89. Одной крови
У Луны на мягких лапах золотые колокольцы
В облаках полосатых за клубком бежит солнце
Встретимся ли мы снова, там за поворотом круга?
Мы с тобой одной крови - отражения друг друга
На двоих одно сердце - девять королевских судеб.
И бесшумные звери, и бесстрашные люди.
(с)
Очередное жаркое лето клонилось к закату, снова стало возможно дышать днем, что сделало мою жизнь на порядок легче, избавив от вернувшихся было головных болей. Из-за них мне приходилось переходить на режим существования больше подходящий кузине Терри, что давило на мою природу жаворонка, и я часто чувствовала себя вялой и слабой. Гед был очень расстроен этим явлением, хотя и не могу сказать, чтобы это сильно влияло на наши отношения во всех смыслах, мне ведь было не настолько плохо. Он все равно попытался что-то сделать, советовался с кузенами и листал свою книгу, после того как врачи в больнице развели руками, но в итоге ничем помочь так и не смог – это сидело где-то слишком глубоко, а Гед был прорицателем, не целителем. Можно было обратиться к светлым магам, но пришла осень, недуг отступил, и я решила повременить, в конце концов, мы уже поняли, что ничего более опасного мигрени из-за жары не несут, да и проявляются далеко не каждый год. Гед не одобрял такое решение, смирился только после долгих убеждений, что со мной все в порядке.
Куда больше меня сейчас стали занимать отношения с отцом, который совершенно отщепился от семьи. Папа игнорировал семейные обеды, вместо покера или преферанса вечером предпочитал дневные шахматы, а большую часть времени зависал у себя в кабинете.
Строгая и непреклонная Тереза Антония пресекала на корню все попытки отца восстановить свое былое влияние на нас. Ее зоркий вампирский взор казалось проникал сквозь стены и стенки черепа, забираясь ему прямо в голову, так что в последние полгода отец даже не пытался заставлять меня заниматься магией. Нет, я не расстраивалась из-за этого, просто мне было его жаль, ведь каким бы он ни был – от этого он не переставал быть моим отцом. И, до сих пор убеждена, он всегда старался и ради нас с сестрами, просто выбирал не те методы, что и привело к катастрофе. Еще печальнее вышло с любовью всей его жизни – магией, которая хоть и не покинула его, но из способного ученика Ренаты Темной превратила в жалкого отверженного. Имя Джолиона де Лорана вместо исторических летописей волшебников упоминалось только в анекдотах и байках, что травили в барах на всех трех континентах. Это было грустно не только для него, но и для меня, отчасти поспособствовавшей этому.
Я пришла к нему помириться, спустилась вниз и постучала в дверь кабинета. Раздавшееся изнутри невнятное ворчание, смешанное с бульканьем котла, было принято мной за согласие, так что я отворила дверь и вошла
- Папа?
Он не оторвался от котла, продолжая сосредоточенно помешивать алое варево. Ни сразу, ни потом, когда я попыталась найти подходящие слова, что вышло с трудом и эффекта в результате не возымело.
Наш союз с Гедом был воспринят всеми очень хорошо (за исключением, опять-таки, отца, который вообще никак к этому не относился), мама была ужасно счастлива и то и дело порывалась обнять меня или даже самого Геда. Бабушка, дедушка и кузина Терри, как правило, смотрели на эти сцены с плохо скрытым умилением на лицах. Вот уж не думала, что моя личная жизнь будет вызывать такой отклик у семьи… С другой стороны, после всех произошедших событий это вовсе не удивительно, да и мне было приятно оказываться окруженной вниманием и заботой близких, пускай это звучит несколько эгоистично.
Никто не стал возражать, когда Гед поселился в нашем доме окончательно, только бабушка удивленно вскинула бровь, наблюдая за выносом охапки роз в мусорный бак. Хотя тот букет, подаренный мне после первого нашего свидания, выкинуть я не позволила, торжественно водрузив рядом с одной из фотографий из кабинки.
Гед не отходил от меня почти ни на шаг, однажды я пошутила, что никуда не денусь и вряд ли испарюсь прямо на месте, на что он ответил «а вдруг» и прижал к себе покрепче. С ним все было не так, как с Энди, я не сравнивала специально, просто само приходило в голову, но уже очень недолго. Скоро, захваченная новыми ощущениями, я и думать забыла обо всем, что было у меня до Геда, как будто бы и не жила вовсе, пока не встретила его. И чудеснее всего было видеть глазами, понимать головой, чувствовать всей душой взаимность в каждом его жесте, взгляде и поцелуе. Я верила каждому его слову, отбросив прочь сомнения, ведь Гед так много для меня сделал, как же можно было после всего этого не доверять? Я любила его всем сердцем, как и он меня, почему-то считавший, что необходимо подкреплять это действиями.
- Гед! – возмущенно пискнула я, когда он вдруг приподнял меня и усадил на кухонный стол.
- Что?
- Прямо здесь?!
- Дома никого… - он хитро заулыбался, расстегивая пуговицы моего кардигана. Я следила за движениями его пальцев, с минуту поколебалась, а потом обняла за шею.
Признаюсь честно, протестовать мне вовсе не хотелось, пусть любимым местом всегда оставалась именно кровать, как бы скучно и старомодно это ни казалось. Кузина Терри довольно скоро заказала дополнительный слой звукоизоляции, поскольку наши комнаты имели общую стену.
Прошло уже немало времени – ровно год с тех пор, как Тереза Антония вернулась к жизни, - прежде чем я сумела принять ее присутствие. Пришла к ней сама, впервые вошла в ту комнату после отъезда сестер, ничто здесь уже не напоминало о них. Кузина Терри сидела за столом увлеченно просматривая папки с отчетами из «Галереи», просчитывала что-то на калькуляторе и помечала на полях страниц.
- Урсула? – она подняла голову от бумаг.
- Я хотела… - заволновавшись, я замялась и никак не могла собрать разбежавшиеся мысли, - хотела…
- Не волнуйся так, дорогая. Я не кусаюсь.
- Спорное утверждение! – вырвалось у меня помимо воли и обе мы рассмеялись, она встала из-за стола и сложила руки на груди. Немного помедлив, я произнесла, - Простите меня, мне не следовало так себя вести.
- Прекрати, принцесса! – кузина Терри фыркнула, - Случись такое со мной – стены в гостиной еще долго отмывали бы от кровавых потеков. Уж твоей вины здесь меньше всего.
- Но и вашей тоже!
- И что? Это хоть одной женщине помешало когда-нибудь злиться на другую, которая отняла у нее любимого мужчину?
- Это была даже не любовь, - мне стало совсем стыдно, - не понимаю, как могла ничего не заметить.
- Тогда ты считала иначе. Не вижу ни единой причины для извинений с твоей стороны, но мы можем начать сначала, если пожелаешь.
- Да! – и вовсе клыки у нее не страшные, небольшие и аккуратные. Она сердечно обняла меня, на удивление оказалась вовсе не холодной.
Появление в доме моего мужчины снова бросило меня в кулинарную сторону. Я вспоминала как всегда любила готовить, с упоением пекла торты и пироги, за что была нещадно критикуема бабушкой, мамой и кузиной Терри. Они хоть и не могли отказать от кусочка пирога с клубникой (кроме Терезы Антонии, которая воздерживалась), но потом упрекали меня за лишние часы в спортзале или дополнительные занятия йогой. А я никак не могла остановиться, потому что Гед так восторженно отзывался о каждом моем блюде – удержаться и не порадовать его было решительно нереально! Похоже, впрочем, что он от тренажеров тоже не отлынивал, поскольку не прибавил ни грамма лишнего веса, не смотря на многочисленные вкусные, сладкие и безумно вредные вещи.
Дедушка Уилл, казалось, о весе уже совсем не беспокоился, не смотря на неодобрительные взгляды жены, зато беспокоился обо мне. Часто интересовался всем происходящим в моей жизни, что было даже странно, ведь в основном происходило прямо на его глазах (ну, за исключением самых личных моментов).
- Он делает тебя счастливой, дорогая? - дедушка нашел меня на балконе, где я поливала совсем зачахший цветок.
- Это правда, - я поставила лейку в сторону и выпрямилась.
- Вижу. Ты вся сияешь.
- О, спасибо! – растроганная его словами, я протянула руки, он с готовностью заключил меня в знакомые с детства нежные объятия.
Рядом с Гедом мне было спокойно. Все сомнения и тревоги дня словно испарялись, едва только я оказывалась в его объятиях, больше не нужно было ни о чем беспокоиться или переживать. Он был здесь, терпеливо слушал все мои самые глупые фантазии и обязательно повторял, из раза в раз, как сильно меня любит, не забывая подкреплять слова делом. Я чувствовала себя необычайно защищенной и огражденной от всех невзгод, которые могли бы случиться, твердо понимала, что Гед не колеблясь встанет между мной и любой опасностью на нашем пути. Я мечтала, страстно желала быть с ним всегда, тои дело отгоняла от себя назойливые мысли о свадьбе. В конце концов, как и почти любая девушка, я всегда мечтала встать с любимым под свадебную арку. Мы об этом не говорили, но меня это не мучило – мы встречались всего около полугода, слишком мало для таких серьезных шагов. А потому, мое удивление было искренним и неподдельным, когда Гед вытащил из-под стола бархатную коробочку.
- Урсула, - улыбаясь своей самой лучшей на свете улыбкой, обратился он ко мне за ужином, - ты выйдешь за меня?
На какой-то миг у меня перехватило дыхание, небольшой бриллиант сверкал радужными гранями в электрическом свете ламп, вся семья затаила дыхание.
Мне вдруг захотелось всех помучить, сказать «подумаю», чтобы услышать разочарованный вздох и увидеть изумление на лице Геда, но я тут же сбросила с себя это непонятное состояние (честное слово, будто бы Амаранта вселилась!). Вновь обретя дар речи, я протянула руку и сказала только одно короткое:
- Да!
Мама даже вскочила с места, поспешно вытирая вступившие на глазах слезы. Дедушка одобрительно похлопал Геда по плечу и поздрави нас обоих, даже отец сдержанно улыбнулся. Кузина Терри наблюдала за сценой с одобрением, а вот бабушка, к сожалению, отсутствовала из-за срочного вызова на замену другой ведущей. Позднее она долго сетовала, что не смогла увидеть столь знаменательное событие своими глазами.
- Прости, - шепнул мне Гед, поглаживая по тыльной стороне ладони, - Мне не хотелось больше ждать.
- Ничего, бабушка гораздо больше воодушевлена будущей подготовкой к торжеству… - я запнулась, не зная как сказать, что совершенно не в силах долго ждать свадьбы.
- Нет, мы не станем тянуть, - он словно бы прочитал мои мысли. Ох, опять! – Какая разница зимой, летом, осенью... Главное, это мы. Я люблю тебя, Урсула.
- А я тебя!
Решено было пожениться в начале января, через три месяца после помолвки, так что тут же в доме развилась бурная деятельность, часть которой тщательно скрывалась от жениха. Волнение не покидало меня из-за предыдущего неудачного опыта, если сорвется и эта свадьба, то я в самом деле просто не переживу! Как же здесь не хватает Реми и Мэри! Сестры сердечно поздравили меня сквоз телефонную трубку, но я чувствовала себя ужасно беспомощной без их, хорошо бабушка, мама и кузина Терри помогали мне, направляли в нужно русло, пусть это и не помогало успокоить панику в свадебном ателье. Конечно же, мы собирались шить новое платье, в этот раз выбору я посвятила куда больше времени, что однозначно сказалось на результате – даже промежуточные варианты платья нравились мне куда больше, чем в первый раз.
- Гед, Гед! – он метался во сне по сиреневым подушкам, никак не просыпался, что привело меня в ужас.
- Урсула, - наконец-то открыл глаза, рыком поднявшись на кровати, судорожно схватил меня за руки, - я должен вернуться домой! Как можно скорее!
- Это просто сон, Гед, успокойся.
- Нет, любимая, это – не просто сон, - как завороженная, смотрела как он собирает вещи, не откладывая ни на секунду, - Вернусь, обязательно вернусь.
Он поцеловал меня, жарко и долго, а потом ушел, прямо в два часа ночи, оставив меня одну в темноте спальни, ничего не понимающую, растрепанную и обеспокоенную. Защемил сердце от плохого предчувствия, я подошла к окну, но увидела только его стремительно удалявшуюся спину.
Утром не расставалась с телефоном нигде, даже пока купала снова извалявшуюся в грязи Наю, но получила только короткое сообщение: «Долетел хорошо. Люблю. Гед.».
Ожидание тянулось медленно, я старалась постоянно занимать себя чем-нибудь, чтобы поменьше думать и не строить никаких предположений. Оставалось меньше месяца до торжества, что никак не добавляло мне выдержки, хотя все домашние наперебой старались успокоить меня и пыталась ободрить. Вестей из Вероны было ужасающе мало, даже Ремедиос была недоступна, определенно там случилось что-то серьезное! Прошло больше двух недель, наконец, трель телефонного звонка нарушила тишину комнаты, схватив трубку я мгновенно ответила
- Да?
- Урсула, любимая, безумно рад тебя слышать! – голос у Геда был усталый и грустный.
- А как я счастлива! – сердце застучало быстрее, - когда ты вернешься?
- Еще не могу сказать точно, но до нашей свадьбы успею обязательно.
Ему почти удалось вернуть мне равновесие, во всяком случае я сумела заняться одним крайне важным делом – ремонтом нашей спальни. Постаравшись отбросить все нехорошие мысли, я с энтузиазмом взялась за дело и постаралась создать такой проект, который не будет казаться столь наивно-девичьим, как сейчас. В моей комнате давно не меняли оформление, она была такой сколько я себя помню, в целом устраивала меня полностью, однако нежно-сиреневый интерьер никак не подходил для супружеской спальни. Спрашивала об этом у Геда, он пожал плечами и ответил, что ему все равно, но я чувствовала дискомфорт, поселившись в этой немного кукольной комнате со своим мужчиной. Обои, мебель, шторы – все было решительно заменено на новое, более строгих очертаний и нейтральных цветов, подходящих и мне, и жениху. Пусть это будет нашим свадебным подарком.
+1 Как бы Гед не отпирался, на самом деле в итоге новый вид спальни ему очень даже понравился, хотя он и внес пару штрихов, которые ужасно меня смущали – в частности зеркала. На мой вкус они были слишком большие, слишком много и… Ну неужели совсем не было другого места?
Календарь пестрел красными крестиками, я смотрела на приближение даты свадьбы с замиранием сердца, мысленно молилась, чтобы в этот раз все сложилось хорошо. Геда все еще не было, меня охватывали скользкие холодные щупальца одиночества, не давая как следует спать. И чем ближе был назначенный день, тем ярче становились синяки у меня под глазами, вернулись головные боли, хотя в декабре даже в Стрендже не так уж жарко, особенно по ночам. Поежившись, я плотнее закуталась в одеяло и вышла на балкон в надежде на исцеляющее действие свежего воздуха, которое должно будет мне помочь уснуть.
Над городом стояла тишина, безмолвно сверкали в бархате неба крошечные звездочки, ночь была безлунной и безветренной. Мягкая поступь Терезы Антонии, возвращавшейся с ночной прогулки, прозвучала почти естественно, если бы не звон ключей в кармане, в руках она держала корзинку с продуктами из круглосуточного магазина. При желании кузина Терри могла проскользнуть, наверное, даже в щель под дверью и сделать это абсолютно бесшумно, просто ей, кажется, нравилось оставлять свои человеческие привычки.
- Это же вы, да? – мягкий мужской голос нарушил тишину, я моргнула, и две тени метнулись из-за угла.
- Убирайтесь! – кузина Терри развернулась, захлопывая едва открытую дверь. Двое вступили в бледный круг у фонаря, который высветил их бледную кожу. Сверху мне не видно было их лиц, это были мужчина и женщина, вторая с хрупкой фигуркой подростка.
- Мы не причиним вреда, - голос у нее оказался резким и скрипучим, - У нас есть предложение.
- Убирайтесь! – прабабка осталась непреклонной, - Я не стану говорит ь здесь!
- Это важно, - мужчина снова вступил в разговор, в его тоне сквозило уважение, - Но мы уйдем, не смеем ослушаться. Вы сможете найти нас в «Драконьей крови» через четыре ночи.
И – исчезли, стоило мне только на секунду отвести взгляд. Странно было бы предположить, что никто из них меня не заметил, так что через пару минут кузина Терри выглянула на балкон и посоветовала мне идти в постель. Я так и сделала, мгновенно провалившись в сон.
Утром меня занимали уже совсем другие заботы – Гед вернулся! К тому же не один, они приехали вместе с Реми, в последний раз мы с сестрой виделись больше двух лет назад! И хотя настроение у обоих было не слишком веселым, я не удержалась и бросилась к ним не уставая обнимать то сестру, то любимого, с радостью замечая, как на их лицах расползаются улыбки. У меня будто бы сняли с плеч кусок скалы, лежавший там уже много недель, едва сумела оторваться от Геда, чтобы накормить прибывших после долгой дороги.
Рассказывать подробности мне никто не стал, Ремедиос только сбивчиво рассказала о какой-то ужасной ссоре между мужем и его братом, в результате которого тот пропал и никто не знает куда.
- Визерис был в ужасном состоянии, - я видела, что сестра и сама чуть не плачет, - сейчас ему немного легче. Прости меня, Урсула, но я очень не хотела ехать.
- О, я понимаю, - содрогнувшись представила себе такую ситуацию.
- Я убедил ее, - Гед подошел сзади, теплые руки его привычно легли на талию, - Полагаю, Визу не повредит немного одиночества, чтобы хорошо подумать обо всем.
- Может быть нам стоит отложить все?
- Ни в коем случае! – он прижал меня к себе крепче, - Это наша жизнь, а для кузена я сделал все, что мог. Не позволю никому испортить этот день!
Как же я по нему скучала! Удивительно, кажется за эти несколько недель Гед стал немного… Жестче? Тверже? Но его это нисколько не портило, впрочем. Он снова все время был рядом, только изредка заменял маму и составлял компанию переживающей за мужа Ремедиос. Сестра и Гед говорили о людях, которых я едва помнила, поэтому мое внимание куда больше занимал цвет скатертей и подсчет количества цветов для украшения арки. Мне было совестно из-за этого, но любимый жених, будто почувствовав, заверил, что это не стоит моего беспокойства.
Амаранта приехала уже только перед самой свадьбой, буквально за два дня до торжества. Она только вошла в дом, но я сразу же почуяла, как сильно она изменилась. Не могу сказать пока в чем именно, одновременно это была все та же Мэри, а вроде бы и нет.
- Саймон тоже очень хотел приехать, - поделилась с нами сестра, тут же скорчила скептическую гримаску и пожаловалась, - Но он открывает новый магазин, дел невпроворот, а там еще какая-то непонятная история с задержкой поставок.
- Ничего, можем потом прислать ему фотографии, пусть знает что пропустил, - я бы хотела увидеть Саймона снова, он понравился мне тогда, на свадьбе сестры, но если нет, то можно и пережить.
Как я и думала, Мэри и кузина Терри нашли общий язык мгновенно, понимали друг друга с полуслова. Оказалось, что они и внешне даже похожи, особенно мимикой – случайно подметила этот факт, когда мы все были в гостиной, слушали мамин рассказ об очередном забавном случае в лаборатории. И надо же было догадаться скрестить корову и плотоядный цветок, бедняга ученый! Амаранта и Тереза Антония сделали совершенно одинаковые лица, в тот чудесный момент, когда создателя вытаскивали из пасти собственного детища. Мы с дедушкой, доставая из луз шары для новой партии в бильярд, тихо смеялись в сторонке.
Сложный климат Стренджтауна сделал свое хорошее дело – не смотря на январь позволил запланировать свадьбу на свежем воздухе. Мы с Гедом решили провести все дома, не собирались устраивать пышный праздник, но и не превратить все в скромную регистрацию в мэрии. Тут, правда, возникла заминка, поскольку бабушка, мама и кузина Терри категорически не соглашались с такой позицией. Нет, от меня не требовали звать толпу неизвестных гостей, только слезно умоляли позволить «как следует» устроить все декорации, а получив разрешение, завалили меня альбомами с тканями, цветами и прочими украшениями. В результате масштабы свадьбы несколько расширились, но я не жалела, напротив даже сама предложила, потому что было бы жаль спрятать столько стараний и красоты.
На заднем дворе выстроили свадебный павильон, сооружением командовала Тереза Антония, не позволившая мне даже одним глазком взглянуть на него до самого кануна торжественного дня. Я увидела сотворенное ею чудо и обомлела:
- Конечно, мне всегда хотелось свадьбу в цветущем саду, но это!
- Прости, принцесса, это не совсем сад, его немного трудно устроить в такие краткие сроки… - кузина Терри лукавила, явно наслаждаясь моей реакцией.
Отмерев, я не удержалась и обняла ее, чмокнув в щеку. Ух ты, это был румянец или мне показалось?
+2
Еще сонную и не успевшую толком ничего сообразить, меня вытащили из постели, оторвав от теплого бока Геда, повезли в салон и промучили там несколько часов, проводя завершающие стадии косметических процедур (начали еще на прошлой неделе). Амаранта, Реми, бабушка, мама – все вились вокруг, едва давали несчастному мастеру делать свою работу, хорошо еще кузина осталась дома – солнечные лучи все еще имели власть над ее вампирской сущностью.
Потом мы заехали в салон, чтобы забрать тщательно упакованное в чехол платье. Несчастного Геда выгнали из дома, отправив готовиться к празднику под четким руководством дедушки Уилла, потом меня (с предосторожностями) провели обратно в дом. Суета, творившаяся в доме, задела даже отца, который хоть и не участвовал в приготовлениях, но выполз из своего кабинета и, кажется, облачился в праздничный костюм. Это хорошо, значит, он будет присутствовать, как мне хотелось.
- Нервничаешь? – Реми подтягивала шнуры на корсете.
- Безумно! – честно призналась я, приглаживая распущенные волосы. Делать сложную прическу я отказалась наотрез, потому что к моему платью это бы точно не подошло.
- Все пройдет отлично, Урсула, - кузина тоже надела торжественно платье, хотя и не могла физически находиться в залитом светом прозрачном павильоне. – Не волнуйся.
Мама, бабушка и Мэри руководили последними приготовлениями снаружи.
Конечно, мне это не помогло. Я волновалась все время до церемонии, теребила в руках букет, даже пришлось освежить его магией, чтобы он не выглядел так непрезентабельно, еще сильнее переживала встав под арку. Угомонилась только когда взглянула в сияющие зеленые глаза моего любимого, когда он услышал мое «да» и надел колечко мне на палец. Так растерялась, стоя перед гостями, все взгляды которых были направлены исключительно на нас, что едва не забыла слова брачной клятвы! Но, конечно, взяла себя в руки и сумела в итоге сделать все правильно.
И вот, все пролетело словно один миг, а мы уже стали мужем и женой. Я расплакалась прямо там же, под аркой, не в силах сдержать свои чувства от исполнения одного из самых заветных своих желаний. У меня кружилась голова, не знаю даже – от гула аплодисментов, от сильного аромата цветов или просто от всего происходящего, Геду даже пришлось меня как следует придерживать, потому что я едва чувствовала землю под ногами. И какой же это был восторг, какое это было счастье – стоять там, под увитой розами аркой и целовать раз за разом самого любимого на свете мужчину, потакая азартному свисту гостей и родственников.
- Ты прекрасна, - шепнул мне мой муж, хорошо что под плотным слоем пудры не видно румянца, который залил щеки от неприкрытого восхищения в его голосе, - И платье тоже потрясающее.
- Я люблю тебя, - это все, что я могла ответить ему. Ликование вспыхнуло фейерверком, ведь я так долго и тщательно готовилась, так старалась выбрать это платье! В отличие от прошлого, оно было совсем не вычурным, простым и белым, но безусловно свадебным, с пышной юбкой из десятка слоев тонкой ткани. Я мечтала быть принцессой для своего принца.
Первые два ряда стульев занимала моя (наша?) семья, как и все прочие тоже громко аплодировавшая. Кроме всех домашних, я пригласила так же пару бывших коллег, разрешила бабушке позвать некоторых ее знакомых, которые иногда бывали у нас в доме и были знакомы со мной, в целом компания получилась большая и разношерстная. Принимая поздравления от гостей, я с сожалением вспомнила о родственниках Геда, которым мы, разумеется, послали приглашения, но тут настал период расслоения миров и никто не смог приехать. С другой стороны у фон Вальде сейчас было не сладко, я радовалась уже тому, что рядом был сам Гед, похоже не слишком сильно огорченный отсутствием родни. Со стороны жениха вызвалась присутствовать Реми, чтобы ему было не совсем уж одиноко, едва подошла ее очередь, как сестра порывисто обняла нас обоих сразу.
- Поздравляю!
- Спасибо, Реми.
- Знаешь, Гед, это все полностью твоя заслуга, - подмигнула ему Ремедиос.
- Это уж точно, - Амаранта вклинилась в разговор, - Пассивность Урсулы не знает границ.
- Ты просто плохо ее знаешь, Мара, - Гед обнял меня за талию, я прильнула к нему, - По ночам с ней бывает не просто совладать…
И оба рассмеялись громко и звонко, глядя на смущенную меня, у которой даже слов не нашлось, чтобы возразить им! На самом деле, было даже приятно, что Гед не полез за словом в карман, что с Амарантой удавалось далеко не всякому. И потом, она уже успела выпытать из меня почти все самые пикантные подробности.
Сцена кормления тортом нам явно не удалась. Кто-то (кажется, я догадываюсь кто именно) стащил маленькую серебряную вилочку со стола, так что Геду пришлось импровизировать. В результате тщательному макияжу, на который утром было потрачено несколько часов, едва не пришел конец, потому что смыть с лица только крем не представлялось возможным. Благо в доме была кузина Терри, которая ловко поправила и восстановила утраченное,чтобы я могла снова вернуться к гостям.
Гед долго извинялся за произошедшее, но я его не винила, только издалека погрозила пальцем Мэри, которая хвастливо поигрывала той самой вилочкой, крутя ее между пальцев. Сестра, явно не имевшая ни капли раскаяния, показала мне язык и вернулась к оживленному разговору в компании нескольких женщин.
- Ну, так вышло даже забавнее, нет? – Гед подхватил с подноса официанта пару бокалов шампанского и вручил один мне.
- Да я не сержусь, - было бы на что, - Просто пусть знает, что я знаю.
- Теперь я вижу, что все ваши с Реми рассказы о ее проделках – чистая правда!
Мы легонько соприкоснулись краями бокалов и выпили, язык защипали пузырьки охлажденного напитка.
Мне было хорошо, я качалась на волнах счастья, едва слушала все тосты и пожелания, которые произносили в нашу честь. Боюсь, попробуй запомнить их, у меня бы лопнула голова, после третьего или четвертого я решительно перестала вникать в слова, только старалась уловить нужный момент, чтобы наш с Гедом поцелуй совпал с окончанием очередной речи. И, кажется, я была такая не одна, потому что пару раз мы определенно промахнулись, пусть и вызвали этим нестройный подбадривающий гул толпы.
- Вот, теперь ты понимаешь, как я себя чувствовала, - довольно протянула Мара мне на ухо, пока гости сделали благородную передышку и отвлеклись на фуршет.
- Хочется сбежать, да? – Реми запустила половник в пунш, подлила в высокий стакан розоватую жидкость.
- Нет, пока еще не хочется, - я планировала насладиться праздником по-настоящему, ведь так долго этого ждала! – Но, уверена, еще передумаю. О, смотрите, скоро будут танцы!
И в самом деле, с площадки перед аркой убрали все стулья, чтобы расчистить место для танцев, принесли и подключили стереосистему, из колонок почти сразу полились нежные звуки вальса. Гед подал мне руку, я вложила в нее свою, мы традиционно закружились в первом танце жениха и невесты. Скоро к нам присоединились и другие гости, постепенно заполняя все больше пространства, что позволило нам со временем почти незаметно улизнуть и, наконец, отведать по кусочку торта уже без публики, настороженно следившей за каждым движением.
Я сидела за столом и невольно любовалась обручальным кольцом на своем пальце, глупый маленький, но такой важный и необходимый символ!
- Люблю тебя, - наши пальцы переплелись в замок, Гед заглянул мне в лицо.
- А я тебя, - от чего так идет кругом голова? От шампанского, от танцев или от любимого рядом? Или, может быть, от всего и сразу?
Реми танцевала с дедушкой, бабушка Сефи показывала моим бывшим коллегам горский танец с прихлопом, мама обмахивалась салфеткой за соседним столиком, отец бродил среди гостей мрачной тенью. Ну, каким бы он ни был, я его люблю и рада, что он здесь. Амаранта потягивала яблочный сок, бродя возле танцплощадки. И тут у меня словно щелкнуло, вдруг поняла, что в ней не так – одежда! Всегда предпочитавшая рискованный крой, облегающие яркие ткани, сестра была одета в свободное нежно-кремовое платье, да и повседневная ее одежда сильно отличалась от той, которую я привыкла на ней видеть.
- Амаранта, неужели это все Саймон? – подойдя к сестре, я красноречиво посмотрела на складки платья. Мэри расхохоталась, прежде чем ответить.
- Можно сказать и так!
- Ты стала мягче, - о, а вот и Ремедиос, - внутри тоже. Я чувствую.
- Конечно, глупые. Я беременна! – она откинула волосы с лица, наслаждаясь произведенным эффектом.
На наш с Реми восторженный вопль обернулись все, довольная Мара купалась во всеобщем внимании. Я видела, как она светится от любви, рассказывая о муже и будущем малыше, все верно – это была уже совсем другая Амаранта, не тот взъерошенный волчонок, сбежавший среди ночи из родительского логова. Она была нежнее, заботливее и терпеливее, Саймон Лока сотворил невозможное.
- Бросьте, всего четыре месяца, еще пока почти ничего не заметно!
- Но ты уже отказалась от обтягивающего платья.
- Конечно! Я же говорю «почти»!
- И как Саймон?
- Едва вырвалась от него, не хотел отпускать. А сам вечно пропадает со своими магазинами, - сестра на секунду надула губки, - Но мы его прощаем. Хотя я люблю иногда немного отомстить, например, послать за клюквенным мороженым в половину третьего ночи…
Да, как бы там ни было, в некоторых вещах моя сестра всегда будет оставаться самой собой!
Стемнело, павильон осветили фонарики, спрятанные в густой листве кустарников. Гости постепенно уезжали, шурша асфальтом под колесами автомобилей. Тереза Антония, с закатом бесшумно присоединившаяся к празднику, подгоняла наемных работников, убиравших остатки пиршества в большие черные мешки. Наконец, мы остались вдвоем с Гедом, медленно танцуя под звуки выставленной на круговой повтор песни, последними ушли сестры и бабушка, шепотом сообщившая, что сегодня семья отправится в отель, чтобы не мешать нам. Ну, наверное, стоило поступить наоборот, но в тот момент я смогла только согласно кивнуть.
- У меня болят губы, - лукаво пожаловалась я Геду, хотя это было почти правдой.
- Хочешь, поцелую и все пройдет?
- Хочу.
Не знаю, сколько мы пробыли там вдвоем, шарик счастья внутри меня, который надулся еще утром, все еще оставался полным кислорода, мне было так невероятно хорошо! Если бы умела, то обязательно бы запела, чтобы попытаться выразить все что чувствовала, но я никогда даже не пробовала. Знакомые руки спустились ниже и ненавязчиво подергали завязки корсета, на ухо Гед прошептал:
- Не пора ли нам продолжить в другом месте?
Платье потерялось еще где-то на лестнице, а может быть даже раньше – я не помню. Пиджак Геда утром мне со смешком вручила мама, отыскавшая его возле задней двери, но ночью меня такие мелочи не заботили, мое внимание занимали совсем иные и куда более приятные вещи. Мы упали на новую кровать, кажется только тогда мой любимый муж заметил сюрприз: белье для этого дня я выбрала тоже особенное, последовав бабушкиному совету.
- Нравится? – я откинулась на подушках.
- Еще как! – хитро сверкнув глазами, Гед мне отплатил преувеличенной осторожностью, медленно расстегивал каждый крючок, чередуя с поцелуями. - Мы ведь не хотим испортить такой чудесный комплект?
Ох, да какая разница! Последним на пол полетел белый полупрозрачный чулок. Мудрость бабушки сложно переоценить, определенно мы бы всем отчаянно мешали в эту ночь.
Уже под утро, уставшие, мы уснули. Я только-только задремала, когда поняла, что Геду снова снится что-то нехорошее, он бессвязно бормотал и глаза под веками беспокойно двигались из стороны в сторону. Прижалась к нему ближе, обняла рукой со спины и всем сердце пожелала отогнать эти ужасные беспокойные сны, рожденные прорицательским даром. Магия или совпадение, но скоро он расслабился и задышал ровно и глубоко.
- Я тебя тоже никуда не отпущу, - в тишине спальни мое обещание прозвучало неожиданно громко.