[Anarchy]

Вилли

Только вот рубашка явно лишняя.

тише ты, тише, детский форум же...
п.с.

ничего не скажу, сами узнаете))

п.п.с

спасибо, но обработка - это моя прелесть и головная боль)

традиционное авторское

Игра торжественно вылетела на последнем скриншоте, так что имеем - что имеем)
Начну, традиционно, с извинений. Отчет местами скомканный, а некоторые части стилистически отличаются друг от друга. Все дело в том, что они писались с большим промежутком и за это время многое мне захотелось изменить, а кое-что - оставить на своих местах. Присутствуют многие шероховатости текста, за что я и хочу извиниться.

1.3. Кошки и мышки

Коленки предательски задрожали, а в кончиках пальцев отрезвляюще покалывало. Я неуверенно подняла голову, и выражение секундного испуга уступило место медленно накатывающей ярости.
- Нэйт, мать… Ты меня испугал.

- Я на это рассчитывал, - довольно заключил мужчина, огибая облюбованное нами местечко и устраиваясь на противоположном диване.
- Ты опоздал, - нарочито равнодушным тоном заявила Ария, - Видимо, это семейное.
Спокойно и без эмоций. Привычно холодно. Иногда мне кажется, она совсем ничего не чувствует, только блестяще играет в эмоции. Впрочем, когда имеешь дело с Винтерс, трудно что-либо утверждать. Она с таким же успехом могла с неподдельной искренностью горевать о закрытии любимой закусочной, в то время как абсолютно бесстрастно отзываться о смерти её тети.
- О, я просто не смог отказать тебе в неземном удовольствии отчитать меня как мальчишку, - не спуская с лица довольной ухмылки, отпарировал Нэйт
Они обменялись еще парочкой только им понятных взглядов и полуулыбок, а я не смогла отделаться от назойливого ощущения, что эти двое играют со мной в какую-то глупую и в то же время невероятно увлекательную для них игру.
- Знаешь, у меня ведь есть телефон. Можно было просто позвонить, а не вытягивать меня сюда тайно, пользуясь благосклонностью Арии и байками о несчастном калеке-бармене. Он вообще хоть существует, этот новичок? Или это еще одна из твоих уловок, чтобы мною манипулировать? Потому что если да, то лучше ему не быть, иначе я его найду и сама разобью ему и нос, и голову.
Иногда, выглядеть устрашающе у меня получается совсем неплохо. Преподаватель актерского мастерства мною бы гордился.

При упоминании Арии, та лишь презрительно фыркнула и отвернулась, а я мысленно поставила галочку напротив пункта «Нэйт» в списке «Люди, к которым мисс Винтерс не проявляет благосклонность»
- Телефоны – это скучно и не интересно.
- Да, пожалуй, я должна поблагодарить тебя за то, что не выкрал меня на пони из высокой водонапорной башни, в которую сам же и заточил – саркастически заметила я, пока Нэйт скользил заинтересованным взглядом по комнате, видимо, оценивая её общее убранство.
- Пожалуй, я приму твою благодарность, - мужчина выдержал драматическую паузу и коротко подытожил, - Миленько тут у вас. Дантист неплохо устроился.
- Дантист?
Мы с Арией синхронно переглянулись. Нэйт лишь удивленно пожал плечами.
- Ну да, малыш Томми. – Поймав на себе наши изумленные взгляды, он неуверенно уточнил, - Томми Дент, он же Дантист. Не знали?
- Кажется, теперь я понемногу начинаю понимать его язык, - задумчиво произнесла Ария.
Я же не вымолвила ни слова. Снотворное постепенно начинало давать эффект, и мне казалось, что сознание вот-вот оторвется от тела и уплывет в волшебную страну Морфея. Общий смысл разговора и без того был окончательно утрачен.

- Эй, Задира, ты не предоставляешь услуги по предоставлению некоторого привата? – неожиданно, а самое главное – вовремя поинтересовался дядя. Еще минута фармакологического опьянения, и я уверюсь, что он умеет читать мысли.
- Ладно-ладно, я поняла, Большой Босс, - снисходительно произнесла Ария, размахивая руками, - У тебя есть пять минут.
И не спрашивайте меня, почему они так друг друга называют. У них что-то вроде особой ментальной связи, основанной на тонком душевном взаимопонимании и положении звезд на небосводе. Выражаясь кратко – один черт знает, что происходит в головах этих двух.
- Насколько я понимаю, дело важное.
- Интуиция? – вяло поинтересовался Нэйт.
- Нет, твоя чрезмерная любовь к созерцанию красивых женщин. Ты бы ни за что не прогнал Арию без серьезной на то причины.
- Даже если речь пойдет о тебе, малышка?
Он замолчал. Мне не хотелось говорить. Картинка перед глазами никак не вставала на место, распадаясь на узорчатые частицы, словно я падала в гигантском калейдоскопе, как Алиса в кроличьей норе. Тревога вполне недвусмысленно пульсировала на заднем плане.
- Ты прав, - на выдохе согласилась я, - Ей лучше не знать об этом. Она и без того поразительно любопытна. Не хочу ввязать её в неприятности.
Мне показалось, что Нэйт на секунду отвел глаза. Но ощущение головокружительного падения прямиком под каменную холодную плитку не отпускало ни на секунду, так что я не могу быть ни чем уверенна. Разве только в одном - возможность заставить Нэйтана Брауна отвести глаза будоражит похлеще, чем лошадиная доза адреналина в крови.
- У меня плохие новости, - холодно резюмировал мужчина.
Я нервно сглотнула и неуверенно повертела в руках искусственное яблоко, лежавшее в стеклянной черной миске для декоративных фруктов. Онемевшие пальцы плохо сохраняли моторику.
«И что, ни одной хорошей?» - хотелось прокричать это на весь бар, забиться в углу и слезно просить прощения у всех, начиная с рыжеволосой барменши и заканчивая мистером Бульдожье лицо на входе. Трюк никогда не работал, но еще со времен глубокого детства мне внушили, что «прощение» - это такой ключик, которым можно открыть любую захлопнувшуюся дверь. Стоит извиниться перед мамой, учительницей, соседской девчонкой, которую столкнул с горки, как мир вокруг волшебным образом вновь начинает вертеться, а все вещи встают на свои места. Даже спустя много лет единственное, что до сих пор удерживает меня на месте – самовнушение. Я просто внушу себе мысль, что мне не хочется выглядеть жалкой маленькой девочкой, заблудившейся в лесу собственных страхов и глупостей. Чувствуешь ложь, Пеппер? Ты уже лишилась всего проклятого понятия «гордости», когда обратилась к нему за помощью.
Лучше быть живой, чем гордой.
- Других я и не ожидала.
Почему именно сейчас от всей этой истории так холодно веет безысходностью? Возвращаясь к истокам, я не влезала в это сама, не торопилась доказать кому-либо всю мятежность своих честолюбивых стремлений. С самого начала это было лишь пустое внушение, которое, тем не менее, возымело эффект – или какова еще может быть причина того, что в итоге я оказалась здесь, именно в этой конкретной точке жизненной плоскости? Когда все мои былые попутчики вышли на своих остановках, я почему-то уверенно продолжила шагать дальше, вниз по бесконечной наклонной. Можно ли утверждать, что я всегда находилась под воздействием? Или все-таки сама приняла такое решение? И почему это пугает меня больше, чем нынешняя ситуация?
- Вот и умница, - уверенно прервал мои размышления мужчина. Он заметно тянул со следующей репликой, словно подбирая необходимые и более значимые слова. Задумчивый и слегка раздраженный Нэйт до тошноты напоминал мне саму себя, когда впервые приходилось отыгрывать сложную и малознакомую роль. Я позволила себе даже мысленно улыбнуться этому открытию. Он ведь не играет.
- А теперь слушай.
***

Нэйт был чересчур серьезен, а я казалась слишком легкомысленной. Общая суть разговора долетала до слуха, но ускользала от понимания. Меня всегда считали смышленой девочкой. Только последствия моей сообразительности, почему-то никогда не были утешительными.
- Ты понимаешь, что это значит? – словно в насмешку надо мной произносит Нэйт. Читает мысли, он точно читает мысли.
- Это значит, что кто-то решил принести в жертву меня.
- Кто-то, кто знал, - поправляет мужчина.
Щелк. Паззл складывается, лампочка загорается, планета снова бешено крутится с привычной скоростью. Кто-то знал.
Я отвечаю со всей свойственной мне растерянностью. Любой факт всегда сбивает меня с ног. Пора бы, наконец, научиться принимать удары.
- Значит, кто-то из нас…
- …крыса. – Он смотрит в упор, одобрительно кивает, довольно улыбается. Пеппер умная девочка, сопоставила переменные, вывела все неизвестные. Решила его задачку.
Я уткнулась лицом в ладони, закрыла глаза, полностью отгородилась от реальности.

В семь лет мне подарили морскую свинку. Я назвала её Спарки (видимо, необъяснимая тяга называть животных нелепыми именами зародилась еще тогда) и верила, что он никогда не уйдет. Отцы могут, морские свинки нет. Через три дня мистер Флетчер с виноватым выражением лица положил его бездыханное тело нам на порог. Как оказалось впоследствии, Спарки сумел отворить дверцу клетки и сбежать. Наверное, те несколько часов, пока он не угодил в зубы соседскому псу, Спарки был счастлив. Почему-то все они счастливее без меня.
Нэйт молчал, и казалось, даже не шевелился. С моей глупой, но устоявшейся привычкой убегать во внутренний мир он был хорошо знаком. Ну и пусть. В придуманной реальности никто не продается и никого не предает. Или это я тоже себе внушила?
Жаль, нельзя остаться там навсегда.

- Кто? – совершенно отстраненным, чужим голосом поинтересовалась я.
Мужчина коротко пожал плечами и лениво откинулся на спинку кресла. Он на сегодня свою задачу выполнил.
- Человек, который обладал достаточной информацией обо всех твоих действиях в пределах вашей веселой компании, который состоял в доверительных отношениях с Хантом и имел доступ к его ближайшему окружению.
- И был у него в четверг. Вечер четверга. - Я растеряно покачала головой. Мне немного было известно о друзьях Эйка, а если брать во внимание только коллег, которых я знала, – это мог быть любой из них.
- А мотивы?
- Пеппер, ты ведь должна понимать, что у такого человека, как Хант… - начал было Нэйт, но я мгновенно перебила его, удивляясь собственной резкости.
- Я не про убийство Эйка, от него хотели избавиться пол Бриджпорта, - На секунду его реплика неприятно кольнула по самолюбию. Совершенно ни к чему этот менторский тон. - Кому понадобилось подставлять меня?
Я видела, как он помрачнел. Как очерченные скулы стали еще острее, а мышцы лица напряглись. Мне было хорошо знакомо это проявление недовольства. Что-то из произнесенного мною портило Нэйту всю игру, казалось ему чересчур ясным и очевидным, и эта, однако, неуловимая для меня истина не должна была выходить из зоны жесткого контроля. Раздражение сквозило даже в его темнеющих от злости глазах.

Между нами повисло напряженное молчание. Для остальных лицо Нэйта оставалось непроницаемым, но я же почти физически ощущала, как в его голове идет напряженный мыслительный процесс. Мне до одури хотелось заглянуть ему в глаза, но нельзя было поднимать головы. Слишком просто оказаться разоблаченной. Я для него – раскрытая книга, окно нараспашку; стоит только заглянуть мне в лицо, и он сразу же поймет, что я догадалась. Пусть не умом, но интуицией.
Пауза затягивалась. Для нас обоих.
- Ты имеешь непосредственное отношение к этому делу. Разумеется, такой поворот выглядел бы наиболее правдоподобно.
- Ты прав, - голос предательски дрогнул.
Правда. Ложь?
- Послушай, - Нэйт придвинулся ближе, наклонив голову и заглядывая мне в глаза. Внутри все сжалось в ожидании очередного сеанса гипнотерапии.
- Я понимаю, вся эта история тебя пугает. Но если я пообещал помочь, то свое слово сдержу, - неожиданно мягко произнес мужчина. Этот голос успокаивал и в то же время загонял иголки под кожу. В точности как восемь лет назад.

Я растеряно моргнула, пытаясь сообразить, что же в данном случае обескураживает больше. Глупенькая маленькая Пеппер, неожиданно уловившая подвох, или Нэйт Браун, которому внезапно есть, что от нее скрывать. Он никогда не рассказывал мне о своих делах, да и я бы ни мало удивилась, случилось подобное. Но здесь было что-то иное. Что-то, что стоило скрывать.
- Но мне нужна и твоя помощь, Пеппер. Ты не должна бояться и делать глупостей, понятно?
Мерзкое чувство дежавю.
- Мой человек с тобой встретится и даст дальнейшие указания. Ты должна его безоговорочно слушаться и выполнять все, что он тебе скажет, понятно?
- А что сказать Томми?
- А ты уверенна, что это не он? – лукаво поинтересовался мужчина, чуть склонив голову набок, словно кот, оценивающий застигнутого врасплох воробья.
Я подскочила на месте и испуганно посмотрела на Нэйта. А ведь паззл складывается. Томми подходил по всем пунктам, выражаясь точнее - он, по сути, был единственным из знакомых мне личностей, кто идеально приличествовал на эту роль.
- Я пошутил, - рассмеялся блондин и сокрушенно покачал головой, - Его проверили в первую очередь. Но с твоей стороны было достаточно опрометчиво бежать сюда по первой возможности.
Так же опрометчиво, как и бежать к тебе.
- Больше некуда. А ты мог быть и посерьезней. – Не мешало бы в придачу перестать несуразно шутить и отмалчиваться, но разве не глупо просить у кошки отпустить мышь, которую она с таким удовольствием держит за хвостик и наслаждается её отчаянным трепыханием?
- Да и ты могла быть попроще, - сузив зрачки, коротко произносит Нэйт, по всей видимости, снова погружаясь в собственные размышления.
- Ты все-таки Фокс.
Ария появилась так же внезапно, как и исчезла. Она умела подкрадываться тихо и мягко, лишь по-кошачьи сияя глазами из самых темных углов. Могла и заливисто хохоча вбежать в помещение, оживив своим появлением любую компанию.
- Время вышло, - неизменно холодно произнесла девушка, и эти слова прозвучали мне приговором.
***

«Ты все-таки Фокс».
Фокс. Конечно.
Ричард Фокс был офисным клерком. Он читал Бостон Глоуб, исправно посещал все собрания районного муниципалитета и сам гладил себе рубашки по утрам. Если опираться на статистику, в которую он, между прочим, свято верил, у него была средняя должность, средняя внешность и даже лысина на голове вполне удовлетворяла все показатели заурядности. Пожалуй, только моя мать была одним сплошным ярким недоразумением в его маленькой среднестатистической жизни. Мы с ним не особо ладили, вернее – практически не общались. Он, несомненно, считался образованным человеком, много рассуждал об экономике и защите окружающей среды. Так называемое «приличное общество» Вулфберри Хиллз Ричарда уважало и прислушивалось к его словам. Мне же всегда казалось, что большую часть его статистически правильного мозга занимала своевременная оплата счетов, курс акций Тихоокеанской Железнодорожной и то, как бы однажды купить телик побольше, а самой умною мыслью, которую я от него когда-либо слышала, была: «Пожалуй, нам нужно оформить страховку». Тем же летом в старый ветхий клен по соседству попала молния и у нас выгорела половина восточного крыла.
Факт того, что помимо крыши над головой нам с ним придется делить еще и одну фамилию не казался мне вопиюще несправедливым и оскорбляющим особо ранимые собственнические чувства. К тому же, он был вполне сносным сожителем и не играл в любящего папочку. Его отношение ко мне застопорилось где-то на грани между «дочь моей жены» и «девочка, которая пока поживет с нами». Он так никогда и не стал для меня отцом.

- Пеппер, ты не слушаешь, - меня легонько щелкнули по носу, и это неосторожное движение разогнало тягучие, вязкие мысли, лениво протекающие в застывшем рассудке.

Я перевела на сидящую напротив подругу растерянный, полный непонимания взгляд. Девушка едва приподняла уголки губ, беззвучно усмехаясь. Поразительным было то, как она менялась в зависимости от ситуации. Озорной блеск глаз и лукавая улыбка, сменялись хитрым прищуром и надменной ухмылкой. Ария умела быть грозной и равнодушной, могла казаться милой, словно шестилетний ребенок, и едкой, как кислота.
За то короткое время, что мне понадобилось для того, чтобы ужиться в никогда неспящем городе, мы стали неразлучны. На каком-то неуловимом бессознательном уровне она воспринимала каждый ритм, в котором билось мое сердце и каждый импульс, приводящий сложную систему жизнедеятельности в движение. И в тоже время Арии не существовало. Была лишь ее призрачная копия, не способная дарить тепло. Ко мне её отношение всегда было по-отечески заботливым и терпимым, но в сердце невольно проскальзывал щемящий холод, когда удавалось заглянуть в невидящие серые глаза. Она была непозволительно близко, но неизмеримо далеко. Расстояние исчислялось не километрами, а тысячами душевных надломов, незаметных поодиночке, но фатальных воедино. На тонком льду, по которому мы шагали, Ария была ближе всех к краю.
И все-таки со мной она была настоящей. Мне казалось.
- Прости, я задумалась, - все так же растерянно произнесла я и нахмурилась, - И никогда так больше не делай, ты же знаешь, как я это ненавижу!
Хочешь со мной поссориться, исковеркай мое имя, насмехайся над моими чувствами или щелкни по носу. Вуаля! – я уже мысленно наматываю твои внутренности на ближайший фонарный столб.
Ария снисходительно фыркнула и выбросила опустевший стаканчик от мороженого в урну. Неукротимая любительница сладкого даже сейчас не удержалась, чтобы не потащить меня к ближайшему продуктовому магазину. В этом, несомненно, были и свои плюсы – высокий уровень глюкозы в крови делал невозмутимую Винтерс более уступчивой и мягкой.
Я окинула девушку оценивающим взглядом – ни соринки, ни пятнышка. Всегда безупречно упорядоченная, даже в собственных мыслях, она составляла разительный контраст значительному количеству её вечно сменяющихся спутников. У всех должна быть своя маленькая мания, чтобы цепляться за нее в моменты наибольшего душевного смятения. А какая моя?

- Пойдем, - удовлетворенно заключает Ария, поднимаясь со скамейки. Растеряно киваю и срываюсь с места следом. Если все изначально зависимы, как выделить тот самый фактор одержимости, что будет поддерживать хрупкое равновесие? Если тебя сбивает несущийся на бешеной скорости поезд, ты ведь не отвлекаешься на мерный перестук его колес. Чем тогда обусловлена подобная закономерность? Почему в самые тяжелые минуты хочется отгородиться собственным безумием?
Поглощенная такими тревожными размышлениями я и не заметила, как из-за поворота вылетел автомобиль. Совсем близко раздался скрежещущий визг тормозов и чернильно-черный Форд остановился в ничтожном миллиметре от моих ног. Я ошеломленно открыла инстинктивно сомкнувшиеся глаза и механически, словно робот, повернулась в сторону транспортного средства.
Тонированное стекло автомобиля опустилось, явив мне лицо своего обладателя. Я ожидала извинений, проклятий, наспех брошенных ругательств или выплюнутых в лицо грубостей, но никак не цепкого насмешливого взгляда, скользящего по телу.

- Пеппер Фокс, я полагаю? – хрипловатый и глубокий голос вырывает меня из состояния эмоционального и умственного оцепенения. О, чудо! – я могу пошевелиться, но продолжаю бессмысленно глотать воздух, как выброшенная на берег рыба. Незадачливый водитель терпеливо ожидает подтверждения, не спуская с лица самодовольной улыбки.
Он чересчур высокомерен, чтобы отвечать. Положение слишком двусмысленно, чтобы не обращать внимание.
Все ждут ответа от умницы Пеппер.

опять же - послесловие

Читатели, познакомьтесь - этот прием называется "дешевая замануха". Да-да, я знаю, многие из вас ожидали крышесносного сюжетного поворота, но, знаете, плести интриги из ничего - тоже талант. А вообще, все откроется в следующих отчетах, а мне очень интересны ваши догадки. Так что искренне прошу - не ленитесь набросать хотя бы пару толковых строк, если что-то понравилось, а тем более - если не понравилось. Фидбэк для автора действительно важен.