[Anora]

Ответка для Алиссы

Привеет, рада тебя видеть!)
Здорово, что "эволюцию" Грега получилось передать, и что апофеоз всего этого в виде обращения к чуду оказался заметен))

Он хотел её сделать человеком для себя, просто потому что полюбил? Или было что-то ещё, например то, что он не хотел отдавать своё изобретение заказчику?

Думаю, сознательно - первое, а второе - уже на подсознательном уровне))) Так что да, заказ имел место быть Откуда-то ведь нужно ему было брать финансирование на все эти новомодные технологические примочки... и туфли для Тэсс от Маноло Бланик

выжил ли сам Грэг

Ну, если хочешь оставить этот вопрос в разряде риторических... Сейчас я бы не стала рассчитывать на то, что с Грегори Борном мы ещё встретимся, это процентов эдак 99)) Но кто знает, куда занесёт автора потом Ведь не пережил взрыв он чуть-чуть по другой причине... совсем чуть-чуть, но об этом позже

Тэсле повезло, что её нашла именно Брэнда

Я тоже так думаю, а то, как справедливо заметила katsol, она могла напороться на какого-нибудь сумасшедшего, который с криками убежал бы или вызвал полицию...

непонятно как Тэсла будет вообще получать документы

Ох, и не говори... Над этим мне ещё предстоит попотеть, чтобы не выглядело совсем уж неправдоподобно, но, признаться,я не очень-то уверена в своих силах))
Спасибо-спасибо тебе огромное за отзыв!!!!! А вот и отчёт Правда, он какой-то странный...

Файл # 004. Странности человеческой природы.

Преодолеть 12 ступенек крыльца и длинный лестничный пролёт оказывается сложнее, чем я ожидала. И дело вовсе не в том, что я по-прежнему не совсем уверенно чувствую себя на ступеньках (когда я поднималась в квартиру Брэнды, та едва сдерживала смех, хоть я и старалась не показывать виду, что это моя первая в жизни лестница), просто я чувствую себя как-то странно. Смесь страха и ожидания проносится по сосудам гремучей смесью гормонов, но мой перестраивающийся мозг не желает этого признавать, а потому поддаётся их влиянию. С каждым шагом вверх по лестнице на меня словно наваливается ощущение знаковости момента. Сейчас я увижу его квартиру. Узнаю, как он жил до того, как стал одержим своим проектом и переселился в лабораторию… Конечно, осознавать, что я же и была этим проектом, немножко странно. И даже не то, что сам этот факт выходит за границы человеческого понимания, а то, что он не вызывает у меня каких-то определённых эмоций, кроме, пожалуй, растерянности. Не выходят из головы его последние слова: если он знал, что активация машины вызовет взрыв, что он сам не переживёт эту заключительную фазу эксперимента, что не увидит как я становлюсь человеком и не сможет насладиться, так сказать, плодами своих усилий – зачем же он её всё-таки активировал? Надеялся, что всё обойдётся? Или что машина не сработает? Нет, он сделал запись в дневнике и загрузил в мою память, он отдал мне ключ, который я то и дело теребила последние пол часа, ушедшие на то, чтобы заставить Брэнду забрать назад свою футболку, сесть за руль и не делать вид, будто она не помнит адреса – он знал наверняка, что не выживет. Тогда зачем? Зачем он это сделал? Ответа я не нахожу…

На последнем, этаже всего одна дверь - справа от лестницы, в полутьме за границей тусклого пятнышка света от настенного светильника с матовым абажуром. Когда я распускаю узел кожаной ленты, плотно охватывающей шею, пальцы предательски дрожат. Это ужасно, неправильно, я не хочу быть такой! Почему я так волнуюсь, если не испытываю к Грегу того, что он, если верить последней записи, чувствовал по отношению ко мне? Потому что не понимаю этого? Или боюсь когда-нибудь понять?.. Слишком много мыслей, переизбыток двойственности. Если это побочный эффект "очеловечивания", то я на такое не подписывалась!.. Чёрт, да открой же ты уже эту дурацкую дверь!
Удивлённая собственным эмоциональным всплеском, я, наконец, справляюсь с ключом, и он попадает в замочную скважину. Щелчок – и я могу войти.
Мгновенно в лицо ударяет волна затхлого, насыщенного пылью воздуха. Оставив дверь на лестницу открытой, шарю по стене в поисках выключателя. В полосе света медленно клубятся облака пыли. Под пальцами потрескивают ошмётки облупившейся краски и с шелестом оседают на пол. Когда я всё-таки нащупываю выключатель, одинокая лампочка над плитой оказывается неспособна протиснуть достаточно света сквозь толстый налёт грязи и копоти, в результате чего разница между "до" и "после" практически незаметна. Однако мне удаётся разглядеть диванчик и кресло с продавленными сиденьями и истёртой обивкой, рассохшиеся кухонные тумбы, покрытые ржавчиной холодильник, плиту и мойку, в углу у окна – стол и два разномастных стула, в другом углу – старенький телевизор и музыкальный центр. И всё это на фоне неровных, в хлопьях отставшей краски, стен и потрескавшейся, в разводах, плитки в зоне кухни. Неужели Грег ни разу не был здесь за весь описанный в дневнике год? Такое ощущение, что намного дольше…

+3

Остальные комнаты выглядят ничуть не лучше – всюду запустение, пыль, заброшенность. И холод. Странно, что летом в квартире может быть так холодно и при этом так душно. Переходя из общей комнаты в спальню, из спальни в импровизированный кабинет, в котором никто не удосужился даже покрасить бетонные стены и положить на пол линолеум, я открываю настежь окна, впуская воздух летней ночи, разгоняя густой застоявшийся дух покинутого жилья.
Присев на краешек кровати в спальне, которая выглядит чуть лучше остальных комнат, так как покрывающие стены обои грязно-горчичного цвета лишь немного покорёжились от влажности, я задумываюсь, не зря ли уговорила Брэнду уехать. От мысли, что придётся забираться под это отсыревшее покрывало, чтобы хоть немного согреться, меня передёргивает. Да и вообще, чего ради я сюда притащилась? Что надеялась здесь увидеть? И самое главное – что вообще намерена делать дальше? Впервые я всерьёз задумываюсь о таком абстрактном понятии, как будущее. Потому что применительно к моей скромной персоне оно приобретает весьма животрепещущий оттенок. Пробираясь по подземным коридорам, шагая по травянистым лугам под звёздами, следуя за Брэндой в самое сердце самого настоящего города и блуждая по закоулкам собственной памяти, я воспринимала исключительно момент, секунду, мгновение. Всё, что происходило "здесь и сейчас" было настолько ново, что поглощало всё моё внимание. Теперь же, вновь отрезанная от внешнего мира бетоном стен и электрическим светом ламп под потолком, оставшись один на один с незнакомыми предметами чужой квартиры – его квартиры – я чувствую не только гнетущую тяжесть стучащегося в сознание нового, но и засасывающую, жуткую в своих масштабах пустоту будущего, пропитанного, насыщенного, искрящего неизвестностью, а самое главное – днями, неделями, месяцами и десятилетиями существования. Мне вдруг становится страшно. Стены внезапно словно разбегаются, отодвигаются друг от друга всё дальше и дальше, образуя между собой вакуум, разрывающий лёгкие, давящий на барабанные перепонки, перехватывающий горло. Обхватив голову руками, я сжимаюсь в комок на краю кровати в попытках скрыться, спрятаться, исчезнуть. Меня нет…

***
Прихожу в себя я внезапно, как от толчка. Спускаю ноги с кровати и погружаюсь босыми ступнями в толстый слой пыли на полу. В комнате светло, должно быть, наступило утро. Из открытого окна веет прохладой и озоном – может, ночью была гроза? Прочерчивая в пыли спиральные дорожки, по подоконнику снуёт небольшой паучок, деловито восстанавливая разорванную мной паутину. Мягко и неслышно ступая, иду к комоду у противоположной стены, по пути на голые бёдра и руки оседают невидимые паутинки, принесённые с улицы ветром. Ранняя осень – пора летящих тенёт… Я помню, что над комодом должно висеть зеркало – к нему-то я и спешу, ведь я ещё не видела собственного отражения! Спешу, почти не замечая, что стены в комнате вовсе не горчичные, а белые, как и шторы, и комод, пыль и паутина…

Подлетаю к зеркалу без рамы, с нетерпением заглядываю в него – и в ужасе отстраняюсь, едва сдерживая крик: из мерцающей глубины на меня смотрит нечто с бледной полупрозрачной кожей, пустыми глазами и тонкой, кривящейся в демонической ухмылке линией рта. Сквозь кожу скул и шеи просвечивают время от времени искрящие проводки и перемигивающиеся лампочки в переплетении с пульсирующими красным сосудами. И что самое страшное – я не могу отвести взгляд...
...Но зато могу проснуться.

***
Сажусь в кровати так резко, что опутавшее меня покрывало с треском рвётся, наконец освобождая затекшие руки. За окном по-прежнему темно, ветер захлёстывает комнату волнами влажного тепла и аромата летнего дождя, откуда-то издалека доносятся глухие раскаты грома – гроза уходит. С трудом поднявшись, иду к комоду – по скрипучим доскам грязного пола, мимо открытого окна (никакой паутины), к тусклому, испещрённому трещинами зеркалу. Когда поднимаю взгляд чтобы встретиться со своим отражением, сердце стучит громко и беспорядочно, следуя отголоскам кошмара. Но по ту сторону мутного стекла я вижу только встрёпанную девушку в изодранной футболке и джинсах. "Надо будет раздобыть что-нибудь поприличнее, прежде чем соваться на улицу" – мелькает мысль, но быстро исчезает, потому что девушка в зеркале хмурится. Я поднимаю руку и убираю с лица лезущие в глаза пряди. Девушка делает то же самое. Я невольно улыбаюсь и закладываю волосы за ухо, она повторяет мои движения. Нет, не то чтобы я не знала, что такое отражение, но одно дело знать, другое… Да, я и впрямь не помню, чтобы в "лаборатории" были зеркала… Но очертания собственного лица мне всё же знакомы – где я могла их видеть?.. Ах, ну да… Почему-то вся радость первооткрывателя мгновенно улетучивается, когда до меня доходит: Грег и его вечный взгляд – глаза в глаза, мои в его, за стёклами очков… Получается, мы оба смотрели на одно и тоже… Я ёжусь – отчасти от какого-то мерзкого чувства неприязни к самой себе, отчасти от холода. Порывшись в комоде и натянув обнаруженный там свитер, я скидываю джинсы и кроссовки и залезаю под порванное в нескольких местах покрывало в надежде, что кошмары дважды за одну ночь не снятся.

***
Утро, настоящее утро, а не та фантасмагория, что привиделась мне накануне, застаёт меня крепко спящей, запутавшись в слишком большом для меня бордовом свитере - ногами на подушке, злосчастное покрывало сброшено на пол, руки раскинуты в стороны на всю ширину кровати. Кажется, я никогда не чувствовала себя лучше – лёгкой, парящей, свободной. Красноватый сквозь закрытые веки свет солнца становится золотым, когда я открываю глаза. И вся комната в его лучах преображается, оттенок стен уже мёд, а не горчица, комод не старый и покосившийся, а винтажный, зеркало не мутное, а с муаром! Бодро вскочив на ноги, я начинаю рыться в комоде в поисках чего-нибудь более презентабельного, чем рваная майка, гневно закинутая в угол. Останавливаю выбор на мужской рубашке в полоску – если вот так закатать рукава, а снизу завязать узлом, получится вполне ничего. А рваные джинсы сейчас вообще в моде! На выходе из квартиры меня чуть заносит в сторону, так что я едва успеваю уцепиться за перила, чтобы не полететь с лестницы. Списав инцидент на банальный недосып, спускаюсь на улицу и отправляюсь на знакомство с городом, носящим, если верить Грегу, благозвучное имя Сэнт Клэр.
К середине дня, вдоволь покружив по улицам и налюбовавшись небоскрёбами и невысокими многоквартирными домиками, особняками и магазинами, я выхожу к парку. И без того не обделённый газонами и деревьями город к тому же изобиловал и разнообразными зелёными зонами: от крохотных клочков земли между двумя высотными зданиями, где вокруг прудика теснились осины и липы, до обширных площадей с клумбами, лавочками и фонтанами.

Как выяснилось теперь, была в Сэнт Клэр и Фестивальная Площадь, о чём гордо возвещала вывеска над входом, обозначенным увитой цветами перголой: ровная свободная площадка, уставленная палатками, увенчанными гигантскими хот-догами, автоматами с мороженым, оборудованная будкой, где можно было сделать моментальную фотографию, и даже катком и пунктом проката роликов. Продавцы, до этого со скучающим видом перебрасывавшиеся ничего не значащими фразами из-под своих навесов, при виде меня оживляются, приосаниваются, начинают приветливо улыбаться. Увы, господа, ничего купить я у вас не смогу. В глубине парка, у беседки, я замечаю девушку, склонившуюся над каким-то цветущим кустиком. Узнав эти короткие каштановые волосы, я невольно улыбаюсь и устремляюсь к ней. Продавцы провожают меня неодобрительными взглядами, видимо, определив нас в одну шайку неплательщиков.
− Эй, Брэнди! − окликаю я знакомую. Девушка оборачивается, на лице попеременно появляются сначала радостная, затем смущённая улыбка, удивление и, наконец, обеспокоенность.
− Вижу, ты нашла неплохую замену моей отвергнутой футболке, − с осторожной улыбкой произносит она, когда я подхожу ближе, − Как квартира? Слушай, зря я вчера уехала, ночью гроза была, а там наверняка даже окна толком не закрываются…
− Да всё нормально, − прерываю я покаянную речь Брэнды, − я окна и не закрывала, такой чудесный воздух был… − тут внезапно всё вокруг делает резкий скачок влево, а в правый бок мне ударяется что-то явно деревянное на ощупь.
− Эй, Тэсс! Тэ-э-эсс! − голос доносится как будто издалека, перед глазами всё плывёт. Наконец, мне удаётся сфокусировать взгляд на лице Брэнды – встревоженном, серьёзном.
− Ты как? − спрашивает она, помогая мне отцепиться от столба беседки и присесть на ближайшую лавочку, − Бледная, просто ужас какой-то. Ты сегодня завтракала? − я непонимающе смотрю на неё, − А вчера ужинала? − продолжает допрос девушка со всевозрастающей интонацией, − Ну-ка рассказывай, когда ты последний раз ела? Только не говори, что у меня дома, это же чёрт те когда было!
− Эмм, вообще-то… − мне немного не по себе, так как этот вопрос явно её очень нервирует, − Честно говоря, я вообще никогда этого не делала… А что, мне это нужно?..

Брэнда на секунду замирает, а затем взрывается:
− Ты что, смеёшься?? Ты вообще не поняла, что с тобой происходит?! − тут она опасливо оглядывается и понижает голос до полушёпота, − Считай, что ты теперь человек, так что тебе нужно и есть и пить и, простите, в туалет ходить! Это-то ты хоть раз делала?.. Чёрт, я же приносила тебе в тот вечер печенье с чаем, а утром тарелка была пустая… Наверное, Стэф всё умяла… И вообще, я не о том! Так, рассказывай, что ты сейчас чувствуешь: физические ощущения, эмоции.
В ответ на её выжидательный взгляд я могу только озадаченно уставиться на собственные ладони. Что я чувствую? Об этом что, можно говорить вслух? И какими словами, позвольте узнать?.. Когда молчать, судя по выражению глаз Брэнды, становится уже опасно, я всё-таки решаюсь попробовать проанализировать свои ощущения, не забыв упомянуть лёгкость во всём теле вообще и странную воздушность в голове в частности. Когда я замолкаю, Брэнда качает головой:
− Да-а, подруга, у тебя, похоже, голодная эйфория! Неудивительно, что ты всего остального не замечала! Так, сейчас давай быстренько вон в ту будочку, там разберёшься, что делать, я думаю. Только… − дальше она шепчет мне несколько слов на ухо, от которых к щекам приливает жар – наверняка я краснею, − А я пока куплю мороженое, тебе срочно нужна глюкоза! Ну, иди-иди!
Несколько минут спустя я сижу на той же лавочке, с жадностью поглощая зеленоватый прохладный шарик в вафельном стаканчике, и чувствую себя гораздо лучше. Благодаря нашёптанным Брэндой напутствиям в будочке всё прошло благополучно, хоть и слегка удивительно и странно. Да, быть человеком определённо очень хлопотно, столько нужно проделывать действий, чтобы поддерживать организм в рабочем состоянии! Теперь, когда в голове нет больше воздушной лёгкости, я замечаю, как жадно урчит мой собственный желудок, требуя чего-нибудь посущественней, чем фруктовый лёд, как мысли текут более плавно и логично, и как преображается всё вокруг, лишённое голодной дымки: газон не такой уж идеальный, то там то здесь виднеются проплешины и сорняки, краска на колоннах беседки слегка потрескалась, по небу пробегают облака, а улыбки продавцов вовсе не искренние, а очень даже натянутые. Но всё это отнюдь не портит мне настроения, я даже рада, что перестала безоговорочно восхищаться всему вокруг, теперь я могу просто воспринимать этот новый мир во всех его красках – ярких и тусклых – с интересом и давать ему адекватную оценку.

А вот оценить собственное поведение, точнее, его последствия в виде девушки, сидящей рядом со мной и увлечённо рассказывающей о сборе растений для гербария в помощь научному институту, уже сложнее. После всего того, что она обо мне знает, что она слышала – как мне следует с ней разговаривать? Что она обо мне думает? Почему не шарахается, как от чудовища? Как может разглагольствовать о цветочках, зная, что в данную конкретную минуту уже вполне органическая кровь несётся по сосудам со стенками из биопластика, а материал костей только-только начинает замещаться насыщенными кальцием живыми клетками?..
− Тэсс, − окликает она меня, видимо, уже не в первый раз, − Слушай, я знаю, о чём ты думаешь. Почему я не шарахаюсь от тебя после всего, что тогда услышала. Во-первых, я уже этого не сделала тем вечером, так с чего бы поступать иначе сейчас, − Брэнда делает попытку улыбнуться, но в глазах прячется неуверенность, − А во-вторых… Я сама не знаю, почему. Сначала я думала, что – только не обижайся – что ты интересна мне только как научный феномен. Этого, конечно, отрицать нельзя, поначалу так и было. Но потом я поняла, что уже не думаю о тебе, как о технологической диковинке, а воспринимаю как человека, которому надо помочь. То есть, как будто и не было тех практически полных суток экскурса в мир научной фантастики! − она на минуту замолкает, а я жду, удивлённая её проницательностью, − В общем, я не уверена, что смогу вообще это переварить, да и нужно ли это… Так вот, я подумала… − продолжает она не очень уверенно, − Давай будем считать, что я не в курсе, окей? Нет, конечно, со всякими техническими, так сказать, делами, как сегодня, например, я помогу, а так, если оставить всё это за кадром… − она улыбается, протягивает мне руку, − Друзья?
Секунду я ошалело смотрю на неё, а потом улыбаюсь в ответ и пожимаю протянутую руку. Друзья... Что ж, наверное, это хорошо.
Брэнда улыбается шире:
− Тебя подвезти?

***
Удивительно, как быстро можно ко всему привыкнуть! Даже не верится, что всего несколько дней назад я понятия не имела о вкусе пищи, о необходимости отдыха, о том, какие ощущения может вызвать музыка или книга. Последнее меня особенно заинтересовало – на книжной полке Грега среди различных справочников и энциклопедий отыскалось несколько научно-фантастических романов и даже один детектив. Авторы фантастики описывали неизвестные миры, даже другие галактики так, что казалось, будто они там самолично побывали, а чувства и переживания героев резонировали где-то глубоко внутри. Часто они, конечно, вызывали непонимание, но я делала скидку на свой ещё малый опыт в этой области и рассчитывала перечитать книгу попозже, когда испытаю кое-что из описанного на себе. Детектив же показался немного скучным, хоть и более полезным с точки зрения знакомства с бытом, межчеловеческими отношениями и некоторыми нормами этики. Надеюсь только, что роман был не прошлого века…
Сейчас же я устроилась в кресле с коробкой мороженого и книгой под названием "Гиперион"(*)

Первая книга в серии из четырёх романов Дэна Симмонса, повлиявших как на меня, так и на историю Тэслы)

, где хватает и того и другого. На кофейном столике мирно горит принесённая из спальни лампа, почищенные обивки дивана и кресла уже не кажутся такими тусклыми, на полу ни следа пыли, в спальне – новое, одолженное Брэндой покрывало. Все эти преображения – её заслуга. После того, как в мой первый день в городе она подвезла меня до дому и напросилась в гости, никакой альтернативы, кроме как хватать тряпку и начинать приводить квартиру в порядок, не оставалось. Я поражаюсь её энтузиазму и энергии и до сих пор недоумеваю, что же такого она нашла в общении со мной, ведь я, в отличие от неё, не могу поведать ей ни историй из детства, ни школьных баек. Спросить пока не решаюсь, если верить книгам, для таких бесед ещё рановато. И хотя это странно и непривычно, пусть в неухоженной и требующей ремонта, но чистой квартире, с книгой в руках и Брэндой на телефоне я действительно начинаю чувствовать себя человеком…

Невошедшее

Для начала - мордочки Брэнды. Как же она мне нравится! Она может быть такой разной!) Кстати, в прошлый раз не указала её создателя, но с подачи Алиссы я вспомнила, где брала симку, так что исправляюсь: моя Брэнда - это Alice Cullen, творение adriana0989 с TSR






Грустняшка-Тэсс. Брэнда куда-то убежала, оставив нашу ГГ в расстроенных чувствах. Что же она ей такого сказала, интересно?


А на самом деле Брэнди и Тэсс отлично провели время в парке, даже сыграли в футбол))




Ну и напоследок - скрин из ночного кошмара)) В общий отчёт не пошёл по причине лени автора, который не пожелал возиться с фотошопом, изображая описанные в тексте эффекты

Техничка о_О

Крохотная, но всё же) Итак, мы заселились в квартиру по известному адресу, истратив на это практически все деньги (да, неполных 2000 - это для меня мало))))

От автора...

Всё-таки что-то мне в этом файле не нравится... Что именно - так и не поняла, а тянуть с выкладыванием дальше и ждать, когда я с этим разберусь, было уже совсем не комильфо) Так что извиняйте, если было скучно...)