6.3 Кошка среди голубей
- Ты в порядке?
Я вздрогнула от неожиданности и запрокинула голову. Заходящее солнце ударило в глаза, и я, болезненно дёрнувшись от яркого света, не сразу увидела своего собеседника.
- Да… да, Дэн, конечно я в порядке. Не поможешь встать?
Юноша услужливо протянул мне руку, и я неуклюже поднялась с холодного потрескавшегося асфальта, отряхивая безнадежно испачканную юбку.
- Ты выглядишь потерянной. Ты не…
- Спасибо. – я резко оборвала невысказанный неприятный вопрос, - Я знаю.
- Ты человек-загадка, Кэтлин. Вот, что ты должна знать. – я подняла удивлённый взгляд и встретилась глазами с хитрой, совершенно несвойственной собеседнику улыбкой. Смутившись, я быстро передёрнула плечами и отвернулась.
- Мне нужно домой. Не хочу больше огорчать бабушку после того раза.
Хоть убейте, я уверенна, он сейчас смеётся. Беззвучно, как и обычно. Хорошо, что я вовремя отвернулась. Ему забавны мои повадки маленькой девочки - слава Богу, мне всё равно.
- Отвезти тебя домой?
- Не стоит. Я обойдусь метро.
- Хочешь накататься в московской подземке перед отлётом? – засчитано. Но не актуально.
- Нет, Дэн, - я наконец обернулась и устало заглянула ему в глаза, - Просто оставь меня в покое, договорились? Ты и Пауль своим обществом преподали мне прекрасный урок, и я больше не хочу играть в вашу так называемую «весёленькую жизнь». Больше всего на свете, если тебе интересно, я хочу домой, туда, где меня ждут и любят, по-настоящему. Я хочу заниматься любимым делом и как можно меньше видеть тебя и твоего дружка. Я на вас совсем не похожа. Я устала строить из себя непонятно кого. Познакомившись с Паулем, я влезла туда, куда не следовало. Но теперь с этим покончено, и я по горло сыта… всеми вами.
- Воу. Пламенная речь.
Я сжала кулаки и, чтобы не пуститься в дальнейшую перепалку, резко развернулась и направилась в сторону метро.
- Пришлёшь открыточку из Америки? – я только сильнее стиснулась зубы и, обернувшись, сделала то, чем раньше не занималась никогда – с наслаждением выставила вперед средний палец.
***
Такой могла бы стать моя последняя встреча с Дэном и Москвой в частности, если бы не одна маленькая деталь – до моего отлёта оставалось больше месяца. После того, как я вернулась домой в три ночи, за километр распространяя запахи впитавшегося в одежду алкоголя и сигаретного дыма, ни бабушка, ни папа не сказали ничего и просто делали вид, что меня не существует. Немой бойкот. I got it.
Всё, что я сказала Дэну было правдой – я жутко устала и безумно хотела домой. Ещё никогда я не была так далека от своей мечты и никогда так надолго не забрасывала свои записи. Нет, эта жизнь не для меня. Пожалуйста, верните всё обратно!!!
Дома меня ждала бабушка, просматривавшая на айпаде какие-то биологические статьи, запах готового ужина и ставший уже привычным сухой пренебрежительный тон:
- Еда на плите.
- Спасибо, я бы и сама справилась.
Бабушка кинула на меня удивленный взгляд поверх очков и неожиданно мягко спросила: - Ты в порядке? – в обычное время вопрос заставил бы меня кинуться бабушке в объятья и плакаться ей в жилетку, пока не станет лучше, но в силу созданной ею же обстановки я лишь поморщилась и как можно быстрее прошмыгнула на кухню, бросив на бегу не слишком дружелюбное:
- Да в порядке я, оставь меня в покое.
- Хорошо. – и снова этот ледяной тон. Что ж, спасибо, то что нужно сейчас. – Ромашка хочет стать моделью.
Резкий перескок на тему любимого бабушкиного детища застал меня врасплох, и я медленно развернулась на каблуках, гадая, как это связано со мной.
- …ей нужна помощь с подбором образа, ну и… всяким таким. Я сказала, что ты ей поможешь.
- А спросить, хочу ли я, ты забыла, правильно?
- Оставь этот тон, Кэтлин. – Диана страшно нахмурила брови, но я лишь хмыкнула и отвернулась, - Тебе это абсолютно несложно.
- Как будто мне оно надо, - пробурчала я себе под нос и, схватив тарелку, поспешила ретироваться.
Ромашка, двухлетний ребёнок в теле фигуристой зелёной модели с пышными белоснежными кудрями и глазами, как у только что обратившегося оборотня, была, кажется, единственной бабушкиной чистой и светлой любовью.
На самом деле, я мало что о ней знала. Нам, конечно, приходилось встречаться и до этого, но она всегда была окружена охраной - пятеркой лысых качков, нанятых бабушкой для своего детища. Телохранители плотным кольцом окружали зеленое чудо, когда той приспичивало прогуляться, поесть или протереть пыль. После пары нелицеприятных инцидентов, бабушка приняла решение сократить контакты Ромашки с внешним миром, "до тех пор, пока она не будет готова". Говорить с чудом российской науки было позволено лишь избранным, и хотя я почетно входила в их число, едва ли мы когда-нибудь перекидывались более, чем парочкой фраз. И вот теперь она ждет моей помощи.
Я была у двери Ромашкиной квартиры на следующий же день. Дверь мне открыла она сама, хотя я ожидала увидеть кого-нибудь из приставленной бабушкой охраны. Но, к моему огромному удивлению, Ромашка была дома абсолютно одна.
- Я отправила их за продуктами, - поморщилась она в ответ на мой вопросительный взгляд, - Папочки милые, но я не хочу, чтобы они присутствовали при выборе будущего образа. Это только женское дело. Не хочешь чаю?
Я согласилась, и пока Ромашка гремела чашками и блюдцами, сооружая из тысячи каких-то пахучих трав подобие заварки, наблюдала за ней исподтишка. Признаться, я давно не видела её, и сейчас с удивлением отметила, что бабушкина подопечная изрядно подросла. Она вела себя уже совсем как полноценный взрослый человек – была обходительна, прохладно-вежлива, всячески старалась угодить и завязать разговор. Волны белых волос уже не торчали в разные стороны, как в былые времена, а мягко стекали по плечам и спускались до поясницы. Ярко-жёлтые глаза не казались уже такими неуместными на круглом зелёном личике, а пушистые ресницы изящно вычернены тушью.
Родившись неумелым, странным растением, Ромашка становилась человеком. Жизнь в обществе шла ей на пользу, и если бы не зелень кожи и неестественная желтизна глазных яблок, едва ли её сейчас можно было отличить от обыкновенной восемнадцатилетней девушки.
- А вот и чай, - с напускной весёлостью объявила Ромашка и, поставив передо мной чайничек, угощение и чашки, мягко опустилась рядом. Чаёвничали мы молча. Я не могла перестать думать о том, как странно устроен этот мир, когда ты рождаешься никчемным росточком, а вырастаешь разумным существом, а Ромашка, заметив, что я не предрасположена к разговору, смутилась и оставила меня в покое.
После легкого перекуса она собрала посуду и тут же всю её перемыла, яростно скобля жесткой губкой совершенно не нуждавшийся в этом тонким фарфор. Закончив, она вытерла руки полотенцем и снова опустилась рядом со мной, не говоря ни слова. Я тоже молчала, всё ещё погружённая в свои мысли.
- Кат… Кэтлин. – тихо позвала она спустя неопределённое количество минут, - Я… не хочу показаться назойливой… но я бы хотела успеть всё до возвращения папочек. Я поручила им огромный список на разных концах Москвы, но они очень хорошо знают своё дело и скоро вернутся…
- Да, хорошо. – я наконец выпала из транса и резко поднялась из-за стола, - Пойдём, подберем тебе что-нибудь.
Спустя час тяжелой косметической работы мы выбрали Ромашке изящную причёску, макияж и длинное платье в пол нежно-розового цвета. Образ очень ей шёл, и мы обе остались довольны, хотя моей подопечной, кажется, было всё равно – она ни разу не возразила, и даже когда её лицо ясно выражало неудовлетворение моим выбором, она лишь хмурила брови и смиренно кивала.
Когда я уже собралась уходить и стояла у огромного зеркала в коридоре, приглаживая перед выходом причёску, в кармане настойчиво запиликал айфон. Я быстро извлекла его наружу и застыла, увидев на экране имя Дэна. Поколебавшись несколько мгновений, я сняла трубку.
- Да?
- Привет, Кэтлин.
- Привет, - холодно отозвалась я и картинно закатила глаза. Ромашка застыла, скрестив руки на груди и впившись в моё лицо заинтересованным взглядом.
- А ты в курсе, что забыла у меня в машине какой-то пропуск? Я чистил сегодня салон и обнаружил его в складках задних сидений.
- Ммм… - я не была в курсе. Питая жуткую нелюбовь ко всяким сумочкам, я всегда носила всё в карманах, а пропуск в бабушкину лабораторию вообще никогда не вынимала… из-за давнишней выходки она настрого запретила мне появляться там в ближайшее время, но пропуск не отобрала, зная, что всё равно не ослушаюсь, и я даже не заметила, как его потеряла, - Блин, Дэн, он мне нужен. Сможешь завезти?
- Эээ… честно говоря, у меня куча дел сегодня. Может сама за ним заедешь? Я освобожусь часам к семи.
Я кинула быстрый взгляд на Ромашку, всё ещё наблюдавшую за мной из дверного проёма, и в голове созрел план.
- Слушай, помнишь, ты хотел познакомиться с бабушкиным творением?
- Девушкой-растением? – оторопел голос по ту сторону трубки, - Ну, честно говоря, это было бы чертовски здорово.
Я отвела айфон от лица, прикрыла микрофоны ладонью и спросила, понизив голос:
- Не хочешь познакомиться с моим другом?
- Папочки скоро вернутся… - нахмурилась Ромашка, но, помедлив, всё же кивнула головой. Довольная улыбка растянулась на моём лице.
- Мы приедем вдвоём. Будем через час. До скорого. – и отключилась, гордая тем, как ловко удалось всё провернуть.
Ромашка заметно нервничала, переступая порог квартиры без сопровождения охраны. «Папочки», как она ласково называла своих телохранителей, получали от Дианы огромные деньги, чтобы таких моментов в жизни цветочка случалось как можно меньше, но подобно своенравным запертым в башнях принцессам из сказок, Ромашке хотелось на волю, а мне не хотелось встречаться с Дэном в одиночестве. И мне пришла в голову прекрасная мысль устранить обе эти неполадки.
Надо отдать ей должное – несмотря на огромный страх, проявлявшийся в едва заметной дрожи тонких пальцев, Ромашка ничем себя не выдавала и держалась почти непринужденно, изредка только хмурясь и опуская глаза. Мне казалось, что внутри она дрожит, как осиновый лист, но внешне спутница оставалась спокойна, и мне оставалось только гадать, что действительно она чувствует.
Дэн встретил нас у метро и, едва поздоровавшись со мной, тут же обратил всё своё жадное внимание на Ромашку. Я победно улыбнулась, пряча драгоценный пропуск поглубже в карман шорт, а двое передо мной стояли, вцепившись друг в друга взглядами. Глаза Дэна выдавали восхищение, но от меня не укрылось, что он смотрел на новую знакомую скорее как физик-ядерщик на долгожданные реактивы, чем как влюбившийся с первого взгляда подросток на объект своих обожаний.
Её же глаза, выражавшие не менее сильное восхищение, смотрели совсем по-другому. Не привыкшая к обществу сверстников, прожившая всю свою жизнь под крылом заботливых «папочек», младшему из которых стукнул сороковник в феврале, да своей создательницы Дианы, вырастившей уже сына и внучку, Ромашка изучала Дэна взглядом, близким к тому, которым я около месяца назад одарила Пауля, когда он подловил меня около подъезда.
То ли мне показалось, то ли я спятила, то ли воздух в этот вечер был слишком романтичным, но я сразу решила, что Ромка втрескалась в Дэна по уши с первого взгляда. И от этой мысли меня почему-то передернуло.
Все дела Дэна сразу куда-то испарились, и он предложил прогуляться. Предложил нам обеим, но взгляд не отрывал от Ромашки, тем самым сильно уязвив мою гордость. Всю дорогу они болтали о чём-то, а я плелась рядом, вяло прислушиваясь к оживлённому разговору. Говорили о каких-то книгах, фильмах, картинах, но Дэн всё время норовил свести разговор непосредственно к сущности собеседницы, к процессу её создания и рождения. Но Ромашка не оценила его энтузиазма и на вопросы, связанные со своей природой отвечала с неохотой, как бы из чувства внутреннего долга. Видно было, что тема ей давно наскучила и очень неприятна.
В принципе, её можно было понять – за всю свою жизнь она дала столько интервью, ответила на столько вопросов, объяснила научные теории и взгляды Дианы столько раз, что встретившись впервые лицом к лицу с нравящимся ей молодым человеком вряд ли горела желанием обсуждать то же самое снова и снова. Но Дэн был слеп и поглощён попытками разузнать всё подчистую.
Однако счастье не длится долго, и вскоре мой телефон яростно завибрировал. Звонила Диана. Бешенство и панический страх за нас обеих просачивались сквозь трубку через крики, но вместо ответной злости я внезапно прониклась к бабушке какой-то доброй нежностью... Было приятно, что она волнуется и за меня, и за своё творение. Поэтому я смиренно пообещала, что сейчас же верну цветочек на место, но бабушка, уже теряя запал ярости, лишь недовольно пробурчала, что охрана нас заберет.
Домой мы возвращались в молчании. Ромашка как-то неловко попрощалась с Дэном, погрустневшая и расстроенная то ли из-за злости Дианы (хотя мы обе знали, что её-то эта злость никак не коснётся, уже вовсю задев меня), то ли из-за расставания с новым знакомым. Контактами они не обменялись, потому что иметь телефон Ромашке ещё не было позволено, а регистрироваться в социальных сетях она и сама не горела желанием. Один раз я попробовала порвать вязкую тишину единственным вопросом:
- Он понравился тебе, да?
Ромашка в ответ лишь нахмурилась в очередной раз и резко мотнула головой.
Больше я её не трогала и, признаться, сама была этому рада.
***
До отъезда оставалось всего два дня. Я уже горела нетерпением вернуться, безумно соскучилась по Розмари, Тому, нашему загородному домику в Америке… Хотелось туда нестерпимо, и даже несмотря на примирение с бабушкой, произошедшее в тот же день, что я вернулась от Ромашки, в этот раз мне не было жалко с ней расставаться. Про папу и его новую, отдельную от меня семью, не говорю ни слова – всё и так ясно – они мне ни к чему.
Я заранее собрала чемодан, оставив пару комплектов одежды и родную истрёпанную тетрадку с исследованиями. Ромашка успешно прошла кастинг и готовилась к участию в каком-то масштабном проекте – не знаю, сказалась ли так её былая популярность среди научных телеканалов, но фотографы устроили за неё целую бойню. Бабушка, растроганная до глубины души, в мыслях вытирала уголки глаз платочком, а на деле гордо кивала головой, мол, она всегда знала, что так будет.
Я сидела на балконе, рисовала и слушала музыку, когда раздался звонок в дверь. На пороге неуверенно мялся Дэн, всем своим видом как бы извиняясь за то, что он сюда заявился.
- И чего тебе? – не слишком вежливо начала я разговор, развязно облокотившись о дверной косяк. Дома никого не было, и я могла себе позволить некоторые вольности в общении, которых при бабушке в жизни бы не проявила.
- Кэтлин, я знаю, ты никогда особо не горела желанием со мной общаться…
- Это правда.
- …Но ты уезжаешь, и я не могу не сделать тебе кое-какого предложения.
На секунду я запаниковала, решив, что он сейчас опустится на одно колено, но быстро отогнав глупые мысли, я как можно небрежнее передёрнуло плечами и впустила его в квартиру.
- Не бойся, руки и сердца не будет, - усмехнулся Дэн в своей обычной манере и, заметив моё смятение, перешёл непосредственно к теме разговора, - Собственно, я хотел сказать, что ты неплохой перспективный учёный. Я думаю, ты добьёшься всего, к чему будешь стремиться. Признаться, в области химии ты самая умная девушка, которую я встречал.
- Спасибо, конечно, но что ты хочешь этим сказать? – я бы подумала, что это неприкрытая лесть, но Дэн, кажется, смотрел и говорил абсолютно серьёзно, и страсть иронизировать во мне резко поутихла.
- …Я больше интересуюсь физикой. Ты сама говорила в начале нашего знакомства, что тебе импонируют темы моих работ, что ты солидарна со мной во многом. Вместе мы могли бы составить неплохую команду. Подумай, сколько мы всего сможем сделать, если объединимся… Все эти школьные конференции не наш уровень – мы можем создать что-то поистине великое. Вроде Ромашки, только в тысячу раз круче.
- Возможно, - аккуратно согласилась я, - Но я уезжаю, и не знаю, когда ещё вернусь в Россию…
- Подожди, Кэтлин, не отказывайся! – он с жаром схватил меня за руки и заглянул в глаза, но я, испугавшись, выдернула запястья, - Мы живём не в каменном веке. Есть скайп, фэйсбук, вотс ап, в конце концов! Тысячи разных площадок для общения!
- По-твоему, это эффективное сотрудничество – на расстоянии?
- Ну, какое есть. Лучше, чем поодиночке.
Я сжала губы и скрестила руки на груди, заглядывая ему в глаза. Я пыталась понять, чего он действительно от меня хочет – мы никогда особо не ладили, и во взглядах только и сходились, что в науке. Он издевался надо мной, подкалывал, приучив в конце концов и меня иронизировать направо и налево, но сейчас он смотрит на меня, и в его глазах я не вижу ничего, кроме… а, нет, неважно. Мне всё только кажется.
- Дэн, не пойми меня неправильно… Я действительно не вижу смысла в этой затее. – как можно мягче сказала я, но он всё равно вскочил и нахмурился.
- Почему ты отказываешься? Я же вижу, ты согласна, что вместе мы можем больше. Я ни за что не поверю, что ты настолько меня ненавидишь, чтобы отказаться от светлого будущего для своих проектов, которые пока лишь мечты и теории.
- Я тебя ненавижу?! Да это ты вечно издеваешься! Смеёшься надо мной... Как я могу тебе доверять?
- Ну уж прости, что я такой есть, - буркнул Дэн без всякой злобы, - Я привык так общаться с людьми. Я ни за кого не держусь. Если хочешь знать, я редко кого-то о чём-то вот так прошу, и я бы давно ушёл, если бы не был на все сто процентов уверен в том, что ты нужна мне.
Я невольно округлила глаза, и он, заметив это, поспешно исправился:
- Как партнер, разумеется. Деловой компаньон. Коллега, не знаю… называй как хочешь!
Я сглотнула. Соглашаться на что-то неизведанное, почти безрассудное, ради каких-то призрачных перспектив? Я не могла даже самой себе внятно объяснить, почему мне так не хотелось соглашаться. Что-то изнутри царапало и умоляло – не делай этого, не надо, зачем тебе кто-то, ты сама себе и компаньон, и партнер, и всякий там коллега… но одно я знала точно – истинная причина моих колебаний крылась совсем не в неуверенности о неэффективности союза. Я сразу для себя признала, что вдвоём мы сможем больше, но даже на расстоянии я не желала ни к кому привязываться. Глупо связывать одно с другим, но я не хочу, не могу, ненавижу, когда кто-то дорогой мне далеко! Я не терплю, когда люди уходят. Я не выдерживаю расстояний, препятствий, на самом деле я каждый раз плачу, когда сажусь в поезд или самолёт… и я не хочу плакать в два раза больше. Я смертельно боюсь и ужасно хочу быть одна...
- Ну так что? – прервал Дэн затянувшееся молчание, пока я тщетно пыталась разобраться в себе, - Ты согласна или мне свалить отсюда навсегда и больше не попадаться на глаза никому из твоей семьи?
Я опустила ставшие вдруг тяжелыми веки. Тихо, туда-сюда, в соседней комнате шатался маятник. Будь проклят день, когда я стала такой...
- Я согласна.
Через день сидя в самолёте, заткнув уши тяжелым роком, я опять плакала. И на этот раз в голове всплывал образ не одной только бабушки, строчившей мне подбадривающие смски, пока я не включила авиарежим, но и Дэна, ограничившимся прощанием в виде радостного «ну, пока!» и заговорщицкого «увидимся в скайпе».