Показать сообщение отдельно
Старый 25.11.2013, 16:13   #81
бывалый

 Аватар для Begvnikuda
 
Репутация: 264  
Адрес: в капле воды
Сообщений: 105
гы



Немножко об этом отчете

Наконец-то я это сделала. Ответы. Всем. За все время

Отчет 1.6. За закрытыми дверями.

- Кккак недействителен?!

Потрясая бесполезным пропуском, я смотрела на охранника. От абсурдности ситуации мои губы помимо моей воли расплылись в дурацкой улыбке.


- Здесь какая-то ошибка, - все еще улыбаясь, проговорила я. – Быть такого не может.

Еще не договорив эту фразу, я выхватила из кармана мобильный телефон, наизусть набрала номер Астрид (надо же, за время моей короткой «карьеры» в театре я уже успела его запомнить!), и с торжествующим выражением лица включила громкую связь. Сейчас Астрид велит меня пропустить, и я пальну в него презрительным взглядом – нашелся держиморда!

Но ответом и мне и ему были только длинные гудки. Я пожала плечами и набрала номер еще раз, и… ойкнула от неожиданности.

Астрид сбросила звонок.


- Может, она занята? – теряя почву под ногами, предположила я.
- Когда разберетесь, тогда и приходите.

Охранник сохранял подчеркнуто безучастное выражение лица, но в глубине его глаз явно покачивался огонек насмешки.

- А Астрид сейчас в студии? – не сдавалась я.
- Это внутренняя информация.

Я почувствовала, как в моей груди начинает свое вращение маленький, но очень мощный вихрь ярости. Ладно бы я пришла с улицы – но у меня ведь пропуск! Пускай даже и недействительный. Прищурившись, я разглядела на груди охранника табличку, гласившую: «Карл». И решила попробовать последнее средство. Я начала подчеркнуто дружелюбно.
- Слушай, Карл…


Он посмотрел на меня с подозрением. Как человек публичной профессии, он давно уже привык, что его зовут «Извините, пожалуйста!».

- Так вот, Карл. – с самой милой улыбкой продолжила я. – Я все понимаю. Работа у тебя такая – всяких придурков, ломящихся в театр, задерживать. Но я не такая. Я здесь работаю. И уволить меня не могли. Если мне не веришь – проконвоируй меня до Астрид и убедись сам.

Столь длинная речь, по-видимому, оказалась для Карла нелегким испытанием. Я почти слышала, как что-то напряженно щелкало в его мозгу, пока он переваривал полученную информацию. И, наконец, поднял на меня ясные глаза:

- Раз пропуск недействителен – вы уволены. Раз уволены – не приходите сюда больше.


Вихрь в моей груди из шаловливого ветерка, подхватывающего листики и пылинки, превратился во что-то гораздо, гораздо более мощное…

- Дурья твоя башка! – не выдержала я. – Сколько вас таких меня на концертах к сцене не пускало! Из клубов выводило! Документы проверяло! Ненавижу вас всех!
И, метко пнув тяжелым ботинком ножку его столика, который, всхлипнув, разлетелся на составные части, я разбежалась, и, закрыв глаза, прыгнула через турникет, преграждавший мне вход в театр.


Но, увы, тело не поддержало моего порыва. Почти преодолев ненавистную преграду, я все-таки умудрилась зацепиться за нее носком ботинка, и, почему-то выругавшись на испанском (который я никогда в жизни не учила!) – рухнула на пол. Очки спрыгнули с носа и поехали по полу в глубь коридора, туда, куда я так стремилась… Несмотря на саднящие коленки и пылающие от удара ладони, я попыталась вскочить, но было уже поздно.

Сильные руки схватили меня, приподняли, и… уже второй раз за эти двое суток мое тело начало перемещаться в пространстве без малейшего моего в том участия!


Я сидела на жесткой скамье, пытаясь как можно комфортнее сжаться в калачик и найти во всем теле хотя бы одну-единственную точку, которая бы не болела. Жесткое приземление – это не шутка. А «обезьянник» Хидденского полицейского участка – увы, не комфортабельный номер отеля. Что для такого снобского городишки странно, очень странно!

Где моя пенная ванна, так способствующая перевоспитанию и смягчению когнитивного диссонанса? Где вентилятор, выдувающий из головы преступные мысли? Где мой личный психолог, которому я смогу пожаловаться на тяжелое детство?! Впрочем, учитывая, что в этой неуютной комнатке сидела я одна, можно было предположить, что психолог, ванна и вентилятор уже заняты кем-нибудь из местной элиты. Спасибо, хоть очки вернули. Зато отобрали все остальное. Даже мобильник – интересно, они уже успели осчастливить маму волнующей новостью про ее дочь?

За нападение на охранника мне нужно отсидеть здесь 10 часов. Прошло только 4… Ни ругаться, ни пинать двери было бесполезно – я уже пыталась. Оставалось только ждать. Но ни по-настоящему расстроиться, ни испугаться у меня почему-то не получалось. Казалось, что все это – словно понарошку. Как страшная сцена в фильме – вроде бы ты и «там»… но ведь на самом деле ты здесь, на теплом диване, и, если что, можно запустить руку в ведро с поп-корном и «захрумкать» самое страшное место! Только вот поп-корна не было. А жаль – мне уже порядком хотелось есть.

Без мобильника я совершенно потеряла ощущение времени. Только видела, что дневной свет за окном потихонечку убавляется до вечернего, как будто кто-то медленно-медленно прикручивает регулятор на лампе…
Но тут мою медитацию грубо прервали.

Из-за двери раздались крики и звук борьбы, а секунду спустя дверь «обезьянника» лязгнула, и впустила – точнее, «вшвырнула» в его недра нового обитателя – и тут же закрылась.


И не зря. Не успев приземлиться на пол, он тут же вскочил и гулко грохнул кулаками в дверь:
- Гады! Вы берете количеством! Один на один я бы каждого из вас разобрал!

Нежданный гость выглядел весьма грозно. В окутавшем камеру полумраке я успела рассмотреть его испещренные татуировками руки. Блин, неужели меня кинули в одну камеру с настоящим уголовником? Я не знала, смеяться ли мне или пугаться. Или пытаться запомнить все получше – чтобы потом рассказать друзьям о таком необычном приключении… Но на всякий случай я отодвинулась подальше – и весьма вовремя.

Выругавшись, мой сосед по камере с грохотом бухнулся на скамью – туда, где секунду назад сидела я, сгорбился и мрачно уставился в одну точку.


Нет, на уголовника он не похож. Скорее на кого-то, кто тоже влип, как и я.

- Слушай… - начала было я, и он испуганно подпрыгнул на скамейке. Судя по всему, бедолага, поглощенный своими переживаниями, не заметил, что в камере он был не один.
- Ты привидение? – проговорил он глухим и очень низким голосом.
- Да, - обрадовалась возможности пошутить я, - Меня посадили сюда 3 года назад и заморили голодом.
- По тебе не скажешь, - окинул он меня недоверчивым взглядом и слегка улыбнулся.


- За что тебя… так? – осторожно спросила я.
- Не твое дело, – с неожиданной резкостью ответил парень и отвернулся.
- Ну и пожалуйста. – опешив, пробормотала я, и тоже отвернулась.


Принесло хама по мою душу. Впрочем, их приносит регулярно – достаточно вспомнить Курта. Но мне больше импонируют веселые хамы-приколисты, нежели мрачные хамы-молчуны.

Время тянулось, как длинная китайская лапша. Кажется, прошел еще час… или два? Созерцая все темнеющий квадратик окна, в своих мыслях я уже давно была не здесь, а у себя дома, перед столом, на котором одна на другую наплывали тарелки с россыпями чипсов, орешков, в углу маняще высилась банка шоколадной пасты, а конфеты… Но дорисовать этот сладостный натюрморт в моей голове мне не удалось.

- Ты… - раздалось с другого конца скамьи – Ты меня извини, пожалуйста. Я был слишком резок.


- Я заметила. – пожала плечами я, не поворачиваясь к хаму. – Забей. Если меня лягнул осел, я не стану на него обижаться.
- Спасибо за комплимент. – почтительно пробасил мой собеседник, и я, не выдержав, расхохоталась, но все же выдавила из себя:
- Люблю говорить людям приятное.

Парень коротко рассмеялся и протянул мне руку.
- Я – Стивен.
- Маргарита. – осторожно пожала я его жесткую ладонь.

- И, чтобы ты так не шугалась, - продолжил Стивен. – Сразу скажу – я никого не убил и не ограбил. Просто отомстил человеку, который украл у меня самое дорогое.

Веселье, так быстро нарисовавшееся на лице Стивена, мгновенно сбежало с него. Он отвернулся от меня и снова уставился в одну точку, снова словно забыв о моем присутствии и полностью погрузившись в свои переживания.

Я смотрела на него искоса и пыталась понять, можно ли расспросить его подробнее. С одной стороны, мне было очень интересно, что же такого можно было сделать с этим здоровым парнем, чтобы повернуть его в столь сильное отчаяние, с другой… судя по нескольким минутам нашего разговора, бедняга Стивен явно не обладал выдержанным характером, и я не знала, как он может отреагировать даже на самый невинный вопрос. Казалось, одна неосторожная фраза – и он сорвется с места и начнет крушить все вокруг.

Лицо Стивена было похоже на лицо фанатика – оно было полно мрачной, пламенной решимости. По резким интонациям его низкого голоса, по подрагивающим мускулам сложенных на коленях рук, по яркому даже в полумраке блеску глаз, в которых иногда мелькало что-то дикое, почти звериное – я чувствовала, что парень действительно на грани.
И все-таки не удержалась от вопроса.


- Стивен, если тебе об этом трудно говорить – не отвечай. Но… что же у тебя украли?

Стивен посмотрел на меня долгим взглядом, словно сомневаясь, можно ли мне доверять, затем – махнул рукой и заговорил, горячо и быстро:

- У меня украли музыку. Музыку, которую я писал несколько лет и по своей глупости никому не показывал, а просто сохранял на компьютере. Все искал возможность записать получше, в хорошей студии. И что ты думаешь? Пару месяцев назад полетел жесткий диск, отдал в ремонт, к счастью, все данные восстановили. А сегодня днем услышал свою песню по радио. Открытие этого лета! Лучший дебют в жанре металла! Только вот имя не мое, а того парня, который чинил мой комп. И ничего уже не докажешь, у него все исходники, весь материал… и теперь у него пара сотен моих песен, которые он выдает за свои… Я пришел к нему и разнес всю его мастерскую… Но этим уже ничего не вернешь.


- Мне безумно жаль. – я смотрела на Стивена с нескрываемым сочувствием. – У меня как-то раз украли статью, и я знаю, каково это – когда твое творчество воруют…
- Не нужно меня жалеть, - замотал головой парень, морщась, как от боли. – Меня это бесит. И вообще, зря я это тебе рассказал.

И он отвернулся от меня, пряча глаза. А я вдруг почувствовала, как мое дыхание участилось. В голове вспыхнула идея, которая, конечно же, могла возникнуть только в ней. Отчаяная и шальная – но почему-то невероятно желанная. Я чувствовала, что должна была сказать то, что скажу сейчас.

Пусть я ничего не знала об этом парне, кроме того, что он пишет металл, но… по той страсти, с которой Стивен говорил о своем творчестве, по тому отчаянию, с которым он упоминал о его краже, я поняла – это человек, живущий музыкой, и не умеющий жить иначе. Он никогда не отступится от своего призвания, никогда не променяет его на что-то более прибыльное и надежное, никогда не предаст то, что поет у него глубоко внутри. Именно такой человек и должен играть в моей группе. Человек, рок для которого – именно что рок. Фатум. Единственный возможный путь.

Есть люди, которые словно обречены заниматься каким-то делом. Они могут пытаться пойти другими путями – но рано или поздно судьба обязательно вернет их на ту дорогу, которая предназначена именно им. Порой – не считаясь с ценой потерь.

И, глядя на сгорбившегося Стивена, на его подрагивающие пальцы рук, я совершенно отчетливо поняла – моей группе нужен человек, который обречен на музыку не меньше, чем я. Фанатик, который просто не умеет жить иначе.

Курт – при всем его таланте – ничего не способен воспринимать серьезно и из-за минутного каприза готов разрушить многое, если не все – я слишком давно его знаю… А Адам сам говорил, что, если у него не сложится музыкальная карьера, он сможет заняться своей основной профессией. Музыка для него – скорее, надежда на чудо, но… если чуда не случится, у него есть «план Б». Он не из тех, кто идет «ва-банк».

Про себя я не могла сказать того же. Когда я думала о своем будущем, в моей голове всегда повисала одна и та же картина – я стою на сцене, в моих руках – гитара, мое сердце бьется где-то в горле, пальцы мчатся наперегонки по струнам, а передо мной – людское море, которое волнуется, ликует и ревет, встречая меня. И я играю… играю долго-долго, и вглядываюсь в людские глаза, и вижу в них отражение своего же счастья, своего же драйва.


Я просто не представляю, как может быть иначе. И… не хочу представлять. Просто – не хо-чу! Иного будущего для меня не существует. А если – и существует, то значит, все мои усилия, надежды и мечты – зря.

…Нет, все не зря!

- Что? – непонимающе посмотрел на меня Стивен.


Последнюю фразу я сказала вслух. Как вовремя…

- Ты не зря мне это рассказал, - чувствуя себя доброй феей, торопливо выпалила я. – Пусть я не могу помочь тебе вернуть старые песни, но… в моей группе ты сможешь написать новые. «Против всех». Может, ты слышал о ней. Я… хочу, чтобы ты играл у нас.


По лицу Стивена промелькнула какая-то тень.

- Нет.

Я застыла с полуоткрытым ртом. Не такого ответа я ожидала. Не такого ответа ожидала моя интуиция, уже застывшая в радостном предвкушении чуда.
- Нет?!
- Ты предложила это из жалости. – твердо проговорил он, словно отчитывая меня. – Ты даже меня не прослушала. Я не могу на это согласиться.
- Но…
- Ты ничего обо мне не знаешь. – отрезал он. – А если хочешь познакомиться, то я сразу тебя разочарую: ты не в моем вкусе.
- Ты не в моем, знаешь ли, тоже. – оскорбилась я. – Небритые злобные выпендрежники меня не интересуют. И музыканты, упускающие свои шансы, тоже.

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Черт, это было обидно. Даже очень. Нет, не то, что я не в его вкусе – я даже в страшном сне не могла бы представить рядом с собой такого нежизнерадостного парня.

Меня задело то, что он так легко отверг то, что я предлагала ему – мое доверие, надежда, искреннее дружеское тепло – да, пусть и слишком быстро появившееся! Но я не могу быть менее искренней, чем я есть. Просто не хочу. Может, я и странная, но почти со всеми моими будущими друзьями у меня всегда возникало ощущение какого-то «братства» буквально через десяток минут после знакомства. Словно знаешь человека очень давно. И я нередко ловила себя на странном ощущении – вроде бы, ты только познакомилась, а уже готова сделать для этого человека много хорошего – стоит только предоставиться возможности… И всегда так жалко, мучительно жалко, когда это хорошее у тебя сделать не получается…


Но у меня обычно получалось. Жаль, что не сейчас.

- Не злись. – чуть смягчив интонации, добавил Стивен. – Мне сейчас не до музыки. И я действительно не хочу в группу. Я привык творить один.

- Не оправдывайся. – улыбнулась я. – Сама не знаю, что на меня нашло. Может, это и непрофессионально. Мне просто показалось, что ты живешь музыкой и что… тебе правда у нас понравится.


Стивен внимательно посмотрел мне в глаза, но ничего не сказал.

А я от усталости не заметила, как мои глаза закрылись и мир поехал куда-то в темноту и вбок…


В коридоре раздались шаги, и секунду спустя тяжелая дверь со стоном открылась, впуская в камеру пахнущий краской коридорный сквозняк. Я вдрогнула – и обнаружила, что уснула на скамейке, оттеснив моего неприветливого соседа на самый край.


Я бы извинилась… Но не успела.

- Атрокс, на выход.

Я не вышла – вылетела за охранником.
- Наконец-то вы образумились.

Выдав мне все документы, служитель закона криво улыбнулся:
- Вы свободны. Вас… сопроводить домой?
- Обойдусь. – усмехнулась я.
- Ну, счастливого пути… - улыбнулся он еще кривее и погрузился в чтение какой-то большой конторской книги, лежащей у него на столе.


Когда я вышла из участка, вокруг было уже совсем темно. Но лишь на какую-то короткую секунду.
А затем мир взорвался фотовспышками и взволнованным шепотом, лившимся в мои уши со всех сторон.


Ко мне подлетел какой-то полубезумный молодой человек с блокнотом:

- Скажите, вы правда избили охранника Театра сегодня утром? Вы жалеете о своем поступке? Так вас приняли на работу в Театр или нет? Кого вы еще готовы избить ради известности?


- Вас! – злобно прорычала я и толпа журналистов, полу-испуганно, полу-восторженно ахнув, отступила на несколько шагов и с удвоенным усердием защелкала вспышками.

Где-то на заднем плане я услышала монотонный голос корреспондентки, явно начитывающей текст сюжета на портативный микрофон:
- Сегодня Хидден Спрингс потрясла дерзкая попытка молодой рокерши Маргариты Атрокс. Пренебрегая легальными способами устроиться на работу, она выбила ногой двери театра, избила охранника и прорвалась в кабинет известного продюсера Астрид Ноллинз, требуя принять на работу ее и музыкантов ее начинающего коллектива – группы «Против всех». Девушка была задержана отрядом полиции, однако на этом история не закончилась – несколько часов спустя в театр поступил звонок от неизвестного, угрожавшего взорвать здание, если Маргариту не примут на работу…


- О, господи… - простонала я. – Курт, если это ты, то я убью тебя…

И, расталкивая журналюг, помчалась наперерез ближайшему такси, замедлившему ход – девушка-водитель явно не понимала, что тут происходит и хотела рассмотреть все получше.

- Поехали! Срочно! – крикнула я ей, и она ретиво исполнила мое пожелание – такси сорвалось с места, оставив толпу, сверкавшую вспышками и оператора, со счастливой улыбкой снимавшего мое позорное бегство, за спиной.

Я назвала свой адрес и откинулась на сидении. Господи, хоть минутка адекватности в сегодняшнем безумии. Телефон в моем кармане завибрировал, сообщая о переполнении ящика сообщений и неотвеченных вызовов.

О да, там было, что почитать! 28 непрочитанных сообщений. 18 – от мамы, 7 – от Курта, 4 – от Адама, 1 – от бывшей однокурсницы. И еще одно – от Астрид.
Пришло еще утром.

- «Марго, тебя повысили. Пропуск будет завтра, старый выкинь. Сегодня можешь отдохнуть, меня в студии не будет. Поздравляю. Ты умница и наша гордость. А.».

- Спасибо… - прошептала я и бессильно откинулась на сидении. – И почему бы не прочесть это раньше?


…Интересно, после всего, что сегодня случилось, смска, присланная мне утром, еще сколько-нибудь актуальна? Я снова пробежала глазами приветливые строки. И, не сомневаясь, набрала номер Астрид. Плевать, что уже час ночи! Она – продюсер, а в шоу-бизнесе всякое бывает. И выступления в клубах заполночь, и тусовки, с которых возвращаешься под утро, и ночные записи… Вряд ли она спит! А если не спит, то проснется! А я, пока не узнаю, стоит ли мне завтра идти на работу или продолжить штурмовать сцены на улицах, уж точно не усну!

Но телефон не отвечал. Интересно, всем… или только мне? Впрочем, если они такие обидчивые – мне с ними точно не по пути! Если берете на работу рокера – будьте готовы к тому, что окажетесь вне зоны комфорта! Я не какая-нибудь припевочка, которая прыгает с гитарой под фанеру и говорит в интервью только то, что выгодно продюсеру! Сами сказали – я могу быть такой, какая я есть. И даже если слухи о моей агрессии слегка преувеличены безумными журналистами этого городка… это не важно!

Я сбросила звонок. Больше я Астрид звонить не буду. Даже, если и жаль мне прощаться с таким интересным человеком – я не терплю ничего невзаимного. Будь то дружба или желание работать вместе. И навязывать себя я ни в коем случае не собираюсь. Я и без нее справлюсь! Хоть мне и дико интересно, почему она решила так, а не иначе?


А, добравшись домой, набрала два знакомых номера, объединила в конференц-звонок и хриплым-прехриплым голосом заявила:

- Так, кореша! Я только откинулась из тюряги! Амнистию надо отметить! Завтра в полдень устраиваем на главной площади такой сэйшн, что весь городок закачается! А пока - живо ко мне на хату, и захватите побольше чипсов – у меня там шаром покати! От пытавшихся взорвать городской театр – отдельный бонус – печеньки!


И, не дожидаясь ответа, повесила трубку.

Мне не нужно было слышать их согласие. Я и так знала, что мои друзья сорвутся ко мне в любое время дня и ночи.

__________________
Умей находить радость в жизни - вот лучший способ привлечь счастье. (Китайская пословица)

1.8. Мы вместе - пока что последний отчет от 18 апреля в династии Атрокс)))

Выход из анабиоза на раз-два-три!
Begvnikuda вне форума   Ответить с цитированием