[Седая]

Минус седьмая. Обжигающие отголоски.

Минус седьмая. Обжигающие отголоски.

- Мам! – весело крикнула девочка, подбегая к матери. Она бросилась к ее ногам сзади, обнимая за юбку, из-за чего женщина испугалась и едва не упала. Обернувшись и покачав головой, крестьянка не сдержала улыбки – прекрасно понимала, что чувствует ее дочка, как она скучает, пока мать собирает урожай зерна. Ребенку не объяснишь, что иначе зимой они погибнут без пропитания, ему просто нужно внимание, забота и любовь, которые родители не могли ей дать. Если бы они только были чуть-чуть побогаче, если бы не пришлось каждый год надрываться в поле, если бы только налоги были чуть меньше…
- Шарли, - серьезно проговорила женщина, присела на колени и прижала дочку к себе, стиснув в руках. Она слишком маленькая, чтобы понять, сколько боли и отчаяния скрывается в объятьях матери. Слава богу, еще слишком маленькая, хрупкая; пытается также крепко обнять маму, но не получается, не выходит вцепиться так, чтобы никуда и никогда не отпускать. Момент продлился недолго – женщина четко следила за временем, понимая, что сейчас, в самый разгар сезона, нельзя терять ни минуты. Она отпустила дочку и еще раз внимательно посмотрела в ее глаза. – Шарли.

- Мам? – в уголках глаз девочки застыли капельки, которые готовы были политься по щекам в любую секунду. Но она держалась. – Пойдем домой? Я еле успокоила Ио…
- И ушла, оставив его в одиночестве дома? – возмутилась перепуганная женщина, хоть и понимала, что не может требовать от семилетней дочери воспитания годовалого сына. Всем тяжело. Но ребенок остается ребенком, и ругать его за то, чего он физически не может…
- Нет, нет, - замотала головой перепуганная девочка. – Он уснул, я попросила бабушку Райни присмотреть за ним на всякий случай, но, думаю, успею вернуться к его пробуждению.
Женщина мягко улыбнулась и с гордостью посмотрела на дочку. Боги подарили им с мужем всего двух детей, из-за чего острые на язык соседки мистера Андерсена называли гулящим бабником, а миссис Андерсен – неспособной дурой, но супружеская пара не обижалась. Ведь Шарли и Ио сумеют воплотить все надежды родителей и не подведут их. И, что самое важное, выживут, чем может похвастаться далеко не каждый ребенок.

Шарлотта, с трудом разлепляя веки, открыла глаза. Она тряхнула головой, сбрасывая воспоминания со своего разума и тела, прилипшие и противные, будто паутина в меду. Девушка удивилась странной ассоциации, всплывшей в голове, но не придала ей особого значения – сердце еще учащенно билось в ребра, желая выпрыгнуть на волю.
- Я бы рада тебя выпустить, да, боюсь, немножко сдохну, - сказала она в пустоту, окидывая взглядом одинокую комнатку. Кровать да стул, стоящий где-то в дальнем углу и почти наверняка сломанный. Она неплохо вчера погуляла, празднуя заказ, который совсем скоро будет выполнен, и поэтому на приличный ночлег денег не осталось. Но девушка не расстроилась – бывало и хуже. Во всяком случае, она проснулась одна и одета, а это уже дорогого стоит.
Разминая конечности, она спустилась на первый этаж трактира, где уже сидели первые ранние пташки – мужик с грубыми руками в шрамах, работающий, как прикинула Шарлотта, где-нибудь на мануфактуре; два молодых парня с сине-зеленой кожей лица, которые вот-вот побегут орошать землю около трактира вчерашним ужином; неприятного вида толстая женщина, которую девушка помнила по вчерашнему пьянствованию, а именно – по попыткам затащить рыжую в свою кровать, «перепутав» ее с представительницей древнейшей профессии. Шарлотта вспомнила, как простила ее за оплошность, но с милой улыбкой заставила лоб любительницы острых ощущений поздороваться со столом, резко надавив на затылок женщины. Девушка неприятно рассмеялась, выуживая из памяти лица мужчин – шокированные, обомлевшие и испуганные. Вопрос цены за ночь обладания телом Шарлотты больше не поднимался.

- Проснулась? – весело поздоровался с ней трактирщик, не спрашивая подлив мутную жидкость в заранее приготовленную кружку. – Как спалось?
- Плохо, - девушка еще раз тряхнула головой, пытаясь проснуться. – Кошмары замучили. Все как всегда, - отмахнулась она от внимательного взгляда трактирщика, показывая, что продолжать эту тему не намерена.
- Что будешь на завтрак? – мужчина понял, что если Шарлотта сказала нет – значит, категорически, абсолютно и стопроцентно нет. Ему всегда была интересна эта рыжая девушка с крутым нравом: что заставило ее искать наемников, кто этот враг, ради покорения которого она столько работала - мужчина не знал, но догадывался, откуда берутся такие неплохие деньги; откуда она и какова ее история, что глаза – наверняка некогда очень теплые и добрые – стали выражать лишь злобу и отчаяние.
- Ничего, меня тошнит, - ответила Шарлотта, с любопытством рассматривая нежно-зеленую парочку. Трактирщик выдохнул – пообещал себе не соваться в дела этой девушки. Она уже не маленькая и более чем самостоятельная, поэтому в нем, простом содержанце деревенской лавки для пьющих ремесленников, не нуждается.

- Сходи к местной ведунье, может, посоветует чего, чтобы не вытошнило, как этих красавцев, - он улыбнулся в свою небрежную обожженную бородку и кивком показал на убегающих из трактира сине-зеленых молодых парней. Они с Шарлоттой проводили их взглядом, но на сам процесс решили не смотреть и вернулись к разговору.
- Не верю я во всех этих ведуний, - отмахнулась рыжая, показывая пальцем на графин холодной колодезной воды, что стоял за трактирщиком. Мужчина ее понял и наполнил кружку. – Вот если бы ты мне врача нормального посоветовал…
- Да где ж его взять-то? – не сумел полностью скрыть удивление мужчина. – Сама чей понимаешь, что простому люду врачи ни по карману, ни по статусу, ни по воле божьей не полагаются.
- По божьей воле, говоришь… - она отхлебнула остатки освежающей воды, тряхнула рыжими локонами, приободрилась. – Понимаю, друг. Понимаю, - она на секунду замолчала, а трактирщик залюбовался на ее профиль, отмечая про себя, что нужно занять свои руки чем-нибудь, чтобы не лезли, куда не следует. Он принялся по десятому разу натирать кружки, хотя обычно этого вообще не делал. – Думаю, - внезапно проговорила рыжая. – Ему вообще до простых людей дела нет…

Яркая картинка, ужасающая, сжигающая своим уничтожающим пламенем, вспыхнула в воспоминаниях как чиркнувший кремень. Люди со страшными лицами и татуировками, которые не пытались прятать, ворвались в их деревню, начав уничтожать все вокруг своими факелами и странным оружием, название которого Шарлотта узнала около года назад – пернач. Их не смущали старики, женщины и дети, они не брали пленных. Задачей страшных homicida, как их прозвали в том краю Нортумбии, было именно полное уничтожение несчастной бедной деревеньки за то, что однажды родители Шарлотты, вместе с остальными крестьянами, взбунтовались, требуя от местного феодала уменьшения зверских налогов. Девушка была уверена, что однажды судьбу их деревеньки перепишут барды, превратив влиятельного мистера Хейга в монстра во плоти, усилив их страдания в тысячи раз, добавив слезливую историю любви и две дюжины замысловатых оборотов. Это станет красивой легендой.
Но этим бардам и их слушателям никогда не увидеть перед собой ужас в глазах Ио, на котором горит его шерстяная пижамка, на соломенной макушке страшным огнем полыхают волосы.

Не испытать чувства парализующего оцепенения, когда понимаешь, что от страха по внутренней стороне бедра потекла струйка, а ноги не слушаются, руки застыли, протянутые вперед, к брату, в неизвестность. Им не услышать крика своей матери, которую били ногами и перначами, рвали волосы на голове, ломали пальцы и залезали грязными ладонями под юбку. Не им наблюдать за сумасшедшим отцом, который вытащил из пепелища изуродованное тело жены и обугленные части сына и начал рыдать. Забыв, что у него осталась дочь. Чья рыжая копна больше не будет пылать на солнце оранжевым цветом, а ссадина под глазом, оставленная куском дерева от мебели, никогда не заживет.

Шарлотта не знала, что стало с отцом потом. Она привыкла считать, что выжила единственная.
- Шарлотта? – позвал ее глухой голос трактирщика. Она резко подняла на него взгляд и встретилась с изумленными глазами мужчины. – Прости, я думал, тебе плохо…
- Ничего, я просто уснула, - для убедительности девушка потерла веки грязными кулаками.
- Сидя и с открытыми глазами? – усмехнулся мужчина.
- Говорила же, что я плохо спала, - пожала плечами Шарлотта, обращая внимание на новых посетителей трактира. – Ладно, у тебя работа, а я пошла собираться. Я же не хочу опоздать на встречу с судьбой мистера Хейга.
- Кого? – переспросил трактирщик, пытаясь припомнить отдаленно знакомое имя, но Шарлотта его уже не слышала и медленно брела по лестнице на второй этаж.

- Нужно же быть аккуратнее, - посетовала Неста, внимательно изучая глазами поникшую Дороти. – Я понимаю, что в момент убийства ты перестаешь быть человеком, все чувства и эмоции растворяются в зашкаливающем сладком волнении, лишь кровь пульсирует в висках, требуя выхода наружу в виде резкого удара лезвием по несчастному. Но разум отключаться не должен! – на миг Нестебеленн сорвалась на высокие ноты, но быстро вернула прежнее самообладание. – Это уже не первое и даже не второе твое задание, но ты не понимаешь основ. Потрошат жертв сектанты и маньяки, Дороти, которые получают от этого удовольствие или желают отдать дань своим несуществующим божествам и идолам. Мы работаем, при том аккуратно и чисто. И не хотим быть узнанными.
- Я растерялась и начала махать кортиком во все стороны… - попыталась оправдаться Дороти тихим голосом. Ее раздражали поучения Нестебеленн. Неужели она не понимает?
- … в результате чего вместо трупа с одной аккуратной дыркой селяне нашли искромсанное месиво из крови, кишок и кусочков кожи, - раздраженно закончила Нестебеленн, с глухим звуком падая на кровать. Голова болела и пухла, она уже жалела, что попыталась втянуть в бизнес пусть и интуитивно талантливую, но совершенно неопытную и беспринципную девицу. Она посмотрела на девушку, чувствуя, что та не понимает, что плохого в увечьях. Неста вздохнула – работа наемника не терпит удовольствия, она холодна, прекрасна и равнодушна как к жертвам, так и исполнителям, как луна, что светит каждую ночь спокойным бледным сиянием. Но судя потому, что с каждым заданием жертвы Дороти становились все более изуродованными, а лихорадочный блеск в глазах спутницы пугал периодически и саму Нестебеленн, беглянка вовсе не была равнодушна к тому, что делает. Наемница знала, чем заканчивается маниакальное желание крови, сводящее с ума людей, замешанных в ее деятельности, - однажды они захотят рассказать всему миру, что это они совершили зверское злодеяние, похвалиться изобретательностью, наглостью и всеобъемлющей жестокостью. И горько поплатятся за это, когда обезумевшие крестьяне с отчаянностью в темных глазах будут закапывать очередную «колдунью» живьем, вырезавшую своим кинжалом на теле жертвы кровоточащую розу и решившую этим похвастаться…

- Постарайся сдерживать себя, - вернулась Нестебеленн из вязких размышлений и обратилась к Дороти. – Нам внимание ни к чему. Наше дело убить.
- Хорошо, - девушка смотрела на наемницу с вызовом, но открыто запротестовать не рискнула. Неста решила не поощрять такие выпады вниманием и сделала вид, что забыла о существовании напарницы. В конце концов, она прекрасно понимала, кто из них кому был нужен.
- Следующее задание за мной, - сказала Нестебеленн безразличным голосом. – Посиди тут, отдохни. Можешь прогуляться по городу и купить себе что-нибудь на заработанные деньги. Я вернусь ближе к полуночи, тогда же и отправимся.
- Почему не я? – с ноткой обиды спросила Дороти. – Ты мне не доверяешь?
- Это опасная и чистая, буквально стерильная работа. Не уверена, что ты можешь с этим справиться.
- То есть не доверяешь… - вздохнула Дороти и отвернулась, перестав жадным взглядом разглядывать спину наемницы.
- То есть, ты не справишься, - поставила точку в разговоре Нестебеленн и поспешила покинуть номер гостиницы, где они остановились. Наедине с собой было звеняще тихо. Наемница еще раз повторила про себя план работы – пробраться ночью и тихо уничтожить, не оставив следов. Жертвой должна была стать аристократка, жена отставного чиновника миссис Хейг.

- Слишком тихо, - заметила Нестебеленн, подкрадываясь к особняку. Сверчки, характерные ночные гости этих мест, не сопровождали незваную гостью, как та того ожидала. Под лунным освещением она тихо прокралась по дорожке, спрыгнула на землю, мягко приземлившись и не издав ни единого звука, и начала пробираться вдоль стены ближе к входу в особняк. Тишина угнетала – у Нестебеленн было ощущение, что она оглохла, что весь мир потерял свои звуки и теперь она не сумеет вовремя отреагировать на приближение охраны. Ловко перепрыгнув через очередное препятствие, Неста оказалась совсем близко к особняку. Однако огромное здание наемницу заинтересовало позже – ее внимание привлекло аккуратно облокоченное, кажется, безжизненное тело. Она ошалело уставилась на лежащего мужчину, замерев от неожиданности, и тяжело выдохнула только через пару десятков секунд, когда чуткий слух удостоверился, что тело не собирается шевелиться. Наемница аккуратно подошла к нему и услышала слабое, едва уловимое дыхание – он был жив, но либо мертвецки пьян, либо без сознания. Проверять желания не было, поэтому Неста юркнула в окно на нижнем этаже особняка, надеясь, что тот охранник все-таки пьян. Но надежда в той комнате, где она оказалась, рухнула как карточный домик – это был уголок слуг, где на грязном постеленном сене неестественно лежали двое в старой, но чистой одежде. Они не шевелились и не подавали признаков жизни. Неста метнулась к двери из комнаты, понимая, что кто-то тут уже побывал.
И этот кто-то пытается выполнить ее работу.

Стараясь унять гулко бьющееся сердце, сдержать все негодование, что чертов заказчик, возможно, решил перестраховаться и нанял еще кого-то, Неста кралась по пустым, богато обставленным коридорам, стараясь сориентироваться на неизвестной местности и не попасть в засаду того, первого. У нее было преимущество – она о его существовании знала, а он о ней нет, но старалась не радоваться раньше времени – вдруг этот некто уже давно ушел, забрав с собой награду. В следующий момент за окном ухнули совы, громко шурша крыльями, а Нестебеленн услышала шаги. Она напряглась как струна, молниеносно осмотрелась, вглядываясь в полумрак, в поисках убежища, но поняла, что прятаться негде. Шаги становились тише – обладатель шел медленнее, осторожнее, будто ощупывая каменный пол под ногами. По виску наемницы пробежала струйка пота; Нестебеленн медленно извлекла кинжал из ножен, плавно, максимально бесшумно двигаясь к двери, откуда слышались звуки. Драка не планировалась, поэтому она была вооружена и защищена хуже, чем хотелось бы, но времени сетовать на это уже не осталось – шаги стихли. Человек за дверью остановился, Неста напряглась. Тихо скрипнула деревянная дверь, она медленно отворилась на несколько сантиметров, откуда выскользнула тень. Неста пантерой набросилась на мужчину, обездвижив его сильными, холодными руками и приставив кинжал к горлу. Была надежда, что противник не рискнет будить всех, и получится разойтись мирно. Но Неста была реалисткой.
- Какая неожиданная встреча, - проговорил схваченный мужчина шепотом, чуть поворачивая голову назад. – Уж не Нестебеленн ли это?
Наемница промолчала, крепче сжимая мужчину в руках, уничтожая даже малейшие шансы выбраться.

- Оу, да ты по мне соскучилась, как я посмотрю, - он глухо рассмеялся, чувствуя, как начинает задыхаться от смертельных объятий. – Может, поговорим за чашечкой медовухи в соседнем кабачке?
Нестебеленн сохранила невозмутимость, не поддаваясь на провокацию и не отпуская пленного. Этот напыщенный смешливый тип, лучший из Красного пламени. В честном бою у Несты не было бы и шанса, даже если бы она была вооружена до зубов – о талантах воина этого насмешника ходили легенды. И только несколько человек, которые очень давно крутятся в мире заказной крови, знали его слабое место. Он был воином, а не убийцей. Он бахвалился и гордился своими достижениями, не скрывая и не пряча этого, как требует их род деятельности. И вот сейчас, полностью уверенный в победе, оказался захваченным врасплох более слабой Нестебеленн, которая не позволяла гордыне выйти из тени ночи. Ее руки чувствовали частый пульс на шее мужчины, из-за чего хотелось отпрянуть – он был слишком быстрым, сбивал ее собственный ритм сердца, отвлекал, угнетал. Но девушка держала крепко, пытаясь вывернуться, чтобы пригвоздить опередившего ее наемника кинжалом.
- Неужели ты так просто убьешь меня? – насмешливо проговорил он, будто прося жалости. Но обмануть Несту равнодушием не удалось – шея в ее руках говорила громче него самого, легкие спазмы мышц при сглатывании и мелкая вибрация трахеи выдавали волнение и страх. Девушка молчала, что пугало его еще сильнее.
Резкий удар, без размышлений, без предварительной подготовки. Тело с тихим вздохом село на пол, глаза мужчины поднялись к небу, что загородили потолок и наемница, чтобы посмотреть в лицо смерти. Неста злилась на себя, что позволила эмоции, когда противник погладил внутреннюю сторону ее бедра пальцами, и промахнулась – вместо аккуратной капельки крови из раны жертвы полилась бьющая струя алой жидкости, в которой испачкалась и сама девушка. У нее не было выбора. Но ей было противно.

Ее задание оказалось проваленным. Труп наемника, который здесь завтра найдут охранники, выдаст произошедшее, а скрытность была главным условием заказчика. Неста, расстроившись, что аванс придется вернуть, уже собиралась уходить, когда подумала, что надо проверить, чисто ли выполнил работу наемник из Красного пламени. Она аккуратно зашла в спальню, где упомянутая миссис Хейг и должна была быть. На широкой кровати с балдахинами лежали двое. Один из них спал, другой уже никогда не проснется.
Нестебеленн подкралась к ближе и ошарашено уставилась на мирно сопящую миссис Хейг. С другой стороны от нее лежал мертвый мужчина – заказчик, с которым она разговаривала сегодня с утра.
Предположения, догадки, сомнения – они ворвались в голову Нестебеленн и закружились в дикой пляске, болезненно раскладывая произошедшее по полочкам. Значит, мистер Хейг заказал собственную жену, а целью Красного пламени был он сам. Она с трудом пришла в себя, осознавая, что такое странное стечение обстоятельств не могло быть совпадением. Но решила обдумать эту мысль позже, собрав волю в кулак и вернув себе самообладание.
Тихий удар, впивающееся в нежную плоть лезвие, прервавшееся дыхание ее обладательницы. Шкатулка, что стояла недалеко от кровати, на удивление оказалась открыта. Девушка отсчитала ровно столько, сколько планировала получить за выполнение этого заказа. Бесшумно покинула мертвую спальню, аккуратно пересекла расстояние до трупа наемника – она осмотрела тело и нашла записку, на которой значилось место и время. Неста не сомневалась, что это – условное обозначение встречи с заказчиком после выполнения работы.
- Ну, раз работа выполнена, почему бы не получить за нее деньги? – рассуждала про себя Нестебеленн, не спеша выбираясь из особняка.

У Олимпии была работа, поэтому в назначенное время в небольшую деревеньку на севере от места заказа Нестебеленн пришла одна. По пьяным, бессмысленным лицам людей, что бродили по дорогам, она нашла таверну, в которой и предполагалась встреча. Девушка сомневалась, что узнает заказчика, но попробовать стоило. Людей было немного – компания веселых мужиков-бездельников, двое мужчин, что сидели рядом с развязной блондинкой в откровенном платье, да старик, просящий милостыню у порога. Неста не сразу заметила девушку, что внимательно изучала ее из дальнего темного угла. Сначала наемнице показалось, что кто-то решил злостно пошутить. Но взгляд знакомой рыжей был столь внимательным и обеспокоенным, что мысль о розыгрыше отошла на второй план.

- Ты? – удивилась расхитительница кладбищ. – Что ты тут делаешь?
- То же, что и ты, насколько я понимаю, - повела плечом Неста и вопросительно посмотрела на стул рядом. – Не против?
- Если объяснишься, - скрестила руки на груди Шарлотта и внимательно посмотрела на наемницу.