Рассвет. Сегодня дети должны вернуться из университета и мне, наверное, следовало бы думать о них и гадать, какими они стали за эти четыре года, а мне почему-то упорно вспоминается вечерний разговор пару месяцев назад.
Почему-то все наши ссоры с Жанной случались по вечерам. Наверное, это из-за ее работы: утром она отсыпалась «после вчерашнего», а потом до самой рабочей машины носилась по дому, потому как «на тебя ничего оставить нельзя, особенно несчастных зверушек».
На самом деле, это, конечно, сильное преувеличение. В смысле за домом я вполне способна присмотреть и самостоятельно, благо простейшие способы избавляться от пыли и грязи преподают теперь уже в начальных классах. Этому, кстати, совсем не обрадовались в свое время люди, зарабатывавшие уборкой. Теперь их услуги нужны в основном или очень ленивым, или очень занятым клиентам. Ну или тем, кто считает, что «бездушные» заклятья никогда не заменят «настоящей» уборки, когда все делается со вниманием и любовью, а главное – живым человеком (на самом деле, разница и правда есть, но меня вот ощущение чужих прикосновений на моих вещах не радуют, а безумно раздражают). Ах да, еще же есть люди, считающие, что новомодный способ – ересь, ничего не делает, убирает хуже любой тряпки, вреден для человека и вообще вся магия – страшное зло. Этих мне просто жалко: как они вообще ухитрились попасть в Фэйритаун? И как планируют выживать практически в сердце этой ужасной магии, где хоть чуть-чуть, хоть всего парой «фокусов», но владеет ею каждый второй?
Но что-то я отвлеклась… Вторая претензия Жанны была еще более забавной: мне, видите ли, нельзя доверять животных.
Угу… А то два одомашненных волка
(формально записанных собаками, но, кажется, ближайшей собакой в родословной Салливана числится Нара, его прабабушка. Не думаю, что эта восьмушка многое решает) не найдут способа напомнить зазевавшейся хозяйке и о себе, и о своем потомстве.
Да и как бы я забыла о тех, кого ощущаю членами семьи? Дети же у меня из головы почему-то не вылетали.
Одним словом, привычка Жанны со мной «нянчиться» забавляла, но улыбку я привыкла прятать и вообще старательно заниматься своими делами: зачем ссориться по мелочам? Хотелось ей все перепроверить и сделать по-своему – пусть, с меня не убудет, а портить она ничего не портила.
Другое дело, что после этого «хозяйственного забега» сестренке приходилось опрометью нестись на служебную машину, а потом она появлялась дома только вечером после работы (тоже, к слову, не самой спокойной). Вот тогда мы с ней и разговаривали. И ссорились, конечно, тоже в основном по вечерам, когда же еще? Вот и тогда поссорились.
Началось все почти безобидно. Ну или, по крайней мере, привычно: с разговора про Нейла и очередных попыток уговорить меня если не простить «блудного родича», то хоть позволить ему заходить в гости.
- Давай не будем об этом, ладно?
- Но он же твой брат…
- Он? Нет конечно. Он всего лишь сын мужа моей мамы и правнук мужа бабушки, но по крови мы вообще никак не связаны. Во всяком случае, если говорить о близких связях после катастрофы.
- Мы росли все вместе.
- Он не думал об этом, когда хотел выгнать меня из родного дома и честил нелюдью.
- Но ты-то лучше его.
- Я не отличаюсь всепрощением бабушки Яриэллы и не даю вторых шансов.
- Даже через столько лет и ради тети Трейси?
- Никогда. А вдова Нараяна тут вообще ни при чем.
Наверное, мне следовало остановиться прежде чем это прозвучало. Возможно, следовало даже уступить – и выдержать пару визитов «братца», но от попытки представить его на своей территории, в сердце моего дома, сводило зубы, а ногти начинали ощутимо царапать ладони (ну или подвернувшуюся мебель). Я бы не выдержала. Может быть, все сложилось бы иначе, если бы я проигнорировала вторую часть ее вопроса? Ну что мне стоило сказать хоть «ни для кого»? Ну подумаешь одна маленькая ложь. За то Жанна не услышала бы этого ответа. И не сделала бы вывода. Не то чтобы вывод получился неверный, но я ведь не зря уже который год прятала эту неприятную правду от сестры.
- Значит, вдова Нараяна? – с кем-то другим можно было попытаться сослаться на оговорку, но Жанна слишком привыкла общаться с самыми разными обитателями нашего города и слишком давно меня знала – Кайнорис, она же тебя вырастила!
- И я ей бесконечно за это благодарна. Вечный Лес мне свидетель, тетя Трейси всегда была мне самым близким человеком после ближайших кровных родственниц, тебя и Нараяна, но той тети Трейси, которую мы обе знали и любили, больше нет.
- Она жива.
- Жива вдова Нараяна. Выжившая из ума старуха, обвиняющая меня во всех грехах, начиная с «нищеты» ее «бедных деток».
На самом деле, это было не самое серьезное (и не самое бредовое) обвинение. Поначалу у несчастной еще случались прояснения и мне удавалось пообщаться с пусть и не слишком здоровой, пусть угасающей, но все-таки такой любимой родственницей, но чем дальше, тем безнадежнее все становилось. Я обращалась и к магам, и к целителям, готова была на что угодно, но даже в святилище только разводили руками: попытка вмешательства может стоить пациентке жизни.
Четыре года назад я чуть не силой отправила детей в университет. Девочки еще ничего, смирились, привычно решив, что раз мама так настаивает, то это действительно важно.
Волновались, конечно, но подчинились спокойно, а вот Истар устроил страшный скандал, жутко на меня обиделся и даже не попрощался перед отъездом.
Но мне было все равно: пусть бы злились хоть всей четверкой, их ждало четыре очень загруженных года – вполне достаточно чтобы остыть. Главное, что они уехали - и не видели, как постепенно уходит родной человек, оставляя после себя оболочку, в которой словно поселился кто-то чужой, на столько же незнакомый, на сколько злобный.
А еще через год я смирилась – и навсегда похоронила тетю Трейси.
Безумной женщине, пришедшей ей на замену, было позволено жить здесь, но ни общаться с ней, ни любить ее, у меня уже не было ни желания, ни сил. Я ее просто терпела в память об ушедшей родственнице. Вот только тогда, два месяца назад, мне так и не удалось объяснить все это Жанне. А уж когда неделю назад безумной не стало …
В общем, мы уже неделю не разговариваем. А еще Жанна подумывает наконец выйти замуж и уехать к своему избраннику. Честно говоря, мне бы хотелось уговорить ее поселиться с семьей здесь, но боюсь, что после сегодняшнего разговора с детьми это станет невозможным. Да и мне, наверное, будет уже все равно, но это потом, а пока мне и правда жаль, что так получилось.
В альбом
Маленькая Савири с мамой (да, технически ее зовут Савитри, но кого и когда это волновало?)
Не попавшая в отчет Ислин.
Риста (на мой взгляд, самая симпатичная из детей Каи).
Техническое (ну и немного сюжетные пояснялки).
1. Кая не путается. Ее действительно безумно раздражает, когда она чувствует следы чужих прикосновений на своих вещах, а это почти вся мебель в доме. Кроме разве что пары комнат, предназначенных для приема гостей: там это тоже неприятно, но приходится мириться с неизбежным злом (к слову, из-за этого Кая терпеть не может приглашать и принимать гостей). Вот только «чужих прикосновений» в данном случае означает «прикосновения чужих людей». Ни Жанна, ни Трейси (пока еще была здорова), ни дети самой Каи к чужим людям, естественно, не относятся.
2. Просто забавный игровой факт.
Жанна работает шеф-поваром (вершина Кулинарии).
Жанна – оборотень.
Шеф-повар, если кто не очень помнит, возвращается с работы в 20.00 (ну парой минут позже, на самом деле, но не суть).
Таким образом, едва выйдя из рабочей машины, милая девушка превращается в волосатого монстра (ну считается, что монстра, а так-то вполне симпатичная мордашка получается). Вот это и называется «озвереть из-за работы». ))
3. Взросления детей (Савири и Истар с мечтами определиться не успели).
И поступление в универ.
4. Если кто еще не понял по предыдущим отчетам, то повторюсь: Кайнорис – не белый ангел. Собственно ангелами не были даже Лана и Яриэлла (хотя это, конечно, смотря по чьим меркам), а у Каи нет даже их умения прощать (тоже далекого от христианского идеала), так что максимум, на что ее хватает в ситуации с Трейси – сцепить зубы и терпеть. Честно говоря, с ее характером это уже подвиг.
5. А еще технически Кая постарела (хотя в отчетах и будет исключительно молодой). По сюжету этого не было и быть не могло, а вот технически нам хотелось выполнить ее мечту.
И так, старения Кая и Каи (осторожно, седая Кайнорис)
6. Жизнь собачья и не только.
Завели Найде аж трех щенков (благо после отправки детей в универ место освободилось).
Собственно на скрине в отчете именно они, хотя три малыша Салливана пока совершенно ничем не отличаются (ждем, когда вырастут). А вот на скрине со взрослыми собаками – Салливан с «супругой», так что повзрослевшие щенки должны будут отличаться.
Кай сразу после празднования золотой свадьбы был отселен. Вместе с лишними собаками (всеми кроме Салливана, автоматически ставшего наследником породы).
И да, мы помним про собственные дополнительные ограничения, так что Кай был подселен к Дидиан (как ближайшей родственнице основательницы, у которой нашлось место). Кая мы потом отселим, а вот собаки останутся «в семье».
Салливану подселили волчицу.
Что поначалу его не очень осчастливило,
но на данный момент, как уже было сказано, у них три малыша.
7. Значки и могилка Трейси.
8. Ах да, еще перед отъездом мы передали семейный дар Ислин (потому как обнаружилось, что медитировать эта зараза не умеет, как, к слову, и Истар).
