Казалось, за шесть лет ничто здесь не изменилось. Все те же стены хранили все те же истории. Фиолетовые обои и низенькая сцена, ждавшая своих героев. Стоя в этом зале рядом с братом, лучшими подругами, вцепившись в руку любимого мужчины, о котором пять лет назад могла лишь мечтать, я смотрела не в прошлое, а в будущее. Моя вторая рука покоилась на животе, а перед мысленным взором открывалась картина, в которой мои повзрослевшие малышки получали свои короны. Пятнадцать и семнадцать лет спустя я бы хотела стоять в этом зале как сейчас, такая же молодая и счастливая, любимая и влюбленная.
- Это что, второй? - поинтересовалась Викки, в изумлении оглядывая мой округлившийся за последние несколько недель живот. - Вот теперь мне действительно кажется, что я что-то упускаю в этой жизни.
- Ты ведь так и не приехала к нам в гости, - мягко укорила я подругу. - Не познакомилась с нашей старшенькой.
Брови Вик еле заметно сдвинулись, губы дрогнули. Серые глаза скользнули вниз, а затем в сторону, словно их обладательница искала поддержки извне.
- А она действительно... - ее голос с вопросительными интонациями оборвался, не договорив.
Дочь Кристиана. Именно это она собиралась спросить. Или, быть может, она все же дочь Логана.
То и была причина, по которой мы с Вик отдалились друг от друга, ограничившись редкими звонками. Ей прекрасно была известна фамилия Бернс. Ее отец был вампиром и, как верно заметила Рейчел еще на выпускном, вампиром без метки. В то время я еще не была знакома с Логаном, почти ничего не знала о волках, и не придала этой информации должного значения. Но сейчас чем больше я думала об этом, тем больше мыслей приходило в мою голову. Порой мне казалось, что Викки являлась одной из них, порой я думала, что она - такая же жертва.
- Это не имеет значения, Вик, - к моему изумлению, Крис взял все объяснения на себя. - Она будет такой, какой мы ее воспитаем. И не имеет значения кто ее биологический отец.
Его слова согрели мое сердце: ясно, что он привязался к Хоуп, но то, что он решился озвучить свои мысли, да еще и перед почти чужим человеком, стало большим прогрессом в наших отношениях.
- Значит, все-таки Бернс, - заключает Викки.
- Перестань, Вик, - прошу я.
Я ловлю себя на неприятном ощущении злости. С одной стороны мне хочется оправдать свое дитя, сказать, что Крис прав, все дело в воспитании, а гены - дело десятое. С другой же, хочется отправить подругу ко всем чертям. За ее слова, поведение, недоверие. Но я прекрасно знаю методы Логана. Как он там говорил? Разделяй и властвуй, кажется? Слова всех великих диктаторов, дорожка, протоптанная великими и ужасными мировой истории. Я не позволю бывшему мужу настроить моих друзей против Хоуп. Мы докажем, что она настоящая Брайс.
- Прими мои соболезнования, дорогая, - перевожу тему, и лицо подружки стремительно искажается гримасой боли, будто бы все это время она совершенно не помнила о приключившейся трагедии. - Поверь, я знаю, что такое игры на бессмертие.
- А вот он не знал, когда ввязался, - Вик отвернулась, чтобы мы с Крисом не увидели дрожащих в ее глазах слез. - Он просто хотел побыть с нами подольше. Он был болен, боролся с тяжелой болезнью и тут подвернулся такой шанс, - она сделала глоток шампанского, едва не расплескав золотистую жидкость дрожащими руками. - Какое-то время мы были счастливы, но с каждым разом отец становился все более мрачным, нервным. Он все чаще уходил ночью и возвращался под утро с пустыми глазами. Мама думала, у него появилась другая женщина. А потом мы с Эдди нашли пистолет под подушкой. Ты даже не можешь себе представить, как мы испугались... Сколько сил мы приложили, чтобы образумить его, заставить отказаться от безумной идеи. Мы увезли его в Бриджпорт, но они нашли его и здесь... - она сделала небольшую паузу, и добавила уже тише, едва ли не шепотом. - Он ведь не был злым, Зои.
Ее взгляд - тысячи осколков, впивающихся в сердце. Она выглядела такой беззащитной и ранимой, что я не смогла себя сдерживать. Из глаз брызнули слезы, и спустя несколько секунд мы уже рыдали друг у друга на плече.
- Он не был злым, - прошептала я.
Нет, не был. На то и расчет. Бернсы получали особое удовольствие, втягивая в свои злодеяния запутавшихся людей. Не давая им шанса, вгоняя в отчаянье, проверяя на прочность.
Я тоже не была злой. Просто запутавшейся потерянной девчонкой. Логан появился в тот самый момент, когда я была наиболее уязвима. Подумать только, была бы я в тот момент ослеплена Кристианом, если бы у нас сложилось иначе, если бы я была сильнее... Всего этого кошмара могло и не быть.
С каждой минутой моя ненависть к бывшему мужу все крепнет. Я многое могу снести. Он мог испортить мне жизнь, растоптать мою гордость, заставив убивать и терпеть унижения. Он мог угрожать мне и плести вокруг интриги. Но он не имел права трогать моих родных и друзей. Не смел причинять боль моей подруге. Не смел появляться в жизни дочери.
Именно в тот момент, когда ненависть достигает своего апогея, за спиной и раздается сладкий голосок главной сплетницы нашего класса. Рейчел Страйкер, до которой, кажется, дошли слухи, что тридцатые снова в моде, решила продемонстрировать нам собственную прошаренность, а заодно и нового кавалера.
- Посмотрите-ка какие люди! Мисс Брайс и мисс Мур собственными персонами. Как жизнь, девочки, как карьера?
Рейчел, державшая под ручку Пола, мило улыбалась нам улыбкой голодной гиены, прекрасно осознавая, какие ответы должна получить. Вик все еще работала в "зеркалах", пусть и на месте управляющего, а я временно была отстранена от балета по достаточно очевидной причине. Зато карьера Рейч под руководством нового менеджера шла в гору семимильными шагами. Неважно, что блондинка не умела петь, ведь главное - совсем другие ее таланты.
Именно эту мысль я и озвучила под недоуменным, но явно восторженным взглядом Вик.
Да, шесть лет не прошли бесследно. Возможно, в школе ничего не изменилось кроме сменившихся учеников да новых седин преподавателей, но мы сами словно повзрослели на целую жизнь. Жизненные испытания, трагедии, через которые нам пришлось пройти, сделали нас сильнее. Той милой неконфликтной Зои, что не знала, кто она такая, больше нет. Как нет и маленькой глупышки Джейн, подрабатывавшей в зеркалах. Две половины одного целого соединились, чтобы сделать из меня любящую женщину и мать, ценящую свою семью.
И без того вытянутое лицо Рейчел вытянулось еще сильнее - у нее едва не отпала челюсть, когда ей удалось наконец вникнуть в мой завуалированный намек.
- Ох, кто бы говорил! - воскликнула она, возмущенно сверкая глазами в сторону Криса. - Что-то твоих талантов хватило только на папиного друга.
- Да, твоих талантов не хватило даже на меня, - иронично отозвался Крис, приподнимая уголок рта. В его глазах плясали веселые чертики, а я недоумевала, что здесь происходит и когда это Рейч успела домогаться до моего мужчины. - И вы с Полом, как два неудачника, нашли друг друга.
- Я бы попросила...
- Я бы тоже попросила, - к счастью, на выручку подоспела Эйлин.
Подружка всегда была грозой школы и в юном возрасте была не прочь ввязаться в драку. И даже теперь, будучи деловой дамой, одетой в элегантное платье по фигуре, усыпанной бриллиантами, которыми щедро одаривал ее муж, в ней все еще читались отголоски прежней задиры. Просто есть люди, которые не взрослеют. И Эйлин - одна из них.
Рейчел предпочитала не связываться с Эйли шесть лет назад, и с тех пор ее тактика не претерпела изменений: поджав губы, но не рискнув добавить ничего оскорбительного, мисс Страйкер поспешно ретировалась с поля боя. Все так же под ручку с Полом. Пока Вик принялись обхаживать Эйм и Эйли, я воспользовалась выпавшей мне возможностью, и умыкнула своего мужчину в первый попавшийся на нашем пути кабинет.
- Тебе тоже не хватает места в доме, чтобы уединиться, да? - Крис с улыбкой привлек меня к себе, губами пробегая по шее.
- Крис, мне, конечно, приятна мысль, что на восьмом месяце я все еще кажусь тебе привлекательной, но я вообще-то поговорить хотела, - мягко отстранившись от любимых губ, произнесла я. И добавила куда строже. - О Рейчел Страйкер, например.
Вместо ответа Кристиан закатил глаза и вновь привлек меня к себе, на этот раз бережно и нежно, чмокнув в макушку, пробормотав что-то в духе "тоже мне, нашла проблему". От него пахло все той же смесью ароматов, что и шесть лет назад - ментолом и табаком, крепким кофе и французской ванилью. Мы изменились, но наши привычки остались неизменны.
- Когда ты обратишь меня?
Мысль, сидевшая глубоко внутри, нашла выход на поверхность в тот самый неподходящий момент интимной близости, когда двум влюбленным достаточно просто находиться рядом. Возможно именно поэтому я получила такой честный и неожиданный ответ.
- Я не могу, - честно ответил Крис, устремив взгляд куда-то вдаль.
Сказать, что его ответ меня удивил, было бы равносильно молчанию. Я едва не осталась стоять с открытым ртом, абсолютно шокированная и немного уязвленная. Мысли бросились врассыпную, не желая собираться в стройные ряды. Не уверен в своих чувствах? Не хочет разделить со мной вечность?
- Из-за мамы? - выдавила я очередное предположение.
Крис посмотрел на меня с тем же недоумением, что было написано и на моем лице всего минутой ранее. Сомневаясь, все же произнес.
- Нет, конечно. Из-за Логана, - он запустил пальцы в волосы на затылке, взъерошивая их, резко убрал, одновременно отворачиваясь к окну. - Дело во фразе, которую он обронил в разговоре. Когда ты лежала в больнице после родов, он сказал, что проще заставить убивать вампира, чем человека. Возможно, это была лишь фраза для устрашения, но мы с Хантом не хотим рисковать.
У меня не хватает слов. Слишком много эмоций. Противоречиво, неправильно. Одна часть меня требует немедленно настучать возлюбленному и папочке по голове за то, что они принимают за меня жизненно важные решения. Вторая преисполнена нежности и благодарности за заботу. И все-таки первая часть одерживает победу. Слишком важное решение, чтобы кто-то мог сделать выбор за меня. Неужели, по их мнению, я должна остаться человеком, стареть рядом со своей вечно молодой семьей? Нет, я знаю, это естественный уклад жизни, но если можно решить эту проблему - почему бы не сделать это? Почему я вечно должна жить в страхе перед Логаном и тем, что он вновь заставит меня убивать? Я запланировала поездку в Старлайт Шорз на выходные, и это будет последний раз, когда я иду на поводу у бывшего мужа. Он обещал, что оставит меня в покое. Разве же этот день не должен однажды наступить? Возможно, я наивна, но я верю, что с рождением второй дочки все изменится.
Ругаться не хотелось, а потому, подавив бушующие эмоции - не иначе как моя злость обусловлена гормонами - я поспешила перевести тему. Раз уж я вспомнила на счет мрачных планов на выходные, стоило предупредить о них и Криса. Разумеется, сообщать ему о цели поездки в Старлайт будет слишком, но почему бы не упомянуть, что Хоуп я оставлю на него?
- У меня дела в выходные. Побудешь с Хоуп?
- Что? - будто только очнувшись от поглотивших его мыслей, Крис не сразу осознал, о чем я вообще говорю. - В выходные? Нет, пожалуйста, только не в выходные. У меня уже есть планы, и я не могу их отменить. Мне нужно доехать до Старлайта повидаться со старой знакомой. Сама понимаешь, я убью на это не меньше суток. Ты не можешь перенести свои дела на пятницу?
Меня нервно передернуло на слове "убью". Пусть оно и не несло в себе того мрачного смысла, той мрачной цели, с которой направлялась в тот же город я, никакие убийства, ни времени, ни сил, ни кого-либо из людей, не должны были касаться моей семьи.
- Да, конечно. Я перенесу на пятницу. А что это за знакомая?
Меня не оставляют смутные предчувствия сюрреализма ситуации. "Нотка символизма и трагизма" - сказал Логан. Тот самый символизм, которого я в упор не видела. Что если он поручил мне избавиться от знакомой Кристиана? Это было бы так в его духе. Особенно, если у нее в руках секрет бессмертия. Он убил бы одним выстрелом сразу двух зайцев.
- Ты ее не знаешь, - ушел Крис от ответа, заставив меня шумно выдохнуть от облегчения (лучше уж не знать!) - Что-то нет так?
- Нет, все хорошо. Она ведь не твоя потерянная родственница и не бывшая подружка, правда? - уточнила я последний из интересующих меня моментов. - Ничего такого, что ты собираешься от меня скрывать?
- Просто знакомая, - в его глазах не отразилось ровным счетом ничего, но в едва различимом наклоне головы, в секундной заминке, мне внезапно почудилась фальшь. - Я бы познакомил вас, но не хочу тащить тебя и малышку Джорджи в такую даль. И спасибо за понимание, знаю, как нелегко подстраиваться под мой график.
- Ерунда, - натянуто улыбнулась я. - Пойду в зал, найду Викки. Не хочу оставлять ее одну надолго.
- Конечно, я позвоню и присоединюсь к вам.
Не присоединится. Не в зале. Ноги сами несли меня к выходу. Я просто хотела, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Хотела жить спокойно, быть верной женой и заботливой матерью. Хотела, чтобы моей крошке ничего не угрожало. Будто в подтверждение моих собственных слов, малышка Джорджи легонько толкнула меня ножкой. Да, крошка, я знаю. Убийство - это очень и очень плохо. Но мамочка делает это только ради тебя и твоей старшей сестренки, чтобы вы жили спокойно и были счастливы.
На глаза наворачиваются слезы. Глупая-глупая Зои. Что же ты рыдаешь, да еще и за рулем?
Умом я понимаю: нужно взять себя в руки, не дай Максис еще не уследить за дорогой и загреметь в больницу. Но все попытки задушить подступающие к глазам соленые потоки оказываются тщетны. Малышка отчаянно пинает меня изнутри. Возлюбленный нагло лжет в глаза. Одна из самых близких подруг не доверяет. Моя машина летит по автостраде с запредельной скоростью в сторону железнодорожного вокзала. Да, все-таки я еще не совсем самоубийца, и не собираюсь провести всю дорогу до Старлайта в машине, гораздо проще воспользоваться высокоскоростными поездами. Всего три часа в пути - и я буду на месте.
Уже из поезда я звоню мистеру Рэстоуну и извиняюсь за то, что встречу придется перенести. Уточняю, что буду в Старлайт Шорз сегодня после семи и спрашиваю, есть ли у них с миссис Рэдстоун возможность меня принять. Мистер Рэдстоун крайне интеллигентен, он с радушием отвечает, что их семья готова принять журналистку из Бриджпорта в любое удобное ей время, правда, их экономка уже ушла, но он вполне сносно управляется с микроволновой печью. Он настолько мил, что кошки на душе скребут еще сильнее, чем раньше, и не спасают никакие таблетки.
Да, я прикинулась журналисткой. И да, я снова принимаю антидепрессанты, только они и спасают меня от мрака собственной потерянной души. То, что я собираюсь сделать - непростительно. Максису следовало покарать меня за одни только мысли о возможности убийства. Убить меня молнией прямо на месте, сделать так, чтобы тормоза в машине оказались неисправны. Но Максис умеет прощать. В отличие от гребанного Логана, у которого мне приходится идти на поводу. Еще один резкий толчок, на этот раз в бок. Я морщусь, но продолжаю свой путь, уже сходя с поезда. Ловлю такси. Сердце ускоряет свое движение, разгоняя кровь, в висках шумит. Порой мне кажется еще чуть-чуть - и я потеряю сознание.
- Мисс, вам нехорошо? - словно в подтверждение моих мыслей интересуется таксист, вероятно, уже проклинающий ту минуту, когда странная беременная девушка села в его машину. - У вас какой срок?
- Нормальный у меня срок, - слабо отвечаю, откинувшись на сиденье.
"Нормальный" - это не ответ. Восьмой месяц. Мои прошлые роды произошли на восьмом месяце, но хотя бы дома, а сегодня я совершенно в другом городе, где никого не знаю, и где вряд ли кто-то поможет, если воды отойдут прямо на улице. Я даже не смогу позвонить в скорую, ведь мой телефон выключен, чтобы Кристиан не смог дозвониться. Судорожно запихиваю в рот таблетки под неодобрительным взглядом водителя. Пожалуйста, Джорджи, дай мне хотя бы час, и я обещаю, что этот кошмар закончится.
Особняк Рэдстоунов представляет собой довольно скромный дом, правда, с бассейном и небольшими фонтанчиками. Небольшой и опрятный, он стоит в отдалении от других домов, давая посетителям почувствовать себя нежеланными гостями, будто хозяин нелюдим. Такой образ совершенно не вяжется в моей голове с донельзя любезным Генри, с которым я разговаривала несколькими часами ранее.
Звонок в дверь - мелодичная трель переливающихся колокольчиков. Мне открывает пожилой мужчина, совсем седой, с крупным носом, но держащийся уверенно. От его глаз к вискам разбегаются мелкие морщинки, будто он очень любит улыбаться. И даже несмотря на преклонный возраст, к которому я оказалась не готова, мне совершенно ясно, что передо мной предстал тот самый Генри Рэдстоун.
- Что Вам угодно, мисс? - он снова любезен, с вежливым изумлением осматривает мой огромный живот и не совсем повседневный наряд с каблуками.
- Мистер Рэдстоун? - на всякий случай уточняю я. - Меня зовут Мелисса Джонс, я звонила Вам сегодня по поводу статьи для "БриджПресс".
- Да-да-да, - произносит он, улыбаясь и часто кивая. - Проходите, Мелисса. По телефону Вы совсем забыли уточнить о положении, в котором находитесь.
Изнутри дом обставлен дорого и со вкусом, сразу видна женская рука. Не иначе, миссис Рэдстоун отличается превосходным вкусом. На стенах развешаны изумительные живописные полотна, а на полах заняли свое законное место роскошные ковры с длинным мягким ворсом. Сложно представить себе сколько уборщиц должно на них работать, чтобы поддерживать сие великолепие в первозданном виде. Я присаживаюсь на диван, плотно сжимая колени. Джорджи вновь несогласно толкает меня в живот, пытаясь отговорить от задуманного. Но дороги назад нет и не было. Обратный путь был отрезан Логаном сразу же после нашего знакомства. Еще до знакомства, по сути.
- Такой дом, и без охраны, - закидывая удочку я, оглядывая мраморную лестницу.
Этому трюку научила меня Джейн. Выяснить есть ли в доме камеры. Да, пожалуй, это было бы ценно.
У меня дрожат руки, сжимающие сумочку, и, прежде чем ответить, мистер Рэдстоун предлагает мне чаю и запеченного лосося. Покорно соглашаюсь, лишь бы на несколько минут отсрочить неизбежное. Впрочем, пока миссис Рэдстоун нет в гостиной, действовать рано.
- Дом на системе охраны, но жена беспечно забывает ее включать, - охотно делится Генри с кухни. Я вижу как он ловко орудует лопаточкой и вилкой, чтобы положить мне еду. - Она у меня порой такая непосредственная.
Он говорит о своей вечно молодой супруге с такой нежностью, с таким трепетом...
- А почему же Вы сами не приняли лекарство?
Невежливо. Непрофессионально. И незачем. Нельзя привязывать к тому, кого называешь своей жертвой. Сегодня на повестке дня - размышлять как волк. Но вопрос сам срывается с губ, стоит мне подумать о том, что лишь один в паре бессмертен. Извечная проблематика книг о вампирах. Извечная проблематика выбора семейства Брайс. Надеюсь, Хоуп не влюбится в человека.
- А, меняются города и страны, но люди задают все те же вопросы, - улыбаясь, произносит мужчина. - Погоня за молодостью, за вечностью - не самоцель. Я прожил долгую жизнь и многое повидал. И вот что я скажу вам, юная леди: нынешнее поколение уже не то, у него свои ценности, которые мне не слишком-то близки. Мне ни к чему оставаться в мире, который я не понимаю, и который не понимает меня. Мне нравилось работать над формулой вечной жизни, изобретать тот самый вечный двигатель, которого, как считалось, не существует. Но пользоваться своим творением - увольте. К тому же, - он подмигивает мне и иронично добавляет. - Гениев ведь признают только после смерти.
Он говорит так тихо и размеренно, словно журчание ручейка. Он говорит так правильно, что я будто чувствую нежное прикосновение ветра. Я не согласна с ним, мне хочется вечной жизни с любимым, но авторитет мистера Рэдстоуна кажется непоколебимым, я попадаю под его чары. Кажется, даже малышка Джорджи успокаивается в утробе.
- Вечная жизнь для таких красавиц как моя Розалинда, - его восхищенный взгляд устремлен мне за спину, что служит сигналом к действию.
Я достаю пистолет, крепко сжимаю его в потеющих ладонях. Лучше сделать это быстро, пока нет возможности остановиться и раскаяться.
Голос миссис Рэдстоун застает меня в полуобороте. Ее голос - высокие звенящие колокольчики. Ее голос с сомнением произносит:
- Бернарда?
Однажды мы все возвращаемся к давно позабытому прошлому. Порой это прошлое принадлежит даже не нам, а нашим родителям. Оно читается в капризном изгибе рта, в эффектной родинке на щеке, в блеске до боли знакомых фиолетовых глаз, в точности таких, как у моего брата.
"Символизм", - говорил Логан. "Ублюдок", - думаю я.
Миссис Рэдстоун бесстрашно делает шаг вперед, и одновременно с этим мир взрывается миллионами ярких звезд. Шикарная гостиная плывет перед глазами, ускользая от моего внимания. Пистолет, направленный на женщину, выпадает из рук. И последнее, что я чувствую, прежде чем теряю сознание - это резкая пульсирующая боль, с которой моей малышке настало время попроситься на волю.