5.6 Крема
- Милая, ты уверенна, что хочешь жить одна? – мама лежала на кровати, изогнувшись в позе тигрицы, и листала журнал, не поднимая на меня глаз. Я сидела рядышком на полу и просматривала объявления в интернете, пытаясь найти приемлемое для бедной экс-студентки. Летняя подработка учителем танцев в местной школе, куда я ходила в далёком детстве, неплохо поправила мои финансы, но позволить себе какую-нибудь студию с открытым небом я не могла. Да и не хотела.
- Да, мам, - протянула я, погруженная в рассматривание фотографий, - Я уже всё решила.
Внезапно дверь со стуком распахнулась, и в комнату буквально влетела моя младшая сестра. Сантана плюхнулась рядом со мной на ковёр и с наглым любопытством заглянула в экран, загородив его от меня.
- Санти, отодвинь свою рыжую голову, ты мне мешаешь. – сестра не повиновалась, только больше подалась вперёд и удобно устроила свою попу у меня на коленях, - Ну Санти!
Чтобы отодвинуть рыжего монстра, мне пришлось начать её щекотать. Оглушительно громкий и звонкий смех прорезал восстановившуюся тишину, и солнышко сползло вниз, кубарем скатившись с моих коленей.
- Так-то. – Санти ничуть не обиделась и тут же забыла обо мне. Теперь новым объектом её интереса стала мама и её журнал – сестрёнка потратила добрых десять минут в попытках залезть на кровать, пока мама ей не помогла и не усадила рядом с собой, позволив разглядывать картинки.
Три месяца назад моей младшей сестре Сантане, этому Солнышку, исполнилось два года.
Вскоре я нашла то, что искала – крохотную двухэтажную квартирку в огромном шикарном доме. Квартиры в этом жилом комплексе никогда не имели меньше двух этажей, и моя, хоть и была построена и стоила в три раза дешевле из-за мизерной площади, не была исключением. Она казалась буквально приляпанной к остальным просторным квартирам с гаражами и террасами – глядя на неё, складывалось ощущение, что сначала это здание построили, а потом только стали планировать, вот и получилось, что остался кусок лишнего пространства – и чтобы не увеличивать значительно одну из квартир, ему просто скинули цену и дали номер.
Солнце зашло за горизонт, тени уже потемнели и растянулись, когда наша машина бесшумно въехала во двор. Поскольку отношения с папой у меня сейчас были ужасные, мама вызвалась сама отвезти меня и помочь с переездом. Оставить Санти было не с кем, вернее, конечно, можно было бы попросить Хьюго посидеть с племяшкой, но мама не любила оставлять её с кем-то кроме себя самой и почти ни на шаг никуда не отпускала, поэтому сестра была с нами. Я вышла из машины и глубоко вдохнула – погода стояла прекрасная, солнце уже зашло и жарко не было, но и похолодать ещё не успело. Красота!
Санти выпрыгнула вслед за мной и принялась носиться вокруг клумбы со счастливым визгом.
- Сантана! – мама вышла из машины последней и, потянувшись к багажнику, кинула грозный взгляд на сестру, - Не кричи, переполошишь весь дом.
Солнышко пожала плечами и принялась кружиться вокруг меня.
Мама помогла мне расставить вещи, застелить постель, перетащить всю мою одежду и памятные безделушки – Санти крутилась рядом, тоже пытаясь сделать вид, что она помогает. Когда они собрались уезжать, солнце уже совсем село, и улицу освещал только тусклый фонарь. Как обычно вместе с вечером пришла прохлада, и мне пришлось накинуть курточку.
- Ну, мы поехали, - одной рукой мама пыталась найти ключи от машины в сумке, а другой прижимала к себе полуспящую Сантану, - Да где же они… ага, есть. Ну всё, Ришонок, пока. Санти, попрощайся с сестричкой.
Я обняла их обеих, чмокнула каждую, и на этом мы распрощались. Они уехали кормить папу ужином и укладываться спать, ну а я… Я могла делать что угодно, могла бы устроить вечеринку в честь новоселья, позвать кого-нибудь, чтобы весь дом стоял на ушах и соседям пришлось бы вызывать полицию, но вместо всего этого отметить начало самостоятельной взрослой жизни я решила первым кулинарным опытом – и поджарила себе бутерброд с сыром.
Через несколько дней я заказала себе станок для занятий балетом. До этого я на правах сотрудницы занималась в балетном зале нашей студии, но он редко бывал свободным, да и я подумывала над тем, чтобы перестать обучать школьниц и пойти по карьерной лестнице дальше.
Его привезли в пятницу вечером – новенький, красивый, отполированный и вкусно пахнущий лаковым покрытием. Пришлось доплатить, чтобы его ещё и прикрутили, но не звать же мне на помощь папу, который смотрит на меня как на врага.
Когда рабочие уехали, я быстренько заплела две косички, переоделась и бросилась разогреваться на новеньком – а главное, собственном! – станке. Прозанимавшись до поздней ночи, я рухнула на кровать и, укутавшись в любимый розовый плед, подаренный когда-то мамой, крепко уснула.
Время шло. Я продолжала преподавать в студии, заниматься в своей комнате, обживать свою собственную квартирку. Признаться, за три месяца жизни с родителями и Санти я успела жутко прикипеть к постоянному детскому смеху и крикам, но мне не потребовалось много времени, чтобы отвыкнуть. Наоборот, я наслаждалась тишиной съемной квартиры и была счастлива.
Более того, я начала всё чаще задумываться о том, как продвигаться в карьере дальше и вскоре пришла к выводу, что неплохо было бы сняться в нескольких фильмах хотя бы в эпизодических ролях. Да, я танцовщица, но не зря же я прошла столько курсов актёрского мастерства, не зря трудилась четыре года на свой диплом, верно?
И я решилась – буду посещать кастинги, которые мне по душе. Вдруг повезёт?
Начала я со следующего же дня. Однако везло мне не очень – никто не спешил никуда меня приглашать. Но я не сдавалась. И в ноябре мне внезапно перезвонили и пригласили на повторное прослушивание. Я так и застыла посреди комнаты в пижаме, с полным шоком на лице и трубкой в руках.
Мне сказали, что я встречусь непосредственно с режиссёром – его зовут Уильям Райлит, тридцать три года, разведён, свободен. И он заинтересовался мной и ещё парочкой начинающих актрисулек. Не знаю, как остальным, но мне он позвонил сам и бархатный низким голос пригласил «обсудить детали контракта» в каком-то клубе, где он якобы является хозяином. Я долго думала, стоит ли приходить, и всё-таки решилась. Вдруг это мой шанс?..
День выдался как назло дождливый, и сколько бы я не укладывала волосы, они все равно выбивались, пушились и совсем не слушались. В конце концов я психанула и, укрывшись под огромным зонтом, побежала ловить такси как есть – я и без того опаздывала.
Вскоре я оказалась возле небольшого бетонного здания, сияющего неонами и горящими вывесками. В принципе, ничего примечательного снаружи в нём не было, и я быстренько зашла внутрь.
Внутри было накурено и шумно, яркий разноцветный свет бил в глаза, тёк, переливался, замирал пятнами на стенах и танцевал по потолку и полу. Небольшой танцпол был битком набит дрыгающимся народом – остальные посетители оккупировали барную стойку, куда я и стала пробираться сквозь поток пьяных и ещё не очень тел.
- Привет, красавица, хочешь выпить? – какой-то парень ухватил меня за задницу и чуть не свалился лицом мне в грудь. Я скорчила гримасу и оттолкнула его, надеясь, что толпа не даст бедняге упасть.
- Спасибо, я не пью. – я отвернулась и продолжила прокладывать путь к бармену. Когда мне это наконец удалось, я, стараясь перекричать грохочущую музыку, как можно громче спросила: - Извините, где я могу найти Уильяма Райлита?
Бармен указал мне куда-то наверх и в сторону. Я оглянулась и, заметив лестницу, бросилась туда так быстро, как это только было возможно.
Наверху оказалось что-то вроде ресторана под открытым небом. Из-за дождя немногочисленные посетители заняли несколько столиков под навесом, но в целом крыша пустовала. Грохот музыки долетал и сюда, но приглушённо и уже не бил по ушам. К тому же, здесь играла какая-то мелодичная классика, частично скрывавшая грохот снизу. Я облегчённо вздохнула и обратилась к первому же попавшемуся официанту:
- Здравствуйте, извините, где я могу найти Уильяма Райлита?
- Допустим, здесь, - привлёк меня знакомый бархатный голос откуда-то из-за моей спины, - Здравствуй.
- Здравствуйте, - я растерянно обернулась и наткнулась взглядом на достаточно привлекательного мужчину явно не моего возраста, - Я… я Рошель Комино.
- Присаживайся, - он подскочил со своего места и галантно отодвинул мне стул. Я присела рядом, совершенно не представляя, что делать и говорить дальше.
- Вы… вы хозяин этого заведения? – тихо и как-то несмело спросила я, чтобы как-то начать разговор. Он улыбнулся и кивнул.
- Да, долгое время своей жизни я этим и зарабатывал и был доволен. Но теперь мне хочется чего-то нового, и я решил пойти по стопам старшего брата – попробую стать режиссёром.
Я не нашла ничего уместнее, чем вежливо улыбнуться.
- Ну а ты? Расскажи о себе. Чем ты занимаешься? Почему вдруг решила стать актрисой? Ты же не снималась нигде раньше, верно?
- Нет, я, вообще-то, танцовщица…
- Правда? – он изобразил небывалый интерес и удивление, - Что танцуешь?
- Балет. Мистер Райлит, я не очень понимаю…
- Ты можешь звать меня просто Уильям, - перебил меня собеседник.
- Спасибо, мистер Райлит, но я сторонница субординации. По телефону вы говорили, что я должна пройти повторное прослушивание…
- О! Я вынужден попросить прощения, но я соврал.
Я уставилась на него непонимающе и незаметно отодвинулась на несколько сантиметров.
- Тебя утвердили ещё вчера. Просто мне очень хотелось вживую познакомиться с главной актрисой…
- Познакомились бы на съёмках. И я пробовалась не на главную роль…
- А я взял тебя на главную!
Я не нашлась, что ответить и отвернула голову.
- Ладно, ладно, я опять вру! – горе-режиссёр тронул меня за руку, отчего я вздрогнула и опять перевела взгляд на него, - Я просто не нашёл лучшего способа пригласить тебя на свидание...
- Могу я взглянуть на сценарий? – я аккуратно выдернула руку и спрятала её в кармане. Если Уильям Райлит и был разочарован, виду он не подал и тут же попросил кого-то принести папку с его стола. Через минуту я держала в руках внушительную пачку листов.
Дождавшись, пока я пройдусь глазами по своей новой роли, Уильям сделал новую попытку разговорить меня:
- Не хочешь заказать чего-нибудь? Я попрошу принести меню. Не стесняйся выбирать, всё равно это место принадлежит мне. У нас есть одно вино…
- Спасибо, я не пью. – вежливо, но сухо оборвала его я, - И мне, пожалуй, пора. Когда начнутся съемки?
- Стой, стой, погоди, Рошель! – запаниковал Райлит и как бы невзначай положил руку на мою талию, - Неужели ты не останешься? Я попрошу приготовить тебе какой-нибудь безалкогольный коктейль…
- Мне действительно пора. – я резко встала и хотела развернуться, но он цепко ухватил меня за запястье, - Что-то ещё, мистер Райлит?
- Ты дьявольски красива, Рошель.
Бла бла бла…
- Спасибо. Теперь я могу идти?
- Я провожу тебя вниз, чтобы тебе не пришлось опять пробираться сквозь толпу пьяных придурков.
Я кивнула, но руку выдернула. Мы молча прошли сквозь кухню и какой-то кабинетик, вышли на крохотный балкон и спустились по лестнице прямо вниз, на задний двор клуба.
- Мой агент сообщит тебе точную дату начала съемок.
- Спасибо. – я холодно кивнула. – До свидания, мистер Райлит.
Но новый знакомый прощаться не спешил, и вместо того, чтобы галантно поцеловать мне руку и отпустить, он внезапно обхватил моё лицо руками и впился своими губами в мои. Я замычала протестующее и с силой оттолкнула его. Уильям Райлит отлетел от меня на добрых пару метров и уставился ошарашено. Я, не говоря ни слова, влепила ему пощёчину. Режиссёр схватился за щёку и принялся извиняться:
- Рошель, прости, я не должен был… но ты такая… и я…
Я кинула на него свирепый взгляд, поправила сумку на плече, развернулась на каблуках и, не прощаясь, быстро пошла в неизвестном направлении. Вслед мне неслись извинения и какие-то просьбы, но я их даже не слушала – так я была рассержена и зла.
Оказавшись дома, я быстро переоделась и попыталась приготовить себе ужин, но руки дрожали и не слушались. Я даже умудрилась разбить стакан, и когда собирала осколки, слишком неаккуратно махнула рукой и порезалась. Пришлось спешно нестись наверх и обрабатывать рану. Покончив с этим, я устало опустилась на пол и, закинув голову назад, прикрыла глаза.
Успокойся, говорила я себе, успокойся. Он всего лишь наглый разведённый богач слегка за тридцать, а ты – просто привлекательная девушка, к тому же ещё и начинающая актрисулька. Не то чтобы красавица, но всё на своём месте, губки бантиком, привлекательна. Нетрудно голову потерять…
Но я чувствовала себя глупо. Он только поцеловал меня, но ясно, что ему нужно от меня впоследствии… Я сидела, прислонившись затылком к стене, и думала. С другой стороны, ну что такого страшного произошло? Ну сделал он неудачную попытку меня поцеловать, ну и что с того. Ближе я его всё равно не подпущу, если сама того не захочу, а главные роли на дороге не валяются. Пусть смотрит на меня, облизывается, а я, если что, смогу себя защитить. Я же Рошель Комино. Это у меня в крови…
На следующий день Уильям звонил и долго извинялся, клялся, что подобное не повторится – хотя мы оба знали, что это неправда. Он просил меня «напрочь забыть вчерашний вечер» и «начать всё с чистого листа», а так же назначил дату начала съемок и торжественно сообщил, что ради меня решил разбавить атмосферу типового фильмеца в жанре фантастики танцевальными номерами. Я была удивлена, но рада. Я подумала, что пусть теперь лезет ко мне сколько хочет – у меня теперь имелся мощный стимул остаться.
Две недели я посвятила подготовке к роли – много тренировала балет и давно забытое танго. Так же я учила слова, и чем больше я погружалась в своего персонажа, тем больше я чувствовала, что становлюсь ею… и тем больше она нравилась мне.
Ночь – моё время. Я живу только ночью, и каждый день, будь то зима или осень, умираю с рассветом. Может быть, меня не существует вообще – но если я могу думать, если все эти мысли существуют в моей голове, значит, и я существую?.. Значит, я не дух?
Я не знаю. Много лет я пытаюсь разгадать эту тайну – понять, кто же я на самом деле. Добро или зло.
Спроси любого, и вам скажут, что я – просто злая выдумка. Я пробираюсь в сны и посылаю самые страшные и нелепые кошмары, заставляю всё идти наперекосяк, ломаю, рушу реальности. За одну ночь я посещаю миллионы снов и порчу их все, оставляя только непонятный осадок. Утром люди просыпаются – когда я уже умерла – и почти ничего не помнят.
Но им чертовски хочется помнить.
Они думают, сны – способ передать что-то важное.
Но я знаю, как есть на самом деле.
Я знаю, меня ненавидят. Я не напеваю добрых колыбельных – мне известны только злые, страшные. Каждую ночь я рождаюсь заново, чтобы делать свою работу, изо дня в день, потому что это то, зачем я была создана…
А я никогда не видела солнца. И мне так хочется, так неимоверно хочется!.. Каждый раз я надеюсь, что сейчас доделаю всю работу, спрячусь где-нибудь в тени и хоть одним глазком взгляну, как оно восходит. Но каждый раз история повторяется – едва солнце начинает подниматься, как я растворяюсь. И появляюсь только со следующим закатом.
Если бы я могла хотя бы взять напарника, или ученицу, или, или… если бы у меня был хоть кто-то, с кем я могу поговорить. Но у меня нет никого, кроме миллиардов спящих людей и их снов. Я могу делать, что хочу, лететь, куда хочу, но в конце концов я умею только ломать. Рушить. Портить. Убивать.
Я – самый жестокий дух.
Дух… или тень, прогоняемая солнцем.
По людским меркам я свободна – так они это зовут. На самом же деле… я обречена.
На вечное, немыслимое одиночество. Чем больше я думаю об этом, тем чаще прихожу к мысли, что это всё не стоит того…
Попробуйте найти хоть одного человека, кто знает моё имя… Но если я могу мыслить, думать, сокрушаться – значит, у меня есть душа? Просто нет голоса и тела?.. Значит, я существую? Я где-то есть?..
…меня зовут Крема. И я не имею ни малейшего понятия о том, кто я.
- Отлично, Ришуля! Ты просто умница! Будь я девушкой, давно бы прослезился и влюбился в твою Крему… - мы только что записали мой первый монолог, и это знаменовало окончание съемок. Все принялись поздравлять друг друга, всюду звучали разговоры и смех. Я потуже запахнула голубой плед, в который была закутана – первый майский день выдался, как ни странно, ужасно холодным.
- Почему Крема? – внезапно задумчиво спросила я, глядя на павильон, где совсем недавно отсняли последнюю сцену, - Почему не какая-нибудь Белла или Ребекка? Почему так странно – Крема?
- Не знаю, - Уияльм беспечно пожал плечами, - Просто Крема и всё. Взбрело сценаристам в голову. Но, согласись, милая, как звучит, а?
- Ну да. Как будто фильм о кондитерском изделии, – съязвила я и отвернулась.
- Да, потому что ты – моя конфетка!.. – ласково шепнул Уильям мне на ухо и исчез где-то за декорациями.
Ближе к лету я увидела первую версию фильма. Больше всего мне понравились сцены, где Крема, то есть я, танцует балет – она там такая… одинокая. А ведь она за ночь посещает миллионы, нет, миллиарды людей! И всё равно остаётся одинокой… А все на свете зовут её свободной.
Поначалу Уильям меня бесил своими упрямыми намёками и ухаживаниями. Я раздражалась, грубила ему, не слушала, делала всё по своему – и у нас ничего не получалось. Первый месяц работа практически стояла. В какой-то момент я готова была развернуться и уйти с гордо поднятой головой, отказаться от роли, лишь бы не терпеть ежедневно его красноречивые взгляды и указания… но когда я уже хотела было сделать это, я вдруг поняла, что не могу уйти. Слишком мне полюбилась Крема. И я осталась, а вместе с тем и смирилась – сначала, а потом начала принимать его подарки, намёки и приглашения.
В конце концов, Уильям даже перестал меня раздражать. Он знал множество историй и не уставал их мне рассказывать – а я была не прочь послушать. Так и прошла вся зима, а за ней и весна – мы не считались официальной парой, но он считал меня своей, а я не была против. В любой момент я могла уйти. Просто, как и Крема – не хотела.
Премьера фильма «Крема» была назначена на конец июня, так что я со спокойной душой пожила около месяца у родителей – они установили небольшой бассейн, где я практически безуспешно пыталась научить трехлетнюю Сантану плавать. У мамы в теплице поспели ягоды и овощи, на деревьях созрели лимоны и апельсины, да и мне просто было хорошо вот так – с семьёй, в просторном доме. Правда папу я почти не видела – он был озадачен поимкой какой-то очередной шайки, и почти не бывал дома, а если и бывал, то исключительно раздражённый, злой и небритый. Мама говорила, он никак не может взять след, найти хоть какую-то зацепку для поимки очередной корпорации, и это убивало отца. Как же, такой удар по его самолюбию и репутации великого сыщика… Мне его жалко не было – в прошлом я бы даже предложила свою помощь, но сейчас он её вряд ли примет, так что пусть сам разбирается. Что ж, оно и к лучшему.
После премьеры «Кремы», наслушавшись маминых, дядиных и тётиных восхищений, значительно повысивших самооценку, я снова перебралась в свою одинокую квартирку-крошку, где меня, как я думала, никто не ждал. Это оказалось неправдой – в почтовом ящике меня дожидался билет на Бора-Бора – подарок от Уильяма. Вылет датировался следующим днём, вернее этой же ночью, и я побежала собирать вещи, а через несколько часов погрузилась в такси до аэропорта.
Больше всего меня поразил океан - он оказался потрясающим. Бирюзовая, тёплая, прозрачная вода и раскалённый белый песок повсюду – сыплется сквозь пальцы, греет, греет греет греет, проникает теплом в самую душу! Солнце больше, ярче, горячее, музыка громче, люди добрее… Я сразу почувствовала, что нашла свой рай.
Мы поселились на вилле, принадлежащей Уильяму. Откуда у обычного предпринимателя тире режиссёра такой нехилый особнячок посреди океана я интересоваться не стала, да и не за чем было. В первый же день он оставил меня одну, сославшись на важные дела, отчего я вздохнула с облегчением и провела весь день, купаясь и загорая. Здесь исполняли любое моё желание – вкусная еда, фрукты с дерева, катание на яхте до ближайшего островка, всё, что угодно. Я наслаждалась отдыхом от повседневности, совершенно не следила за временем, нежилась на солнце, отчего вскоре стала похожей на хорошенькую бразильянку, и не думала ни о чём.
Уильям не появлялся. Вернее, он, конечно, возвращался время от времени, но потом уходил снова. Я не особо интересовалась его делами, вернее, не интересовалась вообще – без его присутствия было даже легче. Хотя он извинялся, клялся, что хочет побыть со мной, но «работа не отпускает»… Мне было плевать. Мне было хорошо.
В один из дней сидеть на вилле мне надоело, и я решила совершить небольшую пешую прогулку по городу. Проведя на солнцепёке меньше часа, я поняла две вещи. Первая: идти гулять в полдень было не самой лучшей идеей. Вторая: мне нужна вода. Сейчас. Срочно. Много! И буквально через несколько минут я наткнулась на так называемые горячие источники – что-то вроде природного джакузи. Быстро скинув с себя одежду, я залезла в один из пяти каменных резервуаров и закрыла глаза, собираясь расслабиться и подумать, как вдруг…
- Девушка, я не помешаю? – чьё-то шикарное тело нырнуло в воду в метре от меня, и я с интересом подняла голову, хитро прищурившись. Я подумала, что неплохо бы завести здесь с кем-нибудь знакомство, чтобы разбавлять вечера…
- Ричард?! – я оторвалась от тёплого шершавого камня и уставилась на столь знакомое лицо в полном шоке.
- Р.. Рошель?..
крошечный бонус пока ещё совсем крошка, солнышко Санти Комино... понятия не имею, что её ждёт, какая она будет. Но она похожа на Роузи...
