«Автомобильный рай дядюшки Сэма» имел не очень хорошую репутацию, и, оглядываясь вокруг, я понимал, почему. Новых машин у него почти не было – только парочка переправленных контрабандой грузовиков. Чаще Сэм просто собирал автомобили из старых запчастей или ремонтировал купленные за бесценок убитые колымаги. Впрочем, цены у Сэма тоже были гораздо ниже, чем в других, более престижных автосалонах.
- Ну, а как тебе этот красавец? – Сэм указал на очередное свое творение, - этот еще лет десять точно прослужит. Только покрасил. Хорош, а? За девять тысяч так и быть отдам.
- А ещё дешевле что-нибудь есть? – я еще раз пересчитал деньги в бумажнике – восемь тысяч шестьсот. Конечно, может, мне и удалось бы выторговать у Сэма эти жалкие четыреста симолеонов, но тратить все заработанное на машину я вовсе не рассчитывал.
- Дешевле только самокат, - съязвил Сэм, - не будь дураком, бери. Так и быть, сделаю небольшую скидку, как студенту.
Я вздохнул и собрался было отсчитать Сэму свои кровные восемь с половиной тысяч, как вдруг заметил еще один автомобиль в углу. Точнее, то, что когда-то им было.
- А это что?
- Это Отто. Ну, модель ОТТ-013. Когда-то зверем был, не угонишься, - мечтательно произнес Сэм, - в тотенбуржских войнах прошлого века такие часто использовали. Один такой мне оттуда и доставили. Поставить на колеса так и не удалось, да вот выбросить жалко.
Я раздумывал несколько секунд, а потом все же спросил:
- Сколько за него просишь?
Сэм недоуменно воззрился на меня.
- Да Мортимер с тобой, сынок. Его уже не соберешь. Разве только в музей сдать, для истории.
- Я попытаюсь.
Сэм недовольно скривился, но все же махнул рукой.
- За шесть отдам.
- Пять.
- Пять с половиной и это мое последнее слово.
Я молча кивнул и потянулся за бумажником.
- Страховку за него выписывать не буду, сам понимаешь. И не проси вернуть деньги, если устанешь с ним возиться.
С тех пор почти каждый вечер я проводил в мастерской Сэма, где он любезно разрешил мне оставить машину, пока я не приведу её в чувство.
Сэм давал мне, в лучшем случае, полгода – но я отремонтировал её за полтора месяца. Когда я покрывал машину серебристой краской, он только покачал головой.
«Наверно жалко теперь отдавать её» решил я.
- А ты буржуй, Ник, - часом позже сказал мне Пирс, когда мы обедали в кафетерии, - вот зачем тратился? На первокурсников впечатление производить?
- На третьекурсницу.
Пирс закатил глаза. Я на всякий случай сделал вид, что не заметил, и вновь уткнулся носом в тарелку.
- Что, опять? И кто на этот раз?
- Джейн Тешер. С факультета машиностроения, - делано равнодушным тоном ответил я, - мы вместе проект делали по естествознанию.
Пирс пожал плечами и вновь принялся за еду.
- Все равно она тебе надоест через месяц. А машина останется, - он назидательно пригрозил мне пальцем.
Я улыбнулся.
- Не надоест.
- В прошлый раз ты тоже так говорил – про Каденс Вонг из группы поддержки. На сколько тебя хватило, на две недели? Её сестра до сих пор подсаживается ко мне во время ланча и просит повлиять на тебя. А Ди? Ты же помнишь Ди-Джей Верс?
- Не напоминай, - поморщился я. Вот уж кого я точно никогда не забуду.
- Сам же ко мне приползешь и будешь плакаться мне в жилетку, что они не дают тебе покоя.
Я вздохнул, но не стал его переубеждать.
С Джейн я встречался уже три месяца. Она выгодно отличалась от симлендских простушек отсутствием комплексов и дурацких правил вроде «не целоваться на первом свидании» или «никакого секса до свадьбы». Она первая подсела ко мне на лекции, первая начала разговор, первая предложила встретиться где-нибудь после занятий. С этого у нас все и началось.
****
Почти весь первый семестр прошел в подготовке к февральскому чемпионату. Я бессовестно прогуливал лекции, а преподаватели, вздыхая, рисовали мне текущие оценки. Ведь теперь я был уже не варваром со сломай-себе-язык фамилией, а спортивным будущим Фиесты.
Матч мы выиграли со счетом 8:6, но последние решающие десять минут я провел в медпункте, так как умудрился получить травму колена. Тренер все же похвалил меня в конце и спросил, не думал ли я о спортивной карьере /я пообещал подумать, но мысленно послал к лотарио и его, и команду, и тот день, когда я решил в неё вступить/.
- Может, он не так уж и не прав? – говорила Джейн на следующий день за ужином, - мой отец работает в Министерстве Спорта. Он мог бы помочь твоей карьере в будущем.
- Я хотел бы заниматься предпринимательством, - повторял я ей, - баскетбол – это временное увлечение.
Джейн пожала плечами, но не стала спорить.
***
На третьем курсе многое стало проще. Меня принимали за своего в компаниях, да и учеба, высасывающая из меня все соки на первых курсах стала даваться легче.
К тому же теперь я неплохо экономил на поездках в такси – вложенные в машину пять с половиной тысяч постепенно окупались.
А еще я вполне мог использовать ее как средство для ночлега /и не только/, если не успевал до десяти вернуться в общежитие.
Работу в клубе я не бросил, вопреки уговорам Джейн. Конечно, случались пьяные потасовки между посетителями, да сил после работы ни на что не хватало – но щедрые клиенты, излив мне душу за кружкой пива, имели привычку оставлять весьма щедрые чаевые. А это было вовсе не лишним.
****
В тот вечер я был особенно нервным – рычал на каждого, кто попадался под горячую руку и охранял стационарный телефон в холле, как сторожевой пес добычу. Кажется, всё общежитие вздохнуло с облегчением, когда мне, наконец, позвонили.
- Господин Хагенштрем, вы, наконец, определились с псевдонимом?
«Антонию» я закончил месяц назад – и тут же разослал синопсис всем издательствам, чьи электронные адреса я смог найти в интернете. Не то чтобы я слишком ценил написанное – но мне попросту было жаль потраченного времени. Первое время я получал отказ за отказом, пока, наконец, молодое и пока неизвестное издательство «Даблнайт» не сочло роман «интересным».
- Я могу оставить свое имя? – робко предложил я, - зачем вообще нужно представляться женщиной?
- Господин Хагенштрем, вы написали любовный роман, - вздохнув, принялся пояснять мистер Нельсон, - никто не будет покупать любовный роман, написанный мужчиной. Если вам ничего не приходит в голову, издательство может самостоятельно подобрать вам что-нибудь подходящее.
Я молчал, наверное, с полминуты – пока в трубке не послышалось нетерпеливое покашливание.
- Хорошо, у меня есть идея, - сказал, наконец, я, - пусть будет Мэри. Мэри Адамс.
- Как скажете, господин Хагенштрем, - облегчённо вздохнул тот и отключился.
Я положил трубку с чувством полного морального удовлетворения. В конце концов, мама всегда хотела дочь.