82. Луч солнца золотого
Ночь пройдёт, наступит утро ясное.
Знаю, счастье нас с тобой ждёт.
Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,
Солнце взойдёт, солнце взойдёт.
(с)
Когда мы собирали вещи домой, я уже представляла себе очередное унылое лето в Стренджтауне , однако, к моему неподдельному восторгу, мама уговорила отца поехать на восток. Мы провели в «Чащобе» не меньше месяца, прежде чем на подъездной дорожке показался знакомый силуэт – Амаранта вернулась. Лицо отца тут же застыло, превратившись в суровую непробиваемую маску, он двинулся навстречу дочери, но мы с Реми успели первыми и тут же заключили сестру в крепкие объятия. А потом уже подключилась мама, папе пришлось отложить нравоучения до следующего раза, так что он вернулся обратно в дом и принялся доставать очередной талмуд «О зельях» для моих летних дополнительных занятий.
- Мара, милая, я так давно тебя не видела! – мама уже давно так не улыбалась, - Ты изменилась.
- В самом деле? – сестра тоже улыбнулась, - И я скучала, мамочка.
Мы с Реми принялись суетиться на кухне, подавая обед – за первые недели каникулы мы уже успели вволю пообщаться не только с матерью и отцом, но и даже с бабушкой и дедушкой, так что с радостью разрешили Мэри отдохнуть после перелета.
Сразу я этого не заметила, Амаранта казалась такой же, как и всегда: короткое платье, черные волосы, ярко-алая помада на губах, ну может быть только немного повеселее, чем в предыдущие полгода. Когда все улеглось и ее вещи тоже были разложены по полочкам, я вдруг увидела сестру в совсем ином свете. Она спустилась к завтраку одетая совершенно необыкновенным для себя образом в нежно-голубую волнистую юбку, светлую кофту и коричневые сапоги с вышивкой, я заметила что волосы у нее прилично отросли и теперь вьются крупными кольцами, но самое главное – ее взгляд. Раньше зеленые глаза словно насмехались над всем миром (и отдельно над любимым папочкой), а теперь Мэри смотрела как будто и вовсе не на собеседника.
- Эй, ты меня совсем не слушаешь! – я толкнула сестру локтем, пока мы сидели в закусочной, поедая чираши.
- Не правда, слушаю, - с запозданием откликнулась она.
- Да? И что я только что сказала?
- Мммм…
- Кто ты? И куда в этом ГСУ дели мою сестру?!
- Она влюбилась, - авторитетно заявила Реми из-за наших спин, отрабатывая движения у-шу.
И – точно, Амаранта тут же размякла и мечтательно заулыбалась, прикрыв глаза. Вот интересно, как Реми удается всегда так точно знать чувства других?
- Ладно, поймали, - ворчливо ответила Мэри, когда мы окончательно достали ее своими расспросами и, наконец, «раскололась», - В общем, я хоть и поехала в ГСУ, но оказалось не совсем в тот, в какой планировала…
И сестра рассказала совершенно фантастическую историю, как оказавшись в Университете она далеко не сразу осознала, что угодила в параллельный мир. То есть не то чтобы мы не знали об их существовании, ведь некоторые города не зря то появляются, то исчезают на карте и кое-какие зоны специально очерчены красным пунктиром – там нельзя ничего строить. Но переход границы строго регламентирован, требуется не один десяток документов и справок, чтобы поехать, к примеру, в Эмбер Бэй, Сухой Каньон, иногда даже в Верону. В общем, когда Амаранта обнаружила себя в совершенно другом месте, без связи с нами (период расслоения миров), она пришла в ярость, которой и подверглись все присутствующие в университетской кофейне «Кампус».
- И тут он подошел ко мне, - голос сестры смягчился, - И такой: «Простите, вам нужна помощь?»
- Ну, а ты? – хором спросили мы с Ремедиос, затаив дыхание.
- Я ему: «У вас есть трансмировой телепорт? Нет? В таком случае, возвращайтесь к своему капучино!» - Амаранта дополняла свой рассказ, очень живо имитируя выражения лиц участников сцены, - Вот. А он улыбнулся и такой: «С удовольствием, но только если вы поможете мне добить вторую порцию».
- Иии?
- Что «иии»? – Мэри передразнила нас, - Через неделю мы увлеченно целовались на террасе той же самой кофейни!
- Ваау… - снова одновременно протянули мы, а потом Реми поинтересовалась – И как же его зовут, этого твоего принца?
- Саймон, - глаза сестры наполнились влюбленным туманом, - Саймон Лока.
Амаранта никогда не стеснялась своих любовных похождений, обожала пересказывать свидания и иронизировать над собственными кавалерами (или дамами), в этот раз едва удалось вытянуть из нее рассказ о большой вечеринке у этого неизвестного нам Саймона, а потом и об их долгом прощании у аэропорта.
- И вот, сидим мы в его зеленой машине, кстати очень похожа на твою, Реми, целуемся. Мне отчаянно не хочется уезжать, а тут он вдруг мне говорит: «Амаранта. Знаю, у тебя все очень сложно с этим замужеством по договору… Просто знай, что в отличии от жениха я всегда буду рад тебя видеть», - закончила свой рассказ сестра, разом погрустнев.
Домой, в Стрендж, мы вернулись примерно через неделю, тут же оказавшись в крепких объятиях бабушки и деда. Бабуля Серафина, всегда явно питавшая слабость к Мэри, вообще никак не могла оторваться от любимой внучки.
- Я не видела тебя целую вечность! – говорила она, то и дело хватая Амаранту за руку или обнимая, - И все из-за этой дурацкой затеи твоего ненормального отца!
- Ба, даже не напоминай! – сестра скривилась, вспоминая прошлогодние «каникулы» у Рэдов.
- Хорошо-хорошо, - бабушка умиротворяюще подняла руки, а потом вдруг подозвала нас с Реми, - Пойдемте, хочу вам троим кое-что показать.
Дедушка Уилл тоже оказался тут как тут, стоило только нам подняться наверх в холл. Он нежно прижал меня к себе и поцеловал в макушку, прежде чем они с бабулей достали три больших конверта и торжественно вручили нам.
- Мы, конечно, знаем, что проводить каникулы с Джолионом – сплошное наказание, - начала Серафина.
- Так что на остаток месяца вы можете поехать на нашу дачу в Озерный Край, - подмигнул ярко-голубым глазом дед, - Не волнуйтесь, вашего отца мы берем на себя, а Дженни сама помогала заказывать билеты.
Я не успела ничего понять, как уже отмахивалась от Амаранты, которая разошлась и принялась брызгаться водой, пока мы втроем грелись в огромном джакузи посреди снежных сугробов. О да, оказалось, что времена года в Озерном Краю и Стрендже не совсем совпадают и тут зима была в самом разгаре. Вместе с Ремедиос, я ехидничала над Мэри, пытаясь сбить ее удар по бильярдному шару, и чувствовала себя абсолютно счастливой. Обожаю путешествия!
Забавно, по-моему в заснеженном Озерном краю, мы проводили в купальниках едва ли не больше времени, чем когда летали на остров Твикки. Но таковы местные забавы и традиции: посидеть в теплом джакузи, побороться на бревне, окунувшись в подернутую тонкой ледовой пленкой воду, и, стуча зубами, броситься в сауну – отогревать мгновенно замерзшие конечности.
Чаще всех, конечно, в воде оказывалась именно я: один раз искупавшись в бодрящей ванне, Реми пообещала не выходить за пределы сауны до самого вылета, а Мэри физически всегда была намного более развитой (еще бы, столько стоять у станка), так что победить ее в своеобразном спортивном соревновании было практически нереально. Один раз, правда, мне это удалось свести все в ничью, но думаю это не столько моя заслуга, сколько оказавшегося совсем склизким бревна.
Позже выяснилось, что катание древесных стволов в луже отнюдь не главный талант Амаранты. Что ей действительно удавалось потрясающе, так это метание топоров! Ремедиос, фыркнув, снова отправилась в греться в сауну, она у нас вообще всегда была мерзлячкой, а мои топоры с завидным постоянством пролетали мимо цели. Мэри же, с первого раза угодив прямо в центр, оставшиеся два орудия буквально втиснула рядом.
- Как тебе это удалось? – разыскивая в кустах очередной топор, спросила я у помогавшей мне сестры.
- Просто представила вместо мишени личико нашего дорогого папочки! – раздвигая ветки, ответила она мне, - О, а вот и твой инструмент! Держи!
- Амаранта! Ну так же нельзя!
- И что я такого сказала?
- Ну, про папу…
- Пф, да будь у меня поменьше мозгов – уже давно бы топор торчал в его черепе и отнюдь не воображаемом! Я бы это еще сфоткала, а потом повесила у себя дома над камином большой постер! – кровожадно сверкнула глазами Мэри.
Я покачала головой, выражая свое неодобрение подобной позицией. Ну, на самом-то деле отец все же старается для нас… Или нет? Все эти договоры о свадьбах, конечно, несколько чересчур. Потом, когда сестра немного отвлеклась, я все-таки рискнула попробовать этот ее метод и – о, чудо! – сработало! И все-таки, лучше я просто мирно и спокойно разучу танец с прихлопом, вон, Реми уже машет мне рукой.
Нам так понравилось в Озерном краю, что мы единогласно и нисколько не смущаясь, профилонили начало учебного года, вернувшись из путешествия на месяц позднее. Мне, вообще-то, не следовало так делать, ведь и без того у меня слишком много курсов, без которых я никак не смогу вовремя получить диплом, но… Боги, какие же там звездные ночи! Кроме того, столь безумно хотелось насладиться последними секундами свободы, которая станет совершенно недосягаема через каких-то десять месяцев, когда я вернусь домой.
Амаранта, стоило только нам распахнуть дверь, отбросила чемодан и мгновенно взлетела вверх по лестнице, чтобы залезть в скайп. Дом словно бы только и ждал нашего возвращения, показавшийся мне застывшим и слепым из-за темных окон, он мгновенно ожил, наполняясь звуками жизни: быстрой речью Мары, уже щебетавшей что-то Саймону, звоном инструментов Ремедиос из гаража и шелестом книжных страниц, в которые мне пришлось уткнуться буквально с порога, чтобы нагнать пропущенное. И хотя впереди уже маячило возвращение домой навсегда, на сердце полегчало: сестры ожили, перестали напоминать пару фарфоровых кукол, с которыми я провела предыдущие полгода. Сейчас для меня главным было именно это, кто знает, сможем ли мы видеться после их замужества? И как часто?
Снова благодаря миссис Раттенмир, мой маленький садик принес осенью вкусные сочные плоды, которые я каждое утро перемалывала в новой соковыжималке. Свежайшие смузи с мякотью стали прекрасным легким завтраком после пробежки, главное было не перепутать наши стаканы с отдельным, без йогурта и молока, для Реми. А еще у меня было такое ощущение, будто от обилия витаминов в организме учиться стало намного проще, во всяком случае я сумела легко нагнать пропущенное и войти в колею вместе с остальными студентами, которые не продляли себе каникулы на целый месяц. Преподаватели же, казалось бы, и вовсе не заметили моего отсутствия, так что никаких проблем по учебе не возникло. Просиживать же вечера за книжками я научилась еще в детстве, так что даже смена специальности не смогла сбить меня с утоптанной дорожки к диплому.
Забросив было рисование, я вдруг с новой силой ощутила вдохновение. Путешествия всегда будоражили меня, столь насыщенное лето не могло никак не отразиться, поэтому закончив все учебные дела я бежала к мольберту торопясь запечатлеть пейзажи Академии на холстах. Я вытащила мольберт на балкон на втором этаже и могла до глубокой ночи торчать там, подсвечивая себе воткнутым в удлинитель ночником из своей комнаты. Даже после своего перевода на психфак, я не стала любить архитектуру и искусство меньше, а уж здесь, в старом кампусе Ля Тур было на что полюбоваться! Эскизы и наброски вновь заполонили мою комнату, смешавшись с черновиками эссе и распечатками рефератов, цветастыми обложками учебников и вырванными тетрадными листиками. Я упорно трудилась, чтобы сделать все правильно.
Энди был частым гостем в нашем доме, его присутствие ничуть не отвлекало меня, ведь при необходимости он всегда с радостью разъяснял непонятные мне термины или ситуации, а если от него ничего не требовалось, то мог спокойно почитать книгу, никому не мешая. К тому же мне ужасно нравилось учить уроки, положив голову ему на колени или плечо. Наши отношения длились уже второй год и, на самом деле, я была одновременно удивлена и безумно рада этому, ведь это вообще моя первая попытка встречаться с мужчиной. Уверена, мало кому так повезло в жизни!
Расстраивало только одно. Да-да, все то же самое – он меня не хотел. Конечно нет, я никогда не набралась бы смелости спросить прямо, но это было и без того ясно: Энди не отзывался на тонкие намеки и сразу менял тему, если они становили менее прозрачными. Прямо как в тот раз, когда мы целовались на моей новой двуспальной кровати, я совершенно точно была готова к закономерному продолжению, но стоило только потянуться к пуговицам на его рубашке, как он мгновенно отстранился и мягко отвел мои руки.
- Урсула, нет.
- Но почему? Ведь я же действительно хочу!
- Ох, могу тебя заверить, - я тоже… но мои воспитание и уважение к тебе не позволяют так поступить.
- А что здесь такого? – удивление медленно перерастало в панику, - Сейчас все занимаются сексом, если оба этого хотят.
- Да, но… давай поговорим позже? Я пойду вниз, а ты немного остынь и тоже спускайся к ужину – уже чую прекрасные фрикадельки Реми даже отсюда!
И он вышел за дверь, оставив меня наедине с укоряюще взиравшей с портрета принцессой.
Сестры, которые на самом деле не часто сходились во мнении, единогласно бойкотировали Энди. Обе совершенно одинаково кривили носики, стоило только упомянуть имя моего мужчины, от чего разом начинали действительно напоминать двойняшек, которых обычно в них можно было распознать далеко не с первого взгляда.
- Он мне не нравится! – говорила Амаранта, - Слишком странно ведет себя для нормального мужчины. Может он просто гей, а ты его прикрытие?
- Да ну тебя! – я обижалась на такие заявления, - Стал бы он столько со мной возиться!
- А почему нет? Ты тихая, никогда его ни в чем не подозреваешь и не упрекаешь, - она загибала пальцы, перечисляя мои недостатки.
- Все, я не хочу слушать этот бред!
- Как хочешь, но он и правда странный. Чтобы мужик отказался, если самой под него ложиться, да еще и несколько раз…
- А меня он настораживает, - вклинилась Ремедиос, отрываясь от книги, и дополнила высказывание очередным своим странным определением, - Энди – холодный.
- Вовсе нет! Я же его целовала, очень даже теплый!
- Я говорю о температуре не тела, а души, - пояснила младшая, посмотрев на меня своими пронзительно-серыми светлыми глазами, - Будь с ним осторожна, Урсула.
Изъян в возвращении Амаранты к нормальной жизни все-таки нашелся: дом снова был полон какими-то малознакомыми субъектами, отплясывающими джигу-дрыгу или вошедший в моду танец с прихлопом прямо на кухонном острове. И хорошо если они делают это полностью одетыми! Словом, вечеринки «У Мэри» быстро приобрели славу в студгородке и потянулись нескончаемой вереницей сквозь наш дом. Каждый раз, находя свой огород наполовину вытоптанным, я громко негодовала, но долго злиться на сестру не могла и в итоге присоединялась к веселью, когда в руке, как по волшебству, появлялся стакан полный розовато-карминового пунша. И знать не хочу, из чего его делают! Ремедиос обычно пропадала у себя в комнате, по-прежнему не слишком жалуя шумные сборища, однако запрещать это безобразно довольной и радостной Мэри ни у одной из нас просто рука не поднималась. Да и, в конце-то концов, когда еще, если не сейчас?
Первый семестр подошел к концу, отметив еще одну веху моей жизни, которой я совсем не обрадовалась. Вспоминая себя, впервые приехавшую в Ля Тур, могу отметить, что все-таки изменилась, хотя и не так сильно, как хотелось бы. Взаимопонимание с внешним миром, за пределами уютного домика и младших сестер, так и не было достигнуто, хотя определенно мне стало проще находиться в среде незнакомых людей. И случилось это не без помощи Энди, который все время старался вытаскивать меня из так называемой «зоны комфорта», чтобы я привыкла не вздрагивать каждый раз от простого «Извините мисс, не подскажете который час?». Теперь я даже могу ответить достаточно внятно, вместо неразборчивого мычания, в которое превращалась моя речь еще со школы, стоило только незнакомцу заговорить со мной. И я продолжаю работать над этим.
Наши оценки удовлетворили даже отца, что было крайне странно, но похвалы мы не удостоились, так что можно было не волноваться – он не заболел. Хотя Мэри, наверное, не расстроится даже если его переедет грузовик. Несколько раз.
Свинцовые тучи сгущались над кампусом, предвещая первый весенний дождь, а может быть и последний зимний снег. Природа застряла в пограничном состоянии, уже вторую неделю окрашивая все вокруг в холодные промозглые серые цвета. Мне, впрочем, это нисколько не мешало, я вплотную занялась написанием диплома и почти не выходила на улицу, только на заметно поредевшие лекции. Реми опять заперлась у себя в гараже с кипой чертежей гастроратора или гастроинтегратора? А, вот, вспомнила – гастроминатора, который они изобретали в клубе любителей роботов еще с осени, и теперь с упоением крутила гайки. Амаранта пребывала в состоянии блаженной влюбленности после поездки к Саймону на каникулах, теперь уже официально с полным набором документов. Она не особенно распространялась о поездке, только что-то пробормотала о «шикарной рождественской тусовке» и снова убежала к компьютеру, болтать по скайпу. Стоило большого труда отбить у нее бесценного помощника любого выпускника, поскольку сестра теперь каждую свободную и не очень минутку проводила перед монитором и веб-камерой.
Мы сидели за столиком в «Латинице» мирно потягивая кофе, когда вдруг услышали громкий шепот двух низеньких девушек:
- Смотри, смотри, Стейси, это точно они! – миловидная мулатка с двумя хвостиками поглядывала как раз на наш столик.
- А вдруг нет, Энн? Представляешь, как глупо мы будем выглядеть? – белокожая, с короткой стрижкой, нахмурила лоб.
- Ну неет, все как было указано в «Бикипедии»: одна рыжая и две брюнетки!
- А может они просто подруги… Ой, привет!
Мне нужно было выбросить стаканчик из-под латте, а урна находилась ровно за спинами девушек, так что, волей-не волей, пришлось оказаться рядом с ними.
- Скажи, - видимо темнокожая Стейси была посмелее подруги, - Вы – сестры де Лоран?
- Да, - они меня удивили, - Я старшая, Урсула.
- Кааак классно! – с придыханием ответила Стейси и обе с восторгом воззрились на меня.
- Так вот где ты застряла! – резкий голос Мэри перебил даже мои мысли, - А вы еще кто такие?
- Стейси Беннет и Анна Луиза Корнер, - отрапортовали девчонки хором, Энн зачастила, - Мы второкурсницы, приехали по обмену из ГСУ, где живем в сестринстве Альфа Каппа Ню, основанном…
- Серафиной де Лоран Второй, нашей бабушкой, - закончила за девушку Мэри, - И с тех пор, это ваше «сестринство» пробивает существенную дыру в нашем годовом семейном бюджете…
- Ой! Мы, пожалуй, пойдем…
Девушки ретировались так быстро, словно применили магипортацию, только без спецэффектов, а я возмущенно уставилась на сестру:
- И зачем ты их так? Они просто хотели познакомиться, а ты сразу о финансовой дыре. Кстати, несуществующей.
- Ой, да брось! – Амаранта фыркнула, - Они бы потом не отстали, знаю я этих «сестричек» из обществ, прицепятся – клещами не оттащишь. Парочка таскалась за мной весь семестр в ГСУ, все уговаривали вступить в эту Альфа Каппу, обещали без всяких глупых испытаний, ведь я внучка самой основательницы! Да только кому оно надо? Сплошные обязательства, а вечеринки лучшие все равно в братствах, да только туда меня и так все равно приглашают!
В апреле уже вывесили расписание итоговых экзаменов для выпускных курсов, напечатанное на большом листе бумаги толстым красным шрифтом. Я смиренно занесла все числа в свой ежедневник и уже принялась планировать подготовку к каждому, когда меня отвлек телефонный звонок. На экране высветилось «Энди» и наша фотография с первого свидания:
- Привет любимый!
- И тебе привет, Урсула, - мне показалось, что он улыбнулся, - У меня есть для тебя одно предложение, хотя может быть ты и не захочешь, ведь экзамены уже на носу… Но я мечтаю, что ты согласишься!
- Так в чем дело?
- Я еду в Техуниверситет на следующей неделе, там будет конференция, связанная с моими исследованиями, меня пригласили выступить. Хочешь, поедем вместе? Можно оформить тебя в качестве ассистентки, это всего на пару дней, но может быть даже успеем заскочить в Стренджтаун, повидаешь семью.
- Конечно же, я поеду! Что за вопрос!
- Вот и отлично, заберу тебя в понедельник в десять утра, будь готова!
Он положил трубку, а после прислал смс-ку со смайликом-сердечком, а я ответила смайликом-поцелуем. Не то что бы мне так уж хотелось побывать в Техе, хотя это альма-матер не только отца, но и еще минимум трех поколений нашей семьи, просто со всей этой подготовкой к выпуску мы с Энди встречались все реже. Да и потом, вдвоем, в одном номере гостиницы… Кто знает, что же, наконец, может произойти?
На конференции я скучала и практически не слушала, все равно все выступающие щедро пересыпали речь медицинскими и биохимическими терминами, большую часть которых я банально не понимала. Да, психология тоже относится к медицине, но знания будущего бакалавра значительно отличаются от уровня доктора наук с двадцатилетним стажем. Зато я развлекла себя рисуя карикатуры на выданных при входе планшетках с кратким содержанием выступлений знаменитых ученых. А после всего этого был большой фуршет в местном клубе, арендованном для мероприятия до самой ночи. Мне было скучно, так что я предпочла болтать с барменшей у стойки, которая щедро подливала мне добавки в холодный чай со льдом. Ненавижу жару, а здесь, как и в Стрендже, даже весной невыносимо душно.
- Давай сбежим отсюда? – теплые руки легли на мои обнаженные плечи, я поспешно кивнула.
В отель мы так и не дошли. Всю ночь бродили по улицам Теха, который вопреки обыкновению, к ночи как раз оживал. Привычный ритм жизни для меня, ведь днем в пустыне делать нечего, голова лопнет от сорока пяти градусов по цельсию в тени, впрочем Энди тоже не выказал удивления.
- Я учился в Техе, - пояснил он, - Так что это моя альма-матер, хотя вот магистра я получал уже в ГСУ.
- Многие из моей семьи тоже учились здесь.
- О да, я слышал о них. Если правильно помню, то у многих из них потом сложилась весьма удачная карьера, поэтому администрация с удовольствием развесила их фотографии в здании Студсоюза. Кто бы знал, что однажды я буду встречаться с девушкой из знаменитого рода де Лоран!
Рассвет застал нас на главное площади, желтой и почти пустынной в этот час. С легким щелчком включился фонтан, высокие бледно-зеленые молочаи отбрасывали длинные тени на серо-бежевой плитке. Я поежилась от утренней прохлады, вытянула шею, пытаясь разглядеть открылась ли маленькая кофейня, но один из кактусов заслонял дверь с табличкой. Обернувшись, я обнаружила Энди стоящим на одном колене с широкой улыбкой на лице.
- Урсула! – сказал он, протягивая бархатную коробочку, - Выходи за меня!
- Ладно, - на автомате произнесла я, не оправившись от шока, даже когда тоненький золотой ободок с тремя скромными сверкающими камушками оказался на моем безымянном пальце. Дошло до меня пятью минутами позднее, и вот тогда я бросилась на шею любимого с восторженным визгом.
- Поверить не могу, ты помолвлена! – Мэри явно не испытывала восторга, как и Ремедиос, подавившаяся при словах сестры чаем, - Чем ты думала?
- Я люблю его, - и, по-моему, больше ничего и не нужно.
- Да ты с ним даже ни разу не спала! Точнее он с тобой не спал.
- Ммм, ну вот это-то вовсе не обязательно, - ответила Реми, прокашлявшись, - Не суди всех по себе, Мэри.
- Энди честный мужчина! И у нас обязательно будет секс, но только после свадьбы! – я защищала своего жениха, которым теперь могла только восхищаться.
- Ха! Как будто бы папа тебе позволит!
- А тебе? – мне не хотелось оставаться в долгу, - Помолвка с Рэдом все еще действительна, а семья этого твоего Саймона едва сводит концы с концами! Думаешь, папочка обрадуется?
- В отличие от тебя, мне абсолютно плевать чему этот кусок собачьего дерьма радуется, а чему нет…
В итоге я ушла, нарочито громко хлопнув дверью своей спальни. Мы впервые в жизни поругались с Амарантой, точнее я вообще ни с кем никогда не ругалась, старательно избегала конфликтов. Это ей вечно доставалось от отца, она всегда брала на себя вину, даже если на самом деле виноваты были я или Реми, но это все равно не дает ей права безосновательно обвинять в чем-либо Энди! Он заботится обо мне, любит и уважает меня. Я кипела гневом и старалась успокоить бешено бьющееся сердце.
Мы не разговаривали четыре дня, пока, наконец, Ремедиос не плюнула и не уговорила каждую из нас извиниться друг перед другом. Тихая младшая всегда умела нажимать на нужные кнопки в таких случаях. Компромисс был найден в том, чтобы забыть тот вечер, будто бы его и не было, но мнения об Энди Амаранта все равно не изменила. Реми, хоть и молчаливо, но поддерживала двойняшку.
В окончании Академии был на самом деле один крайне положительный момент, с лихвой перекрывавший некоторые неудобства. Нет, к огромному сожалению не все, но многое я была согласна терпеть, лишь бы только больше ни разу моя нога не ступала на порог Бастиона Вечного Ужаса. Полупрозрачная черная кошка, с таким же отвратительным болотным «сиянием» как у наставницы Ренаты, стала первым шагом к избавлению от утомительных полетов в карман Безвременья. Вторым пунктом было приготовление особо сложного зелья, с действительно отвратительным эффектом – оно превращало несчастную жертву колдовства в большую бородавчатую жабу. Состав у варева был не менее мерзким, а уж запах…
- А ты могла бы стать действительно талантливой колдуньей, занять почетное место в Совете Темных и Ассамблее, не говоря уже об очереди из учеников, которая выстроиться у твоих дверей, - соблазняла меня Рената, лениво листая книгу с подозрительным бурым пятном на переплете, - Какая жалость, что ты так халатно относишься к обучению, Урсула.
- Спасибо, за комплименты, наставница, - я брезгливо отодвинула ногой вызванную мной же кошку, которой даже не стала давать имени, и помешала булькающую огромными пузырями багровую жижу. И вообще, я люблю собак!
- Очень жаль, очень жаль, - правильно поняла мой сдержанный ответ Рената и покачала головой, - Если бы только твоим талантом обладал Джолион!
К началу мая, успешно пройдя все пять магических испытаний, я вздохнула свободно впервые с того промозглого дождливого дня, когда познакомилась с Ренатой Темной. Едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег, я вышла за ворота Бастиона, оседлала метлу и пообещала себе никогда больше не возвращаться сюда.
Я планировала сдать выпускные экзамены и спокойно уехать домой, как и всегда, этим планам не суждено было сбыться. Разумеется, экзамены я сдала, теплым июньским днем получила свой симпатичный зелененький дипломчик, даже сразу с рамкой, чтобы можно было повесить на стенку, и отправилась домой. Отпирая дверь, в уме я делала пометки напротив списка уже собранных вещей и тех, которые надо не забыть, когда вдруг целая толпа громко закричала «СЮРПРИЗ!», осыпав меня серпантином и блестящими конфетти, тут же мгновенно прилипшими к взятой напрокат бакалаврской мантии и шапочке с кисточкой.
Амаранта решила извиниться вот таким вот своеобразным способом и закатила громкую вечеринку в честь моего выпуска. Половину гостей я вообще не знала, однако знакомый свитер с кошками, принадлежавший моей бывшей соседке из Фата-Морганы, приятно удивил.
- Ну, если мало людей, то это уже не так интересно, - чуть виновато улыбнулась Мэри, - А мне хотелось, чтобы твой выпускной был чем-то особенным! В конце концов такое событие бывает только раз в жизни.
- Ладно, не переживай. Как бы там ни было, я все равно больше всех на свете люблю тебя и Реми, - мы обнялись и, поставив бокал шампанского на стол, я потянула сестру наружу, - Давай лучше потанцуем со всем твистл!
К середине вечера оказалось, что Амаранта даже пересилила себя и позвонила Энди, пригласив его на торжество. Он не смог прийти с самого начала, но тем больше радости у меня вызвало его появление. Боги, да у меня до сих пор от одного его вида так замирает сердце, как тогда в аудитории, когда профессор Эндерс подарил мне мой первый поцелуй! Я тут же повисла у него на шее, он нежно поцеловал меня в щеку и, поймав левую руку, спросил:
- А где твое колечко?
- Сняла. Очень боюсь потерять свою самую большую драгоценность, - ответила я, потянув его к танцующим. Мэри подмигнула мне из-за его спины, а Реми, появившись словно из ниоткуда, щелкнула пультом включая медленную музыку. Гости мгновенно разбились по парам, сестры приклеились к бочке пунша, а Энди галантно подал мне руку, приглашая.
- У меня есть хорошие новости, - сказал он, играла уже третья песня, - Я нашел работу в лаборатории при военной базе и уже внес залог за квартиру в Стрендже. Так что мы сможем уехать послезавтра вместе!
- Это просто прекрасные новости, Энди! – я кинулась обнимать его, набралась смелости в течение еще двух песен и выпалила, - Но зачем тебе квартира? Ты можешь жить у меня!
- Уверена? Я могу помешать.
- У нас огромный трехэтажный особняк, да тебя там заметят-то не сразу! И ты мой жених, почти член семьи.
- Раз ты настаиваешь… - мы слились в долгом поцелуе.
Водитель посигналил, возвещая о прибытии такси, я тут же выскочила за дверь, волоча за собой тяжеленный чемодан с вещами. Из машины мгновенно выпрыгнул Энди и, открыв багажник, помог мне справиться с тяжелой сумкой, а после занести еще пару объемных коробок. Пока они с водителем заталкивали последнюю, Реми тихонечко тронула меня за рукав.
- И все-таки, Урсула, будь осторожнее! – маленькая хрупкая сестренка, так похожая на маму, смотрела очень серьезно, - Я не стану тебя отговаривать, если ты считаешь правильным быть с этим человеком – это твое решение и твое право, но… Просто береги себя, ладно?
- Все будет хорошо, милая, - крепкие объятия и я уже сижу на заднем сидении, Энди греет мою ладонь в своей.
Жаль, Амаранта уехала еще прошлым вечером, снова умчалась к своему Саймону, а Ремедиос на следующей неделе улетает снова в Верону, еще раз повидаться с женихом. Теперь мы увидимся еще очень не скоро, только после их выпуска следующим летом. Такси тронулось и дом, ставший таким родным, медленно поплыл за окном, как и машущая рукой на прощание Реми.
Золотые солнечные лучи зарябили по обшивке салона, когда мы проезжали участок шоссе, по обеим сторонам засаженный тополями, я улыбалась, представляя себе, как мама обрадуется моему возвращению. А бабушка с дедушкой наверняка вообще задушат от радости, особенно когда будут поздравлять с помолвкой. Самое неприятное это, конечно, разговор с отцом…
- О чем задумалась, красавица?
- Думаю как сказать отцу, что не выйду за того, кого он там наметил мне в мужья.
- Само собой нет, - он поцеловал меня в макушку и обнял за плечи, - не волнуйся, теперь есть кому тебя защитить.
И в самом деле! Ведь я теперь уже больше не одна, больше уже никогда не буду одна. И все проблемы разом развеялись, словно бы их и не было.
Прощай, Академия Ля Тур, нам было хорошо вместе.