Всё, что делают женщины на протяжении всей своей жизни, делается ради мужчин. Или назло им.
Фактически, мотиваций может быть только две: либо - ради, либо - назло.
Ради мужчин женщины готовы на всё. А назло? А назло они готовы и на большее...
Неужели сестра остепенилась?
За последние три месяца события в жизни Леоны развивались настолько быстро, что Фрея не успевала за ними уследить. Она закатила шикарную свадьбу, и празднество прошло на высочайшем уровне. Красавица сестра, с роскошной прической и в изящном платье, скрывающем едва-едва округлившийся животик, и ее возлюбленный. Нет, не Ричард Гетц, а некий танцовщик по имени Эндрю Рэйнз, ныне стремительно приобретающий популярность в масс-медиа благодаря своей связи с Леоной. Такая резкая смена партнера и приоритетов наталкивала на мысль, что Леона делает все, что угодно, чтобы забыть свой неудачный роман, но если Тео неодобрительно качал головой при поведении Леоны, то Фрея только радовалась за сестру, что у нее наконец-то все хорошо. Парой ее сестра и Эндрю были шикарной и смотрелись вместе просто замечательно. Леоне даже не понадобилась помощь кузины в организации праздника – она наняла людей из одного хорошего свадебного агентства, которые устроили все в сжатые сроки, и девушка как будто давно знала, что ей нужно и как все должно пройти. Даже платье купила в первый же день после объявления о будущей свадьбе. Все было так, как она желала – только мужчина другой. Но выглядели новобрачные более чем счастливыми. Фрея с Теодором приехали первые, и с удовольствием наблюдали за милейшей картиной, которая разыгрывалась перед ними. Может быть, Теодор и думал, что там может быть что-то не совсем искренне, но говорить этого не стал, только не здесь. Леона слишком настрадалась со своим бывшим, и ему не хотелось портить ей настроение в день ее триумфа.
Эндрю моложе Леоны на десять лет, прекрасен, словно греческий бог – рост баскетболиста, статная фигура, искрящиеся карие глаза, светлые волосы и смуглая кожа. И нельзя не признать, что парень не только очень красив, но и приятен, обладает острым чувством юмора и неплохими мозгами, что выяснилось в разговоре за вкуснейшей едой. Ну а сестра выглядела по-настоящему довольной и счастливой.
Единственные отталкивающие черты, которую заметила Фрея из такого вот поверхностного общения – это его высокомерие и манерность, которые, впрочем, были присущи и Леонке, так что особых эмоций не вызвали. Эндрю выглядел человеком, который полностью сознает всю свою привлекательность, активно ею пользуется и постоянно нуждается в положительной оценке окружающих. Он моментально расцветал от восхищенных взглядов женщин, а когда влюбленные встали возле свадебной арки и фотографы активно защелкали камерами, Эндрю позировал даже с большим удовольствием, чем Леона, умело становясь так, чтобы выглядеть на фотографиях ослепительно. Он знал, как надо себя представлять, как смотреться лучше всех. Смазливый парень с капризными и пухлыми губами, которые более уместны на девичьем лице, но в то же время он умел выглядеть мужественно, на него нельзя было не засмотреться. Фрея еще раз убедилась в том, что Леона как никто умеет покорять мужчин, даже после неудачи с Ричардом. Иначе как ей удалось окольцевать вот такого молодого, горячего парня? К его ногам легла бы любая юная красотка, а он смотрит с такой любовью на женщину, которая старше его на десять лет – правда выглядит она, к слову, ничуть не хуже еще свеженьких девушек.
Тонны репортеров, присутствовавшие на огромном участке для празднества, сделали тонны фотографий, некоторые из которых стали вирусными и набрали кучи «лайков» и перепостов в социальных сетях. Если бы Фрея сказала, что свадьба ее сестры прогремела на весь мир, она бы не слишком преувеличила. Это было действительно грандиозно. Сама она почти всю свадьбу находилась рядом с мужем – ее смущало такое количество фотографов и незнакомых пафосных личностей, прилетевших в Санлит исключительно для того, чтобы оценить свадебное платье Леоны Ользон и посмотреть на ее нового щеночка, которого она на сей раз не бросает после энного количества выходов в свет, а берет себе в мужья. Где-то с иронией звучало имя Ричарда Гетца. Фрея видела, что и Теодору публика не особо по душе, поэтому они с удовольствием проводили время вместе, разве что обмениваясь парой вежливых слов с вышеупомянутыми личностями.
И если бы она знала, что все будет настолько глобально, она бы выбрала себе более яркий наряд, да и прическу выбрала поинтересней, а не прятала свои длинные волосы в пучок. Это платье сделало из нее худышку и скрыло растущий животик, но потом, через пару дней после свадьбы, Фрея с удручающим видом просматривала фото и констатировала, что выглядит как простушка рядом со своим мужем, а уж тем более рядом с сестрой.
- Дорогая, чего ты заморачиваешься, ты выглядела отлично, как привлекательная женщина, которая при этом замужем и ждет ребенка! – разозлился на нее Тео, когда она пожаловалась ему. – Леонка захотела выпендриться перед Ричардом и остальными и закатила эту тусовку, от нас требовалось лишь там присутствовать, чтобы ее поддержать. И я видел, как мужчины на тебя смотрели, ты же как обычно этого не замечаешь.
- Да ладно тебе, смотрели, - закатила глаза Фрея. – Было бы на что. А Ричард-то ей зачем? Я же говорила, она быстро найдет себе мужчину и забудет этого козла.
- Ты всегда считала свою сестру поверхностной, - хмыкнул муж. – Так-то оно и было раньше, пока она его не встретила. Это для него спектакль, уж не сомневайся. Только парня этого жалко, любит он ее, скорей всего.
***
Они с мужем уединились в цветочной роще с шикарным видом на море, Эндрю, не веря в свое счастье, покрывал поцелуями ее губы, шею и руки, гладил волосы, а вокруг щелкали фотокамеры, папарацци деликатно прятались в кустах, словно в дешевых комедиях, и не стремились слишком мешать влюбленным. Разумеется, сегодня же эти фото будут во всех соцсетях, разумеется, ОН их увидит. Пусть эта лицемерная сволочь не обольщается, она не будет без него страдать и плакаться в жилетку сестре, отвлекая ее от своей семьи, она этого не делала ни минуты. Сейчас, анализируя все произошедшее с ней за последние несколько месяцев, Леона думала, что в принципе все сложилось более чем хорошо.
Она решила, что повела себя очень достойно при расставании и последующем тяжелом периоде, сохранила свою гордость - ей хотелось позвонить и умолять его, чтобы он вернулся, но она сдержалась. И правильно, если бы позвонила, ей бы сейчас было дико стыдно. Он топтал ее гордость больше года, причинял боль своими изменами и невниманием, хватит с нее, не хватало еще и сейчас унижаться перед этим козлом. Он посмел ее выкинуть, словно использованный презерватив, наверняка думая, что она будет за ним бегать, страдать, умолять быть с ним. Не зря ведь он позвонил ей не так давно, цинично спросил, как она там и уведомил ее, что чертова картина продана на аукционе за сколько-то там тысяч баксов. Унижения Леоны наверняка потешили бы его гордость, да только она не собиралась перед ним расстилаться, насколько бы дерьмово ей не было.
- Я рада, что помогла тебе заработать, - мило улыбнулась она планшету, и вряд ли Ричард подозревал, каких усилий ей стоило быть сдержанной и равнодушной, видя его лицо на экране. – Можно дать маленький совет? Потрать деньги на поход в клинику, ты сам знаешь, что именно тебе стоит увеличить.
Меткая стрела в таких, как Ричард, которые уверены в собственной привлекательности и в то же время полностью сознают некоторые свои… недостатки, из-за которых женщины и на треть не так волнуются, как мужчины. С наслаждением смотрела в его округлившиеся глаза и припечатала:
- Да, милый, ты в курсе, что у тебя все так печально, что без хирурга не обойтись, - и отключилась.
А потом она пуще прежнего ударилась в работу и общение с новыми людьми. Самым печальным было, конечно, то, что она все еще любила Ричарда. Но теперь уже вполне адекватно оценивала всю ситуацию. Она была благодарна человеку, который сидел рядом с ней, нежно обнимал за плечи и смотрел на нее взглядом преданного щенка – если бы не он…
В «Оушен» ее занесло через неделю после расставания с Ричардом. После их последней встречи Леона пила не просыхая, и на этот вечер ее планы были однозначны – пойти в клуб и нажраться, только бы не чувствовать этой невыносимой боли и желания быть с ним. Эндрю Рэйнз был там, и Леона с притворным удовольствием с ним общалась, наливая себе и ему, изо всех сил отвлекаясь от зияющей дыры где-то в области сердца, от навязчивых депрессивных мыслей. Она не помнила, сколько она выпила – наверное, очень много, иначе зачем позволила ему затащить себя на второй этаж после диких плясок на танцполе? Там ведь как раз были каморки для посетителей, пришедших в «Оушен» с определенной целью. Самих действий она тоже не помнила, предохранялся Эндрю или нет – тоже. Да и какая разница, она же все равно уже беременна. Наутро она проснулась в незнакомом месте, на не очень удобной кровати, с дико гудящей головой. Она никогда раньше не была в этой квартирке, бедно обставленной, но чистенькой. Первое, что бросилось в глаза – укоризненный взгляд кота, изображенного на дурацкой картине возле кровати.
Эндрю присел на стульчик рядом с кроватью и с беспокойством смотрел на нее. Однако к беспокойству примешивалось кое-что еще – какая-то твердость и строгость, которой Леона не видела у него прежде. Под этим тяжелым взглядом она почувствовала себя маленькой девочкой, ей хотелось закутаться в одеяло и спрятаться, словно в первом классе, когда мама пожурила ее из-за полученной в школе двойки.
- Вот, держи, - он протянул ей стакан воды и таблетку от головной боли. Леона с благодарностью их приняла.
- Эндрю, а… а что вчера было? Это твоя квартира?
- Это я тебя спрошу, дорогуша, что это было? – неожиданно жестко отрезал парнишка. Как будто это она моложе его на десять лет. – Ты совсем сбрендила?! Ты беременна! Нашла время ходить по клубам и упиваться до беспамятства!
- А ты откуда знаешь, что я в положении?
- Побольше трепаться надо было, - фыркнул парнишка. – Если твой мужик тебя бросил, так надо наплевать на здоровье собственного ребенка?!
Ричард, беременность… Что она еще ему наплела, скажите на милость? Блин, да они же еще…
- Да ты сам хорош! – фыркнула Леона, возвращаясь мыслями к вчерашнему вечеру и их рандеву в отдельной каморке. Хотя самих подробностей рандеву она как раз упорно не могла вспомнить. Дошли до комнаты, и…
- Ничего у нас не было, - сердито сказал Эндрю. – Мы пришли в комнату, и ты начала жаловаться на своего бывшего, сказала про ребенка. А потом отрубилась. Я тебя сюда привез. И как можно быть такой безответственной?..
- Какое хоть тебе до этого дело? – отмахнулась Леона, делая попытку встать. Получилось с третьего раза.
Эндрю вспыхнул. Из серьезного не по годам молодого человека, которым он был только что, он моментально превратился в смущенного подростка.
- Как будто ты не знаешь, - тихо пробурчал он себе под нос.
Леоне показалось это забавным, и она даже слегка улыбнулась, несмотря на свое состояние – такой высокий и статный, а выглядит, словно дитя малое.
Он таскался за ней пару месяцев до разрыва с Ричардом, таскался несколько недель и после. Заботился, помогал доносить все, что тяжелее двух килограмм, хотя она была только на втором месяце, водил в кино на дурацкие романтические комедии, поднимающие настроение, на исключительно позитивные и добрые спектакли в театр, знакомил со своими приятелями – молодыми и в целом достаточно интересными ребятами… Для Леоны было настоящим шоком, когда она проснулась как-то раз у себя дома и обнаружила кучу заботливо приготовленных вкусностей – он что, всю ночь стоял за плитой? Готовил Эндрю не настолько круто, как Фрея, но все равно отлично, а уж его молочные коктейли можно было пить литрами – Леона не знала, что он такое в них добавлял, но они получались удивительно вкусными. Такая забота была для нее невероятным подарком, особенно на фоне невнимания, которое она постоянно терпела от своего бывшего. Да, она любила Ричарда и до сих пор его любит, и не испытывает таких же сильных чувств к Эндрю. Но он заботится о ней и следит, чтобы ей было хорошо. Тогда Леона и решила связать себя узами брака – несмотря на все свое прошлое, она считала, что ребенок должен расти в полноценной семье. Даже несмотря на то, что отца не будет рядом. Эндрю с радостью согласился на ее предложение. Как же он меня любит, думала она, просто до беспамятства любит, и она меньше всего на свете хочет причинять ему боль.
Она может сделать этого человека счастливым. Эндрю обожает ее – значит, она будет с ним рядом, будет верна и добра к нему. Он мечтает выступать вместе с профессионалами капоэйры, но у него нет денег, чтобы пойти учиться в хорошую школу у самых лучших тренеров, а львиную долю сбережений он потратил на нее, Леону. У нее денег достаточно, и она осуществит его мечту, и жить в бедности он никогда не станет. Разумеется, Эндрю знал, что будущий ребенок Леоны от ее бывшего, но это его ни капельки не волновало. Он был готов принять его и воспитать, как своего.
Но Леона все-таки решила сказать Ричарду о том, что у него будет сын или дочь – как бы то ни было, он тоже принимал участие в создании этой проблемки, и он должен об этом знать. Реакция была такой, что лучше бы она и не звонила.
- Уж прости, но мне лень лететь за тысячи километров, чтобы с ним увидеться, - протянул Ричард в трубку.
«Нет, он просто последний козел» - думала Леона, борясь с желанием бросить несчастный «самсунг» в стену. Хорошо, что она не позвонила по скайпу и не видит его лицо. Планшет стоит дороже, чем телефон.
- Да нет, я просто хотела, чтобы ты знал, - максимально спокойно ответила она.
- А он точно от меня? Как так вышло?
- Элементарно, Ватсон, - отозвалась Леона. – Я поверила твоим лживым обещаниям и решила закрепить начатое. Конечно, он от тебя, я на пятом месяце, а с Эндрю мы вместе лишь четыре.
Возникла небольшая пауза.
- Леоночка… ну почему ты такая идиотка? - вздохнул Ричард. – Нет, правда, почему вы все думаете, что можете удержать мужчин таким вот образом?
- А ты не говори так, будто знаешь об этом не понаслышке, - презрительно усмехнулась Леона.
- Почему не знаю? Знаю. Моя собственная матушка ушла от отца, когда мне было шестнадцать, - фыркнул Ричард. – Захотела себе богатенького и залетом женила его на себе, ну а на первого сына, разумеется, наплевать, что ей до него, тут мешок с деньгами на дороге валяется. А еще у твоего будущего дитяти даже братец есть – могу дать контакты, познакомитесь с Алайей. Я не люблю детей, так что не рассчитывай, что после этой замечательной новости я к тебе вернусь, у меня своя жизнь и вам в ней не место. Алименты присылать могу.
- Зачем ты мне вообще нужен, я замужем, - отрезала Леона, слегка офигев от такой тирады. – А алименты засунь себе в задницу. Жаль, что я так долго не понимала, какой ты ублюдок.
Она искренне надеялась, что обида и злость скоро уйдут, ведь этот уродец уж точно не достоин, чтобы по нему страдали. Эндрю заслуживает любви, и Леона верила, что когда-то по-настоящему его оценит.
***
Среди всех жизненных перипетий и проблем, среди всех взлетов и падений есть благостные островки идиллии и совершеннейшего спокойствия, которые обычно быстро надоедают, но особенно ценны, когда до этого на жизненном пути был полнейший кавардак. Рано или поздно все становится хорошо, все сглаживается, гниющая рана от разочарования постепенно затягивается, оставляя за собой незаживающий шрам, с которым вряд ли когда-то можно справиться до конца – но не обращать на него внимания, переступить через свою боль и жить дальше вполне возможно. Болезненная привязанность и тоска по человеку уходят, уступая место презрению, обиде и злости, смешиваясь с ними, но потом проходит и это – ей нельзя волноваться и переживать, у нее большая ответственность. С этим всем куда легче справиться, когда рядом близкий человек, который постоянно о ней заботится.
Эндрю, получив финансовую поддержку, с упоением окунулся в капоэйру, но и про любимую жену не забывал. А она чувствовала себя очень хорошо от мысли, что он так ей благодарен за ее помощь. Конечно, парнишку очень смущало, что он вынужден заниматься в школе за ее деньги, и он клятвенно обещал, что когда-то заработает и перестанет сидеть на шее у жены, они будут жить лишь за его финансы. Леона только посмеивалась от этой мысли – да, как будто он сможет зарабатывать столько же, сколько и она. Она уговаривала Эндрю не заморачиваться, но он продолжал стоять на своем. Со временем она и вовсе перестала обращать внимание на его жалобы. Он обеспечивал ей заботу и любовь, прибегал по первому же ее зову, сияя влюбленными карими глазками, гладил ее округлившийся животик, делал массажи, возил по магазинам – рядом с ним Леона чувствовала себя защищенной и отвечала ему тем же. Он с упоением рассказывал о своих занятиях танцами, которые Леоне были совершенно не интересны, но она притворялась, что внимательно слушает, ловит каждое слово, и часто его хвалила – от похвал и осознания собственной великолепности Эндрю просто расцветал, ей так нетрудно сделать ему приятное. Даже удивительно, что этот франтовитый в общем-то паренек, очень зацикленный на самом себе, способен на такую любовь. Если Ричард зациклен на себе, так ему больше никто и не нужен, Эндрю же не такой. Правда, чем более популярным он становился, чем больших успехов достигал, тем сильнее проявлялись его высокомерие и нарциссизм. Но Леону это не волновало – пусть себе щебечет о том, какой он обалденный, и смотрит на других свысока, главное, чтобы заботился о ней, как раньше, и никуда не убегал.
Она сблизилась с сестрой – теперь им было о чем поговорить, теперь они могли часами обсуждать проблемы беременности и будущего материнства, гуляя где-нибудь по уютным паркам Санлит Тайдса – как ей не хватало природы в Бриджпорте! - или сидя у кого-нибудь из них дома. Иногда к ним забегала Лиза, хотя потом она уже отправилась в больницу на сохранение, и в результате довольно тяжелых родов произвела на свет близнецов – Жанетт и Даррелла. Леона поражалась, как в настолько хрупкой девице ростом метр с кепкой и с фигурой типа «спичка» могло уместиться два ребенка, учитывая, что у нее не было такого уж огромного живота. Они как раз обсуждали это с Фреей, но потом сестру пробило на сон, мерное покачивание в кресле-качалке очень расслабляло.
Рядом появилась одна из такс, Сера (или это Катод? Леона до сих пор путалась), недовольно глянула на девушек, схватила пластмассовую косточку, валяющуюся на полу, и убежала. Леона скривилась. Только вчера сестра говорила, что какая-то из этих тварей порвала очередную книжку, а неделю назад рыжая залезла в сумку Леоны и стащила оттуда упаковку шоколадных конфет, которые потом разделила со своей подружкой прямо на кровати в гостевой спальне. Сколько бы они не прятали от них разные вещи, таксы все равно находили, где можно напакостить. Непонятно, что в них постоянно так смешит Теодора, на месте этой парочки Леона бы уже давно сдала мерзких псин в приют, однако стоило ей высказать это справедливое замечание Фрее, та посмотрела на нее, словно на дурочку, и даже ничего не ответила. И зачем терпеть этих тварей... Леона никогда в жизни не завела бы домашних животных, от них одна грязь и вонища, а в некоторых случаях еще и жуткие пакости.
Леона волновалась, как бы у ее будущего ребенка не было проблем после ее развлечений с употреблением всех возможных видов алкоголя, которым она предавалась, пока ее не нашел Эндрю. Ей даже страшно было подумать, что бы было, если бы он ее не нашел. Но пока врачи не обнаруживали никаких отклонений и, несмотря на поздний токсикоз, вечно меняющееся настроение и постоянные странные желания в духе «Милый, я хочу вкусненького, наскреби мне извести», такой, казалось бы, тяжелый период женской жизни проходил у Леоны достаточно спокойно и безболезненно. У сестры ситуация была хуже, из-за резус-конфликта у нее мог случиться выкидыш, но к счастью, все обошлось. Но они с Тео очень обеспокоились, и последние три месяца до родов сестра провела на сохранении.
В южном Санлит Тайдсе всегда было лето, лишь в конце декабря-начале января температура опускалась ниже 16 градусов тепла, а зимним утром, когда родилась Арианна, где-то в северном Мунлайт Фолсе наверняка бушевали вьюги, ну а здесь шел проливной дождь и дул холодный ветер с океана. Смуглая девочка с иссиня-черными волосиками – казалось, в ней ничего нет от своего отца. Леона не стала менять фамилию при замужестве, хотя бы потому, что ее имя в сочетании с фамилией Рэйнз звучит ужасно, и дочь также записала как Ользон.
Месяц спустя после тяжелой ночи, к безумной радости своих родителей появился на свет и Рудольф Ользон, новоиспеченный троюродный брат малышки Арианны. Крикливый, бойкий, абсолютно здоровый и весьма крупный малыш, что неудивительно при в общем-то немаленьких родителях – Тео был высок, да и Фрея отличалась модельным ростом. Они договорились, что первому ребенку дадут звучную мамину фамилию Ользон, которая Теодору очень нравилась, ну а второму, которого планируют завести годика через три – фамилию отца.
***
Неспокойной малышке Арианне, просыпающейся от малейшего шороха, минул год, когда ее наконец-то можно было хотя бы на час оставить в полном одиночестве, чтобы заняться своими делами. Эндрю быстро учился своей капойэре, и сейчас пропадал где-то на концерте, Леона бы рада была приехать и посмотреть, но не могла сегодня оставить малышку. Она бы могла позвать няню, учитывая, что девочка еще два месяца назад перешла на смеси и постоянное присутствие мамы ей не требовалось, но единственная женщина, которой она могла доверить своего ребенка, сейчас ушла в отпуск. Леона постояла у кроватки, наблюдая, как подрагивают длинные черные реснички ее дочери и слушая ее мерное дыхание. Ее желание исполнилось – от Ричарда Арианна не унаследовала ничего, кроме разве что продолговатых глаз. И это радовало Леону, каждый день видеть копию Ричарда было бы не особо радостно.
Она иногда любила общаться со своим двоюродным племянником, активным и непоседливым парнишкой. Он унаследовал от матери бледную кожу и ярко-зеленые глаза, однако, на кого он больше похож, пока говорить рано. Фрея не доверяет маленького Руди никаким няням и воспитывает сама. Казалось, весь мир ее замкнулся на этом малыше, и Леона не могла этого одобрять. Несмотря на маленького ребенка, она активно писала статьи, брала интервью у бриджпортских звезд, которые приезжали в Санлит на отдых, сделала небольшой косметический ремонт в доме – обои в гостиной дико ее раздражали, ну заодно и приобрела несколько очаровательных новых торшеров. А недавно на три недели съездила в Чехию, чтобы собрать материал для блога и своей будущей небольшой книги, объездила всю страну со старыми приятельницами и отлично отдохнула. Арианна осталась в надежных руках своей няни и Эндрю – последний, кстати, был очень недоволен таким долгим отсутствием Леоны, и даже посмел на нее накричать, дескать, ей наплевать на ребенка, но когда ее волновало его мнение? Нет, пока их с Эндрю мнения сходятся, они прекрасно сосуществуют, как только расходятся – начинаются трудности, но тут уже Леона не считала нужным следовать дурацким советам двадцатиоднолетнего мальца, живущего в особняке практически за ее счет.
Она посмотрела на малышку, наклонилась и поцеловала ее в лоб, а потом направилась просматривать новости. Через несколько минут путешествия по новостным сайтам ее внимание привлек заголовок: «Известный художник подвергся нападению грабителей», моментально всколыхнув воспоминания, которые она обычно предпочитает не поднимать из недр своей памяти.
Это он, черт возьми. Да, это он. Леона не понимала, откуда в ней вдруг взялось столько волнения и беспокойства, ей же совсем на него наплевать, на этого ублюдка, который в свое время вытер об нее ноги, как вытер их и о многих других женщин. Но даже Арианна, казалось, почувствовала ее состояние и моментально проснулась с плачем – пришлось возвращаться в соседнюю комнату и успокаивать ее, попутно изнывая от желания узнать, что же там с ним случилось.
Жив. Слава Богу, он жив. Непонятно, почему она так испугалась за его жизнь, ведь если бы он был мертв, заголовок статьи звучал бы несколько по-другому. В статье было мало информации, кроме того, что Ричарда подкараулили неизвестные, когда он возвращался домой в свой пентхаус, пырнули ножом и скрылись, а сейчас его состояние еще тяжело, но угрозы для жизни уже нет, и больше ничего не написано. Воровство… Леона сразу же засомневалась в этом мотиве. Почему же не написали, что украден, скажем, кошелек с кредитками и баснословно дорогой мобильный телефон – других Ричард никогда и не держал?..
Она принялась копать, копать глубоко, это заняло не один вечер, искать людей, связанных с этим делом, уговаривать их рассказать ей все, что знают, искать информацию везде, где только могла, получать факты и проверять их, и скоро докопалась до истины.
Братец очередной особы, которую Ричард оставил с разбитым сердцем, не смог спокойно перенести страданий любимой сестрички и отправился мстить. Страстный, импульсивный мексиканец с такими же безбашенными друзьями, всегда готовыми набить кому-нибудь морду, ему многого не надо было, он и не собирался убивать человека, причинившего боль его сестре. Ричарда ждало долгое лечение и реабилитация после многочисленных травм, полученных в результате стычки. «Оказывается, в этом дурацком мире еще осталось немного справедливости, - думала Леона. – И научит ли это его чему-нибудь?..» На этот вопрос она не могла ответить, да и это было ей не слишком интересно. Сейчас у нее совсем другая жизнь, и ни к чему возвращаться к прошлому.
Свадьба: невошедшее