- Ты снова разбрасываешь свои украшения по всему дому? Мы ведь уже говорили об этом…
- Мам, у меня тренировка, - Арджент в нетерпении постукивал ногой по дощатому полу. – Может, отложим выяснение отношений до следующего раза?
- Это не выяснение отношений. Или ты сейчас же собираешь вещи и кладешь их на место, или не идешь на тренировку.
Подросток скривился:
- Что ты опять начинаешь, а? Я сто раз говорил, что и фехтование, и побрякушки мне нужны не из блажи, а для защиты от кровососов!
- Ты, кажется, забыл, что я тоже кровосос, - глаза Мюриэл опасно сузились. – При этом я слова не сказала, когда ты проколол уши, и нормальное оружие вместо куска дюралюминия тебе тоже я доставала. Хотя бы на том основании, что я уважаю твои желания, уважай и ты мои. Я не намерена мучиться чесоткой и головной болью в свой законный выходной, потому что весь дом завален серебряными штучками, Арджент. Для них отведено место в твоей комнате – сделай милость, положи их куда следует, - последние слова она почти прошипела;
юноша кивнул, поняв, что лучше не спорить, и пошел собирать украшения. Управился, надо сказать, в рекордно короткий срок – ну правильно, ему же еще до спортзала добраться надо…
Фехтование, метание дротиков, спортивная гимнастика для общего развития – все, чтобы стать таким же, как любимый герой, Дневной Бродяга.
Ну, необязательно совсем таким же, во всяком случае, чтобы так же расправляться с вампирами. Паранойя заставляла Арджента полностью выкладываться на тренировках, снова и снова отрабатывать удары – почти все кактусы в округе «украсили» следы его меча.
Из почти короля школы он превратился в уважаемого одиночку – его побаивались, с его мнением считались, и все же вокруг него медленно, но верно образовалась пустота. Рядом остались только три верных подружки – Джиллиан Смит, младшая дочь старинной уважаемой стренджтаунской семьи, да Аза и Лави – простые девочки, дочки работников местной оранжереи.
Аза и Лави были похожи друг на друга, как сестры: обе крепкие и черноволосые, они смело смотрели в будущее и были уверены, что когда-нибудь наступит мир и любовь во всем мире, а пустыни превратятся в цветущие сады.
А вот Джиллиан… как будто вышла из книги сказок, хрупкая, почти невесомая. Она предпочитала отмалчиваться, скрывая свои мысли и мечты в болоте колдовских темно-зеленых глаз. Неудивительно, что Арджент отдал свое сердце именно ей.
Пару раз он даже приводил ее домой, пользуясь отсутствием матери – то ли не был уверен в самоконтроле Носферату(зря, надо сказать – за столько веков странно было бы не научиться сдержанности), то ли просто хотел побыть с возлюбленной наедине.
Джиллиан – он никогда не звал ее иначе, даже в мыслях, – получала на карманные расходы сумму, которой Арджент мог бы оплатить все свои секции на три месяца вперед, и с огромным удовольствием тратила деньги на совместные походы в самые дорогие места Стренджтауна. Например, в бассейн –
входной билет вызывал у юноши священный трепет и «съедал» всю месячную зарплату, заставляя искать новые и новые подработки,
все сильнее уплотнять график и все меньше спать. Он стискивал зубы и шел на поклон к одноклассникам(хотя чаще одноклассницам), выполнял вместо них домашние задания за определенную сумму – «в зависимости от размера и сложности, можно торговаться».
Пару раз даже рисовал что-то для художественного кружка.
- Тема занятия – абстракционизм, - пояснил он в ответ на скептический взгляд матери.
- Не слишком ли много ты на себя взвалил? По-моему, было бы вполне прилично намекнуть Джиллиан, что ты не тянешь такие расходы…
- Э, нет. Она сразу предложит оплатить и за меня, понимаешь? – ну да, а гордость свою непомерную Арджент не иначе как от деда унаследовал. Мюриэл все чаще и отчетливей видела в нем Карла и поражалась, как хорошо, оказывается, помнит своего отца. И отмахивалась от воспоминаний, погружаясь с головой в работу.
В конце концов, ее сын сам выбрал себе и занятия, и любимую девушку. И во время свиданий с нею он по-настоящему счастлив –
аж светится, приходя домой. Собственно, единственное, что не нравилось Мюриэл – что порой парень возвращался домой затемно, но она искренне надеялась на чеснок, колья и меч в умелых руках сына.
Видимо, надеялась не зря – ничего страшного все еще не происходило…
Почти единственным неприятным событием(не считая мелких неурядиц) стала попытка родителей Джиллиан отправить дочь в частную школу. Арджент был, разумеется, не в восторге – особенно после того, как отловил директора и лично с ним побеседовал: тот ясно дал понять, что всяким научным аномалиям и малолетним уголовникам в его школе не место.
- Вот же дрянь! – возмущался подросток, ужиная перед тренировкой. – Я ж даже оделся прилично, только бы ему понравиться.
- Не говори с набитым ртом, - привычно сделала замечание Мюриэл. Насчет «оделся прилично» благоразумно умолчала – вкус в одежде мальчишке некому было привить, и мать с сыном разгуливали по Стренджтауну в жутких тряпках, вызывающих ужас у людей с тонким чувством прекрасного; потрепанная голубая куртка и мешковатые штаны действительно были более-менее ничего.
- Ой, брось. Кстати, вот почему ты постоянно сидишь со мной, когда я ем – чтобы замечания делать?
- Перестань. Мне нравится смотреть, как ты ешь.
Арджент уткнулся в тарелку, чтобы не наговорить лишнего – грубить матери он не смел. А сейчас настроение было ужасным, как раз подходящим, чтобы брякнуть что-нибудь эдакое.
А следующим вечером прилетел домой как на крыльях:
- Представляешь, Джиллиан остается в нашей школе! Она из россказней этого напыщенного индюка-директора поняла, что мне ни за что не поступить, и поэтому заплатила ему, чтобы катился колбасой! И еще… она извинилась за походы в бассейн. Сказала, что если я не могу оплатить заоблачно дорогое заведение, то и гори оно синим пламенем. И что любит меня, представляешь? Так и сказала!