Я не вышел встречать машину. Просто потому, что до последнего не сообразил, что это именно ко мне: Фарида уехала отдыхать на неделю, а Дала возвращается с работы гораздо позже. Кому еще мог потребоваться скромный преподаватель? Никто из учеников или коллег не явился бы ко мне домой, да еще и без звонка.
Нет, я не встревожился: собаки молчали, да и кому я нужен, если честно? Родовых войн у на со времен катастрофы еще не было, так что заехать мог только безмерно обнаглевший студент. Или родственник. В данном случае – родственница: Джина, моя сестра-двойняшка.
- Ну здравствуй, родная. Как ты?
- А что со мной станется? Работаю. Иногда вот родичей навещаю, если они совсем дорогу к отчем дому забывают. Вчера у Алексея была, любовалась его красавицами.
Джина укоряющее качает головой, но особого упрека в голосе не слышно, и я привычно отговариваюсь работой и семейными делами. Она так же привычно делает вид, что поверила: все равно чаще двух раз в год нашу семью не собрать – и мы все давно с этим смирились.
- Ты главное не забудь Александру с первым школьным днем поздравить. Она так его ждет, такая гордая ходит… Забудешь – обида будет года на два.
- Ну как бы я посмел?
Смеюсь. Да уж, обида действительно будет смертельная. Не на два года, но надолго. Младшая дочь Алексея вообще не очень понимает, как это о ее празднике можно забыть. Любимая, с детства балуемая маленькая принцесса, родительское золотко…
Кажется, даже с Адель в свое время были строже. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что и сама Александра о праздниках родственников не забывает: обязательно или позвонит, или хоть сообщение напишет.
- А Адель как?
- А что она? Недавно отметила загорное совершеннолетие, теперь ждет нашего.
- Еще ведь два года почти.
- Ей это не мешает, поверь. Девочка мечтает пойти по стопам родителей – и ждет не дождется полного совершеннолетия.
- Не лучший выбор для леди…
- Я бы попросила!
Джина искренне возмущена – и мне с трудом удается не расхохотаться в голос. Ну вот как можно столько лет так на это реагировать? Естественно, я не могу всерьез так думать. Тем более когда разговариваю с женщиной, которая и как юрист, и как политик заткнет за пояс многих мужчин.
И кстати на точно такой же комментарий от постороннего она реагирует адекватно, а вот в семейном кругу – не поверите – срывается всю жизнь.
- Гад рыжий..
- От такой же слышу.
Да, успокаиваться мы оба стали гораздо быстрее. И ее злость, и мое неуместное веселье уже почти ушли.
- Ладно, был не прав, исправлюсь.
- От тебя дождешься…
- Конечно дождешься! Надо только надеяться и верить – и однажды я успокоюсь. Лучше расскажи, как наша глава семьи? Пятого не планирует?
- Какой пятый с четырьмя подростками в доме?
- Погоди, какие подростки? Нэдлин и Нита ведь давно взрослые.
Нет, точно взрослые! Нита вон в лабораториях более чем просто на хорошем счету,
а Нэд отцу помогает
и уже жениться подумывает…
- А ведут себя порой не лучше младших. Говорю же, банда подростков.
- Да ладно тебе… Если они и кажутся порой ровесниками, так только из-за вечной задумчивой серьезности младших.
И ту же Лорин, между прочим, легко понять. Дети бывают слишком жестоки к тем, кто от них отличается. А если кто-то еще и позавидует… Не удивительно, что детей дразнят в школе. И если Лоруса, как и Ниту в свое время, дразнили ночной нечистью и недобитым дроу
(на что ребята мило улыбались и отвечали в духе «а если и так, то что, догадливый наш?», после чего, как правило «догадливый» обходил «раскрытого дроу» десятой дорогой), то светленькой зеленокожей Лорин
достались безобидные, но малоприятные лягушки и жабы. Нет, в школе-то она огрызалась, но далеко не так успешно, а дома и вовсе подолгу плакала. Не удивительно, что вместо прогулок она, как правило, училась,
а лучшими друзьями для нее так и остались братья и сестра.
Дети действительно бывают глупы и жестоки: ни за что обидеть такую золотую девочку как Лорин…
- А ты просто завидуешь.
- Завидую. Каждый раз, когда вижу этих оболтусов – страшно завидую. И тебе завидую. Пусть твоя Далийя растет и не такой леди, какой мечтает ее видеть Фарида, но она у вас хотя бы есть.
Да уж, дочка не устает подкидывать сюрпризы. При чем не столько мне, сколько матери. Мне-то, честно говоря, без особой разницы, как Лия предпочитает выглядеть, лишь бы человеком была хорошим, а вот Фарида…
Нет, дочку она любит безумно – это даже не обсуждается.
Еще бы, единственный ребенок, надежда и опора, продолжение жизни – и так далее. В общем, Лию растили, как маленькую принцессу. Фариде очень хотелось именно так, да и я не был против.
Сначала Лие это нравилось. Потом она терпела.
А потом не выдержала – и потребовала позволить ей одеваться так, как хочется. И в восторг ее выбор Фариду не привел.
Я, если честно, тоже изменил бы некоторые детали, но кто меня спрашивает? А спорить я с ней не буду. И Фариду пытаюсь уговорить: чем меньше мы будем протестовать, тем быстрее дочка прекратит этот бунт. Она вполне адекватная девочка. Уверен, она способна сделать разумный выбор. Как только поймет, что никто не мешает ей выбирать
- Ну дети и у тебя будут.
- Не будет.
- Джина, я тоже думал…
- Ты – мужчина. Брат, я все-таки женщина – и возраст иногда решает все. У меня уже больше двадцати лет не может быть детей. Если вообще могли быть хоть когда-то.
- Джина…
- Милый, ты расстраиваешься больше, чем я. Не волнуйся, мне хватит и племянников, а с личной жизнью, слава Тайринн, все более чем хорошо.
Джина улыбается. Той самой улыбкой, которой привыкла встречать всех, с кем сведет работа и общественная жизнь: сдержанно-радостной, вполне искренней, располагающей… Отрепетированной на столько, что губы не искривятся, кажется, даже при внезапном приступе боли. Кого ты обманываешь, сестра? Меня, знающего тебя с рождения? Или себя? Брось, себе-то ты никогда не лгала, а я не стану смотреть на отрепетированную улыбку. И не прячь глаза: я уже увидел все, что было нужно. Тень тщательно скрываемой горечи, почти боли. Боли, с которой действительно уже ничего не сделаешь. Сколько нам уже? Слишком мало, чтобы возраст нельзя было скрыть (с морщинами Джина успешно борется, а первую седину, если она все-таки есть, качественно закрашивает), но слишком много, чтобы можно было помочь женщине, так и не успевшей родить. Да, в детских домах хватает детей, мечтающих о семье, но предлагать сестре этот вариант я не стану: рассмеется, скажет, что ей хватает племянников и вообще дети – зло. Солжет, конечно, но мне ли не знать, как упорна бывает Джина в своей лжи. Она вообще слишком горда и слишком упряма, чтобы позволить другим хоть как-то ей помочь. Даже утешения она не примет. Даже от меня. Именно поэтому я промолчу. И даже в меру своих скромных возможностей сделаю вид, что верю в ее ложь. Вот только она тоже знает меня с рождения…
В альбом
Аделаида с малышами.
Адель
Александра
Адель школьница
Нита ребенок
Она же подросток.
Лорус и Лорин малыши.
И дети.
И снова Нита.
Фарида
Техническое
Алексей.
1. «Загорное» совершеннолетие – 18 лет. Местное – 20.
2. Работа.
3. Взросление.
Ольга
1. Истинная любовь (не помню, выкладывали мы этот или нет).
2. Карьеры.
3. Взросления.
Старших
Младших
4. Нита у нас выросла в малыша с такой прической… Что мы решили ее в отчетах не показывать. Не было этого! Тоже мне дровячий вариант известно какой школьницы…
Дрейк
1. Таки выполненная истинная любовь! *ну наконец-то хоть на кого-то у этого охламона три молнии. Я уж и не надеялась.*
2. Работа (Фарида не работает. Ни технически, ни по сюжету)
3. Взросление.
