губы, которые так нравятся парням. А еще у нее нормальный нос. Я знаю ее меньше суток, а уже тихо ненавижу.
- Да, балет, - отвечаю как можно уверенней, но совсем не понимаю, к чему она клонит.
- Как насчет соревнования? - глаза за стеклами модных очков прищуриваются, уголки губ приподнимаются в хищной усмешке. - Знаю отличное место, где публика рассудит, кто из нас круче.
Смешно. Новенькая почему-то думает, что у меня есть время на какие-то соревнования - и это в выпускном-то классе. То ли в ее старой школе не существовало понятия "домашнее задание", то ли танцами она занимается не так уж и серьезно. Я торчу у балетного станка минимум по три часа в день. Мне не слишком интересны глупые баттлы.
- Прости, но меня это не интересует.
- Трусишь? - в ее глазах мелькает затаенная неизвестно чем вызванная злоба.
Ненавижу, когда меня пытаются в чем-то обвинить. Но идти на конфликт тоже не желаю. Просто сделать глубокий вдох и вспомнить папины слова о том, что озлобленные люди ведут себя так потому что не уверены в себе. Просто улыбнуться и подумать, что сказала бы мама.
Открываю глаза и с непринужденной улыбкой произношу:
- Нет, знаю себе цену, - разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к лестнице, у которой уже ждут слившиеся в поцелуе Эйм и Эйли.
В глазах одноклассников - одобрение. И хотя вести борьбу за власть совершенно не в духе Зои Джейн, первый раунд остается за ней. То есть за мной. То есть я даже не знаю, почему в сложных жизненных ситуациях вдруг переключаюсь на действия от третьего лица.
- Что она хотела? - мрачно интересуется Эймер.
Ему тоже не нравится выскочка, нападающая на сестру. И, конечно, он догадывается, что речь не шла об извинениях. Хорошо хоть не предложил с ней поговорить, как порой делают старшие братья и сестры.
Коротко пересказываю получившийся диалог пока мы направляемся к парковке. Там, на заднем дворе, рядом с нашим порше уже припаркован белый мерседес, на водительском кресле которого замерла голова с восхитительной рыжей копной волос.
- Здравствуйте, миссис Брилль, - в один голос произносим мы втроем; мы с Эймером - на полном серьезе, Эйлин - тоненьким высоким голоском, передразнивая нас.
- Какая я вам миссис Брилль, - заразительно смеется она. - Зовите меня Катарина. Все, кроме тебя, юная мисс. Ты зови меня мамой.
Теплые объятья Катарины и Эйлин рвут сердце на части. Эймер легко приобнимает за плечи, и я знаю: он чувствует то же, что и я. Мы рады за подругу, но как бы хотелось, чтобы и в нашей семье такое было возможно! Для меня и Эймера, а не только для младшего брата, родившегося вампиром.
Первые два года после обращения мама находилась в состоянии тяжелой депрессии; нервные срывы, беспричинные слезы и истерики стали постоянными спутниками нашей жизни. Мы были маленькими, нам казалось, что мы должны поддержать маму, даже не догадываясь, что лучше было бы держаться на расстоянии, не давая поводов для угрызений совести. Она уволилась с работы, боялась выходить из дома, боялась оставаться с нами наедине, запрещала впускать в дом посторонних людей, в том числе прислугу. Она запиралась на третьем этаже и дни напролет рисовала страшные картины, где доминирующим цветом был карминно-красный. Закончив одну, она тут же в истерике рвала холст в клочья. Так продолжалось до тех пор, пока психотерапевт не посоветовал направить все свои силы в другое, более умиротворенное, русло. Так у нас появился младший братик. Энджел. Конечно, он не решил проблему с неустойчивой и слишком бурной реакцией на человеческие запахи - которая, как следовало из выписки все того же психотерапевта, была вызвана продолжительным отказом от животной пищи, - но все же состояние облегчил. Не только мамино, но заодно и всей семьи. Мы стали спокойнее уживаться под одной крышей, стали проветривать комнаты, и находить и другие компромиссы.
Сейчас Энджелу семь, и в марте он отправляется в частную школу в Ривервью - не так уж далеко от Бриджпорта, и мама сможет навещать его, если захочет. Возможно, начнет выходить из дома. Возможно, начнет новую жизнь.
Из неприятных тревожных воспоминаний меня вырывают голоса - одноклассники смеются и прощаются до завтра. Джеральд называет меня принцессой, Пол игриво подмигивает и посылает воздушный поцелуй, прежде чем сесть в машину. Будто все так же, как и было два месяца назад, еще до начала летних каникул.
Только меня не устраивает такой расклад, я не собираюсь зацикливаться на прошлом, будь оно образца десятилетней давности, или двухмесячной. Я не из тех, кто считает, что у соседей трава зеленее, и "вот в нашем детстве..." - правильная политика. Перемены всегда ведут нас к лучшему, делают сильнее, мудрее, ответственнее. Все, что ни делается - все к лучшему. Все, что не убивает нас - делает нас сильнее. Это ведь не просто слова, однажды брошенные кем-то на ветер, это чьи-то девизы, заставляющие людей подниматься после ударов судьбы. Лично мой девиз: "Живи здесь и сейчас", так что, отбросив излишний пафос, я просто буду ему следовать.