С любимыми не расстаются
"Бежать. Бежать. Бежать" - проносилось в голове. Каждую минуту, каждую секунду мысль становилась все более навязчивой, тело в любой момент было готово броситься к машине, но мозг все еще упирался.
"- Что это даст? Он все равно найдет нас.
- Мы хорошо спрячемся. Оборвем все контакты с родственниками и друзьями.
- Дети взбрыкнут.
- Нет, они сейчас обижены.
- Но скоро обида пройдет, вернется любовь и преданность.
- Они поймут меня, они же и мои дети."
И бесконечные споры совести, упрямства, страха, решимости. И победа безрассудства. И вот мы уже мчим прочь от Бриджпорта туда, куда глаза глядят. И молчаливые переглядывания детей на заднем сидении.
- Мам, - осторожно начал Ванир, - особняк в другой стороне. - Словно для душевнобольной открыл секрет сын.
- Я знаю, родной.
Зря я это сказала. Дети насторожились. Их переглядки стали все обеспокоенней. А я все чаще стала бросать на них взгляд.
- ОСТОРОЖНО! – Кричит дочь.
Как в замедленной съемке я вижу только что обогнавший нас автомобиль, резко разворачивающийся и останавливающийся поперек дороги.
Со всей силы жму на педаль тормоза, но слишком поздно…
Дети, простите вашу глупую мать.
***
Огромная картина на стене изображала счастливую семью. Его семью. Его Аннушка хитро прищурилась и надула губки. Дочери всего тринадцать, но она уже невероятно красива и талантлива. И слишком взросло выглядит. Его давно это настораживает, не раз он замечал, какими взглядами одаривают Анну друзья Ванира. Но у сына все под контролем, никто не посмеет коснуться их белокурой красавицы.
Ванир с картины улыбается и приветливо машет рукой. Но фиолетовые глаза не выражают ничего. Сын всегда спокоен и непроницателен, в этом он переплюнул даже отца. Да и не только в этом. Как бы Кери не старалась, как ни пыталась окутать сына любовью, но против природы не попрешь. Он любит мать, любит сестру, любит кузину, пожалуй, еще любит отца, но к остальным он равнодушен. Ладно, есть еще парочка друзей, входящих в зону интересов Ванира. Николас гордился сыном, ведь тот становился именно таким, каким хотел его видеть отец. Сильным. Бездушным. Бесстрашным. Тем, кто способен поставить на колени весь мир. Чувства к родным, конечно, слабость, зато Бернс-старший мог быть уверен, что никто не посмеет безнаказанно обидеть Анну Терезию или Валькери.
Все в жизни Николаса Бернса было прекрасно. Все кроме двух вещей, но о первой он старался не думать, а вот вторую пора было решать. После смерти Марины Меррик казалось, что угроза миновала, но Бернс не прожил бы так долго, если бы не умел подстраховываться. Особняк всегда находился под охраной, членов семьи незримо сопровождали его люди, но и этого было недостаточно для спокойствия. Он решил – чем больше народу, тем безопасней. Чем выше популярность, тем больше внимания, тем безопасней. А под видом папарацци можно легко внедрять своих людей. Кто-то бы принял этот план за бред, но он успешно работал уже более десяти лет.
- Нужно будет посвятить Ванира в детали. – Проговорил Николас, когда загорелся дисплей мобильного, сообщая, что звонит Валькери.
- Да, любимая. – Ответил мужчина на звонок, полагая, что сейчас жена начнет говорить, как соскучилась по родным, как детям там хорошо, как злится Анна, и что они переночуют у Ренкольнов.
- Звучит вполне искренне. – С ехидством Кери ответил голос из трубки. Вот только голос не принадлежал миссис Бернс. В глазах Николаса проскользнул испуг, или это всего лишь игра света?
- Не люблю разговаривать с незнакомцами. – Недрогнувшим голосом заметил Бернс.
- Конечно, ты предпочитаешь их убивать. – Зло заметила собеседница. В голове мужчины проскользнула догадка…
- Передайте трубку моей жене. – Тоном, не терпящим возражений.
- О, я бы с удовольствием, но боюсь, она не в состоянии говорить, она без сознания. Но не переживайте, мистер Бернс, веревки крепко ее держат. Зато вы можете послушать, как кричит ваша дочь, кажется, у нее сломана рука. – В трубке послышалась нецензурная брань, без сомнения вылетавшая из очаровательного ротика Анны Терезии. «Убери от нее руки.» - Донесся тихий, но четкий голос Ванира. – О, а вот и твой сын очнулся. Не желаешь, Бернс присоединиться к своей семье? Если поспешишь, то даже успеешь вместе с женой насладиться зрелищем, как я сниму кожу с твоего сына. Или стоит начать с твоей дочери? За ВВ не переживай, она сначала насладится смертью детей. - Собеседница отключилась.
Только три человека называют Валькери ВВ, думал Николас. И только одна женщина.
***
Все тело ужасно ломит, трудно дышать. Но ругань Анны заставляет открыть глаза. Лучше бы я умерла прям там, в машине, чем видеть то, что происходило вокруг.
Подвал, заваленный ящиками и еще каким-то хламом. Дверь заперта, возле нее стоит вооруженный вампир. Мои руки и ноги прочно привязаны к стулу. Справа, чуть поодаль, также крепко привязан к стулу сын. Всегда спокойное лицо искажено от гнева и ненависти, губы плотно сжаты. Он, молча, пытается высвободиться из пут, не привлекая внимание. Рядом с ним связанная Анна, ругающая на чем свет стоит наших пленителей. Судя по всему, у нее сломана рука и ей ужасно больно.
- Заткните ее, наконец-то! – Голос той, на которую я боялась посмотреть с тех пор, как открыла глаза. Я так боялась, что это она, но так надеялась. Ведь, возможно, мы сможем договориться?...
Мужчина вышел из тени и запихал кляп в рот дочери, заслужив взгляд, обещающий адские муки. Тем временем, женщина повернулась ко мне.
- А вот и наша мамаша очнулась, а я уже стала переживать, что ты пропустишь самое интересное.
- Что все это значит, Глория? – Я пытаюсь быть дружелюбной.
- Назовем это продолжением семейного банкета. Мы ведь в какой-то степени родня. А то боюсь, ты так спешила убежать из особняка Ренкольнов, что пропустила десерт. Но не переживай, ВВ, на сладкое у нас сегодня месть.
- Глория, отпусти моих детей, они же ни в чем не виноваты. Я слышала, у тебя тоже есть сын… Давай не будем впутывать в это детей… - Она должна согласиться, она же тоже мать.
Громовой смех вампирши отогнал последнюю искорку надежды.
- Ты права, дети не виноваты, что их отец убийца. – Наконец успокоившись, заговорила Глория. – А дети в школе разве были в чем-то виноваты? В школе, на которую напали по приказу твоего ненаглядного муженька.
- Все совершают ошибки. Это ведь было так давно, да тебя еще даже на свете не было! – Я все-таки вышла из себя, и дружелюбный тон перешел в истерический.
- Ошибки?! Ошибки?! Да ты хоть представляешь, скольким вампирам стоило жизни эта ошибка?! Сколько семей разрушилось, сколько слез было пролито?! – Глория тоже перешла на повышенные тона
- Ты что ли возомнила себе правосудием?! – Нам не договориться. Значит, нужно действовать, нужно попытаться вырваться или хотя бы отвлечь их, чтобы дети смогли сбежать. Что я умею делать лучше всего? Правильно, поджигать. Я так зла, даже удивительно, что до сих пор ничего не полыхает. Стоит сосредоточиться…
- Зря стараешься, ВВ. – В поле зрения появился еще один старый знакомый, язык не поворачивается сказать «друг». – Правда думаешь, что за столько лет подготовки мы могли упустить твою огненную сущность? В твоей крови мощная доза антипиромина, другими словами, препарата, блокирующего поджигательные способности. В крови твоих детей тоже. – Маркес Хэмлок кинул пренебрежительный взгляд в сторону Ванира и Анны. И как будто в подтверждение его слов я почувствовала в своих жилах не огонь, а нечто холодное. Или это всего лишь страх?
Спокойно, Кери. У тебя есть еще одна особенность, которая однажды спасла твою жизнь. Нужно просто сосредоточиться и представить, как за спиной расправляются крылья. На секунду закрыв глаза, я почувствовала их, но веревки, обвитые вокруг меня, не позволили крыльям раскрыться.
- Хорошая попытка. Но и это мы предусмотрели. – Все также спокойно сказал Марк. – Эти веревки невозможно ослабить или разрезать, только развязать.
Капли пота выступили на лбу, я остро их ощущала, я изо всех сил сосредоточилась на них, чтобы не удариться в панику. Но тщетно. Крылья были моим последним козырем.
- Думаю, мы достаточно ждали твоего мужа, пора начинать. – Глория наслаждалась моей беспомощностью. Почему я никогда не замечала, что они настолько бессердечны? Хотя что меня удивляет, я ведь не замечала, что мой муж не очаровательный принц. – Я бы с удовольствием рассказала твоим детям, насколько мерзкий у них папаша, какой он подлый убийца, но, боюсь, мы слишком заболтались с тобой. Разговоры разговорами, а месть по расписанию. С кого начнем? Полагаю, дамы вперед.
- Он все равно не придет за нами, ты ничего не добьешься! - Успела выкрикнуть я прежде, чем Марк завязал мне рот.
- Забавно, что за столько лет ты так и не узнала своего мужа. – Произнесла Гло, поднося кинжал к лицу Анны Терезии.
Боль пронзила сердце, будто кто-то опутал его веревками и пытается сжать, заставляя кровоточить. Кровь просачивается сквозь кожу, вытекает из глаз. А нет, это слезы.
В миллиметре от лица Анны Глория замерла, переведя взгляд на Ванира. Сын яростно мычал, обращая на себя внимание.
- Ах, действительно, как я могла подумать, что младший Бернс в отличие от папочки окажется джентльменом. Но раз мистер Бернс настаивает, думаю, сестра отдаст ему пальму первенства. – Ненормальная вампирша развернулась к сыну. В глазах Ванира не было ни капли страха, когда кинжал коснулся его лица, разрезая светлую кожу и выпуская наружу кровь, лишь обещание мучительной смерти той, что посмела прикоснуться к его семье.
Медленно вампирша вела кинжалом от брови сына через переносицу к щеке.
- Сниму с тебя скальп и верну отцу. – Приговаривала миссис Хэмлок. Никто из присутствующих не мог отвести взгляда от кинжала. Внезапный шум в другом конце подвала заставил всех повернуть головы. На пороге стоял мой муж, у его ног лежал мертвый вампир, охранявший дверь.
- Концерт окончен. – Холодно произнес Ник. Его левая рука безвольно болталась и истекала кровью. Кровь. Слишком много крови повсюду.
- Ошибаешься, Бернс, представление только начинается. – Улыбнулась Глория, переводя кинжал к горлу Ванира. В этот же момент я почувствовала, как дуло пистолета уткнулось мне в висок. – Нужно было стрелять сразу, тогда бы ты смог спасти кого-то из них. Ах да, как же выбрать между любимой женой и наследником. А ведь еще есть дочь. Могу уменьшить муки выбора, убив белокурую принцессу.
Левой рукой прижимая кинжал к горлу Ванира, Глория достала пистолет и направила на Анну.
- Я думал, вы хотите убить меня. – Медленно проговорил муж, сжимая в здоровой руке пистолет и не зная, как лучше им воспользоваться.
- Это будет следующим актом пьесы. Сначала твои мучения.
За что? О, Аид, за что это выпало на мою долю? Почему я должна смотреть, как убивают моих детей, моего мужа? Беспомощно смотреть. Мама! Пожалуйста, мама, помоги нам.
Вот оно! Козырь! У меня есть козырь! Раз есть бойня, значит должна быть и валькирия. Мама, пожалуйста, спаси нас.
Мимолетный взгляд отца на сына, мгновенное взаимопонимание, и вот Ванир уже резко всем весом наклоняется в сторону сестры, оттолкнувшись ногой, чтобы оба их стула упали. Пока никто не успел понять, что происходит, Ник стреляет в руку Хэмлока, занесшего надо мной пистолет. Пистолет падает, и муж бросается ко мне, помогая выпутаться из веревок. Серые глаза Ника напряжены и сосредоточены. Мы встречаемся взглядами, и выражение серых глаза меняется, теперь в них вопрос: «ты правда думала, что я не приду?» И пустота. Безжизненная пустота во взгляде любимых серых глаз. И оглушительный крик. Мой? Детей? Крик боли. Крик отчаяния. Крик ненависти. Мы слишком замешкались. Хэмлоки сбежали. Бежать за ними. Убить их. Но ноги не слушаются. Руки не слушаются. Глаза не видят.
- Папа, папа! – Кидается к нам Анна, начиная яростно трясти Ника за плечи. – Папа, папочка, пожалуйста, ответь.
Не ответит. Больше никогда не ответит. Пальцы яростно сжимают плечи любимого мужчины. Рядом с отрешенным взглядом садится Ванир. По лицу его стекает кровь. Кровь на руках дочери. Кровь на моих руках. Кровь растекается по всему телу мужа. Кровь вокруг нас. Повсюду кровь. Я принесла эту кровь.
***
Комната, бывшая супружеской спальней, погружена в темноту. На кровати сидит женщина с фиолетовыми волосами и маленьким пузырьком в руках.
Мои дети ненавидят меня. Я считала Ника убийцей, но сама стала такой же. Это я его убила, они знают. Если бы я не решила бежать, все были бы живы. Но я в очередной раз сделала неверный выбор. Я знаю, что ты чувствовал, отец. И я понимаю тебя. И больше не осуждаю. Прости, что злилась. Простите меня все, особенно дети.
Валькери Бернс, пришел твой час. Ты готова сделать свой последний шаг?
***
У Логана Бернса был трудный день. Ведь не часто приходится хоронить родных братьев. Пусть они друг друга не особо любили, но определенная выгода от брата была, а теперь к и без того большому списку проблем добавилась еще одна. Так и мигрень заработать можно.
Внезапный посетитель заставил отложить ненадолго насущные проблемы. Не сказать, чтобы посетитель был неожиданным, скорее наоборот, Логан бы удивился, не появись этот гость на пороге его дома.
- Нужно включить Глорию Хэмлок в игру. – Без предисловий начал гость.
- Боюсь, у меня сейчас не будет свободных волков. – Слукавил мистер Бернс.
- И не надо. Я буду ее волком.
Техничка
Ну и вот такие странные Кери и Ник на прощание.