Сегодня с самого утра всё было как-то не так, все суетились, болтали, вели себя необычно. А всё началось с того, что Джаред включил телевизор, там шли новости.
«Опасный преступник-садист, отличающийся особой жестокостью и убивший пять женщин, троих мужчин и двоих детей, бежал из тюрьмы Бриджпорта. Судя по данным от анонимного источника, преступник направляется в Сансет-Вэлли. По подсчётам специалистов, он будет в городе через пять часов. Стоит отметить, что он отличается неуловимостью. Мы связались с шефом полиции Сансет-Вэлли:
- Что вы скажете по поводу преступника, сбежавшего из тюрьмы?
- У нас будет достаточно времени для подготовки к встрече с ним. Думаю, мы сможем обеспечить ему «тёплый» приём, - усмехнулся он.
Ну что ж, вы всё слышали, будем надеяться, что шефу полиции Сансет-Вэлли можно доверять. Время нашей программы подошло к концу, до свидания, уважаемые телезрители».
- Это ж надо так врать! И что, всё для большого рейтинга? - сказал разозлённый Джаред.
- Да нет, они не врут, а преувеличивают. Раз в десять.
Коннор тоже был не в восторге от этой передачи.
- А мне кажется, что бывают очень жестокие люди. Особенно в Бриджпорте. А если этот садист ещё и вампир… В общем, мне кажется, что это – правда, - это говорила Света. И она была испугана.
Я решила вмешаться, чтобы успокоить дочь.
- Да не волнуйся ты из-за ерунды. Доченька, не верь во всякую чушь, это такие глупости.
- А я верю. Я верила, верю и буду верить! Хэнк рассказывал, что был в Бриджпорте, и там все жестокие, и каждый сам за себя.
Так и знала, что из её дружбы с вампиром не выйдет ничего хорошего. Надо было отобрать у неё телефон, когда она разговаривала с этим Хэнком. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Думаю, со временем вся дурь выйдет из её головы.
- Мам, я хочу стать вампиром.
- Ну если хочешь, стань. Но только когда вырастешь.
- А сейчас и не получится.
Хорошо, что этот разговор закончился. Ничего, она ещё сто раз перехочет быть вампиром. Фу. Ненавижу вампиров, никогда бы не стала такой, как они.
Я спустилась вниз по лестнице, чтобы проводить всех, кто уходил. Коннор и Элизабет вышли и сели по машинам: кто в служебную, кто в школьный автобус. Света тоже подошла к двери, но резко развернулась, будто что-то забыла. Она подошла ко мне, обняла и тихо шепнула:
- Будь осторожна, я чувствую, что он уже рядом.
И убежала в автобус, прежде, чем я успела ей что-нибудь ответить.
Я поднялась в библиотеку и села писать свою книгу.
Внезапно я вспомнила, что мы давно не оплачивали счета. Быстро выбежав на улицу, я достала бумажки из почтового ящика,
но мои дальнейшие действия прервали, закрыв мне рот рукой и схватив за плечи. Я попыталась вырваться, но он не отпускал меня, а потащил в гараж, чтобы без лишних свидетелей зверски убить. Я понимала, что если он затащит меня в гараж – мне конец. Я резко повернула свою руку так, чтобы ему пришлось меня перехватывать другой рукой, именно в этот момент я и вырвалась. Я бежала, не видя дороги, но он оказался быстрее и с лёгкостью догнал меня, снова закрыл мне рот рукой и затащил в гараж. Преступник достал нож и ткнул им мне в живот. Я упала. В это время мы оба отчётливо услышали сирены полицейской машины. Преступник выдернул из моего живота нож и быстро убежал. Я тряслась от страха, ждала, когда полицейские войдут сюда. Но они не зашли. Машина просто проезжала мимо. На меня напала волна облегчения. Я ещё лежала на полу, но поняла: он ушёл. Теперь со мной всё будет в порядке.
Я попыталась встать, но вдруг почувствовала нестерпимую боль. Инстинктивно схватилась рукой за живот, а убрав руку, заметила кровь. Пыталась встать, но мои попытки были тщетны, боль не отпускала меня. Внезапно я вспомнила, что где-то в дальнем углу гаража был телефон. Только бы добраться до него. Я пыталась ползти, пачкала в крови руки и ноги, но не могла преодолеть эту боль. Я всё равно ползла, но мои конечности не хотели меня слушаться. Мне так не хотелось умирать, но я быстро теряла кровь. Я со всей силы зажала рану рукой. Моё сознание с каждой минутой всё сильнее затмевал туман. Если повезёт, меня найдут раньше, чем я умру. И вот: через туман боли слышу голос Коннора. Он зовёт меня. Я пытаюсь крикнуть, но издаю только хрипы, которые вряд ли кто-нибудь услышит. К поискам подключается Джаред. Потом Мэдинсон. Слышу детские голоса: это Лиска и Света. У меня всё ещё есть надежда, но внезапно чувствую, как силы совсем покидают моё тело. Слышу голос Коннора в гараже, но мне уже всё равно, слишком поздно, туман накрыл меня до конца, я умираю.
От лица Коннора.
Я вбегаю в гараж и вижу её. В луже крови. Кричу: «Она здесь!». Аккуратно приподнимаю её, дотрагиваюсь до щеки. Анжи не реагирует. Вбегают дети, Мэдисон, Джаред. Перед их глазами предстаёт ужасная картина. Элизабет падает на колени, Мэдисон опускается рядом и приобнимет её. Джаред застыл на месте и открыл рот, не в силах что-либо сказать. Света опускается возле меня и смотрит на свою мать.
Внезапно я понимаю, что её щека холодная. Она умерла… Кто-то кричит, кто-то плачет. У меня же нет никаких эмоций, только это страшное понимание того, что её больше нет. По моим щекам текут слёзы, но мне всё равно, я знаю, что больше никогда не увижу её улыбку и не услышу её смех. Мне что-то говорят, но я ничего не слышу. Джаред оттаскивает меня от неё, но мне плевать, моя душа остаётся здесь, в холодном гараже рядом с ней, лежащей в луже крови. Джаред трясёт меня, но я не реагирую, я всё ещё чувствую прикосновение её холодной кожи на своей руке.
Я сижу, смотря невидящими глазами вдаль. Слышу, как звонят в морг нашей больницы. Слышу, как едет машина, на которой сейчас увезут её тело. Но мне уже всё равно: она умерла.
От лица Светы.
Я слышала, как Джаред что-то кричал папе, но мне было всё равно, потому что маму погружали в машину. Ко мне подошёл Хэнк, работник морга и мой друг, и сказал:
- Ты ещё увидишь её. На похоронах. Пожалуйста, не делай глупостей, все мы когда-то теряем близких.
Чёртовы эмоции! Хэнк научил меня чувствовать эмоции других, но не научил скрывать своих. Ладно, он прав, сначала по-человечески попрощаюсь с мамой, а потом буду думать, топиться мне, или нет.
- Света, не надо делать глупостей, боль в душе пройдёт, даже если она очень сильная.
Хэнк сел в машину, которая вскоре скрылась из виду.
Я же предупреждала её… Ну почему она не осталась в доме… Если бы я осталась дома с ней и притворилась больной, она бы сейчас сидела на краешке моей кровати. Но сейчас уже ничего нельзя изменить, она умерла. Внезапно я вспомнила, что Хэнк говорил мне о том, что если в человеке осталась искра жизни, то его можно обратить и…
Обнадёженная этой мыслью, я позвонила Хэнку, предварительно закрывшись в своей комнате.
- Хэнк! Ты помнишь, что рассказывал мне о искре жизни?!
- Но… Это…
- Ну пожалуйста, Хэнк!
- Я хотел сказать, что я тоже об этом думал, но она уже фактически была мертва, когда вы звонили в морг, а пока я доехал до вашего дома, пока я довёз её до морга... прошло слишком много времени. Вероятность ничтожна, Света. Не хочу
обнадёживать тебя зря. Но я уже сделал всё возможное, что бы она жила. Теперь остаётся ждать.
- А когда станет понятно?
- У всех по-разному. Обычно в первые дни уже понятно, но бывают исключения. Если в течение двух недель не появится никаких изменений, у неё нет шансов.
- Но трупы же гниют, это ведь изменение.
- В том то и дело. После попадания яда вампира в кровь, жизненные ритмы замедляются. Если яд попал в кровь трупа, первые признаки гниения появятся только через год.
- Спасибо, спасибо Хэнк! Ой, а что мы скажем папе, Джареду и всем? Мы же собирались хоронить её послезавтра.
- Я скажу, что мы забираем её тело на экспертизу, чтобы сверить почерк убийцы с другими жертвами. Не волнуйся. А сейчас мне пора идти, пока! И не звони мне, пожалуйста, у меня будет очень много работы, и я всё равно не смогу ответить. Если появятся какие-то новости, я оставлю тебе сообщение.
У мамы появился шанс. У всех нас появился шанс. Я понимала, что этот шанс мизерен, но всё-таки была уверена в том, что всё будет хорошо. Мои домочадцы не понимали моего спокойствия. Мне было стыдно, что все плачут, переживают, а я спокойна. Но больше всего я волнуюсь из-за папы, как бы он не наделал глупостей…
От лица Коннора.
Я сидел в своей комнате. В комнате, которая ещё вчера была нашей комнатой. Я листал альбом с фотографиями.
И на всех она улыбалась. Я думал о том, как много не успел сказать ей. Звонок телефона застал меня врасплох. Я хотел проигнорировать его, но тот, кто находился на том конце провода, никак не унимался. Не собирался я ни с кем разговаривать, поэтому просто взял и со злостью швырнул телефон о стену.
Мне вспомнились слова, которые нам говорили на свадьбе: «Согласны ли вы быть вместе в горе и в радости… Пока смерть не разлучит вас». Нет, смерть не разлучит нас. Я не позволю разлучить нас. Если я не умер вместе с ней, то моя душа уж точно умерла, так что умереть теперь мне не страшно. Лучше никакой жизни, чем эта жизнь, полная боли. В моей голове появился план.
Я работаю в офисе, меня там знают и без проблем дадут ключ от выхода на крышу. Быстро спустился вниз по лестнице, уже толкаю дверь, но за рукав меня хватает Света.
- Папа, не надо, - она захлёбывается слезами.
Чего не надо? Всё уже произошло! О чём она? Нет, не буду тратить время на уточнения, это уже неважно для меня. Выхожу из дома, но дочь пытается преградить мне путь.
- Папа, не делай этого, прошу, не делай этого!
Я не собираюсь выяснять, чего мне не надо делать. Это не имеет значения.
Обхожу дочь, сажусь в машину и еду в сторону офиса.
Темнеет. Прямо в лицо мне дует ветер, а подо мной – двенадцать этажей. Один шаг... Лишь один шаг, и я смогу унять эту боль в душе. От моей души уже почти ничего не осталось. Лишь один шаг - и весь этот ужас закончится.
Кто-то схватил меня за руку и оттащил от края крыши. Я повернул голову и увидел… О нет, Джаред! Он бьёт меня по лицу, потом начинает трясти и кричать на меня.
- Ты вообще соображаешь, что творишь?
- Ты о детях подумал?
- Каково им будет, ты думал? Фиговый же из тебя вышел папаша!
-Джаред, я не подумал.
-Скажи спасибо своей дочке, если б не она, я бы не узнал об этом.
Какой же я эгоист. Нет, не буду этого делать, Джаред прав.
Мы поедем домой.