[katsol]

Летний букет

большой-пребольшой рассказ)))

Закончились весенние деньки, всё уже давно расцвело, выросло, запахло, некоторое даже созрело; лето приближалось уже вплотную. Лето. Лето — это море, отпуск, дача, речной пляж, сладкая черешня, яблоки, мороженое, холодная газировка, майки, купальники, широкополые шляпы, крем от загара, щебет птичек в кронах деревьев, а главное, ещё со школы оставшееся ощущение лета как бесконечной свободы. В детстве три месяца кажутся вечностью, целой вечностью, в которой больше нет ранних вставаний по необходимости, скучных уроков, домашних заданий и всяких школьных обязанностей. И вырастая, люди помнят это чувство длинного праздника и, даже, если всё лето проводят в душных офисах/горячих цехах/на улице, расплавленной зноем, то всё равно радуются приходу лета.
В общем, лето любят даже если не все, то очень многие точно. И Лето, представьте себе, это знает. Оно действительно вечное, просто непостоянное, плывёт себе из одной страны в другую с одного континента на другой, гуляя по очереди по обоим полушариям. Да и другие времена года занимаются точно тем же.
Когда Лето соприкасалось с Осенью или приходило на смену Весне, ну вы знаете, есть такие дни, которые то ли ещё весна, то ли уже нет, то ли очень тепло, то ли ещё нет, любимым занятием двух времён года был обмен впечатлениями, новостями, сплетни о Зиме, которую Лето никогда не видело, ну, в общем, всем тем, чем обычно занимаются две хорошие подружки, которым редко удаётся увидеться.
Лето славилось своей коллекцией цветочков, которые никогда не вяли, не смыкали лепестки на ночь и всегда благоухали приятными ароматами. Это были не простые цветы, а яркие летние впечатления людей, когда им было очень-очень радостно и счастливо.Коллекция регулярно пополняется новыми цветами, а на досуге её можно разглядывать, любовно поглаживая лучиками или окутывая звёздным покрывалом ночи. Вот так Лето и бродит по планете собирая самые разнообразные мысли, чувства, желания и мечты, связанные с собой.
Пролетало оно, заглядываясь на людей, которые занимались своими хитрыми и нехитрыми делами, ласково улыбалось. И вдруг что-то остановило Лето, зацепило взгляд, оно задержалось и присмотрелось поближе…
Аркадий не любил ни одно время года. Летом было слишком жарко, зимой слишком холодно, а весной и осенью слишком слякотно. За весь год набиралось не больше сорока дней, когда он был не то чтобы доволен, а скажем так, не раздражался на погоду. Да и не только на погоду, Аркадий раздражался на всё подряд — на детей, которые бегали по двору или мирно сидели на скамейке, на подростков, вечно гоняющих туда-сюда, на взрослых с кислыми, безразличными или задумчивыми лицами, а также на голубей, воробьёв (кричат!); кошек с собаками (гадят везде); магазины (понаставили на каждом шагу, как не киоск так супермаркет); трамваи (звенят сильно и рельс куча из-за них). На работе он был недоволен директором (раскомандовался), клиентами (ну чего тут ходить, нельзя, что ли через Интернет заказать), коллегами (то выслужиться норовят, то слинять пораньше), начальником отдела (ишь ты, самый умный тут), даже уборщицей (халтурит).
Неудивительно, что и для Лета не нашлось у него хороших воспоминаний, потому что все воспоминания о чём бы то ни было оказывались только плохими, всё интересное, красивое, разноцветное будто бы вытеснялось из его поля зрения, а фокусировался он только на скучном, унылом и безрадостном.
Почему именно так происходило? А чёрт его знает почему, может родители в детстве не научили радоваться жизни, может неудачи случались чаще чем у других, неизвестно, но к двадцати четырём своим годам по характеру он был похож на семидесятилетнего вечно брюзжащего старикашку.
Лето призадумалось: «Странный какой-то молодой человек, ничего не любит, ничему не радуется — непорядок! Надо расшевелить его, показать все краски мира, а то так и проживёт всю жизнь не получив от этого удовольствия».

*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*\/*/\*

Аркаша вышел из дома, направляясь на автобусную остановку. Настроение было паршивым, впрочем, как и всегда. На небе хмурились какие-то не то маленькие тучки не то просто грязные облака, под ногой зашуршала обёртка от мороженого и маршрутка отчего-то укатила из-под носа, хотя по расписанию должна быть на остановке только через две минуты. Спустя триста секунд появилась следующая, место у окна оказалось свободным, но стекло было грязным, а сквозь такое и смотреть противно. Радио заиграло какую-то нежную приятную мелодию и перед глазами у Аркадия, который уставился на спинку переднего сидения, вдруг возникла картинка. Нет, не настоящая, такая, какие обычно рисуют в воображении расплывчатая, не детализированная, но очень красивая. Там была улочка узенькая-узенькая, и прямо на асфальте даже не рассыпаны, а как будто разложены в нарочитом беспорядке цветы. Абсолютно разные, розы, ноготки, маки, ромашки, гвоздики, колокольчики, была даже фиалка нежно-розового цвета.
Парень аж тряхнул головой. Что такое? Никогда он себе в мыслях не представлял подобного, улица незнакомая, цветы какие-то. Мозгу информации не хватает что ли, вот что значит плеер с собой не взял.
Маршрутка тем временем подъехала к нужной остановке, Аркадий вышел и отправился к себе на работу. По дороге была вечно непросыхающая лужа, которая разлеглась под большим деревом. Всё бы ничего да только при вскользь на неё брошеном взгляде почему-то почудилось море, солёное и теплое-теплое, прогретое щедрыми солнечными лучами, почти как суп приготовленный заботливой бабушкой. Вода так сладко обволакивает тело, безбрежная синь неба вверху и ощущение восторга.
Стоп! Ну какое ещё море? В отпуск что ли хочется? Да и не любит он море — толпы отдыхающих снующих туда-сюда в поисках развлечений, цены на всё в два раза выше, куча сувениров на каждом шагу, которых хочешь-не хочешь, а купишь и потом в городе будешь пялиться на них с одной мыслью: «На фига».
Наконец-то, офис, родное кресло, родной компьютер, включаем. Пошло жужжать и загружаться, документы, работа, работа, работа. Пойти что ли попить кофе. Вот, опять воды в чайник не налили, ну заразы эти коллеги. Последнюю кто-то выдудлил, а новой налить не догадался. Наверняка секретарша, это она по двадцать раз в день чай пьёт только чтоб не работать.
Вернулся Аркаша на своё рабочее место, а там вместо привычного аквариума в качестве скрин сейвера снова какие-то картины невиданные — луг зелёный с множеством цветочков (опять!), разноцветный воздушный змей летит высоко-высоко, хочется отпустить эту тонкую верёвочку, чтобы он улетел совсем, передал привет облакам и спустился где-нибудь на другом конце земного шара.
Парень испугался, но после двух движений ресниц (по направлению к щекам и обратно) аквариум со своими обитателями мирно вернулись на монитор и сделали вид, что никуда и не уходили. Озадаченный Аркадий поводил мышкой и только при виде открытых документов, файлов и работающего интернета немного успокоился.
Но это был не последний случай неизвестных картинок и непонятно чьих ощущений, подобные напасти подстерегли его и в интернетной странице, вдруг вылезшей вместо привычного гугла, и в заоконном пейзаже, даже на тёмной столешнице в кабинете у начальника пригрезились ему то ли бабочки, то ли птички, то ли ещё какой романтический бред.
По дороге домой Аркашу атаковали воспоминания туристов, забравшихся на вершину какой-то горы с которой видны облака. Дома в тарелке с кашей возник необыкновенной красоты песчаный замок, душ напомнил струи летнего дождя, вместо сухариков в пакетике оказались какие-то красные ягоды собранные в корзинку.
Парню стало страшно. Страх противным горячим змеем заполз в живот и стал трясти изнутри тело. Мысли в беспорядке забегали в голове не давая проскользнуть той единственной важной догадке. Нет, ну такого же не может быть, и в роду такого не было. Слёзы уже были на полдороге к тому чтобы пролиться, а дыхание стало частым и поверхностным. Аркадий дрожащими руками включил компьютер и набрал в поисковике страшное слово «шизофрения».
По мере прочтения интернет-материалов его лицо всё более напрягалось, мрачнело, в глазах появлялась безысходность и обречённость. Аркаша выключил компьютер и полез в шкаф распечатывать бутылку водки, лежавшую там «на всякий пожарный случай», который как раз и наступил.
Лето удивило такое поведение её подопечного, вместо того чтобы присмотреться к красивому парень стал искать изъяны в себе, оно решило исправить ситуацию ласково зашептав ему на ушко:
«Не пугайся, ты не болен, это я тебе рисовало картинки»
Аркаша вскинул голову и ошалелым взглядом уже чуть затуманенным алкоголем, обвёл комнату. Ну вот ещё и слуховые галлюцинации, потом станет только хуже. На всякий случай, отхлебнув ещё для храбрости, он спросил:
— Ты кто или что?
Лето раздумывало, появиться ли ему в образе прекрасной девушки или просто остаться безымянным голосом. Остановилась на втором варианте, только окружило юношу лёгкими светящимися звёздочками, чтобы он не подумал, что голос ему только чудится.
— Я — Лето. Существую на самом деле, почти одушевленное создание. Сейчас ты, конечно же спросишь, зачем я всё это делаю, просто мне хочется, чтобы ты наконец, начал ощущать жизнь, радоваться ей, а то живёшь как не пойми кто, дуешься на всех без разбору.
Аркадий сел прямо на пол, обхватив голову руками.
— До чего ж вы мне все надоели, спасатели, блин, хреновы. А я просил? Я желал? Я хотя бы произнёс что-то, что давало повод усомниться в том, что мне так нравится? Я приставал со своим мировоззрением к кому-нибудь? Нет, у нас модно быть хорошим, весёлым и всех кто не такой надо тапком. Я не могу быть другим, да ладно не могу, всегда можно научиться, Я НЕ ХОЧУ, вот ведь в чём дело, я не стремлюсь, не желаю, я вот такой какой есть, никого не насилую, но всё время находятся какие-нибудь добродетели, которые стараются заставить меня полюбить жизнь. А зачем? Что мне от этого? Не нравится смотреть на мою унылую физиономию — не смотрите, оставьте меня в покое.
Лето опешило, ему казалось, что оно совершает доброе дело, но почему-то вышло иначе. Почему так бывает, хочешь помочь человеку, а он оказывается не хочет. И что спрашивается с этим делать?
— Извини. Я не думало, что ты так отреагируешь и не хотело, чтобы тебе было плохо. Просто... даже не знаю, не привыкло я к хмурым людям, вот осенью часто все хандрят, а летом... как-то так сложилось исторически, что в основном люди радуются.
Парень широко помотал головой пытаясь сфокусировать взгляд почему-то на вешалке, стоящей в углу комнаты.
— Да ну, ничего подобного, ты такое же время года как и остальные, неприятности не зависят от того, что там за погода за окном, плохо бывает всегда и хорошо тоже бывает не только летом. Ты такое же узколобое как и я, только ты видишь всё хорошее, а я всё плохое. Может я твоя обратная сторона? О! Это может быть и правдой.
Они ещё долго говорили, по ходу беседы лето всё-таки проявилось в образе девушки, а Аркадий понемногу трезвел. Солнышко уже давно легло спать, а потом и луна готовилась к окончанию своей смены, когда, наконец, парень и время года пришли к общему знаменателю. Они решили попробовать нечто другое для себя. Лето будет собирать и «грустинки» тоже, а Аркаша пытаться замечать нечто радостное. Значит так тому и быть.
Им было трудновато с непривычки, но как говорится, если долго мучаться, что-нибудь получится. В конце недели, встретившись, Лето и Аркаша стали делиться впечатлениями. Парень рассказал о чудесном запахе, которым пахнет воздух после дождя, как хорошо выглядят умытые травинки; об улыбающейся женщине, которая еле слышно напевала какую-то песенку себе под нос; о новом магазине с какой-то затейливой яркой вывеской. А Лето раскрыло свою новую коллекцию: ребёнка, плачущего навзрыд из-за разбитой коленки; девушку, которой кто-то так и не позвонил; старик, у которого болят ноги. Оказывается это тоже интересно, смотреть на мир наоборот, сменить очки с чёрных на розовые и обратно. И скажу вам по секрету, когда-нибудь, можно научиться смотреть вообще без очков, но будет это (или не будет) совсем не в этой истории.