Должно быть, я выглядела жалко, обдумывая всевозможные варианты и размышляя о своей дальнейшей судьбе - проходивший мимо мужчина внезапно опустился на ступеньки рядом, и поинтересовался все ли у меня в порядке. Признаюсь, в первую очередь я оценила его волевой подбородок, манящие глаза и голос с легкой хрипотцой - похожий был у папочки, и в какой-то момент мужчина показался мне почти знакомым и даже почти родным. И только потом я оценила, насколько внимательно и участливо он отнесся ко мне, ведь остальные просто проходили мимо, будто не замечая. Мужчина был с иголочки одет, ухожен и пах восхитительным терпким парфюмом. Иными словами, производил исключительно приятное впечатление. На вид ему было немного за тридцать, и совершенно не удивительно, что в первый момент я приняла его за студента и пожаловалась на профессора Добсона. Собеседник внимательно выслушал меня, периодически усмехаясь эпитетам, которыми я награждала нелюбимого лектора.
- Да, - согласился он с легкой улыбкой, когда сбивчивая пламенная речь иссякла. - Брайан тот еще засранец, не поставить зачет такой красивой леди.
Мои щеки вспыхнули стыдливым румянцем. Не знаю, что именно явилось первопричиной: то, что мне только что внезапно отвесил комплимент привлекательный мужчина, или то, что незнакомец назвал профессора по имени. Возможно, это его сын или младший брат, а я тут разоряюсь на нелестные эпитеты.
- Не грусти, думаю, я смогу помочь, - красавчик подмигнул и, легко поднявшись, отправился дальше по своим делам, оставив меня в подвешенном состоянии.
На следующее утро нашей с Эш проблемы больше не существовало, в колонке с оценкой напротив наших фамилий стояло уверенное "зачтено", выведенное рукой профессора Добсона. Значит, обошлось без хладного трупа. И на том спасибо, мой таинственный благодетель. Впрочем, встреча с ним не заставила себя долго ждать.
Он встретил меня тем же вечером, когда я выходила из корпуса. С улыбкой и цветами.
- Мисс Брайс? Или все-таки мисс Дессоренто? - он слегка прищурился, будто хитрил. Наверняка он уже знал мою фамилию от вышедших ранее одногруппников. Те ничего не умели держать в тайне.
- Мисс Брайс, предчувствие тебя не обмануло.
Деловая этика учит журналистов не переходить на "ты" раньше времени. Но я посчитала, что время уже пришло. В тот момент мне дико польстило, что взрослый мужчина обратил на меня внимание без того, чтобы падать на него с барной стойки или расхаживать по его квартире в чужой ночной сорочке. Мы стояли рядом, у него в руках были эти дурацкие вездесущие розы, на безымянном пальце не было кольца, и мы оба были свободны от обязательств. Так начался наш роман, позже неожиданно переросший в серьезные отношения.
Спустя полтора года я получила не только сердце, но и руку своего профессора.
Вернее, к счастью, не своего. Он преподавал на кафедре управления, и ему не приходилось принимать экзамены у будущих журналистов. Как любила повторять Кэрол, в нашем случае уже само словосочетание "сдавать экзамен" имело сексуальный подтекст. А что я могла поделать? Механизм был запущен и не подлежал остановке. Эл завладел моим сердцем, и отношения полностью поглотили нас обоих.
Мы могли часами гулять вдвоем в любую погоду по территории кампуса или вне ее, разговаривая, прерываясь лишь для того, чтобы слиться в очередном поцелуе. Могли сидеть в библиотеке, попивая кофе и листая прессу (к сожалению, мне это полагалось, хоть я и сопротивлялась - плохие новости из Бриджпорта в желтой колонке выводили из себя). А могли закрыться в его спальне и часами не вылезать из постели, забывая обо всем, даже о приеме пищи.
Конечно, были и негативные моменты вроде диких сцен ревности, которые мы устраивали друг другу, но разве же это не доказательство нашей любви? Разве это стоило того, чтобы зацикливаться и не развивать отношения? Мне было хорошо с этим человеком. Не спокойно, нет. Просто хорошо и легко.
В ночь накануне защиты дипломной работы я по обыкновению волновалась о качестве написанного, в сотый раз перепроверяла теоретическую информацию, вчитывалась в практическую часть, чтобы не допустить ни единой ошибки, помарки, опечатки. Все должно было быть идеально. Наверное, такую фанатичную педантичность привил мне мой профессор, не упускавший из виду ни одной детали, потому что хоть я и славилась своей внимательностью, но прилежание никогда не являлось моим коньком.
- Перестаньте, девочки, - Эшли отложила модный журнал и серьезно посмотрела на нас с Самантой. - Ну серьезно. Хватит уже заниматься, все равно за ночь до экзамена ничего не измените.
Саманта Грей, третий элемент нашей дружной команды и наша соседка по комнате, покорно отложила кисть и отошла от мольберта, послав мне слабую нервную улыбку. Саманта училась на том самом художественном факультете, на который могла бы поступить и я, если бы не сделала ставку на журналистику. Надо признать, мое направление было не так плохо, писать мне нравилось. Конечно, это не танцы, не музыка, но если вставить в уши плеер и взять ручку, получалось недурно и от души.
- Как ты можешь не нервничать? - вступила я в схватку с Эшли, краем глаза продолжая вычитывать текст, как нас учили на литературном редактировании.
- Легко, - пожала плечами блондинка. - Я вообще не напрягаюсь по мелочам. Тем более что...
Что же там было тем более мы так и не узнали - в дверь уверенно постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Да, признаю, Эл зачастую вел себя излишне самоуверенно и нахально, заставляя девчонок тихо беситься. Но ведь у каждого свои недостатки, верно?
- Общий привет, - отсалютировал он. - Мисс Дессоренто, мисс Грей, - он прищурился и с иронией добавил. - Мисс Брайс...
- Профессор...
Это была просьба декана - вести себя на территории кампуса менее фамильярно. В конце концов дело окончилось глубокой иронией: даже в своей квартире за пределами кампуса Эл упорно называл меня не по имени, а именно мисс Брайс. Я в ответ на иронию звала его профессором.
Моя очередная запретная связь. Такая манящая, такая притягательная. Красивый, сильный мужчина, более, чем на десять лет меня старше. Осталось только выяснить, что же во мне такого особенного, что я их привлекаю. Ладно в Бриджпорте, но в СимЮниверс я никто и звать меня никак, и даже светлые волосы и длинные ноги, вознесшие меня на вершину популярности в школе, не играли здесь никакой роли. Так что от светлых волос я избавилась.
- Все учишь? - подходит сзади; холодные пальцы пробегают по шее, обхватывают плечи. Нежно, легкими прикосновениями, но настойчиво и уверенно. Как и должен делать настоящий мужчина. - Ты ведь умная девочка, Джейн, - произносит он в самое ухо до неприличия интимным шепотом, от которого по телу бегут мурашки. - Отвлекись хоть немного. Я даже знаю на что.
- Здесь же девчонки, - мой голос слегка севший, но звучит твердо.
Я могу ему отказать. Могу. Отворачиваюсь к столу, демонстрируя крайнюю заинтересованность выключенным экраном ноутбука.
- Мы не можем их выгнать, - уточняю я.
- Вообще-то я имел в виду вот это.
В поле зрения левого глаза внезапно появляется красный бархатистый предмет в форме короны с вышитым золотистыми нитками логотипом VR. Надо же, корона, как символично! Дыхание перехватывает, во рту резко становится сухо, когда я понимаю, что это. Смотрю на коробочку, и множество мыслей ураганом проносится в голове. Сначала мне кажется, что это все глупая шутка, что это не может быть всерьез. Он что, правда делает мне предложение? Это не сон? Потом я начинаю задумываться, что в коробочке может находиться что угодно - серьги или... или... или все-таки кольцо. В комнате тихо, никто не издает ни звука, кажется, даже Эшли затаила дыхание. Наконец легким щелчком пальца Эл открывает бархатистую корону, и наше девичье трио издает тихое "ааах!". На белоснежной подушечке покоится кольцо в форме сердца, украшенное россыпью бриллиантов общей стоимостью... я даже боюсь подумать какой. Он что, банк ограбил?
- Мисс Брайс, - он усмехается уголком губ. - Согласитесь ли Вы стать моей женой?
Я вспоминаю желтую прессу. Я вспоминаю колонку сплетен в "БриджпортНьюс". Я вспоминаю два худших в моей жизни разворота "Celebrities". И губы сами шепчут "да", пока на глаза наворачиваются слезы. Будем считать, что это были слезы счастья.
- Ох, какое красивое, - щебечет Эшли.
- Наверное, стоит огромных денег, - вторит ей Шэннон.
- Вы такие молодцы, что решились, - улыбается Саманта.
Мы по обыкновению собрались на кухне впятером, остальные уже разъехались по домам, а наша компания продлила себе университетские деньки еще немного, удостоившись красных дипломов. Теперь мы должны были получить их на торжественной церемонии прямо из рук ректора. Эймер тоже здесь, но почему-то не присоединяется к всеобщему веселью, более того, его слишком серьезные фиолетовые глаза смотрят осуждающе, пока девчонки вздыхают над кольцом, а на моем лице играет улыбка от уха до уха. Возможно, Кэрол тоже не считает нашу свадьбу хорошей затеей, но она хотя бы не строит из себя строгих родителей два-в-одном.
- Шампанского, братишка? - весело интересуюсь я, но Эйм остается безучастным. - Да брось, потом поубиваешься, что не удостоился звания "самый-самый-самый". Не всегда же тебе одному быть таким особенным, раздели нашу скромную трапезу.
- Во-первых, - брат подсаживается ко мне и отодвигает бокал с вином подальше. - Я не вижу здесь трапезы, если только алкоголь не стал для вас заменителем пищи. Во-вторых, тебе уже хватит. И, в-третьих, я хочу, чтобы ты прекратила это немедленно.
- Не надо делать из меня алкоголика, - возмущаюсь я. - Что я должна прекратить? Пить?
- Нет. Делать вид, что ты счастлива.
Его слова звучат слишком громко. Раскатисто. Оглушают, путают мысли. Больше всего на свете мне хочется зажать уши руками, закрыться от его бьющих наотмашь слов. Мне больно, больно почти физически, пусть братишка и не сказал ничего обидного. Мне больно от одного только осознания, что он видит меня насквозь, подмечает ту фальшь, что я выдаю на публику, в которой почти убедила саму себя, и которая дала трещину, стоило только кому-то озвучить свой приговор. Эймер всегда был умным, знал меня как облупленную, знал, что у меня на уме. Я закрываю глаза и выставляю вперед руки, пытаясь отгородиться от окружающего мира. Кажется, Эшли неловко и неестественно громко смеется, стараясь сгладить момент неудобной истины.
- Ты можешь прятать от меня газеты и журналы, Зои, но новости в интернете никто не отменял, - его голос режет без ножа, и я прячу лицо в ладонях, сдавливая веки, чтобы не дай Максис не брызнули слезы; девочкам совсем незачем видеть мои истерики, да и я сама ненавижу плакать. - И знаешь, на что больше всего похожа твоя свадьба? На очень глупую месть в ответ на его женитьбу. Просто подумай над моими словами. Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты совершала ошибки, о которых потом будешь жалеть.
Чувствую, как его рука ложится на плечо, но не получив ответа, братец встает из-за стола и покидает кухню. Кто-то доливает шампанское в бокал и пододвигает ко мне. Ласковый голос Кэрол уговаривает:
- Выпей, полегчает.
Самое главное, что я люблю в своих девчонках - они никогда не будут сплетничать у меня за спиной. Что произошло в кухне, не покинет ее стен, не дойдет до недоброжелателей и Эла. Но мне все равно кажется необходимым прояснить некоторые моменты. Чувствую себя раненным загнанным в угол зверем.
- Хорошо, давайте так. Я выхожу замуж не потому что мужчина, который мне нравился в Бриджпорте, женился. То есть, поэтому тоже, если быть совсем уж откровенной. Но первая и главная причина в том, что я хочу замуж. За порядочного, ответственного человека. Такого, как Эл. Потому что я люблю его, а он любит меня. Потому что мне нужна его поддержка, чтобы вернуться домой, чтобы начать новую жизнь. Мне страшно, ясно?
Четыре пары глаз испуганно изучают мое лицо, кажется, начиная понимать, что вовсе не знали меня все три года. Да, я осознаю, что я только что сказала. Мне страшно. Страшно возвращаться в Бриджпорт. Страшно думать о том, решилась ли проблема с волками. Страшно представлять себе как встречусь с тем, кого называла - и продолжаю называть в своих мыслях - мужчиной мечты; мне страшно встретить его жену, посмотреть ей в глаза. Бриджпорт не такой уж большой город, в нем постоянно натыкаешься на тех, кого хотел бы встретить меньше всего в жизни. Но пора бы повзрослеть. Пора выйти из тени. Я уже большая девочка, и должна встретить жизнь лицом к лицу с высоко поднятой головой, а не пытаться прятаться и убегать. И я хочу, чтобы рядом со мной был надежный и заботливый мужчина. Сугубо женская слабость, я же не так много прошу, правда? Ну давайте, приверженцы любви и сказок о принцах на белом коне, бросьте в меня камень, скажите, что я была неправа. Ведь я действительно была.
Мы покидали студгородок спустя четыре дня - стояла шикарная погода, нещадно палило солнце, и Эшли все убивалась, что в этом году ей так и не удалось загореть, а в родном Мунлайт Фоллс из этой затеи точно ничего не выйдет. Прощались у машины, обнимаясь, обещая созваниваться как можно чаще, а на лето и вовсе выбираться куда-нибудь на совместный отдых. Кэрол зовет в родной Санлит Тайдс, но сразу предупреждает, что гулять будем по ночам, ведь вампирам не положено разгуливать по солнцу. Каждый из нас отправляется домой, где его ждут любящие родственники.
Эймер садится в свою машину, я сажусь к Элу в шикарную последнюю модель каймана - его подарок на нашу помолвку. Ради меня этот человек простился с СимЮниверс. В Бриджпорте ведь тоже есть университеты, пусть и не такие престижные, но меня все равно не покидает мысль о том, что я своими руками ломаю ему жизнь. Радовало хотя бы то, что Эл говорил, у него в Бриджпорте есть квартира, которая осталась в наследство от матери. Во всяком случае, по папочкиному недовольному тону в телефонном разговоре я поняла, что если я приведу в дом мужчину, их с мамой это не порадует. И почему взрослеть так сложно? Сразу появляются раздирающие разногласия с родителями. К сожалению, как выяснилось по пути в столицу, разногласия были не последними.
- Я не думаю, что тебе стоит возвращаться к родителям, - внезапно признался Эл, скосив глаза на радиоприемник, только что пообещавший слушателям поставить в эфир новый сингл папочкиной группы сразу после рекламы.
Его слова стали для меня полной неожиданностью. Первые несколько дней я действительно собиралась провести в Брайс Мейнор. Я бы пожила с родителями, успокоила их, познакомила с будущим мужем. У нас была такая договоренность, так что изменилось?
- Твоим родителям сейчас надо разобраться в своих отношениях, - внезапно произносит Эл. - Им не до нас. Я понимаю, тебе неприятно такое слышать, но...
Он старательно отводит глаза, предпочитая смотреть куда угодно, но не на меня. Нервно проводит по волосам от макушки к затылку, зачесывая их назад, но под слоем геля те возвращаются в исходное положение. Я скрещиваю руки на груди и смотрю на своего будущего супруга с вызовом. Что вообще происходит? О чем он? Наконец, мой профессор решается и, оборачиваясь ко мне всем телом, произносит:
- Зои Джейн, лучше ты узнаешь об этом от меня, чем от кого-то на улице, - он делает паузу и на выдохе произносит. - У твоего отца есть другая женщина.
Смотрю на него, вижу шевелящиеся губы и сочувствующий взгляд. Но что такое он говорит? Откуда он взял все это? Мне больно, неприятно, что мой мужчина говорит такое о семье, частью которой планирует стать. Я не собираюсь верить нелепым слухам. Это ведь мои родители, почти двадцать лет состоящие в счастливом браке. Это же мой папочка, он не мог, не посмел бы предать маму!
- Что за бред? Какая еще другая женщина?
- К сожалению, это не бред, малышка. Весь город судачит об их связи. Есть фотографии, но ты же понимаешь, они никогда не пойдут в публикацию, потому что им обоим не нужна огласка. И она просто не пропустит их ни в один журнал.
Он медленно подводил меня к верной мысли, за которую я должна была ухватиться. Могущественная она, подмявшая под себя все печатные издания Бриджпорта. Женщина, контролирующая конечный продукт любого издательства. Не просто журналист, а ведущий журналист Симляндии, своими резкими высказываниями разносящий в пух и прах знаменитостей и теневых бизнесменов. Мамина лучшая подруга. И мой папочка? Все еще отказываюсь верить. Я видела эту Данию, она красивая женщина, но маме даже в подметки не годится.
- В бардачке, - тихо произносит Эл, и моя рука не медля тянется в указанном направлении.
На колени выпадает фотография, содержание которой выбивает из меня воздух. В машине резко перестает хватать кислорода, в голове воцаряется вакуум; хочется заплакать, чтобы слезы застилали глаза, и они больше не видели такого чудовищного предательства. Но слез нет, как и нет сил отвести взгляд от отвратительной сцены, от соприкасающихся губ папочки и рыжей мерзавки, от ее идеально наманикюренных пальцев в его волосах. Вселенная разрывается разноцветными вспышками перед глазами, плывет, покачивая меня на волнах дурмана. Невозможное возможно. Крепость, выстроенная вокруг моей семьи, при ближайшем рассмотрении оказалась лишь карточным домиком, состоящим из пиковых дам и ухмыляющихся джокеров. Пример идеальной семьи перед глазами растаял словно мираж. И больше ничто не важно.
- Отвези меня домой, - устало произношу я. - Хочу собрать вещи.