Бабушки больше нет… И дедушки тоже. До сих пор как-то странно это осознавать.
Мы, конечно, понимали, что, рано или поздно, это должно случиться. Бабушка много болела в последнее время. Да что там, последний раз я видела ее относительно здоровой, когда праздновали рождение Жана. Сколько мне тогда было? Лет семнадцать вроде…
Следующие двенадцать лет бабушка медленно угасала, а дедушка Анарион пытался хоть что-то сделать. Не получилось. Второй годовщины ее смерти он уже не увидел.
Нет, дедушка Анарион не покончил с собой. Он слишком привык выживать, чтобы пойти на это. Просто жить он тоже не смог. Угас, как и его единственная, только в несколько раз быстрее. И ни я, ни даже мама ничего не смогли сделать. Это оказалось страшно… Бабушкин огонек еще принимал помощь, просто тело уже не было способно существовать даже с подпиткой, а дедушкин… В него вливаешь, вливаешь жизнь, а кажется, будто льешь воду в бездонную пропасть. Жуткое ощущение. Кажется, а извела всю бездомную живность в округе, прежде чем мама в принудительном порядке увезла нас в путешествие. Дедушка с ней не спорил. Сказал, что нам и правда нужно развеяться, а он в ежечасном присмотре не нуждается. С ним остался только папа да кто-то из его зеленых родичей. Только взрослые. В смысле старшие взрослые. На сколько я знаю, никого из зеленых младше меня в городе тогда не осталось. Все понимали, к чему идет дело. Наверное, мама действительно правильно нас увезла. Я ведь была вполне готова поднять руку на человека. Благодаря маме, обошлось. Вот только оправилась я не скоро. Вон уже и Жан вырос,
и Адриан женился…
Собственно у старшего из братьев уже и дети пошли,
а я только знакомлю родителей со своим первым «серьезным» парнем (а если обойтись без успокаивающего вранья, то с первым парнем вообще).
А к тете Зари вообще не захожу. Не могу себя заставить зайти. Ноги каждый раз словно свинцом наливаются. Она ведь тоже не девочка уже, какими бы бодрыми ни казались.
И что с того, что детей и внуков у них больше, чем бабушка могла мечтать? Это ведь не спасет. Никогда не спасает.
Разве что порадоваться лишний раз, но та же Рианлин к ним вряд ли часто заходит: не до того женщине, которая уже сама дважды бабушка: старшую внучку подарила Алла несколько назад и еще кто-то народился у недавно женившегося Ли-Реда.
А последний месяц у них вообще веселый выдался: обеих старших замуж выдавали.
А у нее ведь еще двое, Шарлота
и Камилла.
Умницы-красавицы, но характеры у обеих семейные: уговорить еще можно попробовать, договоритьс можно, а вот пытаться приказать не рекомендуется. В общем, покорные жены из них не получатся.
А самое прелестное то, что три супружеские пары (родители всего этого царства и старшие дочки с мужьями) и две девушки живут в одном доме. Кажется, даже у тети Зари народу меньше. Хотя если посчитать…
Так, Мэтью нашел счастье жизни своей и уехал в самостоятельную жизнь.
С ним же (кажется, в соседнюю квартиру) перебрались и его родители.
Его младшие сестры после официального объявления наследницы тоже не задержались, благо женихи были у обеих. У Глэдис уже сын родился.
Забавный малыш. То обнимает папу и смеется от счастья,
то дуется, отворачивается и обижается, что ему не привели маму вот сию же секунду.
Гленна, сестра-двойняшка Глэдис, замуж тоже вышла. Но детей заводить не торопится. Кажется, пока что им с мужем хватает и друг друга.
Ирвин, единственный сын Лины, и Уилфрида,
покинул родной дом еще раньше (ему там было шумно и все мешали). Девушку, на которой сейчас планирует жениться, он встретил уже на новом месте.
Фил, сын Алии,
тоже уехал достаточно давно, но именно из-за невесты: ее родители очень не хотели, чтобы последняя дочь куда-то переезжала.
Так что в доме получается остались не пожелавшие расставаться с привычным комфортом ученые
И три поколения наследниц с мужьями.
Впрочем, учитывая наличие в этой компании молодоженов,
которых друг от друга еще поди оторви… Вполне возможно, что жителей в доме тети Зари все-таки немножко больше, чем у ее старшей дочери.
