Конечно, я была расстроена. Стесняющаяся Даника что-то мямлила по поводу того, что не хотела мне говорить про Рикову девушку, чтобы я, дескать, не распереживалась. Конечно, а теперь я совершенно не переживаю, ну просто ни капли. Да, у меня до ужаса скрытная и перепуганная подруга, это нужно просто признать и в дальнейшем учитывать.
Непонятно зачем я принялась выпытывать данные об этой самой девушке, интересно же, в самом-то деле. Оказалось, что её зовут Аманда, она шатенка, по словам Даны, довольно симпатичная. А вот встречаются они всего-ничего — пару месяцев.
Я обрадовалась, в конце-концов, он ещё не обручён, а с девушками бывает и не складывается. Нет, я конечно же, не собиралась разбивать пару, как-то по особенному к ним лезть или, не приведи небеса, вешаться на Рикардо. Просто, почему-то мне было приятно думать о том, что их отношения ещё непродолжительны, бывает действительно всякое, да и вообще, когда он целовал меня, то думал явно не о ней.
Поначалу я думала, что во мне говорит обычная женская гордость, мне польстило его внимание и то, что хотя бы на несколько минут он предпочёл меня, хотя данная версия не выдерживала совершенно никакой критики, потому что я упорно старалась вычеркнуть из мыслей сам факт существования какой-то там другой девушки, упорно думая о Рике.
И почему так происходит?
Я же не планировала, не собиралась и вообще сама с собой договорилась считать глупый детский сон глупым детским сном, а вовсе не великим пророчеством. В самом деле, достала бедного парня, который к тому же несвободен так, что он теперь и носа к нам не кажет. Нехорошо это, надо взять себя в руки и прекратить заниматься ерундой. И вообще, буду брать пример с Каринки, вот уж кому неведомы никакие сердечные терзания и прочая ерунда. А то и в работу ударюсь, клиентов пока у меня минус ноль целых, ноль десятых, но дядя Мирослав посоветовал заняться рекламой поплотнее и вообще услуги, подобные моим, лучше всего продвигаются «через знакомства», так что мне желательно бы организовать какие-нибудь психологические курсы, а народ с них заманивать на индивидуальные приёмы.
Этим я и занималась, прошерстив интернет в поисках подобных методов, набросала примерную схему занятий и активно продвигала на всяких там сайтах и путём объявлений.
Днём мне и правда было некогда. Я увлечённо занималась чрезвычайно интересным делом, с упоением читала, писала, рисовала и общалась. Придумала и прописала курс «психологии повседневности», где собиралась обучать интересующихся людей основам правильной коммуникации, межличностного общения, решения простейших проблем и так далее. Продумывала рекламную кампанию. А во время скольжений по интернет-сайтам внезапно отыскала видеочаты и даже обзавелась неким полу-клиентом, с которым мы потом перешли в скайп, и я там пыталась проводить с ним психотерапию.
В общем, днём я была занята по уши.
Но как только солнце краем диска касалось почвы, я принималась бездумно смотреть в окно на удлиняющиеся с каждой секундой тени. Светило прощалось, даря последние лучи нашей половинке земного шара, отправлялось освещать другую часть мира и моя душа, повинуясь некоему солярному ритму, переставала подчиняться вездесущему деспотичному разуму, который мнил о себе слишком много. По мере того как сумерки всё сильнее овладевали пространством, наполняли таинственностью наш двор, скрывая и до неузнаваемости преображая привычные предметы, заставляя интригующе поблёскивать воды бассейна и приглушая краски шевелящихся от ветра листьев, во мне просыпалось нечто, что я неспособна была контролировать.
Сумерки – это грань между светом и темнотой, явью и сном, открытым и непознанным и чем сильнее истончалась грань перехода одного в другое, тем сложнее мне было держать обычное благоразумие на поверхности.
Всюду, куда бы я ни бросила взгляд, меня преследовали его глаза. Ярко, нереально, практически неестественно бирюзовые. Руки упорно хранили ощущение его волос, жёстких, непокорных, проскальзывающих между пальцами, синих с зелёными прядками волос. Я помню, как над ним пытались смеяться в школе, но он был слишком добродушен, чтобы обижаться и потешался вместе со всеми. Конечно, он же такой замечательный, как иначе.
И поцелуй… тело наполнялось прозрачной сладостью воспоминаний, заставляя меня всё глубже погружаться в грёзы, туда, где он улыбался только мне, держал мои подрагивающие пальцы и осторожно, чтобы истомить до предела, касался моих губ своими.
Это же было, Рик… Ты чувствовал то же, что и я? Ведь правда?
Рикардо, я не собиралась тебя любить, честно. Раньше я всерьёз думала, что мы предназначены друг другу судьбой. Думала, но не любила. Возможно, я всё придумала, может быть мне просто кто-то нужен и поскольку я с детства привыкла считать «тем самым» тебя, то вполне логично, что первыми чувствами меня накрыло тоже к тебе.
Я не знаю, Рик, не знаю. Просто заочно разговариваю с тобой каждый день, просто ловлю твою ярко-синюю шевелюру под закрытыми веками, едва отправляюсь в постель, просто в который раз бессознательно приоткрываю губы, будто ты сейчас их поцелуешь. Я не знаю, Рик, откуда мне знать?
Может это влюблённость, а может, и нет. Я не пойму, а ты не придёшь, чтобы помочь мне узнать.
Карина
Незаметно пробраться в дом было довольно проблематично, но я справилась. Сразу же бросилась в свою комнату, молясь неведомым силам, чтобы не попасться никому на глаза, схватила первую подвернувшуюся под руку одежонку (чужие мусорные тряпки нещадно жгли кожу) и заперлась в ванной.
Вообще-то шпингалет ранее носил чисто декоративную функцию, никому бы и в голову не пришло вламываться сюда без стука, даже малолетнему брату, хотя тот в принципе на такое не способен. Мне кажется, что до того как родиться, он со скуки почитывал книжки по этикету, лёжа в утробе. Нет, я вовсе не боялась, что кто-то сюда войдёт, этим фактом закрывания дверей мне хотелось как-то отгородиться от сегодняшнего вечера, этой ситуации и собственного бессилия, будто бы я бежала гораздо быстрее этих нематериальных субстанций и теперь есть шанс не пустить их в свою жизнь снова.
Открыла холодную воду на максимум и бесстрашно встала под колючие струи больно ранящие кожу ледяными раскатами. Плевать. Пусть знобит, пусть от холода стучат зубы и покрываются пупырышками предплечья, зато я буквально физически ощущаю, как холодными струями с поверхности кожи выжигаются смутные отблески касаний их омерзительных рук.
На ладонях появляются глубокие вмятины, но из-за холода боли нет совсем. Кулаки всё-таки следует разжать.
Успокаиваюсь.
Адреналин вдоволь поколесив по моему телу растворяется и я с каждым вдохом погружаюсь в опустошающую апатию.
«Ты дёшево отделалась, Карина»
«Твоими молитвами, Джей», - даже мысленно могу цедить сквозь зубы, всячески источая презрение к нравоучителю.
«Если бы ты не пошла с ними ничего бы не было. Если бы ты покинула дом, когда я открыл двери, ничего бы не было».
«Если бы ты сразу же их остановил, ничего бы не было! - да, и мысленно визжать я тоже умею, -
Тоже мне нашёлся второй папамама, тебе велели меня защищать, что ж не защитил?»
«Моя задача — оберегать от смерти, а в той ситуации тебя бы не убили».
«Так я тебе ещё благодарна должна быть?! - ору, -
Спасибо тебе, защитничек? В ножки тебе поклониться, да? Что переломился бы, не дав им меня раздеть? Или это часть великого плана по моему перевоспитанию? Пошли на хрен, воспитатели фиговы!»
Кое-как схватив мусорное облачение бросаюсь в комнату, со всей дури заталкиваю его под кровать и в изнеможении падаю лицом в постель. Сил нет ни на что, только на глухую злобу, которая отчаянно ищет выхода и пока что не может найти. Я отомщу. Я обязательно отомщу, даже не надейтесь, что будет иначе, я уже знаю как.
Утром я впервые в жизни столкнулась с извечным женским вопросом «что надеть». Естественно, меня заботили отнюдь не привлекательность и гармоничность внешнего облика, а совершенно другие обстоятельства. Любимых джинс и порванной майки, которую люто ненавидели все учителя, больше нет, а шею украшает багрово-синюшая линия кровоподтёка, которую ну никак нельзя демонстрировать. Странгуляционная полоса, мать их. Если это ожерелье заметит папашка, мало не покажется никому, гарантирую.
Чёрт дери этот жаркий лакиевский климат, ни одной вещи с высоким горлом, все с вырезами один другого глубже. В этом я собиралась эпатировать местную публику, но пока руки не дошли, тут недостаточно, это тоже не пойдёт. Ага, вот мерзко-розовая футболка подкинутая мне сестрицей в надежде, что я одумаюсь и переметнусь в штат гламурно-наманикюренных идиоток, тут воротник вроде бы закроет моё причинное место. Натягиваю мерзко блестящую тряпку и разочарованно выдыхаю. Прозрачная ткань прикрывает нижнюю часть горла, но синяки превосходно просвечивают сквозь ненадёжную преграду. Скривившись, отбрасываю её в сторону.
А это что? Такого я совершенно точно не могла купить.
Удивлённо выуживаю страшный как смертный грех старющий зелёный пиджак в клеточку и впридачу к нему рубашку. По-моему, что-то похожее я лицезрела на древних фотках, где мама в старших классах косплеила жёсткую ботанку. Неужели сие сохранилось с тех времён? Вот образец глухозатянутого горла, как раз то, что мне нужно. Рубашку на тело, пиджак в сад.
Блиииин, исполинское пятно на локте, разошедшийся на рукаве шов и пара оторванных нижних пуговиц. Маман определённо не следила за собственной дерюгой. Хотя возможно пыталась в приступе ненависти изорвать в клочья? Да ладно, такое из нашей семейки могла сотворить только я, значит просто пришло в негодность от старости. Чтобы скрыть непотребство всё-таки придётся надеть пиджак. Сварюсь, как пить дать, но мне по фиг.
Натягиваю джинсы (у меня в шкафу их восемь видов разной степени неформальной дырявости, а те, которые целые, дополняются пряжками с черепом).
Прищурив глаз, отрицательно качаю головой. Весь мой отражающийся в зеркале облик криком кричит «не подходи ко мне мужик, я тебя до смерти боюсь». Эдак вчерашние подонки только уверятся в моём страхе и стопроцентно примутся троллить и зубоскалить. Нет, мне нужно нечто другое.
На школьный автобус я, понятное дело опоздала, да это и к лучшему, сюрприз будет полнее. Гораздо полнее.
Ровно за полминуты до звонка я, с гордо поднятой головой прошествовала на свою заднюю парту, не удостоив гоп-компанию ни единым взглядом, но отчётливо ощущая как их мерзкие глазёнки суперклеем приклеились к моей заднице, туго обтянутой мини-юбкой.
Да, образ малолетней лолиты, якобы приличной, но дышащий соблазнительностью, определённо мне удался. То, что я всегда плевала на такие образы, вовсе не означает, что я не умею их творить.
- Смотри, как вырядилась, - долетает до моих ушей говорок вчерашнего зачинщика, - девочке так понравилось, что она жаждет продолжения.
Едва сдерживаю зубы в сжатом состоянии. Ничего, дорогой, ты у меня ещё попляшешь.
- Карина, - мой однопарточник приосанивается и зачем-то трёт прыщ на носу, наверное, думает, что это жуть как эротично, - ты изменилась ради меня? Чтобы мы лучше смотрелись вместе?
Не в силах изречь что-нибудь вразумительное просто фыркаю и отворачиваюсь.
Среди неандертальцев, зачем-то понапиханных в среднюю, школу царит необыкновенное оживление. То и дело кто-либо из них поворачивается и пялится на заднюю парту, переводя взор с меня на Брюса, потом снова на меня. Удостаиваю каждого тяжёлым многообещающим взглядом, к концу урока не выдерживаю. Чёрт возьми, не знаю, что там наплёл про меня этот полудурок, неспособный добиться взаимности у девушки кроме как силой, но что бы он там ни родил в качестве сплетни, сейчас мы предоставим опровержение.
- Минуточку внимания, - громко заявляю я, тут же ловя на себе любопытство множества глаз, поднимаюсь, медленно иду вперёд, таща за собой за ладонь ничего не понимающего соседа по парте. Останавливаюсь, одариваю долгим, глубоким и многозначительным взглядом Монса, который аж приосанился от такого, наверняка думает, что сейчас его будут уличать, - значит так, - объявляю я перед классом, - считаю, что вопрос с нецелованностью нужно закрыть раз и навсегда.
Подтягиваю к себе незадачливого поклонника и впиваюсь в его губы.
По единому вздоху удостоверяюсь, что вниманием аудитории я овладела полностью. Что, собственно, и требовалось, теперь какое-то время все будут заняты обсуждением вновь открывшихся обстоятельств и что там придумал полоумный Монс, отойдёт на второй план. Да, пялиться не перестанут, но теперь я буду знать, по какой причине.
Всё было бы просто идеально, если б не этот недотёпа, страсть с которым я сейчас изображаю. Тьфу, Брюс, ты же так этого хотел. Какого чёрта сейчас являешь миру образчик студня перепуганного, неспособного даже подыграть как следует? Почему же нецелованная я проворачиваю всю операцию, пока ты тут булькаешь от неожиданности? Где твой хвалёный летний опыт, которым ты мне все уши прожужжал?
Не могу сказать, что чувствую что-либо выдающееся, ощущаю напряжённость парня и в чём-то испуг, настойчиво охватываю его губы по очереди, слегка втягивая внутрь. И откуда я знаю, как что делается? Кстати, совершенно ничего особенного, было бы из-за чего шум поднимать. Если в сексе всё так же технично, то вероятно я ещё долго до него не доберусь.
- Карина, мы теперь встречаемся? - моя жертва робко блеет позади, пока я возвращаюсь к своей парте. Не удостоив его ответом, разворачиваюсь и, гордо вскинув подбородок, удаляюсь к выходу, наплевав на то, что впереди должны быть ещё два урока.
Нет, мальчики, это не месть, это совершенно не месть. Говорят, что её лучше употреблять холодной, но я отойду от канонов, вас ждёт поистине огненное воздействие. Я бы даже сказала «огнестрельное».
То, чего я не слышала…
- Монс, слушай, а вдруг она заявит в полицию?
- Да успокойся, если не сказала сразу, теперь точно не расколется.
- Значит, всё обошлось?
- Не думаю, она не такое желе прямоходящее как вы, но у меня тоже есть связи, пусть только сунется, даже если папашу своего прихватит, у нас есть чем ответить.
Я всегда знала, где хранятся деньги. Крупные суммы, естественно, покоились на банковских счетах, типа работали, ага, а вот мелкие, на расходы, лежали себе в кабинете в громадной шкатулке с претензией на вычурность. Поскольку ни я, ни Камилла ни разу не воспылали непреодолимым желанием купить розового слона в рюшах, то нам с определённого возраста разрешалось брать оттуда деньги на какие-то свои нужды. Вроде бы всё просто и открыто и наличность на свою затею я могла бы добыть абсолютно беспрепятственно, но я, понятное дело, не стала бы палиться так явно. Больше чем уверена, что папаша мониторит содержимое якобы вседоступного ларца и пропажа оттуда крупной суммы наверняка вызовет у него вопросы. С таким товарищем, как мой отец следовало держать востро не только ухо, а вообще все доступные органы чувств.
То ли дело мама.
Продажей картин занимался местный лакиевский выставочный центр, часть их исправно перечислялась в фонд помощи муковисцидозным, то, что полагалось маме, она приносила домой в сумочке, а на следующий день относила в банк, потому что стабильно болтала с управляющей и не успевала в финзаведение. И, о удача, как раз вчера она посетила сие заведение.
Поскольку маман чрезвычайно редко что-либо пересчитывает и перепроверяет, сегодня утром, тихонько, пока она была в ванной, а отец ещё не вернулся с дежурства, свистнула у неё из сумочки три штуки. Должно хватить. И мне плевать на изрыгающего пламя у меня в мозгу Джея, я всё сделаю, как решила.
- Это я писала вам письмо. Мне нужен Glock.
- Ух ты, кто к нам пожаловал, девочка ты не ошиблась адресом? Домики для барби продаются в другом месте.
- Отнюдь. Будем решать дела или я вместе с деньгами схожу к более толерантному продавцу?
- Ну окей, раз у нас всё по-взрослому, то заходи. Будем решать, кхм… дела.
Мужик попытался взять меня под ручку, но я одарив его хмурым взглядом выдернула локоть. Внутри было… я бы так сказала, атмосферно. Если вы доселе не знали как выглядит настоящий притон, то вот вам возможность от души полюбоваться на типичный образчик сего заведения.
Странно, Джей не шипит, не визжит и не скрежещет зубами, может, сохраняет демонстративное молчание? Или мне и впрямь ничего тут не угрожает?
Мой провожатый заходит следом и запирает за собой дверь.
- Чтоб нам никто не помешал, - потом вальяжно отходит и вдруг резко поворачивается, чуть ли не нападая на меня, - ну что, малышка, не передумала? К мамочке не запросишься?
Я не ожидаю, что дистанция будет стремительно сокращаться, к тому же после недавних событий слишком плохо воспринимаю резкие движения. Первым порывом отшатываюсь, но потом сжимаю зубы от гнева, чёрт, я не должна была так реагировать, я не боюсь!
- Мамочку я оставила дома, - цежу, едва разлепляя губы, - так что, будем продолжать сюсюкаться или, наконец, примемся совершать товарно-денежный обмен?
Мужчина улыбнулся одними губами, глаза же оставались слишком внимательны.
- Хорошо, девочка. Будет тебе Glock. Три штуки, как договаривались.
Затаив дыхание смотрю на чёрную, железную, смертоносную штукендовину. Почему-то мне слегка боязно, будто само наличие столь бронебойной вещи неуловимо меняет пространство, насыщая воздух опасностью.
«Карина…» - почти нежно возникает в мозгу ангел.
Продолжаю заворожённо смотреть…
- Ну так что?
Мотаю головой, сбрасывая дурацкое наваждение. Вот понапридумывала, я же хочу просто напугать их, посмотреть на их трусливые маленькие глазёнки, когда я помахивая стволом заставлю их снимать штаны и голыми бегать по улице, не буду же я их убивать, вот ещё, слишком много чести.
- Беру, - отчётливо произношу я и лезу в сумку за деньгами.
Бонус
А это та самая пара и та самая поза)) Хильда, спасииииибо!!!