У Каруси очень плохо росли волосики, они были жиденькими, малочисленными и очень мягкими. Я даже переживала по этому поводу, но педиатр заверил, что всё в порядке, ничего страшного, так бывает, ребёнок перерастёт и вполне возможно когда-нибудь обзаведётся прекрасной шевелюрой. Спрашивал, было ли так у меня в детстве или у отца малышки. С моими волосами было всё в порядке, звонок маме только подтвердил это, а что там было у Ника я выяснить, понятное дело, никак не могла, поэтому временно успокоилась, решив подождать. К тому же наступил конец учебного года и тут же образовалась куча хлопот.
А потом... В один прекрасный день когда я купала малышку, а Ками помогала, она вдруг протянула мне выпавший из головушки младшей дочери тоненький волосок.
- Ух ты, мам, гляди, красный! Всё-таки у Карины будут волосы как у дяди Мирослава. Здорово.
Я как-то не сильно обратила внимания, на её слова, занятая тем, что пыталась вытащить из ванночки дочь, постаравшись отвлечь её от этого неизбежного события яркой игрушкой. Каруся обожала плескаться настолько, что каждый раз момент прекращения водных процедур переживался нами крайне болезненно. Поэтому только завернув хнычущего ребёнка в полотенце, проговорив сто коробов разной милой дребедени и продемонстрировав чуть ли не все взятые с собой игрушки по очереди, я смогла, наконец, ответить на реплику старшей.
- Кам, причём тут дядя Мирослав? Не красные у неё волосы, просто в воде так показалось.
- Не-е, - помахала головой она, - красные. А дядя Мирослав при том, что у него тоже красные волосы.
- Камилла, - отмахнулась я, - не мели ерунды.
- Я не мелю ерунду! - обиделась моя девочка, - И не надо думать, что я ничего не понимаю. Я смотрела программу про генетику и в курсе, что папа Карины — дядя Мирослав. У неё глаза как у него, вот.
Меньшей уже надоело пребывать в полотенце и она вовсю хватала меня за волосы, дрыгала ногами, выбрасывала игрушки на пол, до которых только могла дотянуться и то заливисто хохотала, то преисполнялась серьёзности. Я как раз совершала попытки её одеть, перемежая процесс ласковыми сюсюканиями, поэтому ответила сладким-пресладким голосом нараспев:
- Камушка, глазки у твоей сестрички в бабушку, у неё тоже синие.
- Ну мааааам, - дёргала меня за мокрющий подол дочь, - хватит, я никому не скажу, честно. Ни дяде Риоту, ни Данике, ни мальчикам, только мы с тобой будем знать, что папа — дядя Мирослав.
- Камил, - я уже строго посмотрела на старшую, - что за разговоры вообще, я не понимаю. Ты скучаешь по дяде Миру, да? И придумываешь, что Каруся его дочка, чтобы он вернулся? - смягчилась я и погладила её по головушке.
Девочка закатила в раздражении глаза, выскочила из ванной и пока мы собирали вещи, прискакала с телефоном в руках.
- Вот! Вот, смотри! Я сфотографировала дядю Мира на мобилку, Карина ведь похожа на него. И волосики у неё красные. Я не маленькая, не надо от меня скрывать, я всё понимаю.
Я не любила ни фотографироваться, ни фотографировать, поэтому ни одного его изображения у меня не было, а память в этом случае слишком ненадёжна. Да и лица я обычно запоминала чрезвычайно плохо из-за неважного зрения, а к собственной дочери привыкла настолько, видя её каждый день, что просто не было случая взглянуть на неё под другим углом. Хотя и незачем было, я ведь пребывала в непоколебимой уверенности насчёт никова отцовства. Теперь же выбежала в комнату и в изнеможении опустилась на кровать, без конца переводя взгляд с мобилки, которую Камилла с победным видом держала передо мной, на малышку.
Небеса!
Такой же разрез глаз. В точности. Из-за пухлых щёчек фирменный «мировский» прищур был не так заметен, но он был, теперь без сомнений. А если пристально вглядеться в жиденькие дочкины волосики, можно было найти красноватые, как у...
Но как?
Я же своими глазами видела результаты анализов, а Мирослав мечтал о ребёнке так сильно, что никогда бы не стал подделывать документ. Как это возможно?
- Камилла, - одеревеневшие губы плохо меня слушались, но я продолжила, - я не скрывала от тебя, сама не знала. Не говори пока никому, пожалуйста, я сама скажу.
Умчалась с малышкой обратно в ванную, просто не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как я в слезах покрываю поцелуями её нежные щёчки, маленькие ручки, тоненькие волосики. Карунечка. Она ничего не понимая, радовалась, что наконец-то, я не выдираю из её цепких ладошек собственные волосы и самозабвенно тянула их в разные стороны. Дочка Мира. Его ребёнок, его кровь, его частичка. Небеса, как же это получилось, не знаю, но мне почему-то так хорошо от этого факта. Мирославушка, я тебе дочку родила, представляешь?
Риот.
Ураганом ворвалось в сознание воспоминание о том, что я замужем и сердце моментально сжалось от боли. Как же теперь? Как ему сказать, как он отнесётся? Чёрт, даже представить не могу, как ему может быть плохо от такой новости.
Я поняла, что сама не смогу решить эту проблема и запросила помощь зала в виде Матильды. Когда она пришла, я потащила её к кроватке спящей дочери и молча продемонстрировала ей фотку, переписанную с мобилки Камиллы.
Она всё поняла и попереводив взгляд с одного объекта на другой напряжённо спросила:
- Что ты теперь намерена делать?
- Не знаю ещё, - пожала плечами я, - но сказать Миру нужно обязательно.
- И как вы потом её поделите? - глаза подруги превратились в две узкие щёлки.
- В смысле?
- Ты скажешь, он приедет, и вы приметесь жить втроём? Мирослав не будет как Ник приходить раз в неделю, но вряд ли станет отнимать ребёнка, мы с ним разговаривали как-то, он очень помешан на полной семье, поэтому просто поселится и будет тут с вами жить. А мой благородный братец тут же уйдёт в тень, потому что ты до сих пор любишь Мира. Ты понимаешь, что этим ты его убьёшь?! - подругу трясло, она сжимала кулаки и раздувала ноздри. Я никогда её такой не видела и совершенно растерялась.
- Мотя... Мотенька... подожди, это всё только предположение, всё может быть совершенно не так.
- А как? Что он не поверит? Есть генетическая экспертиза. Кстати, можно и так её провести, чтобы не пороть горячку.
- Ника искать? - я ухватилась за эту фразу, чтобы хоть немного перевести разговор в практическое русло, может быть это хоть немного успокоило бы Матильду.
- Зачем? У тебя есть Жан, взять его образец и образец Карины, если отец не Ник, то общих генов у них вообще не должно быть. Полина, я не знаю, - она вдруг резко сдулась, - как она может быть его дочерью, если он бесплоден? Он бы не стал тебе врать про результаты анализов и не такой придурок, чтобы не пройти их несколько раз. Чёрт! Только всё начало налаживаться и тут нате.
- Моть, - обнимаю её, - Моть, успокойся, пожалуйста. Я не брошу Риота, ни за что и никогда, я буду убеждать его до последнего, что чувств к Мирославу больше нет, а он меня и так не простит, будь спокойна на этот счёт.
- Поль, я не буду помогать тебе его искать, - она закрыла глаза, - даже совета не проси как что делать. Может я поступаю неправильно, Мир тоже заслуживает счастья, но между справедливостью и братом, я всегда выберу Риота.
Она поднялась и вышла из комнаты, я сидела, прижав ладони к горящим щекам.
Начиная с этой ночи Карина больше не просыпалась и не плакала.
Когда пришли результаты анализов, и стало ясным, что у Жана и Карины не общий отец я решилась на непростой разговор с мужем.
Мотя правильно говорила, что Ри воспылает благородством и начнёт всячески намекать, что не будет мешать моему счастью. Но мне вроде бы как удалось убедить его, что Мир в прошлом и теперь я люблю только его.
Так ли это? Нет, но я никому не позволю сделать больно Риоту, ни себе, ни Мирославу. Я люблю своего мужа, я выбрала его и так будет всегда.
Риот
Новость для меня была, конечно, подобна грому среди ясного неба. Понимал ли я, что она все ещё любит Мирослава? Конечно, понимал, не совсем же я слепая и бесчувственная колода. Даже до этого сногсшибательного известия я всё прекрасно видел, слишком сильно она вздрагивала, когда кто-то называл его имя или Камилла произносила одно из любимых им словечек, а когда мы все вместе смотрели по телевизору программу про какой-то заповедник и ведущий принялся рассказывать про косуль, она и вовсе убежала на кухню плакать, сделав вид, что ей срочно понадобилось что-то там сделать.
Я знаю, что меня она любит тоже, но я никогда не смогу заменить ей его. Это правда. Но всё же слухи о моём всепоглощающем благородстве здорово преувеличены, оказалось, теперь я совершенно не хочу выпускать её из рук. Я не уйду в тень, слишком многим я заплатил за это своё последнее счастье.
Озвучивший первый порыв сам испугался своих слов, не хочу отдавать её кому бы то ни было, не хочу и всё, она моя, она только моя. Я люблю её, я всегда её любил, чёрт возьми, я заслуживаю её больше, чем он, он же уехал, бросил, не дождался, пока она родит. Никому не отдам свою Полинушку и когда мы найдём Мирослава, я буду стоять до последнего, пусть общается с дочерью, пусть даже живёт с нами в одном доме, но Полину я никогда ему не отдам.
Полина
Мы не нашли его. Мирослав Леско будто растворился в пространстве, из Египта он благополучно уехал куда-то вглубь континента, а там его след окончательно затерялся. Ни одна из африканских стран не могла дать нам вразумительной информации о том, регистрировался ли такой человек у них или нет, пересекал ли границу и как это можно узнать.
Я решила пойти другим путём, через Лоренцо. В больнице его не оказалось, как выяснилось, он давно уехал в Бриджпорт. А из Бриджпорта, как я вызнала, в телефонном разговоре с клиникой, в которую он перевёлся, мистер Капелли уволился и оттуда, а потом увёз семью в Китай. С Китаем у нас как раз начались немного напряжённые отношения из-за каких-то экономических вопросов, поэтому все наши запросы оставались без ответа.
Дверь была наглухо закрыта, всё что мне оставалось, это разве что развесить объявления на всех новостных сайтах «Мирослав, у тебя родилась дочь», но это было бы совсем глупо.
Я разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны малодушно была рада, что кризис откладывается и Риот понемногу расслабляется. Честно, я даже не представляю как бы мы все вместе жили, видеть его ежедневно и не выказывать ни единым жестом или взглядом своих чувств было бы настоящей пыткой. Хотя была готова заплатить и эту цену.
А ещё просто не могла надышаться на дочь. Конечно, я всегда её любила, но теперь украдкой вглядывалась в её ещё по-детски пухлое личико, ища и находя всё больше сходств.
Как я могла раньше не замечать, как могла быть уверена в никовом отцовстве? Как я была бы рада увидеть глаза Мира, почувствовать его радость, он был бы просто замечательным папой.
Но я не могу сделать тебе этот подарок, Мирослав, тебя нет и я не знаю, как и где ещё тебя искать. Люблю тебя, Мирушка, хотя никогда больше не скажу тебе об этом.
Вернись, пожалуйста...
В одной Бриджпортовской детской клинике.
- Зизи, ну ты и отожгла.
- А то. Мистер Капелли же приказал мне не соединять его ни с кем посторонним, особенно из Лаки, а эта дура так и сказала, я, дескать, из Лаки Палмз по личному вопросу. Знаем мы эти вопросы. Уехал мужик, так оставьте его в покое, разве можно так выискивать?
- Да реально достали эти девицы, всё звонят и звонят, Лоренцо вообще-то женат, хоть бы постыдились, вообще. Кстати, ты идёшь к нему сегодня?
- А то.
- Завтра расскажешь. Ну ты реально с Китаем этим молодец.