5.7 Прыжок в воздух
По безлюдной палубе разнёсся громкий смех, цокот моих каблуков и грохот его ботинок. Мы лихо влетели на верхний ярус старого пиратского корабля, пришвартованного к берегу лет сто назад и оставленного на съедение туристам. Едва мы оказались наверху, Ричард потянул меня к себе и нежно поцеловал. Я даже не пыталась сопротивляться и совершенно не отдавала себе отчёт в том, что возвращаю саму себя несколько лет назад – забыв обо всём, позволяю целовать себя, прижимать, снова и снова. И мне словно отшибло память – нет больше никакого Уильяма, влюблённого в меня до безумия и считающего своей, нет больше шикарной виллы, шелковых простыней, глубокой звёздной ночи – есть только я и он, и его руки, обнимающие меня, и наши губы, и это что-то между нами, чему я ещё не нашла определения.
- Я скучал по тебе, - выдохнул Ричард, чуть отстранившись.
Я не нашла в себе сил ответить что-то вразумительное и только как-то беспомощно и слабо улыбнулась уголками рта. Ричард ухмыльнулся в ответ и снова впился в мой рот губами, а рука по спине незаметно скользнула ниже. Он стал постепенно склонять меня к единственной и самой близкой опоре – борту старого, ссохшегося под палящим солнцем деревянного корабля. Я почувствовала, что теряю опору и инстинктивно ухватилась за попавшийся под руку хлипкий трос – он сильно натянулся, но выдержал, и я окончательно припала спиной к широкому борту. Ричард навис сверху, придерживая меня, чтобы не свалиться вдвоём в воду.
Наверное, это незаконно и нас могли бы застукать какие-нибудь местные жители или загулявшиеся туристы, но нам было плевать. Мы встретились несколько часов назад – он подсел ко мне в горячих источниках, и я бы сбежала оттуда сразу, но получилось бы некрасиво. После непродолжительного неловкого молчания и короткого обмена новостями, он предложил погулять по городу вместе, и я согласилась.
К ночи мы уже самозабвенно целовались среди каких-то развалин, а когда время перевалило за полночь и нас буквально пинками выгнали с охраняемого объекта, мы нашли этот безлюдный потрясающий пляж и этот старый корабль, где, как нам показалось, не было ни души.
Ричард плотно навалился на меня и продолжал целовать. Я вцепилась руками в хлипкий трос, молясь, чтобы он выдержал, но сухая столетняя верёвка уже давно не могла служить опорой, и трос мгновенно оборвался, раскрошившись в труху. Почувствовав, что теряю спасительный поручень, я негромко взвизгнула и попыталась схватиться за что-нибудь ещё, но моя рука лишь цапнула воздух. Ричард быстро сориентировался и с силой потянул меня на себя – и вовремя, так как я чуть было не упала за борт. Лишь твёрдо встав на ноги и крепко припав к его груди, я ощутила себя в безопасности. Тяжело дыша от пережитого ужаса, я робко посмотрела на спокойную воду, плескавшуюся внизу, и с ужасом представила, что бы было, свались я туда с такой высоты.
- Испугалась? – мягко спросил Рич, отведя выбившуюся прядь с моего лба за ухо, - Я бы никогда не позволил тебе упасть.
- Пойдём отсюда, - попросила я, постепенно успокаиваясь.
- Как скажешь. Идём ко мне в апартаменты? Проберёмся незаметно, нас никто и не увидит…
Я слабо улыбнулась и быстро закивала в знак согласия. Ричард чмокнул меня в щёку, схватил за руку и потащил за собой прочь с корабля.
Не знаю, почему я так легко к нему возвращаюсь? Происходит что-то между нами или нет, видимся мы или месяцами не слышим ничего друг о друге, всё равно каждая встреча заканчивается одинаково. Снова и снова, а наутро мы расходимся и можем забыть друг о друге, пока судьба или случай вновь не сведут нас.
Так было, когда я напилась на первом курсе.
Так было, когда мы случайно столкнулись на какой-то студенческой вечеринке.
Так было, когда он получил диплом, а я всего лишь пришла поздравить его и Эби.
Так было, когда я встретила его на Бора-Бора...
Я думала об этом потом, лёжа в номере Ричарда и смотря на потолок и стены в зелёную полоску. Где-то далеко-далеко остался Уильям и его шикарная вилла с кучей персонала. Я думала, что если повезёт, он даже не заметит моего отсутствия…
Мы провели вместе ночь. А потом день. И ещё ночь. И снова день. Я совершенно забыла, что приехала сюда не с Ричардом, что, возможно, меня ждут и ищут, нет, нет, мне на всё стало плевать! Днём во время самой жары мы спали, вернее я спала, а Рич чаще всего уходил куда-то «по работе», но неизменно возвращался часам к пяти. И тогда начинался день – мы ходили за фруктами, готовили, гуляли, исследуя развалины, а ночью всегда возвращались в крошечные апартаменты. Я забыла о толпах персонала, обслуживавших меня на вилле, шикарных нарядах, заменив их своим единственным голубеньким платьицем, купленными на местном рынке шортиками и майкой с флагом Бразилии, врученной мне в подарок за участие в танцах с огнём на пляже. Квартал, где находилась вилла Уильяма, я обходила стороной и боялась, как огня. Мне было и стыдно, и страшно появляться там, и я понятия не имела, как буду выпутываться из сложившейся ситуации.
Но я старалась жить сегодняшним днём, в котором был Ричард, прогулки под солнцем и жаркие ночи.
Так прошло… понятия не имею, сколько. Может неделя, а может месяц – для меня это была потрясающая вечность. Которая, однако, всё же подошла к концу.
Мы лежали вдвоём на песке и смотрели в небо. Волны спокойно накатывались на берег, изредка доставая до кончиков пальцев. Тишину нарушил Ричард, повернувшись ко мне и заглянув в глаза:
- Мне пора уезжать, Рошель.
- Как уезжать?! - я подскочила и уставилась на него взволнованно. Рич медленно поднялся и уставился на пенящиеся волны. Ещё несколько мгновений он молчал.
- Я здесь и отдыхал, и работал. Теперь мне пора… Каникулы кончились.
- Но… но как же я?..
- Ну, хочешь, полетели со мной… Тебя же ничего здесь не держит? – я отвернулась, чтобы не наткнуться на его вопросительный взгляд. За всё время я так и не нашла в себе сил рассказать Ричарду про Уильяма, виллу, Крему. Да он и не особо интересовался… - Погоди, ты не одна сюда приехала?
Я молчала, отвернувшись. Затылком я чувствовала его недоумённый прожигающий взгляд, и мне было ужасно стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не отвечать ему, не отвечать…
- Я… я здесь со своим режиссёрам… была! Он думает, мы вроде как пара, но это неправда, он мне совсем не интересен!..
- Так ты спишь со своим режиссёром? - он неприятно усмехнулся, - Вот значит как ты оказалась на большом экране. - холодно сказал Рич, поднимаясь с песка, - Не ожидал, что ты станешь шлюхой.
Я хотела закричать, что всё не так, что я хочу быть только с ним, с Ричардом, и никакие богатства мне не нужны, и что я уж точно не сплю с кем-либо за деньги… но внезапно поняла, что он прав. Я убеждала себя в том, что Уильям мне и правда интересен, а на самом деле просто не хотела вылететь из фильма… и меня спокойно можно купить и продать, а я сама смогу убедить себя, что это «мой выбор, моя жизнь»…
Ричард встал, отряхнулся и, не прощаясь, пошёл в неопределённом направлении. Я подскочила и хотела кинуться к нему, обнять, попросить остаться, забрать меня с собой, но не могла. Из глаз брызнули слёзы.
- Ричард! – крикнула я, смотря вслед его стремительно удаляющейся фигуре, - Ричард, пожалуйста! Прости меня!..
Но он не обернулся, не приостановился, не кинулся ко мне. Даже ничего не ответил… Вскоре его фигура скрылась за поворотом, и я осталась совершенно одна. Я упала на песок и, обхватив коленки, заплакала как маленькая девочка. Всё внезапно из «замечательно!!!!» превратилось в «хуже некуда», и я не могла понять, как всё разрушилось так быстро. В мыслях билось – я жалкая, я отвратительная, продажная. Легко покупаюсь и легко продаюсь…
Я просидела на пляже, жалея себя, до самого заката. Теперь мне было всё равно, куда идти и что делать, и я побрела на виллу, как была – в одном купальнике, с красными, опухшими от слёз глазами.
Едва я зашла, как персонал, до этого лениво рассосавшийся по вилле, внезапно встрепенулся и засуетился вокруг. Они принялись переговариваться на местном наречии и пялились на меня, как на чудо. Я сделала вид, что не замечаю этого, и быстро подошла к стойке.
- Где Уильям? – резко спросила я, не обращая внимания на перешептывания за спиной.
- Сэр улетел несколько часов назад, - на ломаном английском сообщил мне дворецкий. Бросив быстрый взгляд на уборщицу, он несмело добавил, - Мы думали, Вы улетели вместе с ним…
- Но меня же так давно не было, неужели он даже не стал искать меня? – что-то тут не так, почувствовала я… что-то определенно не складывается!..
- Мы искали, мы все искали, но сегодня сэр Уильям сказал, что Вы нашлись и улетаете вместе с ним домой…
- Но я не виделась с Уильямом уже очень давно…
Дворецкий посмотрел на меня с сочувствием и пожал плечами.
- А мои вещи? – быстро спросила я, - Где они?
- Всё увезли.
Я напряглась. Что происходит? Неужели Уильям узнал обо мне и Ричарде? И решил так мне отомстить?.. Персонал виллы вряд ли мог бы мне чем-нибудь помочь, и я быстро выбежала оттуда. Солнце уже зашло. Я вдохнула полной грудью и быстро бросилась в знакомом направлении, молясь, чтобы Ричард ещё не улетел.
Я успела вовремя – он как раз собрал все вещи и собирался выезжать из номера.
- Ричард! – я бросилась было к нему, но наткнулась на холодный взгляд и сдержалась, - Ричард, я…
- Уходи, Рошель. Нам с тобой не по пути.
- Нет, послушай!.. Уильям, ну, этот режиссёр, он улетел сегодня утром, забрал все мои вещи, и он скорее всего как-то узнал о нас… он влиятельный человек, я боюсь, как бы он не стал мстить мне или, чего доброго, тебе… вообще-то он тюфяк, я всегда его таким считала, но если разозлить…
- Стой-стой, как ты сказала его зовут?..
- Уильям. Уильям Райлит…
Ричард побелел и уставился на меня каким-то одуревшим взглядом.
- Чёрт, Рошель!.. – в сердцах крикнул он, а в следующий миг уже схватился за телефон и принялся звонить кому-то, - Мистер Ливер? Да, да… нет, послушайте! Это насчёт вашей дочери! Райлит встречался с ней. Да, тот самый Райлит!.. Хорошо. Хорошо, понял, не отпущу ни на шаг. До свидания.
- Рич, а что… - он бросился ко мне и закрыл рот рукой. Я в полном шоке замолчала, так и не озвучив вопрос, какого чёрта тут вообще происходит и что за дела у него с Уильямом и, о Боги, с моим папой!..
- Молчи. – он бросился к комоду и достал оттуда мои шорты и майку, - Держи, оденься. Твой папа уже прислал вертолёт. Мы улетаем.
- Ты… ты с ума сошёл?! О чём ты говоришь? Почему ты звонил папе?
Он одарил меня долгим тяжелым взглядом и махнул рукой.
- Ладно, всё равно ведь не отстанешь!.. Вкратце: никакой твой Уильям не режиссёр, вернее режиссёр, но это вроде как хобби. Основным источником его доходов является продажа наркотиков и иногда не особо крупные кражи. Он не главарь, но я был здесь для того чтобы ловить твоего дружка. Мы знали, что для прикрытия он притащил сюда бабу, но никому и в голову не могло прийти, что это ты. Всё? Довольна? Теперь одевайся немедленно, наверняка Райлит узнал, кто ты, кто я и что между нами, и он так просто этого не оставит…
- Стой-стой-стой, ты что, работаешь на моего отца?! – сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.
- Я уважаю твоего отца. – серьёзно сказал Ричард, выпрямляясь, - Он буквально спас мне жизнь. Вытянул из всей этой дряни, которой я занимался. И я решил бороться с тем, к чему раньше принадлежал, потому что я прошёл через это и с уверенностью могу сказать – у воровских шаек и прочих нелегалов нет шансов на выживание, их богатства временные, а деньги – грязные, от которых не приходит счастье.
Я уставилась на него со смесью уважения, восхищения и недоверия. Слишком странно всё это звучало… Райлит – преступник… А я была его любимой игрушкой и способом прикрыть собственный зад… Молодец, Риша, ничего не скажешь. Угодила в самое пекло. Ха.
Когда мы выбежали из апартаментов, на улице уже стемнело. Мы какими-то дворами добрались до площадки, где нас уже ждал вертолёт.
Когда мы прилетели, Ричард сразу отвёз меня домой и оставил на кухне, а сам пошёл звонить кому-то. Как оказалось, моему папе. Он заглянул в кухню снова спустя несколько минут, чтобы сообщить, что Том будет с минуты на минуты. «Я буду внизу. Даже не думай слинять, ладно?» - буркнул он и тут же скрылся, так быстро, что я не успела ни ответить что-либо, ни хотя бы просто фыркнуть.
Я оказалась предоставлена самой себе. Теперь у меня была возможность обдумать всё, что так круто изменилось за последние часы, но мысли не лезли в голову. Я уже отошла от первичного шока и думала, что всё, в принципе, вполне в духе папиной работы и всех его делишек. Да что уж там, очень в духе всей моей семьи…
Я попыталась занять себя чем-нибудь, но ничего не получалось, и тогда я просто опустилась на стул и стала ждать. Папа приехал минут через двадцать – я услышала гудение мотора с улицы, - и сразу же направился ко мне.
В холле он задержался, видимо чтобы перекинуться парой слов с Ричардом и дать ему дальнейшие указания, а затем влетел ко мне на кухню и остановился, глядя мне прямо в глаза. Он заложил руки в карманы брюк и сделал несколько неспешных шагов мне навстречу. Я встала, выпрямила спину, подняла на него гордые, молочно-голубые, в точности такие же, как у него самого, глаза и уставилась с достоинством. Несколько мгновений мы оба молчали.
Наконец он нарушил тишину.
- Ну, рассказывай, что ты опять натворила, - спокойно, холодно начал он, глядя мне прямо в глаза. Я вскинула голову и отвечала так же спокойно, пытаясь придать голосу полное безразличие.
- Ничего, папа. Тебе не о чем волноваться.
- Правда? – он неприятно усмехнулся и сделал ещё шаг ко мне, - А мне вот так не кажется.
Я передёрнула плечами, не зная, что ещё возразить. Начинать скандал совершенно не хотелось, но, похоже, папа не разделял моих желаний.
- Что ж ты молчишь? Не расскажешь мне, как спала со своим режиссёром, чтобы получить роль?..
- Ты приехал, чтобы тыкать меня носом, как котёнка?! Тогда тебе лучше сразу катиться обратно в свой офис, потому что я твои нотации слушать не намеренна! Я уже не маленькая девочка и сама выбираю, с кем мне спать и для чего!
Он взглянул на меня со смесью презрения и ярости. Мне жутко захотелось упасть и разрыдаться от этого ужасного взгляда, но я бы никогда не сделала этого при нём – по крайней мере теперь, когда он смотрит на меня, как на ошибку своей молодости.
- Ну почему ты вечно выбираешь себе в партнеров уголовников?!
- Вся в тебя – ты тоже с ними всю жизнь возишься! – я сложила руки на груди и обиженно насупилась. Неужели ему нравится постоянно издеваться над собственной, пусть и не оправдавшей никаких надежд, дочерью?!
- Рошель, ты понятия не имеешь, во что ввязалась на этот раз!.. Это тебе не мелкий исправившийся воришка Ричард!
- А может, хватит?! Сколько можно, папа, я же не бесчувственная кукла! Говори что тебе от меня нужно и проваливай, проваливай поскорее!.. – я еле удержалась, чтобы не всхлипнуть от обиды и отчаяния. В глазах заблестели предательские слёзы, и я поспешила отвести взгляд, чтобы папа ничего не заметил.
- Ты понимаешь, в какой ты опасности?! Ты хоть на секундочку задумывалась, под какой угрозой теперь мы все?! Вся наша семья, вся моя корпорация! Представь, как легко через тебя манипулировать мной и всеми моими работниками!
- Ну так отдай меня им сам, в чём проблема!.. Я же такая ужасная дочь! Не оправдала надежд безгрешного папочки!.. Давай, давай, брось меня им на растерзание, зато твоя корпорация будет в безопасности!
- ДА ЧТО. ТЫ. НЕСЕШЬ?!!?!? – вскинулся папа, придя в ярость, - Не пори чушь! Я здесь, чтобы защитить тебя, а ты ещё и брыкаешься!
- Защитить?! – я горько усмехнулась, - Да я же всегда была твоей любимой приманкой. Разве ты приехал не для того чтобы посмеяться над тем, как я снова лечу лицом в грязь? Разве ты не хочешь попросить меня проникнуть к ним, строить из себя испуганную богатенькую неженку, сморкаться в платочек и умолять пощадить? Представь, сколько информации я могу добыть!.. Плевать, что в конце меня скорее всего пристрелят, главное что дело сдвинется с мёртвой точки…
- ЗАМОЛЧИ!!! – взревел папа, сжимая кулаки, - Ты прекрасно знаешь, что всё не так! Сама придумала мне образ монстра, какого-то чудовища, и теперь…
- Нет, папочка, - холодно оборвала его я, - Ничего я не придумывала – это и есть твоё истинное лицо. Правда в том, что ты гнусный, отвратительный, жестокий тиран, и мне безумно жаль маму, которая видит в тебе святого и никак не может понять, кто её муж на самом деле! Ты ничем не лучше этих ворюг и убийц, которых ловишь! И знаешь что?! Я НЕНАВИЖУ БЫТЬ ТВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ!
Закончив эту яростную тираду, я замолчала, глядя на него со злостью. Я сразу поняла, что, наверное, переборщила, но менять что-то было поздно, и я просто смотрела на отца с неприкрытой ненавистью и вызовом.
- Ах вот как?.. – спросил он после недолго молчания, - Значит, не нравятся мои методы воспитания? Ну, что ж, я вообще-то приехал чтобы обсудить с тобой план твоей защиты, но раз тебе так ненавистен твой отец, ты свободна. Защищай себя сама, идиотка.
- Меня есть кому защитить, если хочешь знать! – выпалила я.
- Да? – он снова противно усмехнулась, - И кто же этот счастливчик? Ещё какой-нибудь тридцатилетний уголовник? Может даже тоже режиссёр?.. Ты там ещё сниматься нигде не планируешь, нет?..
- Это Ричард, - смело заявила я, сжимая, чтобы не сорваться, кулаки, - Он не даст меня в обиду и не бросит.
- О, так ты и с ним успела перепихнуться... А я-то думаю, чего он так о тебе засуетился. Ну, похвально, похвально, всё успеваешь. Только вот Ричард тебе не поможет и никак тебя не спасёт. И если ты своим женским мозгом до сих пор надеешься, что когда-нибудь выйдешь за него замуж, нарожаешь детишек и будешь варить семейный борщ по воскресеньям, то ты глубоко ошибаешься!
- А кто нам помешает?! Не ты ли?
- Глупая, - как-то внезапно тихо сказал папа, - Он помолвлен.
- Что? Как?.. с... с кем?..
- Хелена Буэно. Вряд ли вы знакомы… Художница, часто устраивает выставки своих работ. Свадьба через месяц. Неужели он тебе ничего не сказал?.. – отец уставился на меня с победным видом.
- Не может быть… - прошептала я и, не в силах больше стоять, опустилась на стул, - Нет, нет нет нет, он не мог так поступить… Я не верю тебе!.. Это не может быть правдой!
- Спроси у него сама. – спокойно произнёс Том, присаживаясь на корточки рядом, - Ты была игрушкой, Рошель. Ты всегда игрушка… Ну, ничего, ты же у нас бесстрашная. Непобедимая. Как-нибудь переживёшь, справишься сама… А я тебе мешать не стану, я же гнусный бессовестный тиран и чудовище…
Остекленевшим взглядом я смотрела прямо перед собой, уже не слушая, что он говорит. Отец тем временем поднялся, похлопал меня по плечу и быстро вышел, громко хлопнув дверью. С улицы донёсся рёв мотора и звук удаляющегося автомобиля, а я уронила голову на руки и заплакала, горько, навзрыд.
Я плакала весь день и весь вечер, и ничего не могло меня утешить.
Это оказалось так паршиво – осознавать, что я ничего не стою, что я просто весёлая игрушка. Лёгкое увлечение на время… Мною можно играться сколько хочешь, а когда надоем – выкинуть, словно я ненужный сдутый мячик… И никого не интересует мой внутренний мир или душа, нет, всем подавай только красивую обёртку. Такую, которую и не жалко выбросить…
Я жалкая, думала я, лёжа на кровати, шмыгая носом и пялясь в потолок. Я жалкая, жалкая жалкая жалкая, и я никому не нужна.
***
Когда-то мама говорила мне, что высшее искусство – уметь быть счастливым в одиночестве. Не всегда, но некоторое, возможно долгое, время. Она говорила – в жизни обязательно придёт момент, когда ты останешься совсем одна. Кто-то бросит тебя, кто-то, возможно, предаст, кто-то просто отдалится… И когда наступят такие времена, тебе придётся стать другом для самой себя. Придётся понять себя и побыть с собой наедине. Главное – пережить это время. Выдержать с гордо поднятой головой…
Так говорила мама. Теперь так говорю я, повторяя её слова, словно мантру.
После папиной новости я ждала подтверждений или опровержений от самого Ричарда, забросала его смсками и голосовыми сообщениями, но он ни на что не отвечал. Несколько дней во мне ещё теплилась надежда, что всё это папа придумал, лишь бы ранить меня, но когда спустя почти неделю от Рича пришло одно-единственное сообщение «Прости, если сможешь», я сдалась и просидела много дней дома, пересматривая сериалы и рыдая от несправедливости жизни. И я бы, наверное, провела так ещё не одну неделю, если бы не звонок из школы танцев, где я когда-то училась и работала.
Мне предложили выступить с собственной танцевальной программой на большом концерте, посвящённому юбилею студии. Я колебалась, понимая, что так светиться довольно опасно, но не сидеть же мне взаперти до скончания дней своих?! Если никто не хочет меня защищать, я защищу себя сама. И докажу всем, что я чего-то стою!
Жанр для номера мне позволили выбрать самостоятельно. Я без раздумий выбрала балет – никакой другой танец сейчас не выражает моих чувств и эмоций лучше. Концерт был запланирован на середину октября, и всё оставшееся время мы все усердно готовились. Помимо своего выступления, я помогала малышкам с их номерами, заказывала декорации, расписывала ширмы и вообще принимала деятельное участие. Я практически поселилась в студии, и все работники были мне за это благодарны. А мне работать над концертом было только в радость – я чувствовала, что не одна, что я на своём месте.
И вот, пришёл день выступления. За подготовкой я и думать забыла о грозящей мне опасности, но тогда, собираясь с утра в студию, я наткнулась взглядом на складной ножик, который долгое время таскала с собой. Сейчас положить его было решительно некуда, но я почему-то очень хотела взять его. И тогда я аккуратно спрятала его под резинкой шёлкового чулка, скрепив нитками, чтобы он неожиданно никуда не выпал.
Последний раз оглядев себя в зеркало, я подхватила костюмы девочек, которые накануне мне поручили постирать и отпарить, и вышла из дома.
Концерт прошёл на ура! Многочисленные зрители громко аплодировали всем, особенно деткам, да и мне, не скрою, тоже… После выступления настроение у меня было чудеснейшее! Я буквально летала, поздравляла девочек и руководителей, все обнимали меня и благодарили. Когда родители забрали девочек по домам, мы до вечера разбирали костюмы, болтали и смеялись.
Когда я вышла на улицу, было уже темно и довольно прохладно. Я поёжилась – не очень-то подходящая погода для открытого ажурного платья и чулок. Ветер разметал мои волосы по плечам; я быстрым шагов двинулась по направлению к своему дому, совершенно одна.
Идти мне было совсем немного. Несколько поворотов, и я уже дома… Я старалась двигаться как можно быстрее, скрестив руки на груди. На душе отчего-то было неспокойно... Обычно я не боялась темноты или ночи, но тут вдруг вспомнила, в каком положении нахожусь, и стало действительно страшно. Хотелось поскорее оказаться дома и запереться там. Почувствовать себя в какой-никакой безопасности…
Я уже почти бежала, когда внезапно передо мной возник совершенно неосвещённый переулок. Где-то вдалеке впереди тускло горел одинокий фонарь, но до меня свет не дотягивался. Днём здесь было совсем не страшно – на детской площадке всегда играли дети и копошились птицы, но сейчас это был совершенно безлюдный тёмный переулок. С минуту я не решалась продолжить путь, но потом, подбадривая себя мысленно - «это просто несколько метров темноты, ничего страшного тут нет, а за поворотом уже и дом… давай же, быстренько пройти и всё…» - быстро шагнула в темноту. Я стремительно пошла вперёд, ёжась от холода и стараясь не смотреть по сторонам, как вдруг кто-то схватил меня сзади и зажал рот рукой.
Я завизжала, но из горла вырвалось лишь невнятное мычание. Чья-то грубая рука крепко сжимала мой рот, а вторая сдавливала шею. Я принялась брыкаться, отчаянно мычать и пытаться вырваться, но хватка была слишком цепкой. Неизвестный продолжал душить меня, и я почувствовала, как постепенно у меня кончается дыхание…
…и тут я вдруг вспомнила про маленький ножик, вшитый в чулок. Я потянулась к резинке и резко рванула, разорвав шёлковую ткань. Я действовала резко, пытаясь сохранить себе жизнь – открыла его и с силой пырнула неизвестного в живот.
Хватка тут же ослабла, нападавший захрипел и согнулся пополам, хватаясь обоими руками за свежую рану. Пользуясь моментом, я вырвалась и хотела бежать, но он вдруг цепко ухватил меня за руку. Я принялась вырываться, кричать, но неизвестный, превозмогая боль, отнял вторую руку от кровоточащей раны и закрыл мне рот, перепачкав моё лицо в своей крови. Я замычала ещё более отчаянно от обуревавшей меня смеси отвращения и панического страха.
Он снова потянулся к моему горлу. Я дёрнулась изо всех сил, но это не имело никакого смысла – нападавшему, похоже, было плевать на хлещущую кровь – он стал держать меня только сильнее. Он обхватил меня своей лапищей, сдавив руки, так сильно, что я не могла пошевелиться. Использовать нож я больше не могла, но всё равно крепко сжимала в руке своё единственное оборонительное орудие.
Неизвестный попытался, всё ещё держа меня, вырвать нож, но я с силой размахнулась и ударила его коленкой между ног. Неизвестный снова захрипел, но не отпустил меня, однако хватку ослабил. Я снова дёрнулась и, частично вырвавшись, замахнулась на него ножом.
Второй мой удар пришёлся в плечо. Нападавший отлетел и заскулил жалобно, а мною овладела какая-то неизвестная мне ранее жестокость. Я бы могла убежать, и он бы уже не смог меня остановить, но мне хотелось мести, сразу, навсегда. Я перестала отдавать себе отчёт в том, что творю, подлетела к раненому парню и со всей силы вставила нож ему в горло. Он взвыл. Из свежей раны полилась тёмная кровь.
Я вдруг очнулась и ошалело уставилась на истекающего кровью парня. На секунду мы встретили взглядами.
- Р… Рошель… - прохрипел он, смотря на меня безумными, стекленеющими глазами, - Пр… прости… меня…
И он рухнул на землю, словно безвольный мешок с костями. Я кинулась к ещё корчившемуся на песке парню и повернула к себе его лицо.
- Уильям… - прошептала я, в ужасе глядя на бывшего любовника. Ещё несколько секунд он извивался и кряхтел от боли, а потом внезапно резко затих. Я похолодела и прильнула к его груди – стука сердца не слышно. Пульс тоже никак не нащупывался. Я склонилась над мёртвым окровавленным телом, в шоке рассматривая его изуродованную шею, остекленевшие глаза. Из горла вырвалось какое-то бульканье, и меня стошнило.
Я не могла поверить в то, что сделала. Я… Я убила его?!!?!? УБИЛА!? Не может быть… не может этого быть… Я ещё раз проверила пульс, послушала сердце, но всё было тщетно. Уильям Райлит был мёртв – убит мною ножевыми ранениями в области горла.
- Нет… - прошептала я одними губами, - Нет нет нет нет!!!.. НЕТ!
Единственной мыслью было вскочить и бежать, бежать, бежать куда-нибудь подальше. В руке я всё ещё сжимала окровавленный складной ножик, который мне захотелось выкинуть, выкинуть прямо здесь, поскорее!.. Но сквозь затуманенное шоком и ужасом сознание еле-еле пробивался здравый смысл, и я поняла, что не могу оставить здесь ни труп, ни уж тем более орудие убийства.
Дальше я действовала как в тумане. Только потому что так было надо и я знала это – не зря столько раз бывала с папой на заданиях. Я стянула чулки – один целый, а другой безбожно разорванный, – заткнула ими кровоточащие раны, чтобы не оставлять за собой кровавых следов, собрала все свои силы и взвалила труп на спину. Тащить его было ужасно тяжело, но я как-то справилась.
Добравшись до неосвещённого моста, где так часто бывала раньше, просто чтобы поразмыслить и посмотреть на воду, я взяла ближайший камень и, зажмурившись, со всей силы ударила Уильяма по лицу, чтобы сделать его неузнаваемым. Предварительно обшарив карманы, я стянула с него всю одежду и швырнула тело в реку. Ещё долго я сидела и смотрела безумными глазами на то, как изуродованный труп уплывает по течению, а потом быстро поднялась, сгребла в охапку нож и костюм Райлита и быстро зашагала по направлению к дому.
Едва войдя и закрыв за собой дверь, я сползла по стенке вниз и беззвучно зарыдала, пряча лицо в ладонях. Рука сама потянулась к телефону и набрала единственный номер, который я знала наизусть – папин.
- Папа… - зашептала я, всхлипывая, - Папа, я… я убила его… убила… он мёртв… мёртв…
- Что? Рошель, что ты сделала?.. – его голос звучал взволнованно, совсем как раньше, без какой-либо издёвки или насмешки.
- Я… я.. не хотела… Папочка…
- Где ты?! Ты дома? Я сейчас приеду! Никуда не уходи, слышишь?!
Я тихонько заскулила и отбросила телефон. Пока ждала папу, я поднялась на второй этаж, распахнула все окна, натянула старую, оставшуюся ещё со школы толстовку и упала на холодный пол. Резкий порыв ветра ворвался в комнату, но мне было всё равно. Под кроватью много месяцев пылилась гитара, на которой я так и не научилась играть. Я вытянула её и, смотря в потолок затуманенным взглядом, принялась перебирать струны. Руки дрожали, пальцы не слушались, но я продолжала бренчать, издавая какие-то дикие булькающие звуки.
Папа ворвался в комнату и тут же бросился к окну. Борясь с ветром, он еле закрыл его и тут же кинулся ко мне, поднял с пола и отбросил гитару. Он схватил меня за плечи и принялся легонько трясти, чтобы привести в чувство.
- Рошель! Рошель, где труп? Куда ты его дела?
- Выкинула в реку, - безразлично ответила я, смотря куда-то за его спину.
- Там, в коридоре, это его одежда? Отвечай, его? – он тормошил меня, пытался расшевелить, но мною вдруг овладело страшное ледяное безразличие.
- Да. Я разбила ему лицо камнем… Его невозможно узнать…
- Ришонок… - простонал папа, - Как, как это случилось?..
Я перевела на отца безумные, отстраненные глаза, и внезапно ледяная плотина прорвалась. Я всхлипнула и заплакала:
- Папа, папочка, я не хотела… он напал на меня… душил… я… я не знала что делать… ты оставил меня одну, меня все оставили одну… я, я не знаю зачем, я могла бы убежать, но я… папочка, я не хотела, честное слово, не хотела!..
- Ну, ну, не плачь, Ришонок, - папа притянул меня к себе и принялся ласково гладить по голове. Я уткнулась носом в его плечо и громко зарыдала.
- Я не хотела убивать его, я не убийца, папочка, поверь мне!.. – проревела я, цепляясь за его пиджак, как за спасительный трос.
- Я знаю, знаю, конечно не убийца! Ты просто защищала себя… Господи, девочка моя!.. Прости меня, прости, клянусь, я никогда тебя больше не оставлю одну…
- Папа… мне страшно… - я всхлипывала и прижималась к нему, как маленькая девочка, - Что теперь будет, папа?..
- Тебе нельзя оставаться здесь… Это слишком опасно… Вот что: ты сейчас же полетишь в другую страну и поживёшь там, пока я не разберусь с этими ублюдками. Все формальности я улажу… у меня есть связи… Имя тоже желательно сменить… Выберем тебе какое-нибудь красивое, тебе понравится, вот увидишь… Узнаешь много нового, а главное – будешь в безопасности… Я здесь обо всём позабочусь, придумаю, что маме сказать… Я всё улажу, Ришонок, я всё исправлю… ты согласна?
Я быстро закивала, отняла голову от его плеча и улыбнулась, хлюпнув носом. Он бережно провёл большими пальцами по моим щекам, вытирая слёзы и чмокнул по-отцовски в лобик, как в детстве, когда я разбивала коленки или получала от мамы.
- Как тебе Ирина?.. Почти Риша…
- Ирина? – я задумалась, - Это же русское имя…
- Да. Ты же всегда мечтала побывать в России. У меня там партнеры и много знакомых, я раньше часто туда в командировки летал, замечательные люди, уверен, они согласятся тебя принять… Я их не раз выручал… Сейчас сделаю пару звонков и отвезу тебя к площадке – улетишь на служебном вертолёте, никто и не узнаёт….
Я крепко обняла папу и горячо шепнула ему на ухо:
- Спасибо.
- Не за что, - шепнул он в ответ и ушёл звонить своим русским партнерам.
бонусы