Девушки выбрали постоянным местом проживания Бриджпорт и периодически ездили на машине в Исла Парадисо, где у Леоны был свой небольшой домик. Фрея не особенно любила Бриджпорт, но тут можно было вовсю развернуться в профессии водолаза, ведь город активный и большой. В военно-морской флот она, разумеется, не попала, но в отряд гражданского дайвинга Бриджпорта ее взяли без проблем. Леона предпочитала жить в пентхаусе, Фрея же – в доме за городом, в относительно чистом районе за мостом, где живут в основном знаменитости или просто очень богатые люди, вроде разнообразных магнатов. Там было тихо, известные соседи на знакомство не напрашивались, а Леона с ними тусила или в клубах, или в своем пентхаусе. Периодически, правда, она уговаривала сестру и устраивала в особняке жуткие вечеринки, тогда Фрее приходилось сматываться или к парням-коллегам домой, или в безвкусную квартиру сестры, которую она почти ненавидела. Ей нравилось, когда в доме много пространства, а пропахший тяжелыми духами Леоны ультрасовременный пентхаус нагонял на нее тоску.
Первое время, еще в Исла Парадисо, Фрея пыталась оправиться от боли, которую причинило ей расставание с Джефри Дином. Какой бы она ни была железной и разумной, первая любовь никогда не забывается. Однако потом у нее появилась любимая работа и новые друзья, и горечь довольно быстро прошла, ведь появились совершенно другие заботы, гораздо серьезнее, чем разрыв с мужчиной, который уже задолго до их последней беседы стал для нее чужим. Она была единственной женщиной в отряде водолазов, поэтому бравые профессионалы, мужики постарше, первое время относились к ней несерьезно, так что ей еще надо было доказать, что она чего-то стоит. И единственное, что облегчало атмосферу – присутствие лучшего друга Джона, который решил пойти с ней в один отряд. Работа была очень тяжелая, и в основном заключалась в проведении ремонтных работ и извлечении со дна морского всяких объектов. Так что со временем, под влиянием новых впечатлений, разочарование и печаль от расставания сошли на нет. Девушке по воле службы приходилось активно общаться с мужчинами, и некоторые ее коллеги помоложе вовсю клеились к красивой «водолазке», как ее назвали, подтрунивали, флиртовали, звали на свидания. Но новый роман она пока заводить совершенно не собиралась. К тому же ее жесткий прямолинейный характер и способность качественно выполнять тяжелую работу, стойко переносить все трудности профессии водолаза со временем сыграли свою роль, и парни стали относиться к ней не иначе как к типичному мужику в юбке.
Ну а что касается Леоны… В Исла Парадисо она начала работать в команде сценаристов одного ток-шоу, собирала материал для очередного выпуска, проводила интервью, а потом была одной из телеведущих. Она снималась для журналов, даже стала лицом нового тяжелого парфюма от известного в курортном городе Серджио Хэйвена. А на этом фото она выходит из студии в Исла Парадисо. Поймав восхищенный взгляд подростка, - наверняка ходит на местные курсы фотографии, - она изящно повернула к нему голову, ободряюще улыбнулась, но парнишка залился краской, отвел взгляд и неловко почесал нос. Настроение сердцеедки сразу повысилось – мелочь, а приятно.
Где-то через годик она ушла с телеканала и отправилась покорять столицу. В Бриджпорте дела сначала шли не так радужно, как в тропическом городе. Монополисткой телевидения там оказалась Рене Литтлер, и ни один ведущий не мог пробиться без ее благосклонного отношения к нему, сколько бы опыта у него не было. Даже дочь известного когда-то на всю страну актера Леонарда Ользона. Рене невзлюбила девушку, и путь на бриджпортские телеканалы (а значит, самые популярные каналы) для нее был закрыт.
- Ну еще бы, - ухмылялась Леона, беседуя с сестрой. – Да ты видела эту престарелую лошадь? Она мне просто завидует! Пролезла за счет своего любовника, а теперь права качает, принцесса ботокса.
Фрея усмехнулась про себя. Да уж, кузина забыла, как в свое время ставила ударение на том, что носит женский вариант имени своего знаменитого отца. Однако говорить ей об этом не стала.
- Так найди и ты себе спонсора. Например, соблазни Мэттью Хэмминга, тем более он симпатичный, - сказала Фрея.
- Да нет, родная, я не из таких. Вот уж чего никогда не понимала, так романы для подобных целей. Нет, я понимаю, красивые подарки, хороший секс, шикарное времяпровождение… Но не такое. Я что, без них ни на что не способна? Сама пробьюсь!
Сказано – сделано. Вскоре Леону взял в свой штаб один еженедельный журнал и она быстро пробилась и стала одним из ведущих журналистов благодаря своим потрясающим способностям выуживать всякие скандалы. Ее талант писателя, проницательность, обаяние и умение вести разговор так, что собеседник, сам не замечая, начинал рассказывать то, о чем бы никогда не сказал, привели к тому, что ее интервью были самыми лучшими в Бриджпорте – интересными, яркими и очень провокационными. И она также продолжала работать как модель, быстро влилась в элиту столицы и собиралась остаться там надолго.
Фрея на своей любимой игрушке – роскошной яхте, - плывет от Острова Аквалангистов до Основного Острова. Когда ей хочется отдохнуть от Бриджпорта и тяжелой работы, она всегда берет отпуск на недельку, едет в Исла Парадисо и отправляется на своей яхте на соседние острова. Иногда компанию ей составляют ее друзья-водолазы. Что ни говори, но даже с такой сложной работой, даже ненавидя загаженный Бриджпорт с его огнями и пафосными звездами, для которых важна в первую очередь обложка и статус, а не внутренний мир человека, она чувствовала себя на своем месте.
Трудности профессии водолаза ее ни капельки не пугали, она испытывала невероятное наслаждение, когда после тяжелого поиска им находилось то, что нужно было найти. Порой задания приходили от полиции, и это Фрея не любила, ибо находки зачастую оказывались малоприятными. Она в свое время с трудом привыкла к таким поручениям. Но даже подобные события не уменьшили ее тяги и любви к такой работе, потому что она чувствовала, что делает что-то полезное для общества – ну кому, как не им, вытаскивать тело этого несчастного, которого какая-то сволочь сбросила с моста в глубокую реку с сильным течением, привязав к спине тяжелый камень? Без этой профессии никуда, и Фрея чувствовала гордость, что тоже принадлежит к этой компании. И она радовалась, что Джон ее понимает – этот простоватый, хороший парень, которого она знала еще с университета, был настоящим другом, с которым можно обсудить почти все, что угодно.
Еще с университета сестры немного, но все же отдалились друг от друга. Теперь они раз в пару недель виделись в особняке или пентхаусе и выпивали по чашечке кофе, а так жизнь у каждого была своя. Несмотря на всю разность их характеров, дружба их по-прежнему оставалась нерушимой, и Леона по-прежнему считала Фрею своим главным авторитетом – во всем, кроме работы и личной жизни. Фрея же любила сестренку и была очень к ней привязана, однако то, как она ведет себя с мужчинами, огорчало ее еще со времен универа. Она очень хорошо запомнила просьбу кузины не вмешиваться в ее личную жизнь, сказанную еще тогда, после той памятной вечеринки, когда Леона рассталась с Айзеком. И не вмешивалась, никогда, даже никак не комментировала, хотя Леона ей рассказывала очень много.
Наверное, Леоне было не с кем всем этим поделиться, ни с одной из своих многочисленных приятельниц она не могла быть такой откровенной. Хотя журналистка прекрасно видела, что Фрея не особенно одобряет ее поступки. Максимум, что сестра позволяла себе – высказать свое мнение по поводу внешности очередного влюбленного, которого Леона разводит на дорогие подарки и манипулирует им по полной, мастерски создавая образ очаровательного увлеченного им ангела. Мужчин у нее по прежнему было очень много. Неодобрительный взгляд Фреи говорил о многом. Эх, Леонка, Леонка… Фрея с грустью вынуждена была констатировать, что ее любимая подружка детства, смешная девочка с огромными карими глазами, похожая на обезьянку, выросла и превратилась в настоящую стерву, беспринципную и уверенную в собственной неотразимости, и ей наплевать на людей. Наверное, Фрея единственная, к кому Леона относится с уважением и любовью. Поэтому так много ей и рассказывает – ведь больше некому, все ее «элитные» подружки невероятно двуличны и с радостью поносят журналистку за ее спиной.
Девин Эштон, довольно известный актер второго плана, дает интервью Леоне в баре. Он с восхищением смотрит на эффектную журналистку. Позже пойдут приглашения на свидания, которые Леона будет игнорировать, огромные корзины цветов, которые отправятся на помойку. Нет уж, с этим парнем она гулять не собирается, он не в ее вкусе. Однако подаренную им золотую цепочку с сапфиром примет и будет носить часто и с удовольствием – очень симпатичная.
«Ну и где этот гребанный корабль, позвольте спросить?» - думала про себя Фрея. Она потеряла счет времени, которое они с Джоном Торнтоном уже провели под водой. Глубина была серьезная, она жутко устала, а ведь ей еще надо произвести аккуратный подъем наверх , прицепив к тросу здоровенный сундук. Если они его найдут, конечно. В первый раз им досталось такое дурацкое задание от частных заказчиков – отыскать обломки какого-то кретинского судна и поднять наверх какой-то особенный сундук, который находится среди них. Словно искатели сокровищ, ей-богу. Однако сумма, которую пообещал заказчик, была слишком велика и привлекательна, так что отряд с радостью согласился попотеть. Первая вылазка, долгая и мучительная, в итоге окончилась ничем, но заказчик не отчаивался и через пару месяцев отряд снова созывали для того же задания.
- Ну хоть не расчлененный труп искать, как обычно бывает, - хмыкнул приятель.
- Труп и то было бы легче найти! – злилась Фрея. Она терпеть не могла, когда работа заканчивается неудачей.
- Ну успокойся, еще найдем, все будет круто, - у Джона был очень успокаивающий низкий тембр голоса, который отлично действовал на окружающих. Фрея почувствовала, что злость уходит и с благодарностью взглянула на друга.
В этот же день Фрея и Джон устроили дружеские посиделки у нее в особняке, хотя обычно это происходило дома у Джона. Засиделись допоздна, наслаждаясь вкуснейшим кофе с ликером и интересными разговорами. А ближе к часу ночи в гостиную завалилась Леона, довольная как слон, в роскошном оранжевом платье. Поздоровалась с Фреей и одарила Джона своей фирменной обольстительной улыбкой (какой, впрочем, и одаривает всех мужчин приемлемого возраста, вызывая у них желание подкатить к этой беззастенчиво флиртующей девице). Потом повернулась и легкой походкой прошествовала по винтовой лестнице в комнату, в которой она обычно ночует, когда приходит в особняк. Джон с интересом смотрел ей вслед. Он мельком видел кузину подруги в университете, но лично они знакомы не были.
- Это же Леона, да? Поменялась она с времен универа, еще больше похорошела.
- Она самая.
- Очень привлекательная.
- Только не проси, чтобы я вас познакомила, умоляю, - фыркнула Фрея.
- Ох, не думаю, что она мне по зубам, - печально вздохнул Джон. – Слишком хороша.
- Дружище, да зачем тебе она нужна? Ты же хороший парень. Я бы сказала, сколько мужиков в ее постели побывало, да,боюсь, уже сама со счету сбилась.
Фрея выбрала верную тактику, чтобы оградить друга от сестры и страданий, которые она может ему принести, ведь Джон терпеть не мог женщин, у которых было очень много партнеров. После этой ее фразы интерес водолаза к Леоне мигом пропал и они снова вернулись к обсуждению своего начальства, которое вели до появления журналистки. В три часа ночи, глянув на часы и с воплем: «Черт побери, мне завтра старый отчет на восемь утра нести!», Джон взял такси и уехал домой.
- Кто это такой был с тобой вчера, твой парень? – смешливо поинтересовалась Леона, когда сестры пили утренний кофе во дворике, наслаждаясь роскошным видом на центр Бриджпорта.
- Нет, мой коллега и друг, а что?
- О, так отлично! Он, конечно, простоват, но такой милый. И фигура хорошая, довольно спортивный и крепкий, - говорила Леона таким оценивающим тоном, словно они беседовали про какие-то туфельки из бутика, а не про живого мужчину. - Познакомишь меня с ним?
Фрея резко поставила свою чашку на стол, расплескав кофе. Ее охватило раздражение.
- Нет, сестричка, не познакомлю. Более того, посмеешь охмурить кого-то из моих друзей – больше не сможешь мне ничего рассказывать про своих хахалей и вообще видеться будем крайне редко. Ты можешь делать все, что захочешь с теми, кого я не знаю. Но моих знакомых не трогай.
Около минуты Леона задумчиво молчала. Потом ответила:
- Хорошо, не буду.
Леону это ничуть не расстроило, мнение сестрички о своей личной жизни она знала и раньше. В хорошем настроении она взяла парочку небольших интервью, написала пост в блоге о последней поездке в резиденцию медиамагната Антонио Маклауда, а также наткнулась в одном бутике на прелестное обтягивающее нежно-розовое платье, приобрела его и собиралась «выгулять» на ближайшей вечеринке. Такой вечеринкой стало выступление кантри-певца Кристиана Келлера в клубе за городом, которое должно было состояться через два дня. Послушав пару записей певца на видеоблогах, девушка решила, что у него очень неплохой голос, и следует сходить послушать. Компания ей была не нужна – она сама легко появится, как только неотразимая Леона переступит порог какого-нибудь заведения.
***
Оливер Ноубл очень любил свою жену Эйнджел. Скучноватая, упрямая, но невероятно заботливая и добрая девушка со своебразной внешностью и очаровательными веснушками, с которой они были вместе с шестнадцати лет. Они прошли годы разлуки и подозрений в неверности, когда Оливер поступил на архитектора в другой город. Теперь им было по двадцать семь лет, они жили в Бриджпорте в хорошей трехкомнатной квартире в промышленном районе и воспитывали прелестную шестилетнюю дочурку Кэролайн.
Жаль, что сын соседки приболел как раз в это воскресенье, и Эйнджел не пошла с Оливером на концерт его друга, кантри-певца Криса – тогда бы ничего и не было. У мальчишки крепко поднялась температура и Энджи, работавшая детским терапевтом, пошла к соседке помогать. Но Крис бы очень обиделся, если бы Ноублы не пришли, ни один из них. Поэтому Оливер поцеловал жену на прощание, пожелал ей удачи, и пошел слушать друга, тем более ему очень нравились его песни, спокойные и жизненные, с потрясающими мелодиями.
Девушку в длинном платье, прислонившуюся к тумбочке у барной стойки, он заметил сразу. Ее невозможно было не заметить, ведь ее светлые волосы, казавшиеся синеватыми из-за освещения в клубе, резко контрастировали со смуглой чистой кожей и розовым платьем. Он подошел заказать минералки, ведь концерт еще не начался, и украдкой изучал привлекшую его внимание особу. Девчонка разговаривала с барменом, жалуясь ему на тяготы работы журналистом – порой приходится общаться с двуличными слащавыми наглецами, а ведь люди с куда более простыми профессиями вроде бармена в баре частенько гораздо более приятные и открытые. Ее низкий голос звучал так искренне, что невозможно было не поверить и не проникнуться. Бармен зачарованно смотрел на девушку, следил за тем, как она жестикулирует, как улыбается, ведь во всем этом была прелестная, настоящая, не искусственная грация. Девушке было около двадцати пяти лет на вид, она не была красавицей, но Оливеру было очень приятно на нее смотреть, она показалась ему очаровательной.
Он взял минералку и хотел уйти в другой конец зала, испугавшись такой сильной симпатии к этой дамочке –ведь это показалось Оливеру настоящим предательством по отношению к любимой Энджи. Жена не была ревнивицей, но на других дам он даже не смотрел, они его ничуть не интересовали. Но тут блондинка повернулась к Оливеру и очаровательно ему улыбнулась.
- Леона Ользон, - она решительно протянула ему руку. Взгляд ее больших карих глаз был неожиданно цепким и проницательным. И как тут уйти прочь?
- Оливер Ноубл, - представился Оливер, пожимая ее теплую ладонь.
- Что вас сюда привело, Оливер?
- Концерт друга. Он… он поет в стиле кантри, - черт побери, чего это он так запинается?
- О, вы друг Кристиана Келлера? Как это замечательно! – заулыбалась Леона. – И как он, стоило ли мне сюда приезжать?
- Да, конечно. Он потрясающе поет.
От Леоны пахло очень приятными духами – похоже на смесь мандарина с… бергамотом, что ли? И вообще за ней хотелось наблюдать снова и снова – за ее приятной мимикой, очаровательной улыбкой, и тем, как цветомузыка играет на ее гладких волосах цвета платины. Очень привлекательная женщина, бесспорно.
- Ваши волосы… это натуральный цвет? – да, сложно было придумать еще более тупой вопрос.
Однако девушка изящно откинула прелестную головку и расхохоталась.
- Ох, вы не поверите, но да, настоящий. Всегда была блондинкой, понятия не имею, откуда такая наследственность. Мой папа всю жизнь красился в такой цвет, но не мог же пергидроль повлиять на его генетический код… - она снова заразительно рассмеялась, и Оливер не мог не улыбнуться. – О, кажется, твой друг начинает выступать. Пошли потанцуем!
- Подожди, я не думаю, что это будет уместно… - мужчина сам не заметил, когда они перешли на «ты». – Я женат.
- Я заметила кольцо, - кокетливо прищурилась Леона, накручивая прядь волос на палец. - В таком случае, почему ты не пришел сюда с ней?
- Энджи помогает соседке лечить сына, она врач…
- Умничка какая! – искренне ответила девушка. – Ну так чего ты паришься, ее тут нет, а это же просто танец! Ну же, пошли, неужели ты не хочешь скрасить мое одиночество?
Позже Оливер постоянно спрашивал себя – какого черта он поддался чарам этой кокетки? Неужели он настолько слабохарактерный, что сексуальная девица в длинном розовом платье легко может заставить его изменить жене? Наверное, шанса устоять перед Леоной у такого неискушенного мужчины, за всю свою жизнь имевшего роман лишь с одной женщиной, не было ни одного. Природная харизма и грация, тонны прочитанных книг по психологии – почти все эти приемчики были заложены у нее в подсознании, ей не нужно было этому учиться, однако благодаря книгам она поняла, как их правильно применять. Конечно же, мало кто устоит. Оливер ей понравился. Даже несмотря на то, что он не был богат и не дарил ей золотые цепочки с огромными сапфирами, а ограничивался букетом белых лилий и милой коробочкой конфет, которые сладкоежка Леона съедала в тот же вечер. Он был красив, умен, интересен, хорош в постельных делах, и просто обожал ее, с легкостью поддаваясь ее манипуляциям и выполняя ее просьбы. Впрочем, таких мужчин у нее было много. Отпроситься с работы, чтобы заехать за ней в редакцию, и пройтись с ней по торговому центру за туфлями, таская ее увесистую сумочку, доверху набитую материалами для статей. А потом сходить с ней в ресторан и просадить ползарплаты. Разумеется, Леона в лучших европейских традициях платила за себя, но в том ресторане крохотная чашечка кофе стоила как его кожаный кошелек. И Оливеру хотелось держать марку, не позориться перед девушкой. Он потерял голову, забыл про семью, и, разумеется, благоверная все видела. Она совсем не ревнивая и мужу доверяет, но тут все было очевидно, и отмазки про «задержался на работе» были совсем не убедительными. Требовались только доказательства. Ради очередной страстной ночи с Леоной, ради довольного взгляда ее выразительных глаз Оливер был готов на все. Ему было стыдно перед дочерью, не перед женой, ведь та померкла на фоне прекрасной журналистки и совершенно перестала его интересовать. Но вот из-за дочери жутко обидно. Лучше бы ее вообще не было, он слишком поторопился с браком, не дождавшись такого совершенства, как Леона. Волновало ли сердцеедку то, что она влюбила в себя женатого мужчину, имеющего ребенка, совершенно не думая о том, чем это может обернуться? Конечно же, нет. Она жила сегодняшним днем, и сегодня ей было хорошо с этим человеком. А на всех остальных наплевать.
Рано или поздно все должно было закончиться, и закончилось через три месяца. Леона целую неделю была очень холодной и равнодушной, даже грубоватой, и Оливер искренне не понимал, что с ней происходит. И вот как-то раз, когда он пришел по ее просьбе к ней в квартиру, она даже не позволила ему себя поцеловать.
- Да что с тобой происходит, милая? – спросил Оливер, проходя внутрь.
- Так. Все. Никаких поцелуев. Я тебя позвала, чтобы сказать, что между нами все кончено.
Оливера будто огрели по голове тяжеленной книгой вроде тех медицинских справочников, которые в избытке имеются у Энджи.
- Как… как все кончено? – кажется, у него дрожат руки.
- Прости, - Леона развела руками и в сожалении опустила уголки губ, но в ее глазах не было ни тени жалости и сожаления, только безразличие. - Все хорошее рано или поздно заканчивается. Я и не говорила, что без ума от тебя и желаю провести с тобой всю жизнь.
- Но… Леона! – он попробовал подойти и обнять ее, однако девушка отошла. – Что тебя не устраивало?
- Все устраивало, - любовница пожала плечами и прислонилась к комоду, стоявшему в прихожей. – Просто у меня есть новый мужчина.
- То есть меня можно так легко променять на кого-то еще? – Оливера охватила обида и ярость. – Но я же тебя люблю!
- А я тебя – нет, - ответила Леона. Ее лицо было непроницаемым.
- Тогда зачем ты вообще со мной была? И еще подошла ко мне в том клубе?
- А почему бы и нет? Ты мне понравился. Я люблю красивых умных мужчин.
- А теперь, значит, разонравился.
- Наверное, не знаю… Возвращайся к своей жене, вот. Она, наверное, хорошая женщина, и заждалась тебя.
Как это странно! Но в эту самую минуту Оливер посмотрел на нее совершенно трезвым взглядом. Наваждение, преследовавшее его буквально с той минуты, когда он в первый раз увидел ее в клубе, словно исчезло само собой. Эта очаровательная женщина теперь так жестоко поступает с увлеченным ею мужчиной, которого она еще совсем недавно страстно целовала и шептала нежности на ухо. Причем выглядит при этом совершенно равнодушно. Черт побери, да она, наверное, считает себя кукловодом, который может крутить людьми, как хочет! И крутит, что характерно. Сам же ей поддался.
- Пока, Леона, - сказал он. Не обращая внимание на то, что она ему ободряюще кивнула, он вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
Ему потребовалось не меньше двух часов, чтобы успокоиться и пойти домой, где Энджи наверняка уже приготовила ужин. Господи, каким же непроходимым идиотом он был! Какая любовь, о чем вы, эта манипуляторша просто банально его соблазнила и привязала к себе. Любовь – это то, что между ним и Эйнджел. Проверенное годами сочетание влечения, дружбы и взаимного уважения. И оказалось, что разрушить это может сексапильная журналисточка. Да о чем он вообще думал?! Энджи никогда его не простит, но… Скорей всего, она даже не догадывается... И хорошо. Он будет вести себя так, будто ничего не было.
***
Энджи сидела на диване в гостиной, скрестив руки на груди, а на журнальном столике – о, ужас! – лежал открытый глянцевый журнал, в котором были фотографии Леоны в стиле «ню».
- Привет, дорогая, - неуверенно присел рядом с женой Оливер, стараясь не смотреть в журнал. Энджи отодвинулась от него. Она подняла на него глаза, и он ужаснулся этому взгляду, столько разочарования и боли в нем было.
- Я все знаю, Оливер, мои друзья видели тебя с этой дамочкой, надо было шифроваться получше. И как тебе она? Я и не думала, что ты из тех кобелей, которые могут променять свою жену на ходячий суповой набор.
Он ничего не ответил, внутри него словно все оборвалось. Он встал с дивана, ватными ногами доковылял до кухонного стола и сел за него, спрятав лицо в ладони.
Разумеется, потом был развод, как бы ни упирался Оливер, ведь Энджи была просто поражена тем, что муж ей изменил. Он еще в тот самый роковой вечер выложил Эйнджел все про Леону, искренне раскаиваясь в своем поступке. Но тогда она ничего понимать и принимать не желала. Но у них осталась дочь Кэролайн, тяжело переживавшая развод родителей, и с которой отец периодически виделся, как и с бывшей женой. Прошло немало времени, их отношения стали очень теплыми, даже приятельскими, они примерно раз в месяц даже выходили гулять и обсуждали свои дела, словно хорошие знакомые, не касаясь запретной темы про измену мужа. А последнее лето Кэролайн провела в Аппалузе Плейнс у своей бабушки, матери Оливера. Через три года во время одной совместной прогулки возле Бриджпортской эспланады брошенный муж решил поднять вопрос о возобновлении отношений. Благо что они сидели на лавочке одни, и Кэрри не могла их слышать, играя на детской площадке. Но как только он об этом заикнулся, бывшая любимая уверенным тоном его перебила:
- Даже не смей говорить об этом, Оливер.
- Но ты так добра ко мне… Вот я и подумал, что все еще у нас может восстановиться.
Эйнджел грустно улыбнулась.
- Я добра к тебе, потому что не держу на тебя зла, я тебя простила. И у нас есть дочь. Но сойтись с тобой снова… Прости, но это невозможно. Откуда я знаю, что ты не изменишь мне, как только тебе снова станет скучно и попадется какая-то эффектная девица? Я не хочу снова испытать такую боль.
- Но, Энджи… Я никогда этого больше не сделаю. Мне одного раза хватило!
- А откуда мне знать? – горько спросила бывшая жена. – Я больше не могу тебе доверять. И вообще, я тебя уже не люблю, прости.
Оливер понял, что это полный конец. После этого случая разведенные супруги больше не поддерживали приятельские отношения. Кэрри виделась с папой на выходных, он поддерживал бывшую жену материально, но не более. А Эйнджел вскоре закрутила роман со своим коллегой, импозантным серьезным мужчиной, который старше ее на двенадцать лет. Он два года добивался ее взаимности, но она не отвечала, разучившись доверять мужчинам. Но теперь, кажется, снова поверила, и вышла за него замуж. Так что у нее все хорошо и скоро она родит свою вторую дочь. Оливер же постарался забыть про жену, но второй раз пока не женился, обходясь короткими страстными интрижками.
А что Леона? Через пару-тройку недель она уже не помнила, как выглядел Оливер. И это был далеко не первый и не последний мужчина, которого она отбила у его законной половины.