- Я выгляжу по-идиотски, - послышалось из-за двери ванной комнаты. Я только вздохнула и закатила глаза к потолку. Мама одевалась самостоятельно, отказавшись от помощи в застегивании, и я периодически улавливала тихие-тихие ругательства, заглушаемые шелестом ткани.
Идея поженить собственных родителей пришла ещё в детстве, когда стало понятно, что сами они уж точно на это не сподобятся, махнув рукой и сославшись на занятость\лень\отсутствие смысла. Странные люди, да? Казалось бы, хочешь чего-нибудь – делай, но нет, это было бы слишком просто. Короче, они сами вынудили меня взять всё в свои руки, а когда поняли, что большая часть свадьбы уже организована, неожиданно перестали артачиться. До сегодняшнего дня. Спокойно-уравновешенная обычно мама, изображая невесту, у которой всё в первый раз, ушла одеваться самостоятельно, а периодически доносившиеся из-за двери стенания больше напоминали вопли неуспокоенного призрака, чем женщину, готовящуюся, наконец-то выйти замуж. Папа – так вообще был найден в тропическом баре прямо в костюме и приведен обратно в номер. Как дети малые, ну да что с них взять? Свадьба – это всегда волнительно, независимо от того, когда женишься: после полугода хождения под ручку или после восемнадцати лет совместной жизни.
- Я выхожу.
Дверь в ванную распахнулась, и я увидела маму. Собственное платье тут же показалось безвкусным, хотя в тот момент, когда я всё же купила его, польстившись на цвет, сильно беспокоилась, не получится ли затмить виновницу торжества. Не получилось - на мамином фоне сейчас потерялся бы и бразильский карнавал. Кремово-бежевое платье удивительно гармонировало с цветом кожи, атласное бюстье без бретелек подчеркивало почти по-девичьи тонкую талию, а струящаяся юбка делала и без того изящную фигуру ещё более статной. Я пораженно замолчала, распахнув глаза. Мама была не просто красива, а очень красива, и краем сознания я вдруг поняла, что мне самой, как бы я ни старалась, никогда в жизни не стать такой грациозной.
- Волнуешься? – подав маме руку, я улыбнулась, когда та отрицательно помотала головой. Вся нервозность, как ненужная шелуха, в один миг слетела с прекрасной невесты. Тем лучше.
Папа уже ждал нас на пляже. Стоя вполоборота и убрав руки в карманы, он смотрел на разбивающиеся о берег волны. Безмятежное выражение лица поначалу показалось мне подозрительным (вдруг я обнаружила и ликвидировала не все алкогольные заначки?), но лишь на миг – до того момента, как его взгляд оказался обращен на маму. Он распахнул глаза, совсем как я только что, но справившись с собой, сделал шаг вперед и подал «невесте» руку.
- Я такой кретин, ты себе не представляешь, - доверительно сообщил он маме и улыбнулся, когда она, пожав плечами, ответила с ехидной улыбкой:
- Почему не представляю? Очень представляю, Томпсон. Только о чем речь конкретно сейчас?
- Понадобилось прождать восемнадцать лет и приехать на Остров Твикки, чтобы увидеть тебя в свадебном платье. – Его взгляд затуманился, а улыбка мамы из ехидной превратилась в нежную. Голуби.
- Но ты видел меня в свадебном платье…
- Технически это было не платье, а свадебная комбинация, женщина, и.. – тут они словно вспомнили обо мне и одновременно замолчали. Я старательно пыталась подавить улыбку, но губы разъезжались сами собой.
- Дочь, ты не узнавала, скоро там придет регистратор свадеб или мы можем пока искупаться? – В своей обычной манере полюбопытствовал папа, а я загадочно улыбнулась. Они ведь ещё не знали самого главного.
- Я сама вас поженю. – Объявила я и с удовольствием наблюдала ту реакцию, на которую рассчитывала. Родители синхронно обернулись ко мне с выражением сначала с недоумения, потом непонимания, а потом шока, что я не удержалась и фыркнула. А потом всё рассказала. – До поездки я сходила к нотариусу, заплатила денег, и он выдал сертификат на проведение ровно одного брака. Позже я запишу туда ваши имена, а как вернусь, отнесу проставить печати – задним числом, конечно. Так что днём свадьбы всё равно будет считаться именно этот. - Родители всё ещё изумленно молчали, а я повела плечами и добавила. – Сами же хотели свадьбу без клише? Уверена, мало кого женили собственные дети.
- И ты сама всё это придумала? – Восторженно улыбнулся папа. Я знала, что его авантюрную натуру такое положение вещей не просто устраивало, а радовало до чертиков.
- Ну конечно! Кто, если не я?
- Ах, Миа! – Поддавшись порыву, мама обняла меня, а я, коротко обняв её в ответ, вскоре выскользнула из объятий. – Сначала замуж, потом обнимашки, женщина, тушь потечет! – Мама неожиданно согласилась, и я встала спиной к морю, глядя на державшихся за руки родителей.
- Итак. Спасибо всем, что собрались здесь сегодня, – всегда хотела что-то подобное сказать, и папа озорно подмигнул, поняв, чем вызвана моя улыбка. – На самом деле, я не самая большая сторонница брака. Удивлены, да? Но вы двое так подходите друг другу, что не остается никакого сомнения: вы и правда друг для друга были созданы. Мама, папа… - взгляд поочередно скользнул с одной на другого, - когда кто-либо видит вас, он видит настоящую любовь. Не угасшую и не исчезнувшую с годами, а ставшую только крепче за почти двадцать лет совместной жизни…
- Ты что, плачешь? – Подозрительно прищурившись, шепотом спросила мама, а я резко мотнула головой и кашлянула.
- Нет, конечно! Кхм! Давайте перейдем к кольцам и всему такому? – Похихикав, папа достал свое из кармана пиджака, а я подала маме её.
- Чёрт, Миа, мы забыли клятвы в номере! Поднимемся наверх и возьмем?
- Да зачем они вам! - Тут же встрепенулась я. – Просто скажите, почему вы любите друг друга, и всё!
- Хорошо. Я начну первым, - предложил папа, и взяв маму за руку, наконец, надел на её безымянный палец обручальное кольцо. – Мона... Существует тысяча причин, по которым я люблю тебя: ты заставляешь меня смеяться, заботишься обо мне, когда я заболеваю, ты прекрасная, добрая и самая лучшая на свете. Но самая главная причина, по которой я люблю тебя, заключается в том, что ты мой лучший друг. Самый лучший друг, который у меня когда-либо был и будет.
- Моя очередь, да? – Надев обручальное кольцо на палец папе, мама посмотрела ему в глаза, я уверена, сообщив что-то телепатически, они умеют. – Марк. Я люблю тебя, потому что ты весёлый, и потому что с тобой я чувствую себя любимой и защищённой. Но самая главная причина, по которой я люблю тебя, Марк Томпсон, в том, что ты делаешь меня счастливой. Делаешь меня счастливой всё время…
- Папа, берешь ли ты маму в жены, чтобы быть с ней, любить и беречь её с сегодняшнего дня и пока смерть не разлучит вас?? – Со скоростью пулемета протараторила я, а папа беззвучно рассмеялся, снова прекрасно понимая, чем вызвана такая скорость.
- Сейчас, как и двадцать лет назад, как и всегда – беру.
- Мама, берешь ли ты папу в мужья, обещаешь любить и поддерживать, пока смерть не разлучит вас??
- Да. – Просто сказала мама, не отводя взгляда от папиных глаз.
- Прекрасно! Кхм.. В таком случае, властью, данной мне очень злым пожилым пакистанцем из небольшой нотариальной конторы, я объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
***
Я не собиралась докучать родителям собственным присутствием в их медовый месяц. Конечно, они горячо заверили, что я им нисколько не помешаю, но я-то знала – помешаю и ещё как, поэтому всеми правдами и неправдами стремилась предоставить их друг другу. Мы весь день прогуляли по окрестностям острова, папа накупил какой-то лабуды у торговцев сувенирами («- Марк, ну на кой ляд тебе этот сундук? – Займусь дайвингом в ванной!»), а под вечер случайно наткнулись на небольшой ресторанчик. Свадебного ужина с семидесяти семью блюдами, по понятным причинам, устроить не удалось, но, ни мама, ни папа не были расстроены. Напротив, от перспективы провести первый ужин в качестве женатой пары в ресторане национальной кухни, оба пришли в восторг. Ну да, это ведь они...
- Как думаете, «Ананасовый сюрприз» - это вкусно? – Читая меню, задумчиво спросил папа. Зная его пристрастие к ананасам, не нужно было уметь видеть будущее, чтобы предсказать, что он намерен заказать.
- Уж точно лучше, чем мясо дельфина, - я скривилась, представив голову бедного животного на тарелке, в окружении местных растений и кореньев.
Переодевшаяся в короткое белое платье мама выглядела потрясающе. Мы приехали совсем недавно, но даже за такое короткое время она умудрилась загореть, и её без того смугловатая кожа приобрела золотистое сияние. Папа физически не был способен оторвать от неё взгляда, а я улыбалась, намереваясь выскользнуть из-за стола, как только, так сразу.
- Миа, ты далеко? – Мимоходом спросила мама, не прерывая телепатического общения с папой. В такие моменты им даже говорить ничего не было нужно, они просто сидели и улыбались, глядя друг на друга. Со стороны смотрелось довольно жутко, но я за столько лет уже успела привыкнуть.
- Погуляю пойду.
Остров Твикки мне нравился. Почти пятисотлетняя история этого места причудливо переплеталась с настоящим временем, соединяясь с ним и пропуская через себя будто бы неохотно. Несмотря на то, что Твикки считался курортом, атмосфера этого места казалась закрытой и загадочной, а местные жители приветливыми – но и не излишне любезными. Подумав немного, я поняла, почему. Туристов, к которым местные относились вполне благосклонно, но и без излишней приязни, интересовали только знаменитые достопримечательности острова: Старый Корабль, Развалины старого храма, Руины дворца какого-то правителя и известные во всём мире горячие источники на гейзере вулкана. А делиться каким-либо тайным знанием с такими невежественными людьми было бы глупо. Верь я в сверхъестественное, подумала бы, что всё здесь пропитано какой-нибудь древней магией. Вуду, к примеру.
- Так и есть. – Я вздрогнула, круто развернувшись, и увидела перед собой женщину. Местную и очень красивую женщину, в отличие от большинства островитянок. Рассматривая женщину, я не сразу сообразила, что сказала последнее предложение вслух. Или нет?...
- Простите? – Оглядевшись по сторонам, я не обнаружила знакомой тропинки. Видимо, задумавшись, машинально свернула с привычного для туристов маршрута и ушла в чащу. Незнакомая женщина отрицательно покачала головой и с характерным для этих мест акцентом отрывисто произнесла:
- Я помогу тебе вернуться. В лесу может быть опасно.
Но возвращаться я не хотела. Интуиция подсказывала, что здесь стоит остаться ещё ненадолго, поэтому вместо того, чтобы идти следом за проводницей, спросила:
- А что там? – Женщина обернулась через плечо, посмотрев в указанном направлении.
- Источник.
Не спрашивая больше ничего, я пошла в том направлении. Источник напоминал алтарь, вырубленный прямо из скалы - во всяком случае, в «Пиратах Карибского моря» я видела нечто похожее. Островитянка остановилась за спиной, всё такая же молчаливая и не считавшая нужным ничего пояснять.
- Есть какой-то ритуал? Ну, монетку бросить или что-то вроде..
- Зависит от того, чего ты хочешь.
- Ну, например, вернуться сюда?
- Ты не вернёшься. – Отрезала островитянка, а я нахмурилась. Эта её манера говорить, и особенно тон, казались намеренно жутковатыми, отчего не пугали совершенно и вызывали, скорее, раздражение. Резкий ответ уже был готов сорваться с языка, как женщина беззлобно добавила, - не злись на меня, Миа Томпсон. Лучше загадай желание, и оно исполнится.
Я загадала счастья родителям, решив, что им нужнее, а для себя всего добьюсь сама. Скользнувший по лицу незнакомки блик лунного света на мгновение показался улыбкой одобрения.
***
- Куда ты ушла вчера вечером? – Вернулась я поздно ночью, некоторое время погуляв с незнакомой островитянкой, и так и не узнав её имени. Вернее, она его не сказала. Сегодня родителям было лень спускаться в ресторан, и мы завтракали на террасе.
- Гуляла, а потом наткнулась на волшебный алтарь. – взяв себе омлета, сообщила я, а папа, прожевав собственный, спросил:
- Настоящий?
- Как в «Странных берегах». Но не знаю, был ли это источник вечной жизни, я из него не пила. Но монетку кинула. А вы чем занимались?
Судя по реакции родителей на невинный вопрос, занимались тем, чем полагалось заниматься новобрачным в их ночь.
- До номера хоть дошли? – Притворно меланхолично поинтересовалась я.
- Миа! – Возмущенно нахмурила брови мама, после чего слабо-слабо повела открытыми плечами и негромко, под папин смех добавила – ближе к утру…
- Слушай, Миа, но мне всё-таки жутко интересно, на какие шиши ты умудрилась затеять эту поездку? – Папа тут же поднял ладони, показывая, что ещё не закончил, и я замолчала. – Раньше ты не хотела говорить, а я это желание уважал, но теперь я хочу знать. Это хотя бы законно?
Я рассмеялась, едва не подавившись омлетом. Ах, папа… Впрочем, моя реакция его не остановила, и он просто продолжал строить догадки:
- Ты работаешь помощником следователя, и, насколько мне известно, никаких других заработков у тебя нет. Так что выходит, помощники следователей в маленьких городах у нас теперь олигархи или где?
Понимая, что он не отстанет, я закатила глаза, и, сделав глоток, пояснила:
- Я подала заявки на несколько стипендий, и вышло так, что на все запросы ответ оказался положительным. Их там, в общей сложности штук семь, и именно ради них в последний год я училась и работала как сумасшедшая – иначе бы не дали. Ну и плюс, Гринли, старый соплежуй, немного помог – ему для репутации школы было полезно.
Родители смотрели пораженно, едва не раскрыв рты в едином порыве.
- И сколько там было этих денег? – Почти минуту спустя, негромко поинтересовалась мама.
- Почти шесть тысяч.
- Миа! – Папа всплеснул руками, а мама машинально отставила стакан с соком подальше от него. – Ты что, потратила все стипендии на наш отпуск?!
- Подожди, Марк.. – Задумчиво отозвалась мама, а я прикусила щеку изнутри. Черт, соображает быстро. – Это же пятизвёздочный отель. Шести тысяч в таком месте на троих будет мало.
- На двоих. – Поправила её я. По правде говоря, поднимать этот разговор пока не хотелось, но раз сказала «А», придется говорить и «Б». – Я завтра уезжаю, а вы.. папа, дай сказать! А вы вдвоем останетесь здесь на медовый месяц. Ну, потому что глупо мне оставаться здесь и мозолить вам глаза!
Я ожидала, вернее, с замиранием сердца ждала, что родители начнут спорить, и мы, в итоге, поругаемся, но последовавшая реакция оказалась противоположной – и папа, и мама улыбались, глядя на меня. Умиленно улыбались.
- Удивительная она, да? – Я знала, что мама обращалась к папе, хотя продолжала смотреть на меня.
- И всегда такой была, - согласился папа, накрыв мамину руку своей. – Ладно.. про учёбу ещё поговорим. Когда ты там уезжаешь?
- Самолет завтра в 10 утра. Вернусь и поскорее отпущу ту противную бабку, которая за котами приглядывает. А потом посмотрю запись с камер, и если она плохо с ними обращалась..
Папа не дал договорить и понятливо кивнул.
- Ага.. Значит, последний день здесь проведешь с нами. И даже не думай никуда убегать, как вчера – предупредил папа, а я поджала губы. Переупрямить его иногда было невозможно, хотя он любил повторять то же самое насчет меня.
- Тем более, - поддержала его мама, - что этот день у нас распланирован почти поминутно.
- И что же стоит первым в списке?
Мама нехорошо улыбнулась, и я насторожилась.
- Танцы.
***
- Вправо, вправо! Вверх! Руки вправо и вверх! Приставным шагом! – Командовала приглашенная учительница, пока мы втроем вместе и ещё несколько людей старательно разучивали традиционный танец Хула на небольшой открытой террасе. В руках островитянка держала рупор, делающий и без того резкий голос ещё более звучным, а я, стоящая к ней ближе всех, уже чувствовала, как слышу левым ухом всё хуже и хуже.
- Энергичнее, энергичнее! Это весёлый танец! – Воскликнула женщина, а я угрюмо пробормотала под нос:
- Если она ещё раз что-нибудь крикнет в этот матюгальник, я его ей засуну прямо в ж…
- Миа! – Шикнула мама, прекрасно слышавшая отповедь. Похоже, я и правда оглохла на одно ухо. Всегда ненавидела танцы. Тут же вспомнился момент из детства, когда родители, насмотревшись каких-то фильмов о прекрасных танцующих молодых девушках и парнях («Шаг вперед», кажется) вознамерились отдать меня в танцевальную студию. Я, больше любившая активный спорт вообще и спортивные игры в частности, воспротивилась сразу, но поскольку родители очень просили, согласилась сходить на одно занятие. В общем, бывшая балерина, проводившая первое занятия у новичков, привычки имела довольно специфические, наименее неприятной из которых было отбивание нужного ритма тяжелым наконечником трости по полу, а наиболее - внезапное выкрикивание: «Носок тянуть! Не отлынивать!», из-за чьей-то спины. Когда она крикнула это, стоя за мной, я едва не упала вперед от неожиданности и ушла с урока сразу после того, как в довольно резкой и решительной форме высказала своё неудовольствием подобным поведением.
- Миа, ты что, послала на х… учительницу танцев? – Спросил папа сразу, как только я вернулась домой, и с тех пор отношения с танцами не ладились в принципе. А потом Дэвид предложил вместе заниматься боксом.
К счастью, когда одна итальянская туристка наступила на ногу другой итальянской туристке, поднялся такой шум и гам со взмахиваниями руками и выяснением отношений уже на уровне приехавших кланов, что я не преминула этим воспользоваться и, перемахнув через заборчик, сбежала на пляж. Родители это, конечно, заметили, но махнули рукой, уйдя гулять, а я ещё долго просто качалась на волнах и медитировала, глядя в голубое небо без единого облака. Что за чушь несла та островитянка, сказав, что я сюда не вернусь? Обязательно, при первой же возможности.
***
Папа всегда любил повторять, что нельзя недооценивать предсказуемость тупизны. Тем самым вечером я была с ним согласна, как никогда: проведя полдня в воде и из-за этого не замечая, что обгораю, к ночи я превратилась в жареный помидор.
- Ну конечно, разве же можно было загореть по-человечески? – Ворчала я, прикладывая к горящему лицо обёрнутый полотенцем лед. – Красиво загореть, а не обгореть к х…
- Действительно странно, - не понятно, случайно или специально прервала мама мою сентенцию, присев на кровать и положив прохладную руку на лоб.
Из нас троих я была самой смуглой и со спины вообще могла сойти за местную. Даже белокожий папа загар имел золотистый – он же, сделав букву «L» большим и указательным пальцем у мамы за спиной, приложил её ко лбу, явно намекая на мои умственные способности.
- Даже не думайте сидеть со мной, - предупредила я, приподнимая на локтях. – Помочь вы мне всё равно ничем не можете, если ты, мама, конечно, не превратилась в духовную целительницу и не научилась лечить руками. Льда здесь завались, я справлюсь, идите.
Поуговаривать их пришлось ещё какое-то время, но всё-таки здравый смысл взял вверх, и мама с папой уехали на запланированную ночную экскурсию. Казалось, уснуть получилось на каких-то полчаса, но проснулась я от смутного ощущения внезапно подкравшейся полярной лисицы.
- Блин! – Часы на стене показывали начало восьмого утра, вылет в десять, а я даже чемодан не собрала. Одним прыжком соскочив с кровати, я тут же замерла посреди комнаты, не зная, что сделать в первую очередь, а что уже после.
- Ну и что ты дёргаешься? – Спросила возвратившаяся из ванной мама. – Вещи собраны, такси вызвано, а, и ещё… - Мамин взгляд упал на тумбу, где стояла самая обычная на вид баночка с кремом. - Ты кому-то говорила, что нужен крем от ожогов? Какая-то из местных вручила его сегодня утром, со словами, что тебе понадобится.
Я озадаченно замолчала, а потом наугад предположила:
- Красивая такая?
- Чего? – Не поняла мама, вручая мне презентованный крем, после чего оглянулась по сторонам, пытаясь вспомнить, всё ли собрала.
- Ну, островитянка.. Они здесь все страшные, как атомная война. Та была красивая? - Задумавшись на несколько секунд, мама кивнула, кинув удивленный взгляд в мою сторону.
- Так ты её знаешь?
- Нет, - улыбнулась я и честно ответила, – не представляю, кто эта женщина.
И правда же не представляла.
***
На самолет я, в итоге, успела. Родители хотели проводить чуть ли не до трапа, но попрощались мы ещё в такси – я никогда не любила долгие прощания. Папа напоследок велел не обижать котов, а мама – не лезть на рожон. Она не уточняла, на какой именно рожон, из чего я сделала вывод, что это было своеобразной вариацией пожелания «вести себя хорошо». Ну да, обычно-то я с головой не дружу… Помахав ещё раз, я направилась к выходу на посадку, а когда самолет, наконец, поднялся в воздух, улыбнулась. Предстоял почти месяц самостоятельной жизни.
Цветочные Холмы встретили ясной погодой - не в пример более прохладной, чем на острове Твикки, но приятной. Жаркое солнце успело немного утомить за те несколько дней. И первым, что я сделала, только оказавшись дома – это моментально уволила кошачью сиделку, как и обещала. Старуха не вызвала доверия изначально, но звонить в агентство и просить заменить её на тот момент было уже поздно. А ближе к вечеру, когда и чемодан был разобран, и сувениры расставлены по горизонтальным поверхностям дома, раздался телефонный звонок.
- Привет, – улыбнулась в трубку я, услышав подругу. Её голос звучал приглушённо, и этому было только одно объяснение.
- Миа, я его сейчас убью! – Прошипела Хелен. До такой степени отчаянного раздражения, чтобы обычно тихая младшенькая вслух помышляла об убийстве, мог довести только один человек. Её брат и мой лучший друг, Дэвид.
- Что он опять сделал? – Захватив спортивную форму, я направилась обуваться, спросив просто из интереса. Трубка оказалась зажата между плечом и ухом, поэтому до меня донеслась лишь часть яркого и не очень цензурного монолога воспитанной Хелен насчет своего неугомонного близнеца. – Как обычно, короче. Ладно, сейчас приду.
Дома у близнецов, пожалуй, я проводила времени если не больше, чем у себя, то, во всяком случае, не меньше. Особенно в детстве - ни родители, ни Андрей с Анной никогда не были против, когда я оставалась у них, а уж комнат в большом доме было предостаточно.
- Миа, тысячу лет тебя не видела.. – Входная дверь открылась почти сразу, как я позвонила в звонок, и улыбающаяся Анна протянула ко мне руки. Я уже давно имела предположение, что где-нибудь глубоко под землей, в каком-нибудь бункере спрятаны их с мамой стареющие портреты, и дело было не в моей пристрастности, Хелен считала точно так же. Теплая мамина красота нисколько не напоминала арктическую красоту Анны, но, тем не менее, они оставались двумя самими красивыми из всех известных мне женщин.
- У меня для вас кое-что есть. – Мать друзей увлекалась массажем, и я, не мудрствуя лукаво, привезла ей настоящего массажного масла во флаконах. Анна благодарно обняла меня за плечи, приняв подарок, и я направилась дальше.
Андрей Фарбер, несмотря на такой же холодный и неприступный, как у его жены, вид, никогда не казался мне устрашающим. Познакомься я с Дэвидом и Хелен попозже, возможно и решила бы именно так, но мы с близнецами были знакомы с детства, и я прекрасно видела, каков их отец на самом деле. Будучи очень уравновешенным сам по себе и выдержанным по долгу службы, он никогда не повышал голоса, даже если бывал сильно разозлен. Конечно, воспитание не позволяло Андрею ругать детей в присутствии друзей, но, ни Дэвид, ни Хелен никогда даже вскользь не упоминали, что «папа на них наорал» или незаслуженно наказал. В то же время, и Анну, и своих детей он искреннее любил, даже не думая эмоционально дистанцироваться, как это часто случалось с суровыми отцами. Именно поэтому близнецы отца обожали, при этом, беспрекословно слушаясь, а у меня он ассоциировался с имперским офицером из исторических фильмов о войне – строгим, но справедливым и добросердечным.
- Привет, Миа, - поздоровался Фарбер старший, оторвавшись от компьютера на краткий миг и ту же вернувшись обратно к своему. Полгода назад он задался целью получить учёную степень, и практически всё немногочисленное свободное время главного хирурга областной больницы было занято написанием научной работы. Повернув голову, мужчина в удивлении вскинул брови. – Ничего себе, как сгорела. Дать крем от ожогов?
- Не надо, спасибо, - я с улыбкой покачала головой, а когда светлые брови непонимающе нахмурились, пояснила, - я привезла его с собой, но забыла намазаться, всё в порядке. Дэвид и Хелен у себя?
- Я подозреваю, они оба в комнате Хелен, - усмехнулся Андрей, а я ответила на эту улыбку, прекрасно поняв, что он имел ввиду. Судя по всему, любимая забава Дэвида была в самом разгаре. – Иди скорее, пока они дом не разнесли.
Поднимаясь вверх по лестнице, я только удивлялась, насколько ошибочным может быть мнение о некоторых людях. Зная Анну с Андреем с детства, я периодически забавлялась с реакции незнакомых людей на них. Многим казалось, что с присутствием четы Фарбер температура в помещении мгновенно понижалась до минус пятнадцать по Цельсию, а оба супруга друг друга тихо презирают - когда, на самом деле подобного взаимопонимания и любви я не видела ещё никогда. Если мои собственные родители являли собой лучший пример кармического паззла, и это было очевидно для всех, кто их когда-либо видел, то Анна и Андрей, на мой взгляд, могли прекрасно существовать автономно друг от друга, каждый в своей плоскости. И тот факт, что Вселенная свела их вместе, определенно, было наилучшим из её решений, потому что это эти люди подходили друг другу как никто другой.
***
- Когда ты собираешься вернуться? - услышала я ещё из коридора, а отворив дверь, улыбнулась, увидев близнецов. Красиво одетая и причесанная Хелен придирчиво оглядывала себя в зеркале, а Дэвид сидел поодаль, скрестив ноги по-турецки.
- Как только – так сразу.. Миа! – Я слегка зашипела от крепкого объятия, но, тем не менее, отталкивать Хелен я не стала. Тем более, что отстранившись, она с беспокойством оценила состояние моей кожи. – Так обгорела.. сильно болит?
- Ну, если не сжимать меня с такой силой, то нет, - ехидно улыбнулась я, но тут же махнула рукой, показывая, что это пустяки. Дэвид отсалютовал меня двумя пальцами, и, направившись к нему, я опустилась рядом, очень вкрадчиво спросив:
- Доколе сестру будешь тиранить, ирод?
- Её никто не тиранит, - мигом отозвался тот, сканируя спину Хелен тяжелым взглядом, словно намереваясь прожечь в ней дырку. Хелен, случайно размазав часть подводки в уголке глаза, в ужасе унеслась в ванную, а я покосилась на Дэвида.
Дэвид и Хелен были двойняшками, но называть их близнецами казалось правильнее. С самого детства они были привязаны друг к другу настолько, что со стороны смотрелись очень обособленно, а я искренне считала, что не познакомься они со мной, то так бы и остались отрезаны от внешнего мира, замкнувшись друг на друге. Приняв на себя роль защитника, Дэвид стремился оградить слабую и хрупкую, исключительно на его взгляд, сестру от всего, что считал опасным и неподобающим. И если в детстве Хелен реагировала на такое поведение брата, как на нечто само собой разумеющееся, заступаясь за него перед родителями, всеми правдами и неправдами оправдывая бесконечные драки и потасовки, то с тех пор, как близнецам исполнилось пятнадцать, положение вещей немного поменялось. На красивую Хелен, к неудовольствию Дэвида, стали обращать внимание парни, и каждый новый ухажер, даже просто провожающий её до дома без каких-либо намёков на продолжение «отношений» сталкивался с довольно агрессивным отношением последнего к себе. Каждый новый кавалер Хелен подвергался тщательному анализу с его стороны: у парня моментально находились ужасные и извращенные предпочтения и самые недобросовестные намерения. Хелен, понятное дело, ни виктимной, ни глупой не являлась, и с такого поведения Дэвида неимоверно раздражалась, но переупрямить его редко когда получалось.
- Если этот идиот обидит её, – снова завел шарманку он, а я фыркнула. Остановить локомотив было проще, чем его в таком состоянии,– то до конца жизни будет есть через трубочку. Я сказал – ты слышала.
- Хелен будет очень рада носить тебе апельсины в тюрьму, - флегматично поддакнула я, молча до этого. Дэвид кинул недовольный взгляд, но промолчал, только поджав тонкие губы.
- А если она успеет к нему привязаться, а потом он её бросит?
- Почему ты так яростно отрицаешь наличие мозгов у своей сестры? – Ответила я вопросом на вопрос. – Она не так слаба, какой тебе, рыцарь в сияющих доспехах, хочется её видеть.
- А если он ей что-нибудь сделает…
- Как ты достал! – Закатив глаза, перебила я монотонно-угрожающий бубнеж. - Если бы она хотела переспать с кем-нибудь, то уже давно это сделала просто назло тебе. Я бы на её месте сделала именно так! - Дэвид вскинулся как от удара, и сузил глаза. Этот жест смотрелся очень впечатляюще в исполнении его отца, но от самого Дэвида должным образом не воспринимался от слова «совершенно». Во всяком случае, я нисколько не испугалась. – Угомонись уже, у Хелен есть голова на плечах, и она не станет раскидывать ноги перед первым встречным!
- Этот кретин её недостоин, и я очень надеюсь, что он сам это отлично понимает, - неизменно мрачно ответил на мою отповедь Дэвид. - А если не понимает, то поймет очень скоро… - «и я этому поспособствую лично», можно было легко дополнить его фразу.
- Что вы тут разорались? – Успевшая поправить макияж Хелен заглянула в комнату, после чего добавила:
- Я пошла.
- Я провожу, - мигом вызвался Дэвид, за что очень ощутимо получил от меня в бок кулаком. Удар у нас с ним был поставлен уже давно, и я улыбнулась почти мстительно, когда он болезненно поморщился. – Ладно, иди..
- Что бы я без твоих разрешений делала? - Саркастично улыбнулась напоследок Хелен и убежала. Мы поднялись с пола. Угрюмо молчащий Дэвид смотрел в сторону приоткрытой двери, и я не удержалась.
- Дорогой друг, я, кажется, знаю, как тебе помочь. – Непроницаемое выражение лица осталось непроницаемым под недовольным взглядом Дэвида.
- Ну?
- Если её, как ты говоришь, никто не достоин… встречайся с ней сам.
Тему инцеста я обожала эксплуатировать с детства, с тех самых пор, как посмотрела с родителями «Игру Престолов», а двое златовласых близнецов, одного из которых, то и дело, заносило на поворотах в отношении сестры, служили бесконечным источником вдохновения.
- Дико смешно, Миа! – Рыкнул Дэвид, когда понял, что я намерена валять дурака (ревнивого и блондинистого) и дальше.
- А что такого? – Делано изумилась я, продолжая раскручивать любимую тему. - Уехали бы куда-нибудь, где вас никто не знает и зажили бы счастливой инцестной семьей! И уж тогда бы никто не смог даже близко к Хелен подойти. Ты, как муж и брат в одном флаконе, не позволил бы, - откровенно издевалась я, а Дэвид только фыркнул, закатив глаза и махнув на меня рукой.
- Я просто о ней забочусь, - почти сразу остыв, сообщил он новость дня. Я показательно широко раскрыла глаза.
- Да что ты говоришь? Заботиться о человеке и не давать ему ступить шага самостоятельно – это две большие разницы, как твой папа говорит. Дай сестре покоя, и никуда она от тебя не денется. К тому же… – добавила я, когда Дэвид всё же замолчал, размышляя над сказанным, - если бы твоя сестра и правда была замечена за чем-то опасным для её здоровья и благополучия, то давным-давно бы уже получила на орехи от меня.
Дэвид молчал, и, выдохнув, и скомандовала:
- Фарбер, заканчивай рефлексировать, я не для того пришла, чтобы служить тебе жилеткой и психоаналитиком!
Глядя на то, как тот моментально подобрался, а черты его лица стали жестче и будто бы скульптурнее, я с трудом удержалась от улыбки. Силе его воли иногда можно было позавидовать.
- Сейчас, форму возьму и пойдем.
Хелен, всё-таки, умница. Сообщив, что я прилетела утром, она легко и изящно натолкнула брата на мысль, пойти на тренировку именно сегодня, а не завтра, согласно графику. И судя по тому, как охотно Дэвид собирался идти на бокс со мной, вместо того, чтобы следить за свиданием Хелен из-за угла, эта мысль в голову ему пока не приходила. Что ж, тем лучше, а то прецеденты уже случались.
***
До тренировки мы, кстати, так и не дошли. Одного дружеского похлопывания по плечу оказалось достаточно, чтобы я зашипела от боли сквозь зубы. Дэвид вопросительно поднял бровь.
- Ты серьезно в таком виде собираешься тренироваться? Смерти хочешь?
- Да всё со мной нормально, - отмахнулась я, потирая горящее адским пламенем плечо, - физкультура лечит.
- А спорт калечит. Не, нефига, Миа, не хочу потом сидеть за нанесение тяжких телесных повреждений. Тренер Хадсон перебьется, если не увидит тебя ещё день.
В его словах было рациональное зерно, и я, немного подумав, согласилась. К тому же, тренер Хадсон… Ещё до отъезда в отпуск я сделала одну очень большую глупость. Тренеру было почти тридцать лет, и я знала, что довольно давно ему нравилась. Он тоже мне нравился – высокий, широкоплечий, щетинистый и улыбчивый. Ну и, словом…
Мне никогда не был интересен секс – ни в десять, когда дети только начинают интересоваться такими вещами, ни в пятнадцать, когда должен был наступить пик гормональной активности, ни сейчас, на пороге восемнадцатилетия. Я не видела в этом ничего привлекательного и интересного для себя, не понимая, что творится в головах одноклассниц, по-дурацки хихикающих, рассказывая о первом опыте. Все их рассказы звучали глупо, а представлялись ещё более нелепо. И в тот день, когда я намеренно задержалась на тренировке дольше, двигало мной исключительно любопытство. Тренер Хадсон, казалось, совсем не удивился моему предложению, только подхватил на руки, усадив на подоконник.
- Я что.. был у тебя первым? – Потрясённо спросил Джон (так его звали) уже после, когда я вышла из душа второй раз за день. На вопрос я просто кивнула, и, отвернувшись, принялась одеваться.
Как я и думала, секс оказался бестолковой долбежкой и трением. Это было даже не больно, я не могла сказать, что мне было неприятно, нет. Скорее, было просто никак. Как я и думала.
- Может быть, мы сходим куда-нибудь по такому случаю? – Как первоклассница волновался брутальный ранее Хадсон. Я вздохнула.
- Джон, мне на работу. Потом увидимся, ладно?
И всё было бы просто отлично, если бы этот кретин не стал названивать мне, всячески навязывая свое внимание. И ладно бы он просто хотел ещё раз мне присунуть – это было бы хотя бы понятно, так этот соплежуй искреннее и всерьез предлагал начать встречаться. Просто потому что я сама предложила ему секс, ну не дурак ли? Словом, видеться с тренером Хадсоном мне сейчас хотелось меньше всего на свете, особенно, учитывая тот факт, что со мной был Дэвид. Почувствовав неладное, он бы вцепился в меня как лишай в бой-скаута и не отстал, пока не узнал бы, в чем дело. Разъяснять не в меру активному другу подробности своей личной жизни я не горела желанием, поэтому довольно быстро согласилась пойти ко мне.
- Класс, никого! – Лучезарно улыбнулся Дэвид, а помыв руки, тут же устроился на диване, включая приставку. Я, тем временем, приготовила сэндвичи. – Позовем друзей и устроим оргию?
- Я участвую, только если Хелен участвует, - иронично отозвалась я, и, поймав недовольный взгляд Дэвида, изобразила точно такой же как у него, лучезарный оскал, исчезнув за дверью ванной.
Не знаю, сколько я провела в ванной, но этого было достаточно, чтобы начисто забыть о госте. К счастью, тот был слишком занят видеоигрой, чтобы обратить внимания на вышедшую из ванной меня в одном коротком полотенце. Переодевшись, я ушла в спальню родителей, где спала в их отсутствие.
- Дэвид! – Позвала я его, всё ещё оставаясь в полотенце. Появившийся на пороге тот смерил меня взглядом, склонив голову на бок. – Намажь мне спину, я не могу достать.
Приняв полученную от островитянки баночку у меня из рук, Дэвид молча отвинтил крышку, а я опустила полотенце на бёдра и убрала волосы на одну сторону со спины. Его ладонь, прохладная от крема с травяным запахом, легла сначала на правую лопатку, и, прочертив восьмерку, оказалась на левой. Немного шершавые подушечки пальцев щекотали, и я повела плечами, сводя намазанные кремом лопатки.
- Не дёргайся, - отозвался из-за спины Дэвид, и поставив баночку. Его голос, как мне показалось, звучал немного глухо, и когда к одной ладони добавилась и вторая, я иронично улыбнулась. – Миа, вот как так получилось, что у нас до сих пор ничего не было?
- Мне казалось, я немного не твой типаж.
- У меня нет «моего» типажа, - руки Дэвида легли на мои многострадальные плечи. Странно, но его присутствия я не смущалась абсолютно. – Есть те, кто мне безоговорочно нравятся, а есть те, кто безоговорочно не нравятся. Ты мне нравишься.
Вместо ответа я обернулась. Дэвид не опустил взгляда, продолжая смотреть в лицо, и пришлось пояснить.
- Ты мне тоже. И я не считаю, что наша дружба бы пострадала, вздумай мы пару раз переспать, просто..
- Боишься? – Его губы тронула немного лукавая улыбка, а я закатила глаза.
- Выпей для смелости и спроси меня ещё раз. Нет, Дэвид.. у нас с тобой ничего не будет по другой причине: мне будет скучно, а тебе неловко.
- То есть, ты боишься ранить мою самооценку. – Усмехнулся Дэвид, стаскивая кофту через голову. А на мой вопросительный взгляд заявил. – Я не пойду спать наверх, в комнату маленькой принцессы.
Перспектива спать с кем-то в одной постели не прельщала, мне и одной было мало места. Дэвид истолковал моё молчание по-другому и пояснил:
- Я хорошо понимаю слово «нет». Нет – так нет, будем спать. Можешь спихнуть меня на пол, если по привычке начну приставать, - он улыбнулся, и я подняла брови, покивав, как бы намекая, что именно такая участь его и ждет, в случае чего. Конечно, я не сомневалась, что он не станет приставать.
- Дэвид.. – Сонно обратилась я к нему, уже лежа в постели. Он открыл глаза, оказывая, что слушает. – По какой-такой «привычке» приставать?
-… Отстань!
Засмеявшись, я перевернулась на другой бок и вытянула обе руки под подушку. Мы уснули довольно быстро, а проснулись от телефонного звонка.
- Какого лысого? – Сонно проворчал проснувшийся Дэвид, а дотянувшись до телефона, не глядя, ответил: кем бы ты ни был, надеюсь, это что-то важное…Хелен? В чем дело?
Я моментально проснулась и тоже села на постели.
- Я не слышу, говори громче! Что? Жеваный крот!(ясное дело, никакого крота там и в помине не было) Я сейчас приеду!
- Что случилось? – Спросила я Дэвида, когда он практически слетел с постели и тут же начал одеваться. – Дэвид, остановись на секунду и скажи, чтоб тебя!
- Хелен не понимает, как оказалась в каком-то клубе, я еду за ней!
- Я с тобой. – Лишь резко ударившись плечом, я поняла, что солнечные ожоги успели сойти за какие-то несколько часов, но сейчас не было времени думать и удивляться.
- Оставайся здесь! – Возразил Дэвид, а когда я никак не отреагировала, продолжив одеваться, рявкнул, - Миа!
- Я тебя не спрашиваю, я тебе говорю. Идем, быстро! Ты сказал ей не выключать местоположение телефона?
Было довольно наивно предполагать, что начавшийся так беспокойно день окончится пасторальной и тихой ночью, на самом деле. Я даже почти не удивлялась, только сильно беспокоилась, как бы с Хелен ничего не случилось.
- Я за руль, ты показывай дорогу, - скомандовала я, и Дэвид, как и всегда в минуты форс-мажора, не стал препираться, вместо этого тут же сообщив:
- Сейчас сразу направо, а как выедем на главную дорогу ехать до большого перекрестка, и на нём налево.
Надеюсь, успеем, и ничего плохого не произойдет.
