- Моть, - быстро заговорил в трубку я, - телефон сейчас сдохнет, приезжай, пожалуйста, к клубу «Монотонность», подбери меня, я тут на обочине шоссе.
Отнял телефон от уха и убедился в его безжизненности. Интересно, на какой секунде он отрубился и успела ли сестричка услышать важную информацию. Посижу тут часик-другой, и если не появится, пойду домой пешком. За это время ноги с руками перестанут трястись. Правда есть риск простудиться, но это мелочи. Снял мокрую рубашку, всё равно в ней только холоднее, жаль, что нельзя так поступить и с брюками. Эх, был бы маргиналом, разделся бы до белья, не задумываясь. А то и бельё бы снял.
Матильда прикатила через пятнадцать минут, вышла из машины и воззрилась на меня, скептически подняв бровь.
- Ого. Обычно подобными поступками славлюсь я, а чтобы ты сверкал голым торсом в мокрых штанах на дороге, такого не припомню. Что случилось, Ри?
- Да так, - начал я, забираясь в авто. Мотька тут же метнулась к багажнику, выудила оттуда плед (она его всегда с собой возит на всякий пожарный, вот случай и представился), протянула мне, - в общем, по какой-то причине у меня отказали тормоза, я отстегнул ремни безопасности, направил машину в море, а сам выскочил, всё же пришлось искупаться.
- Ага, - сестричка зло стиснула пальцы, держащие руль, - и ты так спокойно рассказываешь, будто ничего из ряда вон не произошло. Один только вопрос: с какого перепугу в машине месяц назад прошедшей техосмотр отказали тормоза?
- Не знаю, - осторожно ответил я.
- «Не знаю» или «не хочу знать»?
- Моть... Ну вот что мне делать?
- Заявить в полицию по поводу покушения на жизнь. Ри, это уже переходит всякие границы, ты понимаешь, чем это могло кончиться? Предлагаешь снова сделать вид, будто бы ничего не произошло?
- Снова?
- Конечно, ты уже который месяц занимаешься тем, что пытаешься всех убедить, будто ничего не видишь и не слышишь
- Моть, то что я подозреваю Миранду в измене ещё не говорит о том, что она испортила мою машину. Почему ты думаешь, что это именно она, она же в автомобилях ничего не понимает.
- Зато есть люди, которые понимают. Риот, как хочешь, а я позвоню куда надо. Пока просто по поводу твоего авто, мы его выудим, поисследуем тормозную систему и если там какие-то следы внешнего вмешательства, то я тут же сообщаю в полицию.
В висках снова резко заломило, должно быть всё же успел простудиться, прикрыл глаза, ощущая, что раскрыть их теперь чертовски тяжело. Что там ещё говорит Мотя?...
- Миранда, мне нужно с тобой поговорить.
- С какого перепугу мне с тобой разговаривать?
- С такого, что у меня есть фотографии, которые будут тебе очень интересны, - Матильда швыряет на стол белые прямоугольники.
Миранда нарочито медленно протягивает руку, переворачивает карточки и так же неторопливо рассматривает цветные изображения в подробностях иллюстрирующие историю их последнего свидания с Дени. Слишком подробно иллюстрирующую.
- Твой фотограф — извращенец, - иронично изогнув бровь, говорит она, - или ты сама висела на дереве с аппаратом?
- И что ты скажешь по этому поводу? - игнорирует вопрос Мотя.
- А что хочешь услышать? Точнее, что ты от меня хочешь в связи с этими картинками?
- Разведись с моим братом и оставь ему детей, они всё равно тебе не нужны.
- Ага, разбежалась.
- Тогда я покажу ему всё это.
- Показывай, - лениво отмахнулась Мирра, - разозлится, перестанет со мной спать, не очень-то и хотелось между прочим. Остальное будет как и прежде.
- Ты!! - Матильда задохнулась от возмущения, - Совсем совесть потеряла! Да я... я не только ему расскажу, я в газетах, во всех журналах напишу о том какая ты, на весь Бридж ославлю.
- По фиг, - зевнула золовка, - этим ты ударишь в первую очередь по нему. Я кто? Никто. Абсолютно всё равно, какая у меня репутация, а вот ему реноме подпортишь, сделав в глазах общественности рогоносцем. Не буду я разводиться, меня всё устраивает.
- Если тебя всё устраивает, - Мотя понизила голос и приблизилась к ненавистной братовой жене вплотную, - зачем ты тогда хочешь его убить?
- Чего? Что за бред?
- Я всё знаю, - Матильда, жёстко сощурив глаза, не отступала, - фотографии не пропадут втуне, они укажут на мотив. А по поводу машины я намерена заявить в полицию, имей в виду. Ри не станет, он, как обычно сделал вид, что всё в порядке, но я глаза не закрою, будь уверена.
- Какая машина, что ты несёшь? Её угнали что ли?
- Хватит строить дурочку! - почти срывается на крик, - Не ты ли подпилила тормоза, чтобы они не сработали? Значит твой хахаль, это даже более вероятно.
- Прекрати нести пургу, можешь объяснить нормально? В его машине подпилены тормоза? С какого перепугу ты это решила?
- Это решила не я. Вот копия экспертного заключения. Если не удастся с тобой договориться, пойду в полицию. Я засажу тебя за решётку, будь уверена, а сейчас разговариваю исключительно потому, что не хочу травмы племянникам. Мать-убийца — это не то, что им нужно для нормальной жизни.
Миранда дрожащей рукой берёт листок бумаги, пытается вчитаться, но строчки пляшут перед глазами, размазывая содержимое. Несколько раз вдыхает-выдыхает, пытаясь успокоить мечущееся сердце, потом резко поднимается, чтобы вынестись из комнаты, бросив на прощание:
- Я скажу тебе ответ завтра.
Миранда
Дура! Дура, дура, дура, дура!! Только секс? Ни к чему не обязывающий секс, да? Нежность начинающей стареть женщины к молодому красавцу? Ты ведь уже поняла, что это не бесплатно, почему было не закончить?
Я металась по спальне, молясь об одном, чтобы Риот не вернулся слишком рано. Может уйти из дома. Куда? К Дени? Неприятно истерически смеюсь.
Какая же дура, небеса, непроходимая идиотская дура!
Выскочила из квартиры, едва успев напялить туфли.
Картинка сложилась полностью. Влюблённость понемногу спадала, но я упорно держала глаза за розовыми стёклами, предпочитая не задумываться о том, что истинной причиной наших отношений с Дени является не любовь, а деньги. Я делала вид, что не слышу намёков об отсутствии средств, о подорожании жизни, периодически продавала что-то из драгоценностей, подаренных мужем (благо, он никогда бы не заметил их отсутствия) и давала вырученное своему пылкому любовнику. Делала подарки, баловала по мере возможности, даже в Китай его с собой взяла, чтобы там, пока Ри выгуливал детей по музеям... Старалась не думать, не допускать ни единой мысли о том, что на самом деле совершенно не нужна ему. Что наверняка у него есть молоденькая красавица, с которой всё по любви, а я — это исключительно работа.
Два месяца назад он завёл разговор о том, что хочет жениться на мне, а я возьми да и сморозь, что по брачному контракту мне ничего не достанется. Конечно же никакого брачного контракта не существует, просто я испугалась, не захотела менять ситуацию, которая полностью меня устраивала. Значит, поменять решил он.
Риот. У меня больше не осталось к тебе чувств, как к мужчине, но ты не заслуживаешь смерти только потому, что твоей жене захотелось приключений.
Дени... Как ты мог? Ну вот как?
Прошаталась всю ночь по ослепительным Бриджпортовским улицам, не поднимая трубку истошно надрывающегося телефона и не видя окружающего мира из-за слёз и осела в какой-то дыре возле воды.
- Миранда!
- Ри? Как ты меня нашёл?
- По имэй телефона. Три часа ругался с полицией, чтобы посмотрели, где ты. Мирра, - в его глазах плещется тревога. Надо же, действительно переживал. Я же чувствую только надрывную опустошённость, когда он протягивает мне руку.
- Риот, давай разведёмся.
- Что? - наверное, это последнее, что он ожидал услышать
- Я хочу пятьсот тысяч, подписываю бумаги, оставляю детей тебе и уезжаю.
- Я не понимаю, что тебе не нравится? Вы с сестричкой хотели развода, вы его получите, какие проблемы? Или пятьсот штук жалко? Ну так извини, мне нужно на что-то жить, просто так нищая с гордо поднятой головой я не уйду.
- Миранда, - устало тянет Риот, - причём тут Мотя? Какой развод? Я не просил никогда развода и не хотел его, я хотел, чтобы у нас с тобой всё было хорошо.
- Ри, ты слепой? «Хорошо»? Не будет этого, ничего не исправить и ничего не получится! Ты вообще слышал, что я сказала? Я спала с другим. Ты понимаешь, о чём я говорю? Это всё, ничего не склеить, ничего не будет. О чём ты только думаешь?
- Мирра, ты нарочно забываешь о наших детях? Вот как ты себе представляешь, мама берёт и куда-то уезжает, оставляя их самих?
- Да вокруг них толпа народу – ты, сестрица твоя, дядя, две бабушки ещё и брат, обойдутся как-нибудь.
- Ты действительно не понимаешь или притворяешься? Никакие распрекрасные бабушки никогда не заменят маму. Мирра, давай решим как-то по-другому.
- Как по-другому? Ты собираешься ложиться со мной в постель после того, что я сделала?
- Чёрт, ты меня вообще слышишь? Я тебе о детях, а ты мне про постель.
- Ну извини, для меня это важно, а для тебя, погляжу, нет.
- Я не об этом сейчас думаю.
- Ты постоянно думаешь не об этом. Стоп, Риот, - она выкидывает вперёд руку, - мы не о том говорим. Мы не сможем вместе жить после того что произошло. Я не хочу жить с тобой, я хочу жить сама, вместе у нас ничего не выйдет.
Ри встал, закрыл лицо ладонями, пытаясь взять тайм-аут и продышаться. Как она не понимает, что они не просто парень и девушка, которые захотели сошлись, захотели — разбежались, у них другой статус, у них ответственность, они — родители, должны отвечать не только за себя, но и ещё за двух человечков. Какое имеет значение, чего они сами хотят или не хотят, если есть дети, если именно их интересы должны стоять на первом месте.
- Я подам детям плохой пример, - нарушает тишину Миранда, - ты просто не представляешь, какой образ жизни я вела перед тем, как мы с тобой познакомились, со сколькими спала. Ты хочешь, чтобы они были такими же?
- Но ты же изменилась. Кстати, я знал, какой образ жизни ты вела.
- Знал? - тихо и почти жалобно спросила Мирра, присев рядом.
- Да. Мне только ленивый об этом не сообщил во всех подробностях.
- Знал и всё равно на мне женился?
- Ты ведь перестала быть такой, когда мы стали встречаться.
- Да, - еле слышно, будто потеряв весь запал, согласилась она, - перестала. Теперь вот опять начала. Риот, у нас ничего не получится, я не твоего поля ягода, если мы будем вместе даже ради детей, мы возненавидим друг друга окончательно. Ну не нужны мне дети, а тебе нужны.
- Я не понимаю почему.
- Боюсь, что и не поймёшь. Прости, но тебе придётся разбираться с этим самому.
Риот приложил ладони к вискам. Перед глазами плавали пятна, он в изнеможении переместился на кровать, оставив последнюю реплику без ответа.
Ветер радостно летал над оживлённым утренним городом, забавляясь тем, что ерошил волосы, поднимал юбки внезапными порывами, щекотал кожу и весело трепал бумаги в руках мужчины, вышедшего из какого-то монументального по виду здания. Невдомёк было ветру, почему ни этот человек, ни его спутница не обращают никакого внимания на прекрасное летнее утро, сделал последнюю попытку избавить их от этих неказистых листиков, в которые они так напряжённо вперились глазами, но ввиду неудачи, быстро потеряв интерес, полетел себе дальше.
- Вот и всё, Риот, - девушка печально улыбнулась, - спасибо тебе, что вытащил меня из Хиддена.
- Да, всё... - согласился с ней тот самый мужчина, выглядевший до крайности расстроенным, - а тебе спасибо, что родила мне детей.
Миранда развернулась, вдохнула воздух и бодро застучала каблучками в сторону дороги, чтобы поймать такси, которое умчит её в аэропорт. У неё начиналась новая свободная жизнь безо всяких обязательств. Как её ни упрашивали остаться в городе, чтобы видеться с дочерью и сыном хоть иногда, она не согласилась. Может быть потом, через пару-тройку месяцев, когда нагуляется, напутешествуется и напитается впечатлениями, тогда вернётся в пыльный, но блистательный Бриджпорт и вспомнит о детях. Но не раньше.
Риот стоял и просто смотрел ей вслед. Можно было конечно, испытать облегчение, что всё решилось, всё закончилось и отныне он будет избавлен от многочисленных истерик, необоснованных придирок и скандалов, но облегчения он не испытывал. Его семья разрушена. И можно было сколько угодно обвинять в этом вторую половину, а себя пытаться выставить жертвой, но он этого не делал. Просто ему было очень горько. А ещё привычно кружилась голова, должно быть от голода, ни вчера вечером, ни тем более сегодня, он так и не смог впихнуть в себя хоть какой-нибудь еды.
Это был бы хороший конец отчёта и автор очень хотел бы поставить здесь точку, чтобы смалодушничать и перенести дальнейшее «на потом». Но я возьму себя в руки и пройду этот путь до конца. И поверьте, то, что я знаю, чем всё закончится, не помогает.
Читать дальше... Казалось, что это одна из самых чёрных полос в его жизни, сравнимая разве что с теми страшными событиями, произошедшими на третьем курсе, но в итоге вышло, что это была лишь подготовка.
На следующий день у Риота резко поднялась температура. Матильда вызвала скорую, хотя брат уверял, что ничего страшного, обычный грипп.
Ри очень боялся смерти. Раньше страх не напрягал, и жить, в общем-то, не мешал. Даже когда их встретили пятеро недружелюбно настроенных товарищей, страха не было, была решительность. Теперь же предчувствие конца прочно охватывало его сущность, липкой от пота змеей проскальзывало между лопатками, мелкими острыми молоточками стучало в висках и неумолимо обдавало холодом тело. Он запутался, завис, прочно впечатался в тот момент времени, взломавший его мир острыми лезвиями, когда из уст уставшего безразличного врача услышал свой приговор. Лейкоз.
Это рак, Ри. У тебя рак.
Отныне он знал, что по его артериям струится смерть.
Внешняя невозмутимость отгораживала от мира, сохраняла стоическую видимость спокойствия, медсестры, ухаживающие за ним, то восторгались силой воли, то обвиняли в недостаточной серьёзности отношения к происходящему, никто не понимал, что под закрытыми его веками разворачивался ад. Никто, кроме сестры.
Матильда, сразу взявшая с места в карьер, обеспечившая всё, договорившаяся со всеми и устроившая по максимуму лучшее лечение в лучшей больнице, только она понимала, отчаянно, но безуспешно пытаясь сдержать слёзы, уткнувшись носом в его плечо.
Его мир изменился, свернулся до размеров крошечной одноместной изолированной палаты, в которую не пускали никого кроме медперсонала из-за того, что химиотерапия практически уничтожила иммунную систему. Иногда по ту сторону стекла, он видел детей и мам, и мог немного поговорить с ними. Эти встречи обеим сторонам доставляли больше боли, чем радости, но их отсутствие сделало бы ещё хуже.
Матильда была с ним каждый день. Поначалу ругала за кислый вид, за опущенные плечи, убеждала быть стойким и стремиться к выздоровлению, но день за днём по капле её оптимизм и неуёмная энергия утекали в бездонную воронку, в которую однажды сольётся его жизнь.
Он умудрился заболеть редкой формой лейкемии. Прогноз неблагоприятный.
Риот
Простите, я не знаю, что рассказать. Вы, наверное, ждёте размышлений о смысле жизни, о детях, терзаниях вопросом «за что мне всё это». Их не будет.
Просто мне страшно.