Я плохо помню события того дня, помню, как орала, срывающимся голосом, а потом молчала, давясь проклятыми слезами, чувствуя себя ничтожеством. Как пыталась плохо слушающимися руками собрать вещи, как молча сползла по стенке, задыхаясь от собственного безумного желания остаться. Как закрыла чемодан, разложила вещи по своим местам и поняла, что не могу уехать.
Потому как любила его, как бы приторно-сладко это не звучало. С тех пор, как увидела его в первый раз, хотя, наверное, в том возрасте и полюбить-то нельзя. Наверное, не стоит ударяться в воспоминания, но я не из тех, кто поступает правильно.
Стоял теплый летний денек, один из тех, что бывают только в нашем маленьком Сансете, уютном и огражденных от всех бед. Я сидела во дворе дома с книжкой в руках и увидела его. Ему было лет 13 и он с самым забавным выражением на лице играл на пианино, стоявшем на веранде. На его лице были отражены все существующие человеческие страдания. Но тем не менее, играл он просто божественно, его тонкие, совершенно не мужские пальцы, летали по клавишам, а песня трогала за самую душу. И в контраст этому искаженное ненавистью к этому пиано лицо. Рядом с ним стояла женщина, его мама, как я поняла.
- Джулс, у тебя замечательно получается, - она опустила свои руки на его плечи и поцеловала в макушку.
- Знаешь, ты просто не слышала, как я играю на гитаре, - самодовольно фыркнул мальчишка, грубо захлопывая крышку инструмента.
- И надеюсь, что не услышу, - отрезала мать и развернулась, чтобы уйти в дом.
На веранде остался лишь этот странный паренек, задумчиво уставившийся куда-то в сторону.
Я поймала себя на том, что не в состоянии отвести от него глаз, до того не типично он выглядел. Белокурые, длиннее среднего волосы, светлые, светящиеся глаза, абсолютно белая, чуть ли не полупрозрачная кожа. Это совсем не вязалось с образом соседских мальчишек, вечно измазанных грязью, с растрепанными волосами и вечно сбитых коленка.
- Чего ты пялишься? – медленно, почти по слогам, выдавил из себя Ричмонд-младший, который уже пару минут изучал меня взглядом.
Я, конечно же, сразу залилась краской, захлопнула книжку и убежала в дом, желая провалиться на том же месте.
Вот так и состоялось мое первое знакомство с женихом. С тех пор я люто возненавидела его, борясь с собственным, мне не ясным, чувством. И чем это кончилось? Глупым поцелуем на чердаке моего дома.
Я с горькой усмешкой опустила голову на руки, вспоминая строки из дневника Ричмонда. Он всё изворотил, исказил до невозможности, что и читать было противно. Подумать только, я набросилась на него с поцелуем. Может он и правда забыл, что инициатором была не я?.. Наверное, ему действительно хотелось бы, что бы так и было.
Потом была учеба в университете, его сожительство с Майклом Лоуренсом. Впрочем, об этой части его жизни мне меньше всего хотелось думать.
А потом моя мама ненавязчиво предложила мне попробовать начать все с начала. А потом его отец пригрозил ему, даже не знаю чем, и мы оказались в этом доме. И я осталась наедине с его недоверием, недовольством, нежеланием и всеми остальными «не». Он меня недолюбливал, недопонимал и все прочие «недо».
И я бы ничего не меняла в своей жизни, если бы только точно знала, что каждую ночь он будет приходить и ложиться рядом со мной в постель, что я связана с ним узами брака, пускай и фиктивного.
Но кто же знал, что у него вызываю такую неприязнь? По крайней мере, он сам себя в этом убедил, сто раз выписав оскорбления в своем дневнике. Но я точно знала, что если он ко мне ничего и не испытывает, то испытывал когда-то, точно.
И всё же, чем дольше я думала об этом, тем больше мне хотелось забыть обо всем происходящем и хотя бы на пару мгновений почувствовать себя счастливой. А лучше спасение для израненной души – это сон, я уже сто раз убедилась в этом.
Утро начинается с того, что Джулиан встает на работу. Раньше я вставала вместе с ним, но теперь я понимаю, что не обязана это делать. Так что когда я поднялась с кровати, он уже допивал чашку крепкого кофе (никогда не добавляет туда молоко и сахар, боясь испортить вкус), роясь в своем ноутбуке. Этот самый ноутбук пришел к нам по почте, с подписью «Томпсоны» и множеством пожеланий для новоиспеченной семьи. В основном, там были поздравления для Джулиана, а мне просто передали привет.
С тех пор Джулс не расставался с ноутбуком, всё время что-то писал там по работе, чертил схемы… Я же, со своим техническим диплом, меньше всего хотела устраиваться на работу по специальности и зарабатывала тем, что сидела с соседскими детишками, пока их родители уходили на работу, Джулиан об этом не знал. Вряд ли бы он обрадовался нахождению малышей в его доме, независимо от того, кто их родители. Моя подработка занимала от силы пять часов и приносила сущие гроши, но в конце концов… В конце концов самые лучшие вещи не продаются. Семья, любовь, здоровье. Что значат эти разноцветные бумажки разной стоимости перед такими ценностями? А этому лишь бы поработать, лишь бы не думать о том, что происходит с его жизнью.
- Оу, - выдохнула я, рассмотрев из-за спины жениха название сайта. – Значит, перед работой ты смотришь… Порнушку?
- Вообще-то, - крышка ноутбука незамедлительно захлопнулась и пара жестоких глаз впилась в мое лицо, - это немножко не твое дело.
- Знаю-знаю, Казанова, - подавилась я смешком и со спокойной миной на лице отправилась делать себе кофе.
Я почувствовала что-то вроде укора в его взгляде, но мне было ровным счетом наплевать. Краем глаза я отметила, как он облизал пересохшие губы и открыл рот, чтобы что-то сказать мне.
- Сегодня у меня мальчишник, - выдавил он из себя.
- Мм, здорово, - пробормотала я, наливая себе кофе.
- Я вернусь поздно, - продолжил Джулиан.
- Ладно, - согласилась я.
- Ты не будешь против? – удивленно поднял бровь Ричмонд.
- Разве я имею права что-либо запретить тебе? – горько улыбнулась я, поднимая на него глаза, которые, наверное, покраснели и опухли после очередной бессонной ночи.
Когда Джулиан ушел, я оделась, попыталась замазать тональником синяки под глазами (тщетно) и отправилась туда, где была уже постоянным посетителем.
Каждый день, с девяти до двенадцати я отправлялась на прогулку по городу, по-немногу привыкая к своей несладкой доле. И я со многим смирилась, кроме одного. Самое тяжелое – изображать спокойствие. Спокойно наливать с утра себе кофе, видя, как любимый человек спешит поскорее покинуть дом, чтобы вернуть непонятно во сколько. Включать в ванной воду на полную мощность, чтобы выплакаться вдоволь, не потревожив этого же человека. Подавать ему столовые приборы, когда хочется вонзить ему нож в сердце, а тарелки разбить о пустую голову.
Утренние прогулки стали для меня чуть ли не панацеей. Гуляя по практически пустому городу, я натыкалась на множество интересных людей и мест. Одним из таких мест стала комиссионка неподалеку от нашего дома. С виду это был обыкновенный жилой дом, но внутри – настоящая кладезь барахла.
Заправляла этим магазином молодая девушка. Ей он достался от дедушки, заядлого охотника за старьем. А она просто не знала, как избавится от всего этого счастья, так что мечтала продать его поскорее.
Люди не ценят вещей. Я с некоторой нежностью проводила по ручкам кресел, трогала блестящие, налакированные столешницы, с особым трепетом пролистывала старые книги. Мне казалось, что я перемещаюсь в те времена, когда этот хлам представлял из себя реальную ценность. Особым моим увлечением стали старые книги по магии и алхимии, которые почему-то лежали под завалами женских журналов.
Я вчитывалась в страницы с поплывшими буквами, удивлялась названиям ингредиентов и просто теряла сознание от восторга. Наверное, странно это слышать, но будь у меня хоть парочка из этих ингредиентов, я бы постаралась воплотить в жизнь все рецепты одряхлевших учебников. Но где можно достать сердце волка или засушенные крылья летучих мышей?
- Слушай, у тебя нет чего-нибудь по-настоящему мерзкого? Вроде засушенных сердец и всего такого?
Продавщица, спокойно листавшая какой-то журнальчик, аж вздрогнула от моего вопроса. В общем-то, она была милой девушкой, пускай сначала и настороженно наблюдала за тем, как я шастаю по её магазину. Потом мы даже умудрились сдружиться, она радовалась, когда в забытом всеми магазинчике появлялась я и начинала рассказывать что-нибудь о том, что ей удалось найти в дедушкиных каморках.
- Ээ, нет. Впрочем, у деда были какие-то мерзкие запасы, но я всё выбросила. Ну кому могут понадобится травы с таким названием, что их не выговоришь?
Я разочаровано кивнула и уже собиралась уйти, как девушка продолжила:
- Хотя знаешь, кое-что у меня есть. Эльфийский эликсир, кажется это так называется.
Она нырнула под прилавок и извлекла какую-то потемневшую бутылочку. Название показалось мне знакомым, я порылась в своей памяти и вспомнила.
- Ты знаешь, что это такое? – уставилась я на внучку, по-видимому, мощного алхимика и зельевара.
В этом месте, где время казалось бы остановилось, я, не сводя глаз, смотрела на крошечный пузырёк, где хранился один из тех мифических эликсиров. Его варят из трав, настаивают пятьдесят лет, а потом хранят всю жизнь.
- Дедушка сказал, что это средство избавления от боли. Нужно выпить одну каплю и боль исчезает. Но честно говоря, я пробовала, ничего не помогает. Однажды у меня болело горло, я…
Я не слушала, потому как точно знала, это средство помогает не от горло. Оно смягчает боль душевную. И что самое восхитительное – оно может навсегда успокоить болящее сердце. Правда, есть небольшое условие – для этого придется расстаться с жизнью, но Эльфийский эликсир – единственный абсолютно безболезненный способ.
Иногда бывает полезно читать старые книжки.
- Хм, может я куплю его у тебя?
- Зачем тебе эта гадость? – удивилась продавец. – Брось, я не возьму с тебя денег за это, она даже не работает.
Я схватила вожделенный сосуд и уже точно собралась уйти.
- Только не забудь, одна капля! – выкрикнула девушка мне вслед. – я не знаю, что будет, если выпить больше, но явно ничего хорошего.
- Конечно, - слабо кивнула я.
Зато я знаю, знаю, что сегодня я испытаю свою силу воли.
Я вылетела из магазина и уселась прямо на ярко-зеленую траву, не желавшую желтеть с приходом осени.
Стоит ли бояться смерти? Если рано или поздно придется покинуть этот мир, разве я не могу сделать свой сознательный выбор? Если для меня смерть – это избавление и вечный покой? Если я точно знаю, что это будет не больно, что я даже ничего не почувствую, древний эликсир позаботится о моей сохранности. Просто уснуть, чтобы не тратить свои силы. Проснуться в новой реальности, где нет людей, готовых вытереть ноги о мою любовь.
Разве стоит ценить себя, если я это одно сплошное недоразумение длиною в жизнь.
Очень хочется лечь спать и не проснуться.
***
Это просто удивительно, как какая-то мелочь может сбить тебя с привычного ритма жизни. Казалось бы, уже смирилась со своим положением в новой «семье», казалось бы уже готова была дать Джулиану то, что от меня он просит – свободу, но… Но тут появляется эта странная девушка с мощнейшим снотворным, которое попадает в мою сумочку за бесценок.
Неужели я настолько слаба, что не смогу справиться с собственными проблемами? Скорее всего.
Было одно место в городе, кроме комиссионки, куда меня просто силой волокло огромное желание. Я говорю о библиотеке.
Городская библиотека была довольно современной, отлично оснащенное, что было даже странно для такого крошечного городка. Я бы больше обрадовалась более мягким креслам и приятному свету, а не огромной стае компьютеров, сгруженных в залы, и слишком яркому свету. Плюс, вид из библиотеки не мог не поражать своей… экстравагантностью. Три собаки, стоящие на друг друге? О, это современное искусство. Красиво, не правда ли?
Я устроилась на этих неудобных, жёстких стульях и взяла первую попавшуюся книжку, сама не зная, что я ищу в ней. Какой-нибудь шанс остаться в живых? Какую-то силу, которая сподвигнет меня на подвиг?
«Когда тебе плохо — прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов.», - посоветовал мне Конфуций со страниц книжки. Я прикрыла глаза и на секунду сделала то, что мне велели – прислушалась.
Приятный сентябрьский ветерок залетал в комнату через форточку, где-то далеко шумела река, снизу доносилось мерное гудение компьютеров, сидевшая неподалёку от меня хорошенькая шатенка читала какое-то пособие по уходу за новорожденными. Тик-так, это часы внизу отсчитывают каждую секунду потраченную впустую. Тик-так, и шатенка вновь нетерпеливо перелистывает страницу за страницей, недочитав очередную статью.
Но не успела я сосредоточиться на этой мысли, как произошло кое-что странное и довольно мерзкое. С первого этажа послышался противный звук гитары, ненастроенной и вообще дико звучащей в этом месте. Я уставилась на девушку, одетую во что-то невразумительно прозрачное, на её гитару с леопардовым принтом и отвернулась.
Нет, в этом городе невозможно прислушиваться к природе, ни к чему-либо вообще.
***
Я возвратилась домой, когда на Аппалузу уже опустился тихий вечер. Благо, сегодня я взяла выходной, так что никаких капризных малышей, бутылочек и игрушек, только я и… и эта склянка со снотворным.
Дома внезапно нашлась записка, написанная очень аккуратным, почти каллиграфическим, подчерком. «Не жди меня сегодня», - сообщил мне Джулиан, очевидно зашедший переодеться.
Мне почему-то жутко захотелось услышать его голос, но последним усилием я сдержала этот порыв. Нет, еще рано.
Наверное, это крайне глупо, но у меня в прямом смысле пролетала жизнь перед глазами, пока я аккуратно выковыривала пробку из эликсира. Я видела, как тогда, все горести и радости, большая часть касалась непосредственно Джулиана. Кроме того, я не могла не вспомнить родителей.
Моих родителей вряд ли можно было бы назвать идеальными. Отец женился на маме, когда уже разменял четвёртый десяток, и ему жутко хотелось совершенно спокойной семейной жизни. Он точно знал, что у него будет один ребенок, девочка. И он за десять лет сознательно вылепил из меня то, что ему хотелось – тихую, скромную, закончившую школу с золотой медалью. Когда я тихо намекнула, что я совсем не хочу становиться инженером, впервые в глазах папы промелькнуло недовольство, мама тихонько сжала мою руку, и я согласилась.
- Знаешь, - тихонько говорила мне мама, - с высоты нашего с папой возраста гораздо лучше видно, как нужно поступить. Просто доверься нам.
И я доверилась. А что еще мне оставалось, если мне всё равно было глубоко фиолетово, какой диплом будет лежать у меня на полочке. То, что работать по специальности я не буду, я знала с тех пор, как переступила порог университетской аудитории. Оставалась одна мелочь – сообщить об этом отцу.
Но всё решилось само собой – завидев, что хорошего специалиста из меня не выйдет, папа быстро сменил свои принципы и сосватал меня Ричмонду. Конечно, тот факт, что его отец был местным депутатом, конечно, сыграл не последнюю роль.
Казалось бы, что может быть лучше – когда тебе дают возможность выйти замуж за человека, в которого я влюбилась, будучи еще совсем маленькой девочкой? Ну да, не считая того факта, что Джулиана воротило от меня, всё было замечательно.
Интересно, он хоть когда-нибудь отдавал себе отчет в своих действиях? Или он сам ничего не понимал?
Но его роман с Майклом Лоуренсом, настолько скандальный, что о нем, в отличие от многих других интрижек, знала даже я… Что это было, как ни плевок в лицо мне и его семье? Я даже будучи совершенно честной, даже наедине самой с собой, не могла признать, что хоть какая-то толика чувств Джулиана к этому парню была больше, чем желанием выделиться? Но его личный дневник буквально кричал о том, как сильна его любовь. Ладно, хватит уже возвращаться к этому дневнику, я не уверена, что могу верить всему, что там написано.
Имеет ли смысл, любил Джулиан Майкла или нет? Меня интересовало другое: чувствовал ли он ко мне что-нибудь и, что важнее, отдавал ли он себе в этом отчет?
Мне казалось, что моя недавняя гневная…мм… речь (ну ладно, скорее, истерика) должна была произвести на него впечатление. И, кажется, так всё и было, внутри него что-то, если не щелкнуло, то как-то переменило положение, вызывав некие сдвиги в поведении. И что он сделал первым дело, когда признал свои ошибки? Правильно, умчался в неизвестном направлении, к какой-то женщине, извиняться.
- Джулиан, ты хоть немного отдаешь себе отчет в том, что происходит?
Мой голос звучал как-то сдавленно, пока я аккуратно подносила бутылочку ко рту, принюхиваясь к запаху снотворного. Оно не пахло.
Джулиан ответил не сразу, и по его голосу я сразу догадалась что он был пьян, причём, очень.
- О чем ты, Сэммм? – протянул Джулс.
Я прислушалась к шуму толпы на заднем плане и не смогла различить ничего, кроме множества женских голосков. Мог бы хоть на улицу выйти, что ли, ублюдок.
- И много у тебя там женщин? – невозмутимо спросила я.
- Какие женщины? – невинно поинтересовался мой уже бывший жених. – Это мальчишник, малышка.
«Джулиаааан!», - раздался нежный голосок прямо из трубки, как видно, кому-то не терпелось быстрее заполучить Ричмонда обратно.
- Прощай, Джулиан, - прошептала я, нежно прикоснувшись губами к трубке, прощаясь с любимым и ненавидимым одновременно голосом.
Джулиан даже сказать ничего не успел, я слишком быстро совершила свой поступок. Я даже сама не успела обдумать, действительно ли я делаю то, что делаю, и это было к лучшему, иначе я бы, скорее всего, не решилась. А мне так хотелось, что бы всё прекратилось.
***
- Сэм! – крикнул я с порога, однако, долго искать не пришлось.
Саманта лежала на кресле в прихожей, абсолютно бледная. Я прикоснулся к её коже, она была теплая, значит, всё, наверное хорошо. Пульс прощупывался, сердце билось. И лишь отброшенный на пол пузырёк с какой-то мерзостью напомнил мне о том, что произошло тут.
Я плохо соображал, когда положил её на себя, прислушиваясь к тихому дыханию. Кажется, всё вокруг кружилось и вертелось в чудовищном танце. Я вглядывался в её аккуратные черты лица, и они показались мне самыми милыми на свете.
Я чувствовал, как внутри меня что-то неугомонно рушится, бьется о стены и разлетается. Я точно знал, что это такое – навечно запертые в сознании, столь нежеланные и спасительные… Мои воспоминания.
***
- Если я тебя поцелую?.. – мой голос дрожит, не так-то просто высказать что-то подобное, когда тебе недавно исполнилось четырнадцать.
- А ты умеешь? – хихикает Саманта, заливаясь румянцем, которые игриво блестит на её по-детски пухловатых щёчках.
- Ннет, - честно пробормотал я, одной рукой касаясь её лица.
Я почему-то ожидал, что она сама сейчас потянется ко мне, но она с лёгкой усмешкой в глазах не сменила позицию, а лишь выжидательно уставилась на меня. Еще мгновение – и момент будет утерян, так что нужно было действовать.
И я не потерял этот момент.
***
- Господи, что за гадость ты выпила? – пара мутных глаз уставилась на меня. – Эй, Саманта? Ты слышишь? Врачи уже едут, всё хорошо.
Он с трудом, привстала и мгновенно схватилась за живот.
- Уроды! – выкрикнула она, совершенно сдавленным и осипшим голосом. – Они обещали безболезненную процедуру?
- Повторяю, что это такое?
Саманта схватилась руками за живот еще раз, и я ясно видел, как чудовищная боль, пронеслась вихрем в её глазах.
- Эльфийский эликсир, - прошептала Сэм.
- И ты повелась на какую-то гадость? Решила покончить с собой?
- Знаешь, я не ожидала, что ты примчишься со своей вечеринки так быстро.
- Лучше бы было, если бы ты скончалась в агонии?
- Спасибо тебе, - прошептала Саманта совсем тихо, еще раз дернулась и прикрыла веки.
Я резко сжал ей руку, повторяя, что отключаться никак нельзя, но тут, благо, в дом вошла бригада врачей, которая быстро взяла дело под контроль.
- И в следующий раз, - устало сказал мне доктор, спустя два часа, складывая весь свой реквизит обратно в аптечку, - предупредите свою невесту, чтобы она не глотала всякую дрянь. Вам больше, чем повезло, что яд оказался настолько слабым.
- Следующего раза не будет, - отчеканил я, глядя как измученная Саманта засыпает на моем плече.
- Как скажешь, - пробормотала она, закрывая глаза.
Сложно было представить человека, более покореженного отравлением и, в то же время, настолько же умиротворенного.
Врачи ушли, а мы, кажется просидели целую вечность на полу в прихожей. Она безмятежно спала, а я думал, слушая её дыхание.
Я не скажу ни слова о том, что я решил, но вскоре я бережено перенес её на кровать, сам устроился рядом и заснул с каким-то странным чувством. Мне не хотелось что-либо менять, мне хотелось, чтобы ночь длилась вечно, потому что моя голова была полна самых светлых мыслей. Запертых внутри меня около пяти лет.
***
А следующим утром, на кровати Саманты оказался сверток из блестящей синей ткани. Когда она своими, казалось бы, исхудавшими после отравления руками коснулась оберточной бумаги и извлекла из нее мой подарок, она тихонькой ойкнула.
Наверное, потому что вспомнила, сегодняшнюю дату.
Дату нашей свадьбы.
Ещё! 1. Джулиан завел еще пятерых друзей +2,5 балла, осталось найти друзей: 4.
2. Желание => исполнение
Осталось вечеринок: 3
За один (классика) игровой день Джулиан побывал в баре, где проходил мальчишник.
3. Про работу няней Саманта не соврала, вот вам подтверждение:
4. Ну да, Джулиан смотрел не порно, а просто сидел на сайте знакомств. Так что вот вам небольшой бонусик
.
5. Эта парочка успела пережить кризис отношений, потому как слухи о романе Джулиана с Хуаной успели дойти до Саманту. Но, конечно, она его простила.
6. Таки это снотворное реально существует
.
7. Новость на миллион: я сделала им нормальную кухню, а не с самой дешёвой техникой.
