- Дорогая, почему у нас снова не работает холодильник?
- Пресвятая Белла наказывает тебя за грехи.
****
Наша семья в последнее время просыпалась поздно: психопат всё равно сидел без работы, я ездила в студию редко, обычно работая над сценариями дома, а Джейн дежурила по ночам в больнице каждый третий день. Нам просто незачем было рано вставать.
Но именно сегодня папа разбудил нас всех уже в восемь, мотивируя это желанием сообщить «нечто важное». Джейн сонной мухой слонялась по кухне, психопат восседал за столом, уставившись в одну точку, я медленно, но верно двигалась по единственно правильному для меня маршруту «кровать-кофеварка», и только папа был до обидного бодрым, изо всех сил действуя мне на нервы своей радостной улыбкой.
Он пару минут ожидал бурных расспросов и горящих от любопытства очей, но, так как мы все были слишком заняты тем, чтобы просто не отключиться, начал сам:
- Я нашёл работу.
Я на секунду отвлеклась от ароматной чашки эспрессо, так приятно гревшей слегка замерзшие руки:
- Ты устроился в какой-то ресторан?
- Нет, лучше! – папа сделал паузу, сияя, как медный таз, и я на миг залюбовалась – видеть его таким довольным в последнее время доводилось редко, - я устроился в школу имени генерала Гранта. Тренером баскетбольной команды.
- Ты и баскетбол? – хмыкнула я, усаживаясь рядом.
- Я, между прочим, играл в университете, - обиделся папа, - мог бы и сейчас играть, если бы не травма.
- Милый, а это не слишком опасно? – обеспокоено спросила Джейн, не отрываясь от плиты, - доктор запретил тебе увлекаться физическими нагрузками. Помнишь?
Папа, бросив напоследок, что мы все совершенно ничего не понимаем, гордо удалился. Мы с Джейн похихикали над ним, а вот психопат, наблюдая, как папа каждое утро собирается в школу, очевидно, сделал для себя определённые выводы. И уже через неделю гордо сообщил мне, что больше не является единственным безработным в семье.
- Я буду выступать со своими монологами каждый вечер в клубе, - вдохновенно рассказывал он.
- Ты же учился на адвоката? – спросила я, едва не поперхнувшись ужином.
- Я поступил, чтобы не расстраивать дядю. На самом деле я всегда мечтал выступать на сцене.
Я расхохоталась – психопат-комик был чем-то ещё более абсурдным, чем папа-тренер – и посещать его выступления наотрез отказалась. Он не настаивал – но отныне каждый день по нескольку часов подряд терпеливо отрабатывал свои номера перед зеркалом.
И всего через два месяца результат не заставил себя ждать – на психопата обратили внимание люди из Первого Портлендского канала, и скоро его выпустили в эфир с собственным телешоу под именем «Мистер Токэ»*. Папа и Джейн обрели счастье каждый вечер пятницы лицезреть его монологи о своей стерве жене, а мне регулярно приходилось выслушивать его шуточки из уст моих коллег из киностудии.
Через какое-то время, услышав от миссис Лоуренс незабываемое: «а ведь правда так похожа!» я засела за компьютер и уже через неделю выслала дорогому шефу новый сценарий – о маньяке-убийце, страдающем тяжелыми психическими расстройствами и практикующем зверские убийства своих жён.
Психопат, которому я по доброте душевной отправила сценарий на почту, только улыбнулся.
И тогда я придумала месть получше – закрутила роман с очаровательным мальчиком Кальвином из службы доставки. Он был удивительно мил в своей неопытности – каждый раз краснел, когда я расстёгивала ремень его брюк, а ещё трогательно извинялся, когда его мама должна была вернуться слишком рано, и ему приходилось выпроваживать меня из своей квартиры. На своей территории я не рисковала с ним встречаться – не то чтобы я боялась реакции психопата, но что-то меня останавливало.
Последний волком смотрел на меня несколько дней, а потом, когда я пришла домой около четырёх, уверенно преградил мне путь в спальню:
- Мэри, мне не нравится, что ты встречаешься с другими мужчинами, - заявил он, уперев руки в бока.
Я прыснула от смеха – со времен нашего незабываемого медового месяца суровости в нём поубавилось.
- Когда это я обещала хранить тебе верность? – прищурив глаза, спросила я.
- У алтаря.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но в последний момент поняла, что возражать, собственно, нечего.
- Один – ноль, психопат, - хмыкнула я и удалилась к себе.
На самом деле, пункт об изменах в нашем брачном контракте был прописан достаточно чётко: пострадавшая сторона имела право на немедленный развод без суда, всё совместное имущество и «Пиковую даму», которую дядя, скрепя сердце, всё же согласился туда вписать.
Меня столь суровые меры вовсе не пугали – из имущества у меня только и была что ржавая колымага ОТТ-013, а разводиться со мной из-за неё психопат явно не планировал.
Но именно на этот пункт контракта я надеялась больше всего – он был светом в окошке среди безрассветной темноты нашего с психопатом брака. Застукай я его с любовницей, я тут же разом решила бы все свои проблемы – но, несмотря на всю привлекательность моего плана, психопат почему-то никак не спешил ему следовать. Он только прожигал взглядом мою спину, когда я работала над сценариями и бесстыдно пялился на моё декольте, за что неизменно получал подзатыльники.
Сью, узнав, что мы до сих пор спим в разных комнатах, вопила:
- Ты с ума сошла! Он же мужчина, рано или поздно ты доиграешься, и он заведёт любовницу!
Мне хотелось ей верить, но психопат был непрогибаем, как восточный монах после обета безбрачия.
Тогда я решилась на крайние меры – наняла очаровательную горничную Маккензи Троллер, которая любила синеглазых брюнетов и щедрые чаевые. Она разгуливала перед психопатом в костюме достойном любой порнозвезды и призывно смеялась, откидывая голову назад – но тот каждый раз смотрел на неё так, будто не видит.
И тогда я опустила руки. В конце концов, если его устраивает такая жизнь – почему она не может устраивать меня? У меня была любимая работа, любимый бизнес и, в отличие от психопата, личная жизнь. Не так уж и плохо для несчастливо замужней девушки, правда?
Именно этими мыслями я была поглощена, сидя вечером в баре. Домой по вечерам стабильно не хотелось, беременная Сью была слишком поглощена своей жизнью, чтобы составить мне компанию, подругами я так и не обзавелась, поэтому вечера я проводила одна. В обнимку с абсолютно законным и безопасным безалкогольным коктейлем.
Я настолько привыкла к своему вечернему одиночеству, что когда белобрысый парень подсел ко мне, я не сразу его заметила.
Он пару минут беззастенчиво разглядывал моё платье, а потом вдруг спросил:
- Сколько?
- Две сотни, - незамедлительно ответила я, - но это с распродажи. Еще полгода назад оно стоило тысячу.
Парень удивлённо нахмурился, и до меня вдруг дошло, что он имеет в виду вовсе не платье.
- Эй, слушай, ты меня с кем-то путаешь, - сказала я, усмехнувшись - пожалуй, оно и вправду было слишком откровенно для обычной девушки, которая просто собралась провести вечер в баре одна.
- У меня есть деньги. Ты не смотри, что небогато выгляжу, - заверил меня тот, - скажи сколько.
- Послушай, нам правда не о чем разговаривать, - я встала и решительно направилась к выходу – ситуация определённо начала меня напрягать.
Белобрысый нагнал меня у входа и с силой развернул меня к себе за плечо. Волна ужаса прокатилась по моему телу, и я так и осталась стоять. Что-то подсказывало мне, что если я вырвусь и побегу, ничем хорошим это не закончится.
- Я это, могу и ребят позвать, - медленно проговорил белобрысый, глядя мне прямо в глаза, - может, тогда посговорчивее станешь?
Я смотрела на него несколько секунд, собираясь с силами, а потом резко замахнулась и ударила его по лицу тыльной стороной ладони – как делала Сью с обидчиками Энди в школе. Белобрысый закричал и согнулся от боли, тут же привлекая внимание охраны, а я, вместо того чтобы ринуться к выходу, снова застыла, парализованная ужасом, как каменное изваяние.
Вечер обещал быть веселее, чем я предполагала.
****
Конечно же, охрана вызвала копов. Белобрысый обиженно накатал заявление за причинение физического вреда, а на мои робкие попытки объяснить ситуацию, они только с усмешкой косились на моё платье.
- Мой муж адвокат, - шипела я, когда майор Ньюсон закрывал за мной решётчатую дверь, - он вам всем покажет, если вы только не включите мозг и не выслушаете меня прямо сейчас.
- Ты тихо сиди, - бросил он напоследок и оставил меня одну.
По моим так не к месту обнажённым ногам бодро маршировали мурашки, и я ёжилась, проклиная свой экстравагантный вкус, сезонные скидки и белобрысого, который отделался лёгким испугом.
«Дорогой дядюшка Бен был бы весьма удивлён, если бы узнал, как проводит вечер жена его замечательного племянника» вдруг подумалось мне. Я уже в красках представляла его раскрасневшееся лицо, каким оно непременно было бы, застань он меня здесь, когда майор Ньюсон снова соизволил явиться.
- Отведу тебя к следователю. Будешь плохо себя вести – посажу обратно, уяснила?
Я кивнула, твёрдо пообещав себе разобраться с наглецом позже. Сейчас самым главным было выбраться отсюда.
Следователем оказалась молодая женщина в отвратительном зелёном костюме, с презрением взиравшая на меня из-за экрана компьютера.
- Мисс Хагенштрем?
- Миссис Хагенштрем, - исправила её я, - я замужем.
Та недоверчиво усмехнулась, и я с трудом подавила раздражение – документов с собой у меня не было, и доказать что-либо сейчас было сложно.
- На вас будет заведено дело, миссис Хагенштрем. За нанесение физического ущерба и за нарушение моральных устоев общества. Это грозит вам в лучшем случае десятью месяцами принудительных общественных работ, в худшем – тюремным заключением. Вам полагается адвокат, если вы не можете его себе позволить, об этом позаботится государство. Всё что я могу предложить вам прямо сейчас, это право на звонок, - она кивнула на телефон, стоящий на её столе, - распорядитесь им грамотно.
Я подняла трубку и замерла, раздумывая, чей номер набрать. Папа и Джейн вряд ли могли мне сейчас помочь, у Энди были кое-какие связи, но волновать Сью на девятом месяце беременности мне категорически не хотелось. Подумав немного, я набрала номер психопата.
****
Он приехал минут через двадцать – рекордно быстро, учитывая тот факт, что отделение находилось в совершенно другом конце города. Две минуты он беседовал со следователем в кабинете, а потом майор Ньюсон, нехотя, но без лишних слов, выпустил меня. Увидев мрачного как туча психопата за его спиной, я подумала, что впервые так рада его видеть и едва подавила естественный порыв тут же броситься ему на шею.
- Пойдём, Мэри, - спокойно сказал психопат и я без единого возражения последовала за ним.
Захлопнув за собой дверь отвратительно красной дядюшкиной машины, я впервые осмелилась поднять на него глаза. Он был бледен, серьёзен как никогда, но удивительно спокоен – пожалуй, я впервые видела его таким уверенным.
«Ну же, просто скажи ему «спасибо», Мэри» уговаривала я себя «от тебя не убудет. Пожалуйста».
- Если ты замёрзла, можешь взять плед на заднем сидении, - первым нарушил молчание он.
- Тот парень написал на меня заявление, - пробормотала я, - мне сказали, что теперь мне грозит срок.
- Он уже забрал его обратно, - криво усмехнулся тот, - не переживай, я всё уладил. Ты только больше не ходи по сомнительным заведениям одна.
Я кивнула, и он завёл мотор. За всю дорогу я не услышала от него больше ни слова.
****
Когда мы вернулись, первым моим порывом было уйти спать. Психопат не требовал от меня больше никаких объяснений, и, я уверена, даже не стал бы рассказывать об этом папе – но я чувствовала себя виноватой оттого, что даже не поблагодарила его. В конце концов, я сама была виновата во всём, и если бы не он, я неизвестно где провела бы сегодняшнюю ночь – но просто открыть рот и выдавить из себя одно слово казалось мне непосильной задачей.
Собравшись с духом, я зашла в гостиную. Психопат смотрел телевизор, и я на пару минут задержалась у двери, тоже принявшись следить за происходящим на экране. И удивлённо выдохнула, когда поняла, что он смотрит сериал по мотивам папиной книги.
- Любишь «Антонию»? – спросила я, усаживаясь рядом.
- Просто интересно, чем закончится, - ответил тот, не отрывая взгляда от экрана.
- Она разведётся с Грюнлихом, - бодро доложила я, - а потом ещё раз выйдет замуж. Чтобы дать своей дочери достойное будущее.
- Ты смотрела? – удивился тот.
- Читала, - улыбнулась я. На самом деле, многое я узнала ещё в школе, читая папины черновики на компьютере, но докладывать об этом психопату не спешила. Я всегда была единственным человеком, знающим папину тайну, и так просто расставаться с ней не собиралась.
Вновь повисла неловкая пауза, но тот, очевидно, решившись, нарушил её:
- Мэри, мне нужно кое-что сказать тебе.
Я кивнула, давая понять, что внимательно его слушаю. Я ненавидела его пламенные речи о «наших отношениях», но сейчас схватилась за этот разговор, как за спасительную соломинку.
- Дядя пообещал переписать на меня «Пиковую даму» через полгода, когда мне исполниться двадцать два, и я буду считаться совершеннолетним во всех странах континента. Я сразу же передам тебе все права, и ты сможешь подать на развод. Дядя отказался идти на уступки раньше, поэтому пока что это всё, что я могу сделать.
Я выдохнула от удивления.
- Вот... так просто? – спросила я. Внутри всё ожидаемо затрепетало – но мне почему-то было не по себе. Слишком сильно не по себе, чтобы не обращать на это внимание, - и ты на это согласен?
- Мэри, я понял, что совершил ошибку, и собираюсь исправить её, - так же спокойно проговорил он, - я думал, что у нас с тобой может что-то получиться, но, видимо, я был не прав. Я не хочу, чтобы ты и дальше терпела моё присутствие, только потому что твой папа когда-то не очень хорошо разобрался в документах.
- А дядя? – почему-то спросила я, - он разве не будет против?
- Я скажу ему, что ты не можешь иметь детей, - ответил тот, - тогда он же сам будет настаивать на разводе. А теперь извини, мне, наверное, пора спать.
- Подожди, - я схватила его за рукав, и тот остановился.
Я смотрела на него несколько секунд, а потом всё же сказала:
- Спасибо. За всё.
Он кивнул и мягко улыбнулся – и у меня почему-то защемило сердце. Что-то во всём этом было неправильное.
Нет, я, пожалуй, была рада – ведь всё это время я только и мечтала об этом: свобода от психопата и «Пиковая дама» в моём распоряжении. Но что-то всё равно не давало мне покоя, кричало, билось внутри, пока я отчаянно пыталась заглушить его голосом разума.
Ночью я почему-то долго не могла уснуть.
*Токэ - от фр. "toque" - психопат.