Все началось с того, что в кафетерии упала плита с потолка. Уильям тогда не сказал начальству, просто сам же приклеил её обратно и забыл об этом. А через месяц все общежитие было разбужено воплями Дебби Кинг из комнаты на втором этаже, которая ночью едва не провалилась вниз, в библиотеку, через дыру в полу.
Тогда всё помещение было закрыто на долгосрочный ремонт, а нас расселили по разным общежитиям студгородка. Мне достался крохотный пятикомнатный «Оазис» рядом с домом злополучного сестринства «Три-Фрум» - хотя название действительности вовсе не соответствовало. Это было маленькое одноэтажное здание с гордо растущим кактусом у дороги и по-больничному чистыми, но душными комнатами.
+++
Уильяма перевели вместе со мной, чему втайне порадовалась моя консервативная натура – при переезде мне всегда хотелось утащить что-нибудь привычное с собой, пускай это была хотя бы и сомнительного качества пища.
Единственное, что мне здесь нравилось – это телевизор. Я никогда не видел цветного телевидения раньше – у нас о нем просто не слышали /«постарайся не лаять на микроволновку и не рычать на магнитофон, иначе девушки перестанут тебя любить» смеялся Пирс, провожая меня на новое место жительства/. С тех пор я часто стал проводить вечера за просмотром полюбившейся кулинарной передачи «Тайная Кухня Сью», с трудом отвоевав пульт у соседей.
А когда пульт отвоевать не удавалось – я садился за единственный в общежитии компьютер, разрываясь между двумя файлами – одним с дипломной работой, а другим с третьим романом об Антонии.
Как ни странно, мои творения пользовались успехом. Когда я получил чек на две тысячи симолеонов за первый роман, я едва поверил, что редактор не ошибся. И уже через три месяца отослал ему черновой вариант второй части. В университете об этом не знали /исключая Пирса/ – мне не нужно было такого рода внимание – благо, женский псевдоним позволял мне сохранять инкогнито. Но гонорары за работу были гораздо выше начисляемых ректоратом стипендий, поэтому файл с дипломной работой я открывал в два раза реже.
Травма колена оказалась серьезнее, чем я думал – и из команды я все же ушел, не испытывая особых сожалений по этому поводу. Правда, преподаватели решили, что, раз я больше не спортивная надежда Техуниверситета, то поблажек мне больше можно не делать – и с прогулами пришлось покончить. В результате я почти весь учебный год сиднем просидел в общежитии за чтением учебников и поеданием крекеров в перерывах, лишь изредка находя время для Джейн и друзей.
****
- Перебор, – выдохнул Пирс и открыл карты. Я взял банк.
Нам в кои то веки удалось выбраться в казино, и я раз за разом обыгрывал его в «двадцать одно», бессовестно пользуясь его доверчивостью.
- По домам? – я собрался было встать, но Пирс жестом остановил меня.
- Хочу отыграться, - он принялся тасовать колоду, - ты, кстати, решил, куда поедешь после учебы?
- В Плезантвью, - сказал я, - у матери Джейн там два магазина, она хочет работать там.
- И что вас всех так тянет в столицу? - фыркнул Пирс, - давай со мной в Портленд. Мне там предложили место помощника редактора.
Пирс открыл карты, показывая мне шестнадцать очков. У меня было восемнадцать. Я снова взял банк.
- Где это? – с сомнением спросил я, снова принимая от него карты.
- На северо-западе Симленда. Маленький строящийся городок. Там можно снять недорогое жилье. Да и работу там проще найти. Ты же не собираешься жить за счет своей женщины, а?
- Я подумаю, - сказал я, - мне достаточно.
У меня было всего тринадцать на руках, но рискнуть стоило.
Пирс взял еще одну карту.
- Снова перебор…
Я открыл карты, и он буквально взвыл:
- Тринадцать очков! Лотарио тебя побери, какой подлый блеф! Я думал, у тебя не меньше восемнадцати-девятнадцати!
Я пожал плечами и снова взял банк. В конце концов – не я предложил играть на деньги первым.
Пирс сделал глоток пунша и вновь обратился ко мне:
- Хоть ты и подлец, Ник, но не могу не сделать тебе деловое предложение.
Я поднял на него глаза и кивнул, рассовывая купюры в разные отделения бумажника.
- Мой дядя продает виллу на Сималайских островах. Всего за девять тысяч. На самом деле она стоит гораздо дороже, но дяде срочно нужны деньги, и он распродает всю недвижимость почти даром. Ты заинтересован? Море, природа, горячие источники – как раз колено свое подлечишь. Да и отдохнешь после выпуска.
- Пирс, ты же знаешь, что я откладываю деньги на открытие ресторана, - вздохнул я и откинулся на спинку стула.
- Таких предложений больше не будет, – Пирс понизил голос, очевидно, пытаясь придать ему больше убедительности, - многие годами копят на поездку туда – а у тебя будет там свой дом! Ты даже не представляешь, какая это выгодная сделка!
- Почему бы тебе тогда самому не купить эту дачу? - вздохнул я.
- Не все здесь такие богатенькие как ты, Ник, - Пирс прищурил глаза, - у меня и двух тысяч сейчас не наберется. А у тебя есть деньги. Я точно знаю.
Я сделал жест бармену, чтобы тот принес мне еще пунша и вновь обратился к Пирсу.
- Насчет Портленда я подумаю, насчет виллы – однозначно нет, - я взял колоду со стола, - еще раз?
- Ну уж нет, - Пирс тяжело поднялся со стула, - я с тобой больше не играю. Тебе стоит казино открыть вместо своего ресторана. Весь Симленд будет у тебя в должниках ходить.
Мне оставалось только развести руками.
****
Провожая Джейн на поезд, я раза три успел вспомнить тот разговор с Пирсом и проклясть тот день, когда согласился поехать с ним /«таких как она у тебя еще миллион будет! а друг у тебя один!»/. Джейн закончила семестр немного раньше меня и теперь поспешно покидала студгородок – её матери требовалась помощь с магазинами. Я не стал говорить ей, что мы расстаемся – но она и так, кажется, все поняла: живя в разных концах страны, мы едва ли смогли бы видеться. Я вел машину молча, лишь изредка односложно отвечая на вопросы Джейн, которая безуспешно пыталась меня разговорить – я почему-то чувствовал свою вину перед ней, хотя головой и понимал, что поступаю правильно.
Кому нужен мой диплом философа Техуниверситета в столице? Не год и не два мне пришлось бы жить за счет Джейн, откладывая все заработанное на открытие вожделенного бизнеса – да и на работу без её помощи я вряд ли смог бы устроиться.
Когда мы приехали, поезд уже стоял – но я не отпускал её до самого последнего момента, пока нахальная проводница буквально насильно не оттащила Джейн за руку.
- Ты можешь звонить мне, Ник, - сказала она, прежде чем исчезнуть в длинном коридоре вагона.
- Я ненавижу тебя Пирс, - прошептал я, глядя вслед отдаляющемуся поезду. Безусловно, я ненавидел сейчас скорее себя и свои «правильные» поступки – но в такие моменты злиться на себя было настолько невыносимо, что отчаянно хотелось свалить вину на кого-нибудь другого.
А когда поезд превратился в жалкую точку на горизонте, я вдруг понял, что все проблемы решаемы. Работу можно найти везде, если захотеть. Невозможность устроиться в столице – это отговорки для ленивых. Пускай я и не смог бы обеспечить ей роскошные апартаменты с первых дней, пускай мне пришлось бы работать десять, пятнадцать, двадцать лет в душной конторе, прежде чем я смог бы открыть свое дело, пускай её родители причитали бы постоянно, что я испортил ей жизнь – мы могли быть вместе. Отдавать последние деньги за квартплату, полтора года копить на трехдневный отдых в горах, по очереди отпрашиваться у шефа, чтобы посидеть с нашим простуженным ребенком – но вместе.
Еще несколько минут я стоял, вглядываясь в далекую точку на горизонте, а потом достал телефон из кармана и стер её номер из адресной книги. Вот и всё, Джейн. Вот и всё.
****
В общежитие я так и не вернулся в тот день. У меня оставалось еще два экзамена до получения диплома – но я понадеялся на удачу и не стал готовиться.
Вместо этого я поехал к студенческому центру и принялся перекапывать клумбы. Уильяму было поручено высадить там кусты роз вместо опостылевших незабудок – и я вызвался помочь, из уважения к его радикулиту. Да и физическая работа всегда приводила меня в чувство.
Через полчаса механических движений лопатой я почти уже пришел в себя и решил, что если нам с Джейн суждено быть вместе, то мы всё равно встретимся, невзирая на расстояния.
Оставшееся время я просто бездумно копал, наслаждаясь пустотой в моей голове – пока случайно не наткнулся на что-то твёрдое. Я решил было, что это кость /их почему-то много было здесь, как будто именно студгородок Фиесты миллион лет назад оказался последним пристанищем динозавров/ и наклонился, чтобы достать её, но твердым препятствием оказался тугой сверток старой пожелтевшей бумаги.
Я осторожно развернул его, вглядываясь в бледные линии на бумаге – и тут же узнал знакомые очертания. Передо мной было схематичное изображение Сималайского Архипелага – в этом не было никаких сомнений. Я провел пальцем по линии берега Хрустального моря, отделявшего Великий Континент от островов, и наткнулся на крохотное пятнышко, почему-то обведенное толстой грифельной линией. По-видимому, один из островов, – решил я.
Еще несколько минут я изучал карту, а потом встал и, отложив лопату, быстро набрал номер Пирса.
- Я убью тебя, Хагенштрем, - сонно пробормотал он в трубку, - тебя в твоей варварской стране не учили, что неприлично звонить людям в пять утра?
- Позвони своему дяде, и скажи, что на его виллу есть покупатель, - сказал я, полностью проигнорировав его возмущение, - я согласен купить дом.
