[Ms.Chelsea]

От автора:

На самом деле я уже была готова сообщить вам, что династии и впрямь пришел конец, ибо после переустановки игры, все сохранения канули в воду. Однако, в тот момент, когда я уже почти отчаялась и зашла в игру в последний раз, убедиться, что все действительно плохо, Форстеры вдруг объявились на экране городка, тем самым заставив меня вновь поверить в чудо.
Так что, новый отчет состоялся. На самом деле, он получился довольно-таки не большим как по объему, так и по количеству скринов, но очень важным.
Приятного прочтения

Отчет 7

"Я мыслю, следовательно, не могу уснуть".
Ласло фелек

С какой невиданной легкостью мысль наша обращается к новому предмету...
Спустя полночи самоистязаний и все никак не исчезающих вопросов, я наконец осознала, что просто на просто больше не могу думать. Я почувствовала это не столько на моральном, сколько на физическом уровне. Я была полна. Мне был нужен хотя бы минимум пустоты внутри, чтобы передвигать мысли и находить им нужное место. В моем же случае последние запасы были исчерпаны, и оставшуюся половину ужасной бессонной и мучительно долгой ночи я провела в состоянии сродни коме.

В сознание привели первые лучи солнца, закравшиеся сквозь окно и осветившие своим еще тусклым, но теплым светом всю комнату.
Я всегда считала рассвет самым прекрасным временем суток. Он всегда вселял в меня веру, давал надежду на новую жизнь.
Вот и сейчас, наблюдая за тем, как утреннее небо прячет звезды за гранью видимого, зримо ощущая, как день наполняется жизнью, я с нетерпением и теплотой в душе ждала солнце, в надежде, что вслед за ним придет покой.
Но в любом, даже самом закоренелом правиле есть свое исключение. И мне было не в первой осознавать, что мой случай тот самый 1 из 100. Вместо того, чтобы двигаться дальше, чтобы искать свой путь, делать жизненно важный выбор, я застряла где-то в начале... Вокруг темнота, и нет ни единого указателя верного пути. Пытаясь понять, что творится в моей голове, я окончательно и бесповоротно запуталась в самой себе.

Я по-прежнему убивалась мыслями о таинственном и прекрасном незнакомце, снова встретить которого мне с каждым днем казалось все менее возможным. Я все так же прокручивала в голове варианты, относительно методов его поиска и сценарии возможного развития событий, в том случае, если мне все же удастся его найти. И вот именно сейчас, именно в тот период, когда все мои мысли сосредоточены на одном человеке, в моей жизни появляется другой, и без особых стараний, он заставляет меня на время забыть обо всем и окунуться в приятную безмятежность. Никогда раньше я и ее думала рассматривать старшего брата лучшей подруги иначе как... ее старшего брата, милого и заботливого парня, всегда готового поддержать и помочь советом. Ни разу прежде я не ловила себя на каком бы то ни было отличном от дружеской симпатии чувстве к нему. Как вдруг...
В небольшой, залитой лучами солнца спальне, единственными предметами интерьера в которой были только двуспальная кровать, да скромных размеров тумба, кроме меня не было ни души. И уже спустя несколько минут после осознания этого, мне стало жутко не по себе. Не обнаружив за дверью ни единого признака жизни, я и вовсе на долю секунды с ужасом подумала, что осталась одна. Однако звук сливного бочка, раздавшегося из ванной комнаты, вернул былое спокойствие. Наскоро сменив пижаму на джинсы и рубашку, я лениво переместилась из душной спальни в прохладную и пустую гостинную и, не обнаружив в ней ни Бена, ни Ник, обессилив от не досыпа бухнулась на диван.

-"С добрым" - полным энергии и энтузиазма голосом Николь словно утренний будильник приводит меня в чувства, -"Как спалось?"
-"Да если бы спалось..." - протягиваю я и тут же ловлю себя на мысли, что вовсе не желаю делиться с Николь причиной бессонницы. Осознание этого привело меня в недоумение, ибо никогда прежде я не испытывала столь ярого нежелания открываться перед подругой. Что случилось теперь, отчего вдруг пошатнулось мое к ней доверие, да и в доверии ли причина? Или же все таки в родстве подруги и виновника моих опухших от отсутствия сна глаз?

А тем временем Ник замирает на месте и смотрит на меня со знаком вопроса на лице. Но ничуть не потерявшись, несмотря на неразбериху в голове, я тут же быстро нахожу с виду нелепое, но вполне удовлетворившее любопытство Николь объяснение вышесказанных слов.
-"Кровать, такая жесткая"...
Сама о том не думая, я попала в точку. Ведь, как оказалось и подруге неважно спалось по той же самой причине. С минуту пообсирав спальную мебель в квартире Бена, Ник принялась, на удивление даже для самой себя, разгребать хлам, накопившийся в комнате брата. Я же, по-прежнему не решаясь сдвинуться с места, лишь с неописуемым любопытством наблюдала за тем, как подруга наводила чистоту в этом воцарившемся хаосе мусора и пыли. Приборка, длившаяся в сумме около получаса, не была, да и не нуждалась в сопровождении ее разговорами. Что несомненно было мне на руку. Зная подругу, я была практически уверена, что только выдайся ей возможность, она тут же бросится в расспросы относительно того, что я чувствую и мыслю. И если прежде я не стремилась скрыть от нее ничего, рассказывала и делилась с нею всем, что было у меня на душе, то на этот раз посвящать Ник в мои думы, касающиеся ее брата, я не собиралась. Странно, но то, что я испытывала, думая о нашем с ней разговоре на данную тему, было похоже на страх. Уж чего именно я боялась, реакции ли Ник на мои внезапно проснувшиеся и непонятные мне самой чувства к ее старшему брату или же того, что она непременно поведает об услышанном самому Бену, но этот страх был настолько сильным, настолько всеохватывающим, что раз и навсегда отбил у меня желание заводить подобный диалог. Слава богу, этим утром подруга не отличалась особой разговорчивостью, что бывало крайне редко, и будто-бы сама старалась избегать любых контактов со мной. В один момент мне даже было показалось, что она за что то держит на меня зуб, но выяснять в чем дело означало заложить основу для дальнейшей беседы. А мне она была не нужна.
Бена дома, слава богу, не было. И на самом деле, я была рада. Встреча с ним - последнее, чего я сейчас хотела. На первом же месте было желание как можно быстрее отсюда уехать, вернуться в ГСУ. Довольно скоро и Николь скрылась из моего поля зрения и затаилась в спальне. Надо сказать, и в ее присутствии мне было не особо то весело этим утром, но без нее стало и вовсе одиноко.

Мной завладел странный парадокс одновременного нежелания с кем либо общаться и страха оставаться одной. Тяжелые мысли, в отсутствии каких бы то но было внешних, отвлекающих внимание факторов, так и давили на меня, вызывая апатию и жуткую головную боль...

-"Бен тебе вчера ничего не говорил?"- передо мной стоит вопросительно смотрящая на меня Николь, и своим вопросом вводит меня в ступор. Что это значит? О чем Бен вчера должен был мне сказать? Что Ник знает о событиях вчерашнего вечера? Безосновательные претензии и вопросы к подруге так и сыплются в моей голове. На моем лице, по всей видимости читается растерянность и паника, и удивленная Ники предпринимает попытку вернуть меня в чувства.
-"Эм!! Але! Ты еще не проснулась что ли? Ты слышала, что я спросила?"
-"Бен, нет, ничего, а что он должен был мне сказать?" - будучи все еще уверенной, что речь идет о том небольшом разговоре, что состоялся между мной и Беном вчера, все, что я решаю предпринять, так это изобразить дурочку, которая понятия не имеет, о чем речь. Я по-прежнему боялась, что подруга что-то знает, возможно, слышала часть диалога, и можно представить мое удивление, стоило ей только ответить на мой вопрос.

-«Да не знаю, я все утро его не видела, а вчера он вроде не предупреждал, что куда-то уйдет ни свет ни заря. Вот и подумала, что может…»
-«Может он сказал мне? Нет, нет, он ничего не говорил» - не на шутку разволновавшись, я не сразу поняла, что катастрофа, какой мне виделся не желаемый разговор обо мне и Бене, миновала, и Николь всего навсего переживает из-за отсутствия брата. Протараторив последнюю фразу, я все жду, что подруга махнет на меня рукой и вновь отправится по своим делам, но Ник никуда не торопится. Присев рядом со мной на из без того шаткий подоконник, она явно желает продолжить беседу. Тема – непредсказуема, и от того ситуация становится только все более напряженной. Мои ноги начинают судорожно потрясываться от волнения, а Ник все тянет.
-«Эми, я хотела тебя спросить…» - задумчиво произносит, наконец, подруга и тут же снова погружается в продолжительное молчание. В ее глазах читается сомнение и я быстро беру ситуацию в свои руки.
-«Пошли по магазинам!» - предлагаю я не долго думая и тут же, без минутной паузы и удивленно-возмущённого взгляда подруги, получаю от нее ответ.
-«Да, хорошая идея».
И вот мы уже ищем подходящие и удобные для шоппинга вещи в бездонной и забитой всяким ненужным барахлом поездной сумке. Процесс сопровождается короткими фразами ни о чем и не более. Лично я до сих пор не понимала, как вдруг Ник так быстро согласилась пренебрегуть своим, наверняка, важным вопросом и поехать по магазинам, на которые у нас, кстати, и денег то не было. Она же и впрямь будто бы забыла о нашем несостоявшимся по моей вине разговоре. Чтож, надеюсь в ближайшее время я так и не узнаю, о чем она хотела со мной поговорить.
-«Жду тебя у выхода» - завидев, что я все еще подбираю себе подходящую для похода обувь, Ник вышла из комнаты. На самом деле я совершенно не желала идти туда, куда было запланировано, но на данный момент даже многочасовое и безрезультатное шатание по магазинам казалось мне занятием куда более интересным и, что самое главное, спокойным.

-«Бен?!?» - слышу я взволнованный голос подруги и пулей выскакиваю из комнаты.

Входная дверь распахнута, на пороге стоит не на шутку обеспокоенный Бен и, еле переводя дыхание, пытается что-то сказать. Уже только от сложившейся атмосферы постепенно начинают потеть ладони, а стоило Бенджамину все же выдать то, что несомненно должно было нести важную и не самую позитивную для нас информацию, у меня и вовсе подкосились ноги.
-"Эм, Эмили... твой отец" - то ли от недостатка воздуха, то ли от перенапряжения нервов, Бен делает паузу в самом важном месте. Я по-прежнему, как вкопанная, стою посреди комнаты с комком в горле, а Николь, с выпученными от страха глазами резко хватает брата за плечо и кричит что есть мочи.
-"Что? Бен, что?" - она безжалостно трясет Бена, и тот, обратив сочувствующий взгляд на меня, наконец продолжает.
-"Эми, твой отец в больнице".

Тишина. В голове проносится слайдшоу возможных причин и последствий случившегося, а комок в горле и вовсе не дает дышать. Обернувшись ко мне, Ник без слов по моим глазам понимает, что нужно делать. Схватив необходимые вещи и пулей вылетев из дома, мы и не думали о том, куда и как мы будем добираться. Голова была забита другими, куда более важными вещами. По "счастливой" случайности, выяснилось, что нужный нам госпиталь находился ни ближе, ни дальше, а на другом конце города. Бен упорно пытался поймать машину, в то время как Николь, прижав меня к себе, всеми силами старалась внушить мне спокойствие, о котором, и она сама это знала, не могло быть и речи.

Не смотря на то, что все происходящее было для меня словно в тумане, время тянулось невыносимо медленно. Даже когда наконец остановившаяся машина уже мчала нас в сторону пункта назначения, мне все казалось, будто мы уже опоздали. Бен не знал причины происшедшего, не знал и когда именно все это случилось. Как выяснилось, переданную нам информацию он получил от.... Шарлотты. Отправившись с утра за продуктами, он встретил ее, торопящуюся в больницу, к отцу.

Машина тормозит прямо у входа. Помимо нас и двух машин скорой помощи никого. Позабыв даже отблагодарить отзывчивого водителя, я молниеносно рванула к дверям. Не обращая внимания ни на Николь, чьи просьбы подождать звучали где-то за спиной, ни на ошеломленные моим взбудораженным видом лица проходящих мимо докторов, я все свое внимание сосредоточила исключительно на поиске дежурного врача. Завидев в конце коридора девушку в белом халате, я, наплевав на тот факт, что в этот момент она была занята наверняка очень важным разговором по телефону, ворвалась в ее личное пространство и тут же набросилась с допросом.

-"Девушка, успокойтесь! Ну зачем же так кричать, всех больных распугаете" - начиная меня нервировать она смотрит на меня с ехидной улыбкой и так раздражающим меня спокойным видом.
-"Просто. Скажите. Где. Мой. Отец" - говорю я сквозь зубы и тут же чувствую, как теплая рука Николь охватывает мое плечо.
-"Фамилия" - бросает госпожа врач все тем же высокомерным тоном. И вот мне уже хочется как следует замахнуться и врезать ей по ее отпудренной щеке. Но самоконтроль позволяет справиться с ситуацией.
-"Форстер".

Мы идем по длинному белому коридору, через каждые пять метров усыпанному дверьми, ведущими в больничные палаты. Доктор Вернес, как это было написано на бейджике стервозной сотрудницы госпиталя, противно цокала каблуками по отполированной плитке и, казалось, что-то намурлыкивала себе под нос. Я давно не испытывала подобного приступа злости. Но вместо успокоения, впереди мня ждал только новый источник негатива.
-"У мистера Форстера сейчас посетитель, вам придется подождать" - наконец остановившись у одной из дверей, Вернес перегораживает нам путь.
-"С чего это ради мы не можем зайти?" - дословно прочитав мои мысли опережает меня Николь.
-"Девушки, прекратите кричать, я уже сказала вам, что..."
Я больше не желаю ничего слышать. Не задумываясь, отодвигаю доктора в сторону, распахиваю дверь и, как ни странно, ничуть не удивляюсь увиденной картине.

-"Да что же вы себе позволяете!" - пуская слюни от возмущения, доктор Вернес уже была готова почти силой тащить меня обратно, но на помощь пришел пациент.
-"Все хорошо, это моя дочь".

***

Он почти не изменился, только некоторые пряди волос окрасились в седой цвет, а на лице выступила пара новых морщин. На его лице читалась усталость, глаза были потухшими, а в голосе чувствовалась слабость и тоска.
-"Эми..." - он пытается приподняться на локтях и сесть, но все тем же властным жестом нынешняя хозяйка моего когда-то родного и любимого дома опускает его обратно.
-"Не трать силы напрасно, тебе нужно отдыхать" - с кажущейся лично мне фальшью, наигранной заботой она на моих глазах целует отца и медленно встает с места.
-"Я буду в приемной" - говорит она папе и бросив мне, выходя, нелицеприятный взгляд, покидает палату.

Приступ ненависти к этой женщине постепенно начинает брать надо мной верх. Но демонстрировать эмоции, вызванные встречей с ней, последнее, что я хотела в данной ситуации.
-"Эмили, дочка, проходи, садись" - папин голос дрожит от волнения и от этого мне становится жутко не по себе. Вот уже целый год картина того вечера, когда он впервые привел Шарлотту в дом стоит у меня перед глазами и вызывает во мне бурю негативных эмоций. В тот самый день я окончательно поняла, что больше не желаю оставаться дома, что никогда больше не хочу видеть ни папину подругу, ни его самого. И вот я сижу у его изголовья, смотрю в его потускневшие серые глаза и не чувствую ни капли злости. Словно тот, каким я запомнила его в нашу последнюю встречу исчез, ушел в тень, просто перестал существовать...

-"Как ты, папа?"
Он смотрит на меня с такой нежностью, с какой не смотрел никогда. Он вообще всегда старался избегать взгляда в упор. Так что я даже никогда и не замечала, сколько в его глазах глубины и страдания.
-"Все хорошо, теперь я чувствую себя гораздо лучше" - на его лице появляется едва заметная, но искренняя улыбка. Он берет мою руку и прижимает ее к своей груди. По телу пробегает дрожь, к глазам подступают слезы, а он по-прежнему улыбается и гладит меня по руке. -"Я очень скучал по тебе, Эмили".

Мне хочется дать волю эмоциям, обнять его, пожалеть, пообещать, что я больше никогда его не покину, всегда буду рядом, буду помогать, оберегать. Но на деле я и вовсе не могу пошевелиться. Сердце сдавливает боль, а по щеке неизбежно текут слезы...
У папы рак поджелудочной железы 3 - ей стадии. Причина на лицо, злоупотребление алкоголем. Следствие - необходимость операции, вырезание части поджелудочной железы и селезенки. Вероятность операционного летального исхода - 15 %...
Задумываясь над тем, как такое могло случиться, я начинала винить себя. За то, что вовремя не остановила его, что не настояла на смене образа жизни, за то, что не поддержала в трудную минуту, за то, что просто не была рядом. Я пол дня не отходила от его койки и жадно впитывала каждый момент, каждую минутку, проведенную рядом с отцом.

Я простила ему все на свете и больше всего боялась потерять его, как когда-то потеряла маму. Одна мысль об этом вызывала у меня панику. Я уже даже было пообещала себе вернуться домой, бросить университет, устроиться на работу и жить с отцом. Даже змея-Шарлотта не представляла для меня былого препятствия. Я просто хотела быть рядом с ним...
Во второй половине дня его забрали в операционную и нам оставалось только ждать. За окном темнота, на часах девятый час, а в больничном фойе кроме нас ни души. Напряжение с каждой секундой только росло, и любая попытка убежать от тревоги изначально была обречена на провал. В этот раз все было иначе. В отличии от несчастного случая с мамой, повлиять на который я была никак не в силах, в ситуации с отцом мне казалось, я даже была почти уверена, что от меня и впрямь что-то зависит. Что я могу все изменить, я могу помочь. Отсюда выросло неудержимое желание все контролировать, вплоть до самого процесса операции. Но спустя десяток неоднократных споров с врачами, мне было запрещено даже наблюдать за ходом дела. Таким образом, переполненная волнением и страхом, я осталась наматывать круги по больничному фойе до тех пор, пока в конец не лишилась сил.

-"Эми, дорогая, отдохни" - засыпающим голосом просит Николь, -"Хватить пить энергетики, просто присядь, подремли, правда, Эм!" - она смотрит на меня заботливым и умоляющим взглядом, в красных от усталости глазах чувствуется искреннее волнение, а мне хочется дать ее просьбам жесткий отпор. И без шуток, я бы так и сделала и, возможно, заложила бы тем самым новую почву для ссоры, но у меня и впрямь не было сил даже на это. Еще не успевшая избавиться от утренних мыслей, моя голова просто трескалась на части от переизбытка навалившихся проблем. Казалось, меня кто-то проклял. Иначе откуда столько негатива, столько трудностей? Почему все враз? За что? И, что самое главное, как, как мне со всем этим справиться? Вопросы так и сыпались, а задать их было некому...
Ноги сами подкосились и я упала на кресло между бодрствующим и уплетающим кофе Беном и засыпающей Ник.

В помещении по-прежнему не было никого кроме нас. Дежурный врач обходила палаты, а все остальные врачи были заняты в операционной.
Медленно и громко тикали часы, а автомат с напитками раздражающе трещал. Казалось все вокруг только нагнетает обстановку, заставляет все больше и больше погрузиться в свой страх. Страх перед неизвестностью, страх перед потерей. Учитывая все вышеперечисленные факторы и моральное состояние, отключиться и уснуть в данной ситуации даже не представлялось возможным. Но чисто физическая потребность сна, которым я была обделена всю прошлую ночь, взяла надо мной верх. Выбрав себе в качестве подушки плечо рядом сидящего Бена, я даже и не беспокоилась о том диком смущении и чувстве стыда перед ним, которое испытывала еще сегодня утром. Несмотря на всю кажущуюся серьезность, которую представляла для меня ситуация с Бенджамином, та проблема, с которой я столкнулась теперь имела значительный перевес. Жизнь и здоровье отца - все, что меня сейчас волновало. И больше всего я боялась проснуться и узнать, что его нет.