- Доброе утро, спящая красавица, - раздался голос откуда-то сбоку. Я дернулась и увидела Данте, восседавшего у края кровати с тарелкой в руках. В тарелке лежала стопка аппетитных блинчиков, что не могло не впечатлить, ведь кулинарные таланты Данте, как и мои, оставляли желать лучшего.
Ясные, с хитринкой, глаза смотрели на меня с такой невероятной нежностью, что мне стало слегка… Неуютно. Но всё поправилось появлением Фавн, которая бросилась на шею не отошедшей ото сна мне.
- Мама! Мы так волновались! – выплескивал ребёнок эмоции, накопившиеся за тот срок, который я отбывала в больнице.
- Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросил Данте, ведь сегодня как-никак мой первый день дома.
- Эм, ну вроде нормально. Очень даже хорошо я себя чувствую, - удостоверила я домашних.
После моего возращения мне не терпелось сделать несколько вещей: прижать к себе уже немножко подросшую Лори, приняться за дело отца и узнать, кому понадобилось, чтобы я откинула коньки на собственной свадьбе. Конечно, Данте что-то смутно говорил о врагах, которые не хотели давать ему спокойной жизни, но для человека, который едва не отошел в другой мир, этого было маловато.
А еще мне хотелось, очень хотелось, чтобы перестали сниться кошмары.
Да, я чувствовала себя нормально. Но во мне поселилась тревога. Это сложно объяснить, но мне было почему-то очень страшно, стоило Данте покинуть комнату. Про ночные кошмары я промолчу, просыпаться каждый день в холодном поту стало для меня новой традицией. Но мало ли, какая реакция может быть у моего организма?
Казалось, что в моей душе поселилась какая-то мрачная пустота, готова в любой момент сорваться с тормозов и проглотить меня.
Мне не терпелось вернуться к обычной жизни, ну, то есть, к расследованиям, дабы болезнь поскорее отступила, но не тут-то было...
- Знаешь, у меня есть для тебя сюрприз, - торжественно заявил Данте, когда Фавн ушла в школу, и мы остались одни. Он, я и тарелка аппетитных блинчиков.
- Мм? – вопросительно пробормотала я, смакуя восхитительный десерт.
- Мы едем в одно место, где поженимся, несмотря ни на что.
- И что же это за место? – поёжилась я, предвкушая новое платье, новый ресторан и новый кошмар.
- Мунлайт Фоллз! – возвестил Данте, и блинчик стал мне поперёк горла.
***
Нет, кроме шуток. Какой идиот притащит девушку в то место, где ее чуть не убили, причем не единожды? Кроме того, если эту девушку попытались убить в очередной раз менее недели назад? Правильно, мой Данте.
Впрочем, в этом была доля логики.
Легкая тень воспоминаний, обида от предательства маячили где-то впереди, изрядно сбивая меня с пути. И что может быть правильнее, чтобы попасть в само адово пекло и лицом к лицу встретиться с тем, что внушает страх? Ладно, с Пипом я точно не встречусь, по крайней мере, потому, что его тюрьма находится далеко за чертой города.
Город, в котором всё началось. Не так уж и давно, хотя, кажется, что уже целая жизнь прошла с тех времен.
И знаете что? Этот город ничуть не изменился. Разве что одно – повезло с погодой. Вместо привычного дождливого безобразия нас встретили теплые, ужасно редкие для этого места, деньки. Кажется, мой, как я надеюсь, последний визит в Мунлайт не спешил становиться самым ужасным. И правда, куда ужасней? В этот раз я приехала в город уже почти замужней девушкой, с двумя детьми, можно сказать, уверенной в завтрашнем дне.
Но сама задумка Данте не могла не впечатлить. Вспоминая, насколько яро он оттягивал меня прочь от этого места, сложно поверить, что мы прилетели сюда на уикенд. Ага, всей семьей. Даже Чибите нашлось место в самолете, погруженной в специальную перевозку.
Восторг Фавн, счастливо пялившейся в иллюминатор было просто не передать словами.
- Мама, мы, правда, тут жили? – спросила она, пристально вглядываясь в поля, пролетавшие под самолётом.
- А ты не помнишь? – недоверчиво улыбнулась я.
Фавн промолчала, и в её глазах читалось: не то, чтобы не помнила, скорее, очень постаралась забыть.
А меня, впрочем, волновал лишь пару вопросов: нужно ли платье, нужен ли ресторан и нужно ли переживать весь этот свадебный переполох заново.
Нет, ну нужно.
- Знаешь, я присмотрел, - когда? когда успел? – очень живописное озеро у подножья водопада, и я думаю, мы можем провести там время, вдвоем.
- И никаких гостей? – откликнулась я.
- А кого из Мунлайта ты желаешь увидеть в гостях? – горько улыбнулся Данте.
Что ж, это правда.
***
Маленький домик на окраине города выглядел очень одиноко и мрачно, когда мы увидели его впервые. Данте арендовал его на выходные, найдя хозяина по интернету. Зато сразу за домом уже начиналась горная долина, и вообще, местность вокруг была очень живописная.
В доме нашлось три кровати (одна двухместная, одна одноместная и детская), оказалось, Данте и об этом успел позаботиться.
Первым делом я осмотрела дом и осталась вполне довольна: условия очень даже подходящие. Затем мой дорогой жених опять приготовил блинчики, ну, честно, просто открыл в себе талант.
- Я просто забочусь о тебе, - заявил мне Данте. – Ты еще слишком слаба, чтобы…
- Чтобы готовить? – фыркнула я.
- Ну, я подумал…
- Ладно, шеф-повар, - рассмеялась я, слегка потрепав Данте по макушке, - мне очень даже нравятся твои новые эксперименты. Но, пожалуйста, прекрати так опекать меня. Я себя прекрасно чувствую.
В недовольном выражении лица будущего супруга я ясно прочитала всё, что он не сказал вслух, но легко перевела разговор на другую тему. Пускай, я и понимала, что к этой теме рано или поздно придется вернуться.
Но не ожидала, что это придется проделать тем же вечером. Я преспокойно улеглась в кровать, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на чем-то хорошим, чтобы не проснуться от раздирающего изнутри чувства страха. Стоило ведь попытаться.
- Луи? – аккуратно дотронулся до моего локтя Данте.
- Я слишком слаба, чтобы говорить, - пробурчала я.
- Ну не обижайся, - упрашивал Данте, как маленький ребенок, постоянно потягивая меня за руку. – Я не со зла. Ты всех здорово перепугала.
- Ты же знаешь, всё со мной хорошо. Ты сам сказал, я здорова.
- Да, - кивнул Данте с некоторым промедлением. Видимо, уж очень сильно ему не хотелось прекратить оберегать меня от любого испытания. Будь то моя работа или готовка.
- Знаешь, завтра я собираюсь отправиться погулять по городу, мне нужно много чего обдумать, - заявила я напрямую.
- Знаешь, - холодно заявил Данте, - завтра у нас свадьба.
- Тогда перенесу прогулку на послезавтра, - пожала я плечами.
- Я не хочу, чтобы ты разгуливала тут одна. Не все люди в Мунлайт Фоллзе желают тебе добра.
- А я не знаю ни одного человека, который «желал бы мне добра».
- Вот поэтому я и не хочу, - логично заключил Данте с легкой улыбкой победителя на лице, но я решила на этот раз не заминать неудобную тему.
- Может, я сама решу, что мне стоит делать, а что нет?
Разговор принимал более резкие обороты, я чувствовала, что еще чуть-чуть и совсем сорвусь с цепи, потому как излишняя опека – это вещь мне абсолютно неведомая. Мой процесс взросления проходил без лишней ласки, я привыкла поступать так, как казалось мне верным.
Последнюю фразу я, оказывается, сказала вслух.
- И ты сама знаешь, к чему это привело, - хмыкнул Данте.
Наш спор зашел в тупик, и мне ничего не оставалось, как отвернуться к стенке и уснуть. Возможно, раньше я и обиделась бы насмерть, дула бы губки, сопротивлялась и брыкалась, но теперь я присмотрела новую стратегию. Слушать, со всем соглашаться, но поступать так, как считаю нужным.
Ночью, сквозь сон, я почувствовала, как сильные руки прижимают меня к себе, и теплое дыхание приятно попадает на мою щёку.
Разве какие-то мелочные обиды могли лишь меня такого счастья?
Кажется, мои последние каникулы в больнице дали мне несколько повзрослеть и взглянуть иначе на обыденные проблемы. А раньше я была уверена, что так бывает только в фильмах. Мол живет себе человек спокойно, а тут - опа - и всё, в корне меняет свои взгляды. Мне надо больше времени, чтобы обдумать всё это. Благо, чего-чего, а времени у меня предостаточно.
***
Это было то самое озеро. Озеро, возле которого я оказалась когда-то давно, когда лазила по этим фейским лабиринтам.
Оно выглядело так же величественно и, казалось, внушало спокойствие. Не могу сказать, что это было в какой-то диссонанс с моим настроением. После множества переживаний, в том числе, самых неприятных, я чувствовала, что полностью спокойна. Может быть, есть какой-то лимит переживаний, после которого теряется способность бояться чего-либо? Впрочем, один страх у меня наверняка остался – страх потерять всё то, что я обрела в последние годы. Моих дочерей, мужа… Да, мужа.
- Луиза Анна Даймонд, - вдохнул Данте и немного дрожащими пальцами взял мои руки в свои.
Я слегка улыбнулась, подбадривая его. Главное, не вспоминать, что эти слова я уже слышала, главное не перекладывать этот момент на опыт прошлого. Я ни за что ни с кем не буду делиться этой секундой, которая принадлежит только мне одной. Самый чудесный момент.
- Ты… будешь моей женой? – по-моему, Данте перепутал свои слова, он же даже речь какую-то хотел составить... но так получилось даже лучше.
- Буду, - кивнула я, чувствуя, как холодный металл кольца прикасается к моему безымянному пальцу.
Ой, кажется, теперь моя очередь.
- Данте Морганта, - полушепотом обратилась я к замершему жениху. Теперь настал его тот самый момент, который он, я уверена, тоже не хочет отпускать. – Ты будешь мне мужем и возьмёшь мою фамилию?
Последняя часть далась мне особо тяжело, я часто просила Данте об этом, но никогда не добивалась от него однозначного ответа. На секунду я представила, что будет, если он откажется. Как глупо тогда прозвучит моя просьба.
- Конечно.
Он согласен, разумеется, он согласен.
- Данте Даймонд? Мне нравится, как это звучит, - с хитрой улыбкой добавляет муж, аккуратно обнимая меня, будто боясь сделать мне больно.
Хм, с каких пор я стала для него такой хрустальной? Настолько, что даже наши любимые поцелуи он заменил каким-то еле слышным прикосновением. Я рывком отстранилась от этого отеческого объятия и поцеловала его, с такой страстью, какая положена молодожёнам.
***
А на следующий день я, как уже было условлено, отправилась на прогулку. Вышла я из дома, когда все домашние еще спали. На столе стояла бутылка допитого вчера белого вина, на лице Данте застыла улыбка после вчерашней… первой брачной ночи. Ха, следует отметить, прошла она восхитительно – мы предпринимали бесплотные попытки усыпить сначала Фавн, у которой случился буквально словесный понос, после того, как она узнала о последних случившихся событиях, а потом Лори, которая, весьма некстати, разоралась не на шутку. После всего этого, нам хватило сил только замертво упасть в постель и практически сразу отрубиться, зато уснули мы в объятиях, так что блаженная улыбка на лице Данте вполне этим объяснялась.
Я тихонько встала, налила себе чаю, позавтракала и уже собиралась уходить, как к моим ногам подошла Чибита и открыла рот, чтобы громко мяукнуть.
- Тише! – прошипела я, схватив кошку в руки.
Эта негодяйка с хитрым выражением на мордочке нагло уставилась мне в глаза, явно довольная тем, что чуть не испортила весь мой замысел.
- Ну чего тебе надо? – вздохнула я, проводя рукой по гладкой шерстке кошки.
Её красноречивый взгляд в сторону кусочка сыра сказал всё за себя. Я покорно отдала любительнице лакомств часть своего завтрака, и она, наконец, ушла.
А я выскочила из дома и пошла вдоль сонных улочек Мунлайт Фоллза.
В этом городе ничего не поменялось. Меня тут явно не ждали, потому как парочка дамочек, встреченная по дороге так красноречиво разинула рты, что мне стало ясно – мой уезд из города не остался незамеченным. После жизни в огромном мегаполисе, тот факт, что в Мунлайте у меня была некоторая... известность, изрядно озадачил меня.
Я свернула с главной дороги и пошла вдоль озера, где еще вчера стояла с Данте. Тут кое-что бросилось мне в глаза. Какой-то странный вагончик, стоявший неподалёку. Впрочем, это, скорее всего, являлось чьим-то жилищем – на окнах висели слишком рябые шторы, а стены были выкрашены красным цветом. Тут я присмотрелась и заметила возле входа табличку - «Лучшая гадалка северного полушария». Вот уж, не знала, что в Мунлайте поселился экстрасенс. Хотя, кто знает, может он всегда тут жил, я мало знаю город. Все время, проведенное в Мунлайт Фоллзе, я тратила не на прогулки, а на расследования и устройство личной жизни. Забавно, что и то, и то полетело в тартарары.
Прежде, чем я успела себя остановить, стало понятно, что я уже пару минут тарабаню в дверь той самой гадалки.
«Луиза Даймонд, немедленно прекрати, - мысленно приказала я себе. – Ты детектив-следователь, тебе очень не к лицу вера в таких шарлатанов»
- Не стоит так говорить, - раздался голосок из вагончика, перепугав меня смертельно. – Старая Марья может и обидеться, да послать такие-сякие беды на голову и без того бедной девушки.
Я сделала пару шагов назад и поняла, что собираюсь броситься в бегство. Усилием воли я осталась стоять на месте и лишь виновато залепетала:
- Простите меня, я не хотела вас оскорбить.
- Знаешь, Марья не обидчива, - спокойно заявил человек, стоявший с другой стороны двери. – Марья может лишь советовать. Иди туда, где хочешь сейчас быть. Чему быть – тому не миновать.
Кажется, год с лишним проведенный в Мунлайте уже ясно дал мне понять, что к любому необычному событию стоит относиться как к должному. Если, конечно, я не желаю потерять остатки рассудка.
Так я оказалась перед деревянным домиком на сваях, который, за то время, что меня тут не было, еще больше оброс всякого рода зеленью.
Я аккуратно смотрела на этот дом, прислушиваясь к собственным ощущениям. Странно, но я чувствовала, что должна была оказаться здесь, в последний раз, и отпустить собственные воспоминания. И я, как никогда, была близка к этому, как вдруг… Как вдруг приятное солнечное утро разразилось раскатом грома, и с неба сплошными потоками полилась вода. Это был дождь из разряда таких, что случаются только летом и только со мной. Оказаться на противоположном конце города, посреди ливня, без хоть какого-то намека на зонтик или дождевик? Ну, будь я героем какого-нибудь сериала, я бы сказала: «Могу, умею, практикую». Но времени на ехидство не оставалось, я стояла насквозь мокрая, чувствуя, как ноги постепенно погружаются в землю, размокшую от воды.
Ничего не оставалось, как любым путем добраться до дома, так что я развернулась и потопала в сторону дороги. Но тут случилось кое-что…как это называется? А, из ряда вон выходящее.
- Луиза! – окликнули меня сзади, тихо и спокойно, будто воспринимая мой визит как что-то, само собой разумеющееся.
На пороге стояла Флора, совсем осунувшаяся от старости. За её спиной по-прежнему трепыхалась пара крыльев, их блеск был различим даже с того порядочного расстояния, на которое я успела отойти. Зато от блеска в глазах остались лишь мои собственные воспоминания.
- Заходи, - махнула старушка рукой в открытую дверь, а мне ничего не оставалось, как повиноваться, если я не хотела заполучить воспаление лёгких или еще что-то не менее приятное.
Дом внутри выглядел совсем не так, как раньше. Уютная кухонька превратилась в плохо убранное помещение. Все мелочи, делавшие дом уютным, - фотографии, мягкие подушки на диване – куда-то испарились. В доме остался лишь дух былого благополучия. А причиной этой, несомненно, трагедии для любящего сердца матери была… я. Я, восседавшая теперь на диване, куда мне было велено сесть.
Флора не стала мне ничего говорить и вышла из комнаты. Я пару минут сидела, будто на иголках, одна, наедине с собственными мыслями. Но тут, неожиданно для себя, я начала медленно засыпать. Последней моей мыслью было, не усыпила ли меня Флора специально, чтобы жестко наказать за вмешательство в дела города.
Но я всего-навсего заснула, утомленная богатым на события уикендом и ранним подъёмом. Уснула прямо на том диване и погрузилась в приятные сновидения, которые (боже, что я несу?) показывал мне сам старый дом.
Не сложно догадаться, о чем были эти сны. Конечно, о семье Гудфеллоу и о Фавн. Странно, но усилием воли я сознательно отделила её от этой фамилии, воспринимая её исключительно как собственную дочь, как будто не было никакой истории с похищением. Как будто сейчас два человека не отбывают срок в колонии за похищение Фионы. Я знаю её под именем Фавн. Будто и нет никакой Фионы.
Но во сне я четко представила, что было бы, если б я не влезла в это дело. Нет, я твердо знала, что поступила правильно, наказала преступников. Я очень хотела верить, что Фавн счастлива сейчас, в своей новой семье. Но почему-то я никогда не задумывалась о том, была ли бы она счастлива без меня. Что было бы, если б она выросла в семье Гудфеллоу, никогда не узнав правду о своих родителях. Может, она была бы в разы счастливее.
Кто знает, если б у нее был выбор, чтобы она выбрала? Чтобы она сделала, увидев возможность жизни нормальной девочки, которая уверена в том, что её мама и папа – её мама и папа, а не приёмные родители.
Мне было страшно, потому что я не знала, какой выбор бы она сделала.
А еще мне было жутко, из-за общения Фавн с Пипом. Впрочем, последний конверт, который я нашла в почтовом ящике, был подписан, как «Питер Гудфеллоу». Официально сменив имя, он официально перестал существовать таким, как я его помнила. Изменила ли его тюрьма? Хотя я его практически не знала, чтобы рассуждать. Я его так и не узнала, но умудрилась погубить его жизнь. Хотя всё началось еще тогда, когда он решил погубить мою, так что я не могла быть виноватой. Не могла же?
Я была глупышкой, попавшейся в свои двадцать лет в сети настоящего преступника. Никто и не ожидал, что мне удаться распутать весь клубок, прийти к ответу… Ну, мне и не удалось, вмешался Данте и… Это было сейчас не важно. Важно было то, что человек, который первый получил ключ от моего сердца, оказался предателем и попал в тюрьму.
Сложно признаться, но я точно знала, я любила его. Совсем не так, как Данте. Я любила его просто так, как положено двадцатилетней девушке, строила планы на жизнь, которым никогда не было суждено сбыться.
Любовь к Данте превращалась же в постоянный страх потерять его. Эта любовь научила меня ценить каждой мгновение, проведенное с дорогим человеком. Эта любовь стала моим единственным спасением.
И я нашла в себе ответ, который искала, когда на цыпочках подошла к этому старому дому и спросила его и себя: жалею ли я о том, что произошло в моей жизни.
Я точно знала, не жалею. И если бы у меня была возможность всё исправить, я бы оставила всё, как есть. И неудачный брак, и обретение приемной дочери и дочери от преступника, и множественные покушения на собственную жизнь…Лишь бы то, что я сегодня называю своей жизнь и своей семьёй оставалось моим еще долго-долго.
- Дождь закончился, - вывел меня из транса сухой голос Флоры, бесцеремонно подсаживающейся на диван.
Я встала и вышла из дома, чтобы больше никогда туда не вернуться