84. Тебя ждала я
Твой корабль уплывал в грозу под парусами
Ты вернутся, обещал и будь, что будет с нами
В море я смотрю весь день и хожу по краю
Буду лишь тебе верна хоть я и не святая
(с)
Бледная заря занялась на горизонте, золотая полоска быстро разрослась, превращаясь в широкую ленту и медленно выцвела до голубого. Мне не спалось, в комнате всю ночь стояла духота, от которой голова гудела еще с вечера, впервые я порадовалась, что Энди не ночевал рядом со мной – каждый глоток свежего воздуха, каждое прикосновение к прохладным простыням давало силы для предстоящего дня. До лета еще почти целый месяц, а жара свалилась на город будто бы кто-то сверху накрыл пустыню колпаком и отрезал доступ воздуху. Сухой Каньон, Стренджтаун, Флагстафф, Кингмен, Техуниверситет и другие разбросанные в южной части Сахо городки стонали от зноя, опередившего свой час. За годы, проведенные в Академии, я сильно отвыкла от местной погоды, да и никогда сильно не любила этот климат. Прошлым летом мне повезло, оно выдалось на удивление прохладным, теперь же я постоянно чувствовала себя вялой, голова иногда не просто болела, еще и кружилась, приходилось постоянно есть прописанные врачом витамины и таблетки, восстанавливающие давление.
- Урсула, мне нужно сказать тебе кое-что важное, - голос Энди звучал виновато, я с трудом вынырнула из тягучей массы мыслей и посмотрела на жениха.
- Да?
- Нам придется отложить свадьбу на некоторое время, - он пригладил волосы, - Я хочу этого не меньше тебя… Но эта экспедиция может совершить прорыв в современной медицине, руководители твердят, что без меня она не состоится.
- И сколько времени это займет? Думаю, что мы сможем перенести все на пару недель или даже четыре-пять… - руки смяли тонкую ткань юбки, мне стоило больших сил оставить глаза сухими.
- Восемь месяцев.
Ответив что-то невпопад, я тенью прошмыгнула к себе в комнату, прислонилась спиной к двери и бессильно сползла на пол. Что же со мной не так? Почему снова ничего не выходит?
Первую примерку платья, заказанного на прошлой неделе, я успела отменить, а вот доставку арки, стульев и цветов – нет. В компании что-то перепутали, все привезли через десять дней после отъезда Энди, восемнадцатого мая, тогда как заказ был на восемнадцатое июня. Организатор безумно извинялась, клялась выяснить все подробности этого недочета, а пока она занималась этим, роскошные темно-карминовые розы высыхали под палящими лучами. Увивавшая арку зелень, желтые хризантемы в вазонах и крошечные бутоньерки на стульях для гостей уже к вечеру поникли и безнадежно увяли, вместе с моими мечтами. Как на зло было воскресенье, весь выходной я провела, наблюдая как умирает мой самый счастливый день. Точнее он должен был быть таковым, но… разве я могла запретить Энди ехать? Ведь совсем недавно сама себе обещала уважать его желания, а эта работа так для него важна. Вставать между любимым человеком и делом всей его жизни – не самая лучшая тактика, к тому же я терпеть не могу ссоры. Просто следующие восемь месяцев будут очень долгими.
Амаранта и Ремедиос вернулись ровно в срок, на последней неделе июня и вручили в руки радостных родственников пару вполне приличных дипломов.
- Как раз к ужину! – я накрывала на стол, когда впервые увидела сестер после целого года в разлуке.
В прихожую я выглянула только мельком, тут же умчавшись обратно на кухню, потому что новый рецепт приготовления лосося требовал пристального внимания. Зато все остальные не упустили случая продержать двойняшек в дверях, выстроившись в бесконечную очередь объятий, отец даже и не подумал подняться из своей комнаты, увлеченный составлением нового зелья – резкий серный запах иногда достигал даже гостиной. Мама все никак не могла нарадоваться возвращению любимой дочери, бесконечно обнимала Ремедиос и гладила по волосам. Бабушка и дед окружили своим вниманием Амаранту, нацепившую очередной ярко-красный наряд, дополненный высокими черными сапогами, уверена это было сделано специально для любимого папочки. Да, временное помутнение вкуса, вызванное влюбленностью, продержалось не долго, истаяв словно прошлогодний снег. Удивительное дело, это коснулось только одежды, потому что телефон и скайп по-прежнему были плотно заняты Мэри почти двадцать четыре на семь.
- Пахнет потрясающе, - Реми, как всегда улыбалась.
- Да не то слово! – Амаранта тут же подцепила с крайней тарелки ломтик рыбы и отправила его в рот.
- Эй! Это дедушкина порция! – возмутилась я, выставляя общее блюдо на середину стола, - Хотя, ему наверняка все равно…
Договорить мне не дали, едва не задушив в двойных сестринских объятиях - не я одна скучала.
Теперь дома мне уже не было так грустно, ожидание стало менее томительным, минуты не превращались в улиток и текли ровно так, как им положено. Вот на работе было намного труднее выносить отсутствие Энди. Наверное, это от того, что я так и не смогла проникнуться любовью к перекладыванию бумаг и редким посетителям, рассказывающим о том, что они вот совершенно точно видели НЛО над городом буквально вчера! Темный тесный кабинетик давил на меня, натужное гудение старого компьютера (новые полагались только серьезным отделам), редкий стук каблуков за дверью сводили меня с ума. Раньше я доживала от начала рабочего дня до обеда, когда Энди заглядывал ко мне, и мы вместе отправлялись в кафетерий, а потом уже вроде и не так долго оставалось до отъезда домой. Теперь же время стало резиновым, во время перерыва я уходила во двор, чтобы хоть немного отдохнуть от неприятной атмосферы здания. Помогало на самом деле не слишком, не смотря на бьющее в глаза солнце, двор был больше всего похож на каменный мешок, зажатый между двумя одинаковыми флигелями, венчал его огромный заржавленный монумент памяти Павших. Последняя война была лет триста назад, а может быть и больше, с тех пор эти оторванные крылья боевых самолетов успели прокатиться по всему миру, наконец, осев здесь, на Базе, где им выделили особое место. Словом, двор тоже был не самым привлекательным местом, но бывать здесь мне нравилось больше, чем в одиночестве сидеть в столовой. С коллегами я не стремилась завязывать приятельские отношения, с отцом и с мамой у нас были разные уровни допуска, разные этажи для работы, разное время перерыва, меня это не расстраивало.
Ближе к ночи, дождавшись хоть легкого дуновения ветерка, мы с сестрами собирались в моей спальне на пижамную вечеринку, рассказывая, как прошел день, или просто болтая о какой-нибудь ерунде. Амаранта вот, к примеру, не теряла времени даром, через несколько дней после возвращения из Ля Тур устроилась преподавать в танцевальную студию.
- Это не совсем то, о чем я мечтаю, - Мэри, как и многие, грезила о большой сцене, на худой конец о роли в кино или сериале, - Но зато я смогу лучше вникнуть в хореографию, у нас был не самый лучший курс. Для детей и этого, разумеется, хватит, а мне можно утром пользоваться залом для репетиций.
Потом мы обсудили последний разговор Амаранты по скайпу с Саймоном, по которому сестра явно скучала. Реми заметно погрустнела, потому что Визерис явно не уделял ей такого внимания, тогда как даже мне Энди умудрился прислать пару открыток. И это из Северных Вод, где не так-то просто найти почтовый ящик, не говоря уже о звонках или интернете. К заезженной теме моего жениха, естественно, мы вернулись потом снова и мнение сестер о нем не изменилось ни на йоту.
- Урсула, но он и правда очень странно себя ведет, - Ремедиос всегда использовала мягкие формулировки.
- Ха, как полный придурок, если точнее! – Мэри не была столь деликатной, - Что за консервативные скучные представления о сексе? И что вы будете делать, если не понравится?
- Мэри, можно мы как-нибудь сами, а? Я его люблю, этого более чем достаточно, чтобы немного потерпеть…
- То есть три года подождать это «немного»? Ты явно что-то перепутала, сестренка.
Меня, конечно, это уязвило, ведь возразить было нечего. В глубине души я была согласна с Мэри целиком и полностью.
Намного чаще, чем со мной, сестры говорили с мамой, предчувствуя скорое расставание. Я сумела отстоять свой выбор, но это не касалось Амаранты и Реми, к тому же они сами должны решать, повторять ошибки отца мне вовсе не улыбается. Да и Ремедиос, в отличие от нас с Мэри, вовсе не против выйти замуж за выбранного ей жениха, зачем разводить очередную ссору? Так или иначе, мама старалась все свободное время посвятить своим родным дочерям, которых, может быть, больше никогда уже и не увидит, кто знает. Последние четыре года они встречались только урывками, едва ли успевая провести один день наедине друг с другом, так что сейчас в сторону добровольно отступили и все остальные, жаждущие внимания младших: я, бабушка Сефи и дедушка Уилл.
Я… А что я? Чувство потерянности никуда не пропадало, работа была не такой сложной и интересной, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после отъезда Энди. Я скучала безумно, считала дни до его возвращения, зачеркивая их в календаре – половина срока прошла, оставалось еще столько же. Словно свет померк перед глазами, верить в светлое будущее становилось все сложнее, когда раз за разом рушились все планы, моя самооценка снова упала вниз, угрожая разбиться в дребезги. Тому была вполне себе явная причина: «Привет, я – Урсула. Мне двадцать четыре, я перекладываю бесполезные бумажки на работе, а мой жених сбежал в Северные Воды к пингвинам и тюленям, чтобы пропустить нашу первую брачную ночь». Звучит не слишком оптимистично, верно? Я просто уже не знала, что и думать, прокручивая в голове воспоминания о нас с Энди, заново оценивая их и приходя к простому выводу: он определенно меня не хочет. Кажется будто бы я зациклена на сексе… И это правда, потому как, мне ведь и правда уже двадцать четыре! С самого детства моей заветной мечтой было к двадцати пяти закончить университет, выйти замуж, поселиться в скромном домике неподалеку и носить под сердцем второго ребенка.
Из-за всего этого я стала нервной, раздражалась по любому поводу и попало даже Нае, хотя и за дело. Мэри многозначительно хмыкала, однажды даже подарила большой пакет из магазина, куда не пускают раньше восемнадцати. А когда я возмущенно швырнула его ей на кровать, флегматично ответила «ну, как хочешь, мне больше достанется» и сунула его в шкаф.
Чтобы как-то себя занять, я стала ездить вместе с бабушкой в Галерею, пыталась учиться вести дело, которое однажды ляжет именно на мои плечи.
За последнее время мы вообще сильно сблизились с бабушкой, которой я всегда раньше восхищалась, но только издалека. Она казалась всегда такой жесткой и неприступной, даже немного пугающей, но на самом деле была очень ласковой и любящей, совсем не похожей на отца. Вообще-то, он ее очень расстраивал, это стало заметно, только когда я стала старше, научилась видеть немного дальше их вечных скандалов и споров. Бабушка Серафина виртуозно опутывала клиентов своей маркетинговой сетью, поддерживая славу Галереи как приватного игорного клуба для избранных, так что заведение никогда не пустовало.
- Это все от мамы, - с теплотой сказала бабушка, закрывая дверь за последним посетителем, - Вот уж кто был настоящим профи в этом деле!
Мы отправились в бар, подсчитывать выручку, вносить заметки в конторские книги, но тут ба встала за стойку и взяла в руки стакан.
- Вот, бери, - сказала она мне, разбавляя мартини соком.
- Спасибо, я не очень люблю…
- Иметь собственный бар и не выпить в нем - настоящее преступление, - наставительно заметила бабушка и пододвинула ко мне напиток, - да и тебе не помешает расслабиться, дорогая.
Ох, она всегда была проницательна. Не так, как Реми, но бабушка умела точно угадать состояние близких ей людей. Взяв стакан, я сделала глоток, лучше, увы, не стало, да и на вкус мне никогда не нравился алкоголь, но зато и преступления не случилось.
Затишье, разумеется, не продлилось долго – папа и Амаранта это как два одинаково заряженных грозовых тучи. Пока они на расстоянии, то их разрушительная сила рассеивается среди других облаков, но стоит только подойти чуть ближе, как горе тем, кто окажется зажат между двух огней! В этот раз они метали молнии прямо на кухне, хотя в доме сложно найти угол, где бы они еще не успели переругаться.
- Я туда не поеду, даже не мечтай! – голос сестры стал на тон выше, чем обычно.
- Машина прибудет завтра, сядешь в нее как миленькая! – отца было слышно даже в ванной наверху, - А потом выйдешь за Винсента Рэда, как и было решено еще двадцать лет назад! Я не позволю тебе связать жизнь с каким-то безродным нищебродом!
- Да мне плевать, пора бы уже запомнить, или повторить по буквам?! Я с этой тряпкой не желаю иметь ничего общего, у меня есть нормальный мужчина!
- Вот пусть найдет себе нормальную женщину, - казалось бы, орать еще сильнее просто невозможно, все сочли за благо попрятаться в своих комнатах, - Ты на нее явно не тянешь!
- Не суди всех по себе, раз родился редкостным подонком, папочка! А, ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ! Жди свою машину сколько влезет, моей задницы там не будет, как и в долбанном Каньоне! Хоть сам женись на этом Рэде, если так хочется! – выдав эту тираду, Мэри вылетела из дома, едва успев схватить свою сумочку в прихожей.
Мы думали она проветриться, оттянется в каком-нибудь баре и к утру уже будет дома, отсыпаться после ночных приключений. Утром на моем мобильном было новое голосовое сообщение:
- Простите, что все вышло вот так, но я рядом с этим ублюдком больше не могу, понимаешь, мам? Как ты только это терпишь столько лет? – не так уж часто можно было услышать в голосе Амаранты слезы, - Я улетаю в Грифтаун, к Саймону. Он встретит меня в аэропорту. Ах, да, Урсула, прости, тебе придется снова снять деньги на платье… Потом напишу адрес, чтобы вы могли выслать вещи, не могу ждать ни секунды… О, посадку объявили. До встречи, я люблю вас всех очень.
Какое теперь уже платье!
Через три недели я стояла посреди примерочной в свадебном салоне, упакованная в пышное белое платье с жатой юбкой и вышитым жемчугом корсетом. Это была последняя примерка, после которой уже через несколько дней все будет готово. Ну да, за исключением жениха, который приедет еще только через два с половиной месяца.
- О чем задумалась, Урсула? – со мной была только Реми, бабушка и мама тоже хотели, но обеих поглотила работа.
- Думаю о Мэри.
- Нашла за кого переживать, - сестра фыркнула, - Она же пишет по пятнадцать раз на дню и столько же названивает, пребывая в абсолютном незамутненном счастье. Вот вчера она нашла в комоде кольцо, которое Саймон явно купил для помолвки. Подумай лучше о себе.
- Было бы о чем, - корсет слишком туго затянули, собственное отражение не то чтобы мне не нравилось вовсе, просто что-то было не то, - Я похожа на торт?
- Нет, не похожа. Тебе идет это платье.
- В самом деле? – когда мы ходили его заказывать, то я была полна энтузиазма, который сдулся после двадцать пятого хрустящего белого наряда. После этого мне уже все казались одинаковыми, так что я просто ткнула наугад, теперь же я предпочла бы что-нибудь скромнее, - Ладно, пусть будет это.
- Урсула, не забирайся опять в раковину, ты же не моллюск. И нет, не отмазывайся опять Амарантой, будто бы я не чувствую, как тебя мучает вовсе не сестра! Это снова Энди?
- Нет. Да. Не знаю… - я спрятала лицо в ладонях, почти упала на кушетку, плохо изображавшую антиквариат, и расплакалась – Просто все не так. И ты еще скоро уедешь, что мне делать?
- Все будет хорошо, - Реми прижала меня к себе, сама чуть ли не плача, - Мы же будем видеться и разговаривать по телефону, ты приедешь ко мне на свадьбу, а я постараюсь на твою.
Мы еще надолго заняли примерочную, заглянувшая сотрудница салона только тихо ойкнула, пробормотала извинения и захлопнула дверь. А платье мы, все-таки, забрали.
- Энди! – весь день прокараулив в гостиной, я бросилась к нему едва только открылась входная дверь, - Я ужасно, просто ужасно скучала!
- А я и позабыл, что тут так жарко, - ответил он, целуя меня в губы, и прошептал на ухо, заставив меня покраснеть - С тобой рядом, Урсула, так и вовсе будто горишь.
На дворе стоял самый настоящий декабрь, который очевидно не шел ни в какое сравнение с этим месяцем на севере, потому что ниже плюс пятнадцати температура все равно не опускалась. Мы весь вечер проговорили, уютно устроившись на диване под пледом, он грел мои руки в своих ладонях. Энди говорил о долгом плавании на корабле, о пингвинах, тюленях и белых медведях, рассказывал, как они добывали нужный им материал с самого дна океана. Но я ничего этого почти не слышала, замерев от восторга и расплавляясь в его объятиях. Что может быть лучше, чем любимый рядом?
Через три недели, в конце января, провожали Ремедиос в Верону, теперь уже насовсем. Прощание происходило возле ее любимого творения – серебристой легковушки, которую сестра оставила мне «в наследство». Поочередно обняв всех, облившись слезами, Реми никак не могла расстаться с мамой, которая точно так же последние минутки старалась не отпускать руки любимой младшей дочери.
- Я буду звонить! И писать! – обещала сестра, садясь в машину.
Отец стоял чуть поодаль, наблюдая как исполняются его планы. Амаранта, наверное, хотела бы его задушить сейчас, а может быть даже и попыталась. Мне было важнее запомнить каждую черточку лица Ремедиос, в последний раз обнять ее и пожелать счастливого пути. О, я очень надеюсь, что она будет счастлива со своим Визерисом, пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он окажется достоин ее, пусть сбережет ее хрупкое сердце.
Машина, мигнув, исчезла на горизонте и я устало поплелась в дом, расставание выпило из меня все соки, только Энди мог помочь снова воспрянуть духом. И он, конечно же, оказался рядом, мягко поддерживая и успокаивая в такой тяжелый момент.
- Что ты думаешь о свадьбе, скажем в середине марта? – надеюсь он это спрашивает не только, чтобы меня просто отвлечь.
- Не получится, - я покачала головой, - Где-то в это время мы поедем в Верону, к Реми.
- Тогда, может быть в апреле или летом?
- Я пыталась пробиться, но кажется все решили жениться именно тогда, раньше сентября ни одной подходящей даты, а там еще и Амаранта приглашает в Грифтаун в конце лета. Но мне так хочется праздника, понимаешь?
- Понимаю, - он улыбнулся и нежно поцеловал меня в уголок губ, - И он у тебя будет.